#ГЛАВА_19
Спустя некоторое время я узнала о том, что Ридли переехала к Маэлю в Париж – город своей мечты. Девушка решила не терять времени зря и приступить к постройке новой, хорошей жизни. Квартира оказалась очень даже неплохой. Ридли не раз выкладывала в «Инстаграме» фотографии гостиной и кухни, вид из окна на городскую площадь, собор Нотр-Дам и набережную. Видимо, жили они почти в самом центре Парижа, и Ридли никак не могла нарадоваться тому, что ее мечта сбылась.
В жизни Маэля, похоже, все становилось на свои места, и он шел на поправку. Новая квартира, развитие карьеры, любимая девушка рядом – что еще нужно для счастья? Главное – чтобы он сам ценил это и не совершал глупостей.
А я тем временем готовилась к выпускному, радовалась новым каникулам, путешествовала и проводила много времени со своими друзьями. В общем, все было замечательно.
Я отложила телефон и стала собираться на вечеринку по случаю выхода первого альбома Криса и его группы. Он проделал большую работу, и у него получилось.
Я вышла из дома и направилась в сторону центра. На улице стемнело, и вскоре зажглись фонари.
Для вечеринки Крис с друзьями снял помещение в клубе. Кэтрин встретила меня около паркинга. По ее лицу было видно, что она рада за своего брата и гордится его успехами. Я тоже была рада за Криса. Эта вечеринка была для него очень важным событием, и мы никак не могли пропустить ее.
Громкая музыка в клубе тут же оглушила меня. Мы с Кэт сели около барной стойки и стали наблюдать за происходящим на сцене. Вышел Крис с микрофоном в руках и поблагодарил всех за поддержку. Потом он начал говорить о том, как тяжело им было создавать альбом…
Мне стало скучно, и я вытащила из сумки телефон. Пролистывая ленту «Инстаграма», я наткнулась на фотографии Ридли Даблдэй. Она писала о том, как рада оказаться в новой квартире, как ей все тут нравится и так далее.
– Ты пришла на мою вечеринку и опять сидишь в телефоне? Ну сколько уже можно?
– Да я всего на минуту, в этом нет ничего ужасного. – Я улыбнулась и убрала мобильник обратно в сумку. Мне не хотелось портить настроение Крису.
– Ну как всегда… – сказал он и присел рядом.
Мы погрузились в неловкое молчание. К счастью, к нам подошел бармен и предложил выпить. Каждый из нас взял по стакану сладкого розового напитка.
Я взглянула на Криса, который тревожно смотрел на сцену и перебирал пальцами по столу.
– Волнуешься? – спросила я, улыбаясь.
– А ты как думаешь? – вздохнул он.
– Да ладно, тебе ли переживать? Ты столько раз выступал на публике и вел себя так уверенно. Что вдруг случилось? – Я ободряюще похлопала его по плечу, а он в ответ смущенно улыбнулся.
– Это разные вещи, Кэрри. Когда я выступал на публике, то пел то, что написали абсолютно незнакомые мне люди. Я не боялся критики, ведь ко мне это никак не относится. А тут мне придется исполнять песни собственного сочинения. Я не боюсь облажаться в плане голоса или выступления в целом, но меня реально пугает реакция именно на сами музыку и слова. Будто я написал книгу или поэму, которую никто не оценит. Мне будет жутко неприятно, если кто-то скажет, что это полный отстой, – вздохнул Крис.
– Уверена, все будет замечательно, просто поверь мне. Ты ведь такой талантливый. Как у тебя может что-то не получиться? Разве такое бывает? Нет. Успокойся. Скоро ты покоришь всех, кто здесь сидит.
– Но тут есть серьезные парни вроде продюсеров и звукозаписывающих компаний. Ты ведь понимаешь, как это для меня важно? – с волнением в голосе спросил Крис.
– Понимаю. Все будет хорошо.
Он лишь улыбнулся. Вскоре мы услышали голос ведущего, который позвал его и остальных участников группы на сцену.
