XXXVII
Хлопнула входная дверь. Иоганн и Элизабет резко проснулись.
В комнате стояла Йозефа, уперев руки в бока.
– Уже проснулись, засони? – спросила она громко. – Семь часов почти.
Сквозь маленькое окно падал свет и резал Иоганну глаза. В висках стучало после всего выпитого накануне.
Элизабет натянула одеяло на голову.
Йозефа поставила на стол кувшин козьего молока и буханку хлеба на доске.
– Угощайтесь.
Она отломила ломоть хлеба, сделала большой глоток из кувшина и вышла во двор.
Иоганн поднялся и подошел к столу. Тоже отломил немного от буханки, стал жевать. Когда тесто размякло во рту, он глотнул молока, теплого, по всей видимости только надоенного. В любой другой день оно показалось бы ему нектаром богов, только не этим утром.
Лист поборол подступившую к горлу тошноту и постарался не обращать внимания на стук в висках.
С улицы вдруг донеслась ругань. Поскольку Элизабет снова уснула, Иоганн решил осмотреться. Свежий воздух пошел бы ему на пользу, и кроме того, ему стало любопытно, что там произошло.
Во дворе стояла Йозефа.
– Свинья! – выругалась она и выплеснула ведро воды, чтобы смыть нечистоты, под которые Иоганн чуть не угодил накануне.
Он подошел к колодцу, устроенному посреди двора, и взялся за ворот.
– Она-то знает, что на улицу помои выливать запрещено, вот и выплескивает все во двор! – Йозефа посмотрела в окно второго этажа. – А теперь, конечно, не решается выглянуть, потому как знает, что я зашвырну ей это дерьмо обратно в окно! – прошипела она и погрозила в сторону дома. Затем подошла к колодцу. Иоганн наполнил ее ведро свежей водой.
– Спасибо, Иоганн. Когда здесь жили евреи, на улицах было чисто. Но со свиньями вроде этой… – Она попыталась успокоиться. – Они с супругом, видно, неделю копят дерьмо, лишь бы не таскать лишний раз на улицу. Боюсь представить себе, как у них воняет! – Йозефа сплюнула на стену дома. Потом взяла ведро и смыла остатки нечистот. – Как говорится, семью и соседей не выбирают.
Лист молча кивнул и поднял новое ведро воды. Поставил его на край колодца, сделал глубокий вдох и окунул голову.
Холод, как ударом, вытеснил все прочие чувства: стук в висках, скверный привкус во рту, тошноту.
Это было восхитительно.
Когда он вынырнул, Йозефа ухмылялась.
– К нашему шнапсу нужно привыкнуть, это не ваше разбавленное пойло.
Лист рассмеялся.
– Окажешься в Тироле, попробуй травяной водки. Вот потом и поговорим.
– Чтобы вас перепить, в Тироль тащиться не обязательно. – Йозефа забрала у него ведро и скрылась в доме.
Иоганн вошел следом за ней. Элизабет, еще сонная, сидела за столом, закутавшись в одеяло, и ела с завидным аппетитом.
– Маловато вчера мяса было? – подстегнула ее Йозефа и принялась ворошить кочергой угли в печи.
– Маловато, да и на вкус так себе, – сухо отозвалась Элизабет.
Хозяйка отложила кочергу.
– Быстро учишься, – подмигнула она девушке.
– Аппетит снова проснулся, – сказала Элизабет. – Наверное, весна приближается.
– Или все дело в венской кухне… Как бы там ни было, Хайнц сегодня выходит – утром сказал мне. Если хотите, можете после обеда сходить за ним. А я пока приготовлю что-нибудь на ужин.
– Звучит неплохо, – согласился Лист.
Элизабет отложила ломоть хлеба.
– Иоганн, а мы посмотрим город? Время есть, а вчера я так устала, что и половины не заметила.
Он колебался. Чем больше высовываться, тем выше вероятность, что кто-нибудь их узнает.
Иоганн Лист. Дезертир. Живым или мертвым.
– Иоганн? – Элизабет смотрела на него с надеждой.
Он медленно покачал головой.
– Вообще-то, я хотел раздобыть для тебя лекарство, чтобы…
– Но мне уже гораздо лучше.
Лист внимательно посмотрел на нее. Верно – она выглядела вполне здоровой, почти как раньше, в деревне. Если для нее это так важно, то с лекарством можно и повременить.
– Ну… хорошо.
Элизабет просияла.
