Катя Добрякова. Футбольный манифест

Вам встречались люди, которых может загнать в тупик вопрос: «Вам нужен пакет?» Когда я слышу эту фразу от продавщицы, у меня в голове проворачиваются десятки вариантов: смогу ли я донести покупки до машины без пакета, нужен ли мне этот пакет потом, как я могу его использовать — вплоть до того, сколько времени займет процесс его биологического разложения. К слову, он займет четыреста лет при среднем сроке службы пакета двадцать минут. Когда мои мечущиеся мысли упираются в этот аргумент, мне кажется, что решение лежит на поверхности, и я уже собираюсь ответить: «Нет, мне не нужен пакет!» Но вдруг вспоминаю, что в этот час вряд ли удастся припарковаться ближе, чем в пятидесяти метрах от дома, а значит, нести покупки в руках придется не только до машины, но и потом, через горы грязного талого снега, до квартиры… И все начинается сначала. На лице продавщицы появляются отражения мыслей — не самых приятных. Очередь меня ненавидит. Я себя ненавижу. Я ненавижу пакет. Пакет ненавидит меня. От растущего напряжения сводит шею, и я делаю непроизвольное движение головой, которое продавщица принимает за «да» или «нет» по ее усмотрению.

Все объяснимо, если знать, что я родилась под созвездием Весов. Две колеблющиеся чаши — лейтмотив моей жизни. Ежедневно я борюсь и договариваюсь сама с собой по сто раз на дню.

Началось это, когда я не могла выбрать — художественная школа или музыкальная. Потом долго думала, на какой дизайн поступить, графический или интерьерный. В итоге я довольна всеми своими принятыми решениями.

Окончив графический дизайн в институте, я очень успешно работала по специальности — делала культовым музыкантам обложки для альбомов, пока змей-искуситель не дал мне возможность попробовать себя в дизайне интерьера. И тут у меня все неплохо получалось — проекты частных домов, ресторанов, SPA. Я даже организовала выпуск дизайнерских подушек для интерьера с принтами. Но однажды в ресторане подружка сказала мне, что надо завязывать мне с подушками и сделать майку с Путиным. Я посмотрела на нее с искренним недоумением. Мой главный аргумент был, что я неконъюнктурный человек и мне это не надо. Она сказала — как хочешь… Придя домой, я сделала принт Путина в виде царя-батюшки из пушкинской сказки с виньеткой и слоганом «Кабы я была царица, я б для батюшки царя родила богатыря»… Таких маек мы с моим печатником Ашотом напечатали ровно три, одну я напялила на себя и пошла на светский раут.

Там я еще не дошла до гардероба, как меня в буквальном смысле порвали двое мужчин. Они орали в голос: «Девушка, где вы взяли это?» Я долго сомневалась, сказать ли им, что у меня в сумке лежат еще две тепленькие майки, обдумывающие прайс. Решившись, я гордо сказала: «Сама сделала, и у меня еще две есть». Молодые люди, ни секунды не сомневаясь, раскошелились и, вырвав у меня трофеи, потащили их за свои столики. Через неделю у меня уже были первые гастроли. Моя подруга пришла с Путиным в «Сохо», там ее достали вопросами, и она позвонила мне. «Приезжай, тут все хотят такую майку», — кричала она, пытаясь переорать Бейонсе. Через полчаса в «Сохо» очевидцы могли наблюдать картину: я в валенках с резиновыми калошами с синим икеевским пакетом веду своих курочек в туалет со словами: «Пойдемте, сделаем это цивилизованно».

В кабинке горит плавающая свечка, не видно, какого цвета майки, не говоря уже о размере. Девочки орут, перебивая друг друга, складывают по три тысячи рублей в раковину и довольные вываливаются из очереди.

Я, багрово-красного цвета, кладу свой пакет в урну и не знаю, как выйти из туалета, потому что мне неудобно.

Первые свои майки я покупала в H&M. Когда я приходила, то парализовала работу магазина. И тогда я нашла своих портных.

Потом я долго сомневалась, нужен ли мне свой собственный магазин, даже на Патриках я долго не могла выбрать место.

C умилением сейчас вспоминаю, как мы купили две тонны тканей в Италии, потому что я не могла выбрать, какая лучше, и как я в магазине не могла решить, из чего сделать стену, до последнего момента. И как двери перекрашивали из черного в белый и обратно так долго, что, когда магазин открылся, я была душистой, как банка с ацетоном, а на дверях был пятисантиметровый слой краски, в который кто-то вляпался.

Часто вопрос нерешительности для меня — это вопрос этики и воспитания.

Не так давно я из-за своей нерешительности не могла сделать майку с Никитой Михалковым, где он должен был предстать в бесовато-ироническом образе с нимбом. Иконописцы отказывались это писать.

Не окажись на моем пути Ксении Анатольевны Собчак, девушки в разы решительнее меня, майки совсем могло не быть. «Детка, тебе нужно срочно на перевоспитание», — сказала она после интервью на радио. Тогда я сама села и написала стилизацию под икону Никиты-Бесогона. И было совсем не страшно. Как однажды удачно заметил Шекспир, наши сомнения — предатели, они заставляют нас лишаться многого, чего мы могли бы достичь, из-за страха попытаться это сделать.

В тот же день в честь знакомства я подарила Ксении майку с Михаилом Прохоровым, зацелованным с ног до головы разноцветными жирными губами.

Майка оказалась как яичко к святому дню, она как раз собиралась брать у него интервью. Уже через месяц я листала фотки Ксении с Михаилом в GQ, на которых она была в моей майке. Очень быстро мы слились в едином творческом порыве, сделали футболку для благотворительной акции «Барахолка Барабаки» на «Серебряном дожде», но на этом дело не остановилось.

На первый эфир своего нового проекта «Госдеп» Ксения надела мою майку, которую ей подарили друзья. «Владик, выпей лимонадик», — было написано на майке, на которой двое наших правителей в нежном возрасте сидят с графином лимонада за столом в пионерлагере. Майка вызвала общественный резонанс.

Утром меня разбудила Ксения и сказала: «Давай делать майку для следующего эфира. Тема «Работаю в госдепе за еду», например». Мне очень понравился слоган: я в эту же минуту представила ведущую политического шоу с картонкой бомжа-попрошайки, висящей на шее с этим слоганом. В контексте обвинений в связях с Макфолом — архитектором оранжевых революций и названия шоу — это было вдвойне остро. Публика с восторгом приняла наш сатирический креатив.

На прошлой неделе нужно было поднять тему принятого в Питере закона о запрете пропаганды гомосексуализма. И тут без сомнений не обошлось. Мне вообще эта тема очень близка. У меня много друзей нетрадиционной ориентации, и я их очень люблю. Через полчаса у меня был слоган «Хорошие парни встречаются». На груди я решила разместить пару «горячо встречающихся» мужчин. Майка была уже у меня. Немного посмотрев гей-порно, я, лежа в ванной, писала в Твиттере пост Gay overdose. Остановилась на Gayover и поняла, что лучше слогана, демонстрирующего этот закон о запрете пропаганды, невозможно было придумать. Выскочив из ванной, я перебудила полгорода, и печатник успел напечатать ее к утренней съемке. В итоге, вы, наверное, поняли, я сделала оба варианта майки, потому что не смогла расстаться ни с одним из них.

На следующий день после выборов самой актуальной цифрой был процент, который насчитал ЦИК, и я решила, что майка должна быть двойной. Нижний слой непрозрачный с надписью «Прозрачность 63,6 %» и сверху полупрозрачный. Очень интересный эффект получился и очень многогранный.

Забавной получилась майка «Оппозиция у нас, конечно, не фонтан» с писающим мальчиком, забрызгивающим струйкой грудь носящего майку.

Я хочу сказать, что самая моя большая уверенность — профессиональная, и заключается в она в том, что я уверена, что делаю самые актуальные остроумные футболки, которые для меня являются манифестами, проводниками моих волнений и эмоций. И я точно уверена, что лучше меня никто этого не делает. Я нашла новый формат средства массовой информации и коммуникации, возможности задуматься, поставить вопрос. И при этом свою слабость в принятии решений я сделала своим творческим почерком: ни в одном моем слогане нет категоричности, однозначности. Я не предлагаю людям надевать на себя мои политические убеждения или пристрастия в искусстве, мои суждения о светских персонажах или мои философские воззрения: я лишь ставлю вопрос, предлагаю задуматься. Ответить на него я предоставляю тем, кто носит мои вещи.