LXXIII
В комнату вошел служитель в кожаном фартуке, с туповатым взглядом. В одной руке он нес корзину, откуда торчали ржавые пыточные инструменты, в другой тащил веревки и цепи, волочившиеся за ним по полу. Он поставил корзину на стол перед Бернардом и стал проворно продевать веревки и цепи через кольца в стене.
Когда до арестованных донеслись эти звуки, из ямы послышался тихий ропот.
Бернард поднялся и подал знак служителю. Тот подошел к яме и посмотрел вниз. Арестованные подались в стороны или вжались в пол. Началась паника.
Служитель бросил в яму пустую корзину с привязанной к ней веревкой.
– Ты, – крикнул он пожилому мужчине с редкими волосами. Остальные отодвинулись от него, словно он был чумной.
Мужчина залез в корзину, его била мелкая дрожь. Кто-то из солдат помог служителю вытянуть его из ямы и оттащить к стене. Служитель достал широкий нож из корзины на столе и стал сбривать мужчине волосы, так грубо, что вся голова тут же покрылась порезами.
Мужчина заскулил, по его лицу стекали тонкие ручейки крови.
Потом служитель привязал ему руки и подтянул вверх, так что ноги едва касались пола. Резким движением он сорвал с бедняги рубашку и штаны, после чего столь же грубо стал сбривать ему волосы под мышками и в паху.
Наконец служитель повернул старика спиной к Бернарду. Под кожей были видны переплетения черных сосудов. Некоторые из сановников в ужасе отпрянули и перекрестились. Бернард удовлетворенно кивнул.
Служитель вновь развернул мужчину, чтобы Бернард мог видеть его лицо. Доминиканец обратился к Базилиусу:
– Секретарь, начинайте протокол допроса. При обвиняемом не обнаружено колдовских средств.
Базилиус обмакнул перо в чернила, аккуратно стряхнул его и записал место, дату и заключение отца Бернарда.
Доминиканец снова взглянул на старика и произнес громовым голосом:
– Итак, мы начинаем с простого допроса. Как твое имя?
– Мартин Никхорн, господин, но я ничего…
– Перед лицом нашего суда и Господа ты обвиняешься в колдовстве и распространении болезни! – невозмутимо продолжал Бернард. – Ты признаешь свою вину?
– Но я не совершал ничего… – дрожащим голосом ответил старик.
– Да или нет? – резко оборвал его Бернард.
– Нет, господин.
Доминиканец выдержал краткую паузу, словно задумался над чем-то, а затем продолжил:
– Как же ты тогда объяснишь отметины у себя на спине? – спросил он сурово.
Старик растерянно огляделся.
– Вероятно, это дьявол отметил тебя в знак принадлежности к его последователям?
Никхорн в панике пытался заглянуть себе за спину, но ему это не удалось.
– Отвечай! – в ярости закричал Бернард.
Обвиняемый снова повернулся к доминиканцу и сделал глубокий вдох.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, господин. Вы, должно быть, с кем-то меня перепутали! Я порядочный горожанин и верный служитель Господа нашего Иисуса Христа. По какому праву вы выдвигаете против меня эти жуткие обвинения?
– По праву, переданному мне городским советом и благословленному Господом. Я повторяю вопрос: откуда у тебя на спине отметина дьявола?
Никхорн почувствовал, как по лбу у него стекает холодный пот, а горло словно перехватили удавкой. Он понял вдруг, что никому из них не выйти отсюда живыми.
