Иоганн принес ведро чистой воды и поставил рядом с Пруссаком. Тот намочил тряпку и принялся обтирать лицо Йозефы.

Лист подошел к окну, где стояла Элизабет. Она с тревогой смотрела на улицу.

В сумеречном свете окружающий мир лишился всех красок, дождь беспрестанно барабанил по крышам. Элизабет почувствовала руку Иоганна, прижалась к нему. Они стали смотреть, как Пруссак омывал лицо жены. У Листа разрывалось сердце, он с трудом сдерживал слезы.

– Как нам теперь поступить? – спросил Иоганн хриплым голосом, сделав глубокий вдох.

Пруссак не ответил.

– Ну же, Пруссак, как мы теперь поступим?

Молчание.

– Ответь мне, Хайнц, прошу тебя.

Пруссак развернулся и уставился на Иоганна. Еще ни разу тот не называл его этим именем.

– Это ваше дело, поступайте как знаете. Я останусь с Йозефой, – произнес он глухим голосом и продолжил омывать лицо жены, совершенно чистое.

– Но здесь ты погибнешь.

Пруссак вытер слезы и прошептал едва слышно:

– Я умер этой ночью.

Прежде Лист не понял бы друга, но в этот раз все было иначе. Он даже представить не мог, чтобы Элизабет постигла та же судьба.

В комнате повисла тишина, и было слышно только, как скользит тряпка по лицу Йозефы.