Глава 42
Холден

Арнольд Мфуме — а не Алекс — вошел с командной палубы, вытирая влажные волосы. При виде Холдена и Фостера — двух капитанов — у кофейной машины он поморщился.

— Припозднились немного, мистер Мфуме, — сказал Фостер Сэйлз.

— Да, сэр. Чава уже напомнил. Иду.

— Кофе? — предложил Холден, протягивая грушу со свежезаваренным. — Почти без молока и не сладкий. Может, вы любите по–другому, зато этот уже готов.

— Не откажусь, — быстро и нервно улыбнулся Мфуме. Холден пытался вспомнить, где говорят с таким акцептом. Четкие гласные и скомканные согласные. Как бы то ни было, на его слух звучало приятно.

Когда пилот принял у Холдена грушу, Фостер кашлянул. — Дурная, знаете ли, привычка — опаздывать на вахту.

— Знаю, сэр. Простите, сэр. Больше не повторится.

И Мфуме исчез — слетел по трапу в рубку так, что лифт бы не угнался. Фостер со вздохом покачал головой.

— Хорошо быть молодым, — сказал Фостер, — и некоторым это удается лучше других.

Холден вбил заказ на еще одну кружку кофе.

— Не хотел бы я, чтобы обо мне судили по тому, что я натворил лет в двадцать. Вам как, сварить?

— Я больше по чаю, — сказал второй капитан. — Если ваша машина умеет чай…

— Никогда не пробовал.

— Никогда?

— Здесь всегда пили кофе.

Утренние совещания понемногу входили в обыкновение. Учитывая новую команду и ненадежное положение корабля, казалось разумным, чтобы Холден с Фостером Сэйлзом нашли общий язык, обменялись впечатлениями, удостоверились, что все идет как должно. Фостер очень старался обходиться с «Роси» уважительно, и Холден, видя это, успокаивался. Новички были незнакомыми, с ними он чувствовал себя неловко, но серьезных неприятностей команда не сулила. И день ото дня она становилась привычнее, не такой чужой.

Холден уже не так напрягался, когда, вызвав машинный зал, слышал в ответ голос Казанзакиса или Ип. И даже немного умилялся, застав Сунъю с Гором в игровых очках, увлеченно расстреливающих друг друга — поскольку оружейники, которым не в кого стрелять, места себе не находят. Мавра Патель коротала бессонные часы, отлаживая систему лучевой связи. Холден знал, что у Наоми эта работа числилась на очереди, но не стал мешать Мавре. Опять же, после долгих беззвучных дней стоянки, когда он просыпался на пустом корабле, что–то в нем радовалось обществу. Пусть не те люди, но все же люди. Гости в доме не позволяли погрузиться в страхи и тревогу. Холден попросту храбрился, но от этого и впрямь чувствовал себя немного храбрее.

— Мне следует иметь в виду что–то еще? — спросил Фостер.

— Дайте мне знать, если что–то произойдет с «Пеллой» или «Бритвой», — попросил Холден. — И если поступит сообщение с Земли. От Амоса Бартона или от моих родных.

Как будто Амос был ему не родным!

— Думаю, команда уже в курсе, — серьезно сказал Фостер, но в его глазах мелькнула улыбка.

Пожалуй, Холден напоминал об этом не в первый раз и не ему одному. Кофеварка звякнула и выдала Холдену свежую порцию. Фостер направился к трапу — собирался наведаться в торпедный отсек, где Казанзакис начищал все, что и так блестело. Холден, выждав несколько секунд, двинулся в рубку. Чава попался ему навстречу, и они довольно долго расшаркивались, пропуская друг друга.

Фред сидел в кресле, которое выбрал себе под рабочее место. Люк в кабину был закрыт, но Холден все равно слышал вопли раджи — Мфуме всегда гонял эти записи во время вахты. Музыка и кофе никому не дали бы уснуть, но в наушниках Фред не заметил появления Холдена. На его экране было знакомое лицо. Марко Инарос, самозваный адмирал Свободного Флота, воплощение гибели Земли. И — Холден подумал об этом очень осторожно, чтобы выдержать боль, — если Наоми мертва, вероятно, ее убийца. В груди что–то болезненно сжалось, и он отстранил мысль о Наоми и Амосе, которая сейчас была слишком опасна.

Фред, резко обернувшись, увидел его и снял наушники.

— Холден? Давно ты здесь?

— Только вошел.

— Хорошо. Не хватало еще так одряхлеть, чтобы не замечать людей рядом. Все в порядке?

— Если не считать системной катастрофы и пропажи половины команды — замечательно. Правда, я не могу спать, а если засыпаю, вижу кошмары, но в остальном все замечательно.

— Да, глупо было спрашивать. Извини.

Холден сел в кресло рядом и склонился к Фреду.

— Что нам известно об этом типе?

— Инарос? Он числился у меня в шорт–листе подозреваемых, когда ударили по Земле… Не в первой строке, но в пятерке. Вожак нищих астеров, отщепенцев. Из тех, кто живет в дырявых кораблях и вопит, что налогообложение — это кража. Я с ним пару раз общался, чтобы разрядить ситуацию, которую он хотел использовать для раздувания пожара.

— Думаешь, за этим стоит он один?

Фред откинулся в кресле, шарниры заскрипели. Из снятых наушников, не заглушенный даже визгливой музыкой, слышался голос: «…Мы начнем сначала и построим новое человечество, которому внутренние планеты не сумеют передать свою коррупцию, алчность и ненависть».

Фред, хмыкнув, помотал головой.

— Не думаю. Инарос харизматичен. И хитер. Если посмотреть пресс–релиз, кажется, что все у него в руках, — но иначе и быть не могло. Этот человек — первостатейный нарцисс и к тому же садист. По своей воле он ни с кем не поделится властью. Но такой уровень организации и координации?.. Думаю, это выше его возможностей.

— То есть?

Фред кивнул на экран. В его глазах отразилась картинка: два крошечных Инароса, салютующих слушателям.

— Не складывается. Он из тех, кто много весит в узком кругу. Игры такого масштаба — не его призвание. Тактик он недурной, и время атаки выбрано в расчете на эффект, так что это, вероятно, его решение. И за столом переговоров он бывает убедителен. Однако…

— Однако?

— Голова у него так себе, а операция проведена по высшему разряду. Лучше не могу объяснить. Нутром чую, что, даже если все почести достаются Инаросу, за ним стоит кукловод.

— А что ты сказал бы о нем до удара по Земле?

Фред смущенно хмыкнул.

— Что он играет по мелочи и скорее раздражает, чем представляет опасность. Так что ты прав, может, просто у меня виноград зелен. Приятнее было бы думать, что меня обыграл гений, а не специалист по возвеличиванию себя любимого.

— Ты не знаешь, как Наоми могла оказаться на его корабле?

Взгляд Фреда, устремленный до того в пустоту, уперся в Холдена.

— Нам обязательно обсуждать это прямо сейчас?

— Так ты знаешь или нет?

— Нет. Но могу предположить. Наоми из астеров и, насколько мне известно, росла в том же кругу, что Инарос и его команда. Предполагаю, что их пути когда–то пересекались и между ними остались незаконченные дела. Не знаю, были эти двое союзниками, или врагами, или тем и другим. Но что-то между ними произошло.

Холден уперся локтями в колени. Даже эти общие рассуждения, высказанные самым мягким тоном, били как молоток. Он сглотнул слюну.

— Холден, прошлое есть у всех. Наоми, когда вы познакомились, была взрослой женщиной. Ты же не думал, будто она выскочила из упаковочной коробки за миг до того, как ты ее увидел?

— Нет, конечно. У всех на «Кентербери» были свои причины там оказаться. У меня в том числе. Просто, если в ее биографии случилось что–то серьезное вроде участия в заговоре по уничтожению Земли, я не понимаю, почему она мне не рассказывала.

— А ты спрашивал?

— Нет. То есть она знала, что мне интересно. Что она может рассказать мне все, что захочет рассказать. Я считал, что если она молчит, то так ей лучше.

— Однако сейчас ты терзаешься из–за того, что она о чем–то промолчала. А что изменилось? С какой стати ты считаешь себя вправе знать то, чего не должен был знать раньше?

Музыка наверху замолкла, и в рубке стало тихо. Запись на экране Фреда дошла до рассеченных кругов и погасла.

— Может быть, — заговорил Холден, — я мелкий, мелочный человек. Но, если мне предстоит потерять Наоми, я хочу хотя бы знать, почему это произошло.

— Постараемся все же обеспечить тебе возможность самому у нее спросить, — сказал Фред. Музыка зазвучала снова, и Фред наморщил нос, покосившись на пилотский люк. — Если тебя это утешит, я думаю, шанс есть. Инарос должен скоро начать торговаться.

— Правда? — спросил Холден.

В нем шевельнулась крошечная надежда, и он невольно уцепился за нее.

— Правда. Тактически он нас переиграл, признаю безусловно. Но дальше ему предстоит собрать и удержать власть. Это уже не тактика, это стратегия, а насколько я знаю Инароса, такое ему не по силам.

— А мне кажется, по силам.

Фред отмахнулся, отгоняя слова как дым.

— Он мастер игры на коротких дистанциях. Да, сейчас его акции в цене и, возможно, продержатся высоко некоторое время. Но он вроде как застрял в дверях. Все это затеяно, чтобы помешать людям уйти в колонии. Но голод и так уже начался. Смит не сумел спасти Марс от депопуляции, и Авасарала не остановила процесс, а она, видит бог, пыталась. Марко Инарос может считать, что держит нас под прицелом, но я не представляю, чтобы ему это удалось. Долго он не протянет. Он не понимает, насколько все хрупко.

— Ты о Земле?

— Да, — сказал Фред. — У астеров это слепое пятно. Я десятками лет видел, как они повторяют одну и ту же ошибку. Они верят в технику. В искусственные экосистемы. Нам удалось вырастить урожай на Ганимеде, и они вообразили, что человечество сбросило узы, связывавшие его с Землей. Они не думали о том, сколько труда пришлось вложить в этот урожай. Зеркала, собирающие солнечное тепло, генные модификации растений… И еще надо было научиться создавать почву из субстрата и грибов и обеспечить полный спектр освещения. А за всем этим — сложности жизни на Земле. И теперь с новыми мирами… Ну, тебе не надо объяснять, насколько они негостеприимны по сравнению с картинкой в новостях. Как только станет ясно, что Инарос ошибся…

— Но ведь он не ошибся, — перебил Холден. — Ну пусть проблемы экологии он толком не продумал, но в том, что касается Пояса, — не ошибся. Посмотри, кто рискнул всем и бросился за кольца, к Илосу, или к Новой Терре, как ее ни назови. Это ведь кошмарная, кошмарная планета, а люди на ней живут. А все те корабли, которые бросили Марс в надежде, что легче будет терраформировать планету с атмосферой и магнитным полем? Многие из этих людей по–настоящему очень умны. Да ты сам только что сказал: сила потока, устремившегося к новым системам, больше, чем думает Инарос, больше, чем он способен удержать. Может, потому он и обречен. Но из этого не следует, что он ошибся.

— Думаешь, я не понимаю? — спросил Фред. — Работы на станции «Медина» должны были…

— Должны были обеспечить место для всех, живущих на станции «Медина». А для старателей? Для водовозов? Для команд, которые и так на грани разорения? Это к ним обращается Марко, и он прав, потому что никто, кроме него, о них не думает, даже ты. Они смотрят в будущее и видят, что там они никому не нужны. Все, чем они заняты, проще делается на планетах, а астерам гравитации планет не выдержать. Мы должны предложить им такое будущее, в котором для них найдется место. Потому что иначе им буквально нечего терять. Они уже все потеряли.

Система звякнула, и в динамике прозвучал голос Мавры:

«Капитан Холден, сэр?»

— Я слушаю, — отозвался Холден, не сводя глаз с сердито насупившегося Фреда. — А вы разве сейчас не отдыхаете, Патель?

«Смена не моя, сэр, но мне не спалось, и я решила прогнать кое–какую диагностику. А капитан Сэйлз сказал, что вы просили держать вас в курсе всех изменений с „Бритвой" и преследующими ее кораблями».

Рот у Холдена наполнился стальным вкусом страха.

— Что там?

«Нам сообщают, что корабли Свободного Флота изменили курс, сэр. Флоту ООН до них еще двенадцать часов, но там считают, что эскадра Свободного Флота отворачивает, избегая серьезного столкновения».

— А «Пелла»? — спросил Холден.

«Осталась со Свободным Флотом, сэр, но при перемене курса от основной группы отделился гражданский корабль. Он идет в другом направлении. Ему еще предстоит гасить много инерции, но если он не изменит профиль ускорения, то разойдется с нами в каком–то миллионе километров».

— Это не случайно, — сказал Фред.

«Не случайно, сэр, — подтвердила Мавра. — Судно зарегистрировано под именем „Четземока", и оно транслирует закольцованное сообщение. Включаю его».

У Холдена заныли суставы пальцев — так он старался разжать кулаки. Голос Наоми заполнил рубку — как если бы он сам, умирая от обезвоживания, получил стакан воды. Как ни кратко было сообщение, каждое слово распускало один из затянувшихся внутри Холдена узлов. Дослушав, он обмяк тряпкой и откинулся в кресле. Она в беде, но эту беду он может исправить. Она возвращается к нему.

— Спасибо, Патель, — выговорил Холден. — В благодарность я готов отдать все, что у меня есть. Не жалко.

«И кофемашину, сэр?»

— Почти все, — поправился Холден.

Голос Фреда, когда тот заговорил, был жестким. В нем не слышалось облегчения:

— Патель, какие спасательные корабли есть поблизости?

«Сигналы транспондеров не видны, сэр. Возможно, многие отключили внутренние системы по приказу ООН».

Холден, повернувшись набок, вызвал Мфуме. Из динамика ударила музыка. Сложившись с нотами, просочившимися сквозь палубу, она будто сделала рубку просторнее.

— Мфуме, — крикнул Холден и, выждав несколько секунд, повторил: — Мистер Мфуме!

Музыка стала тише, но не замолкла.

«Сэр?»

— Прошу составить маршрут к «Четземоке». Что требуется, чтобы выйти на совмещенную орбиту?

«С каким кораблем?» — переспросил Мфуме.

— С «Четземокой». Посмотрите в новостях — о ней рассказывали. Сообщите мне результат как можно скорее. Хорошо бы уже сейчас.

«Уже делаю», — коротко ответил Мфуме, и музыка, слышная как из динамика, так и сквозь палубу, оборвалась.

Холден глубоко вздохнул, потом еще раз — и рассмеялся. Это облегчение было не эмоцией. Слишком материальное и глубокое, оно было состоянием. Как наркотик, невидимо влившийся в кровь. Смех перешел в стон, похожий на тот, когда больно — или когда боль только что отступила.

Фред поцокал языком.

— Так… А если я предложу не идти навстречу этому кораблю?

— Я с удовольствием высажу тебя и твоих друзей в любой точке между здесь и там, — ответил Холден. — Потому что, если только ты не готов податься в пираты и вышвырнуть за борт меня, мы прямым курсом идем к «Четземоке».

— Я так и думал, — кивнул Фред. — Можно хотя бы попросить тебя сближаться с ней осторожно?

В Холдене стал закипать гнев. Ему хотелось наорать на Фреда в отместку за миг радости, испорченный сомнением. Подозрением, что там ловушка, а не возвращающаяся наконец к дому Наоми. Холден взял огромное, сияющее облегчение и постарался отодвинуть его в сторону вместе с гневом.

— Да, — сказал он, — ты прав. Не исключено, что там ловушка.

— Может быть, ее и нет, — отозвался Фред. — Надеюсь, что ее нет. И все же…

— Все же мы живем в интересное время, — закончил Холден. — Хорошо, понял. Буду осторожен. Будем осторожны. Но если там Наоми и если она в беде — для меня это главное. Констатирую факт.

— Знаю. — В том, как это прозвучало, слышалось: «Знаю, и каждый, кому хоть что–то о тебе известно, тоже знает. Потому-то и нужна осторожность».

Холден отвернулся к монитору, вывел данные навигационной программы. На его глазах Мфуме прокладывал курс, который вел к Наоми. Или к чему–то иному, что могло быть на том корабле. Посеянное Фредом сомнение уже пустило корни. Холден не знал, благодарить ему старика или проклинать. Учитывая расстояние и соотношение скоростей, сближение получалось сложным. Наоми активно разгонялась в сторону Земли, и скорость «Четземоки» нарастала, направленная почти в противоположную от Холдена сторону. Даже если это не ловушка и Наоми в беде, он рисковал опоздать. Силы ООН могли бы помочь, но «Четземока» уходила уже и с их курса.

Впрочем, оставалась еще одна возможность. Холден включил связь и начал записывать:

— Алекс, раз уж ты оказался рядом и раз с моей последней просьбой проверить загадочный корабль все так удачно обернулось, я подумал, не захочешь ли ты сделать небольшой крюк…