LXXXIX
– Я раскаиваюсь. – Бургомистр говорил так тихо, что голос его терялся в стенах маленькой часовни, устроенной под ратушей.
– В таком случае я отпускаю тебе грехи, – голос священника звучал монотонно. – Прочти десять раз «Отче наш» и десять раз «Аве Мария» и с этого дня живи по заповедям Его. Аминь.
– Аминь.
Священник зевнул и вышел из часовни, а Тепсер сел на скамью и принялся молиться вслух. Закончив, он еще посидел некоторое время, глядя на алтарь.
Стояла гробовая тишина, у алтаря горела всего одна свеча.
Бургомистр подумал о посыльном, доставившем на рассвете известие, которого они ждали полночи: все готово. Тепсер тогда молча кивнул и передал курьеру запечатанный конверт.
Это был письменный приказ всем командующим офицерам доставить зараженных в Россау и там во благо города избавить их от страданий.
Когда посыльный ушел, все присутствующие, от низших советников до городского лекаря, облегченно зааплодировали и расселись за накрытым столом.
Тепсер наблюдал, как они объедались, и веселились, и радовались найденному решению.
В тот момент он и решил наведаться в часовню.
И вот бургомистр сидел в полумраке, в то время как снаружи царил хаос.
А их ждала неминуемая гибель.
Что ты наделал? Слабейшие из слабых, и ты позволил их перебить?
Только во благо города. Я отвечаю за благополучие Вены.
И ради собственных дел.
Бернард говорил…
Бернард убит.
Пламя свечи замерцало. Бургомистр решил посидеть еще немного и подождать. Скоро все закончится, и можно будет вернуться к повседневной рутине.
Свеча погасла. Часовня погрузилась во тьму.
