Глава 15
Менты

Мрачное и угрюмое строение Главного управления МВД нависало над отрядом, как дамоклов меч. Почему-то в памяти Штольца оно было именно таким: серым и неприступным подобием средневековой крепости. Стоит отдать должное архитекторам советского времени – в дом, построенный по заказу правоохранительных органов, они сумели вложить то величие и помпезность, которое смогло подавить у «маленького» человека всякое желание сопротивляться государству. Вызывая трепет у всех, кто туда входил случайно, и чувство принадлежности к всеподавляющей власти у тех, кто сам относился к силовым структурам. Вот и сейчас – нет уже принадлежащих к касте сильных этого мира, но огромное здание в стиле советского классицизма продолжает давить, разглядывая пустыми окнами жалкие остатки пытающегося бороться за жизнь человечества, возвышаясь над руинами столицы великого государства.

Сразу было решено не обходить весь комплекс зданий, чтобы зайти через служебный проезд во двор, а пройти через основной корпус насквозь. Управление полиции, именуемое в народе попросту, по адресу, Петровкой, 38, занимало целый квартал, и результат обходного маневра мог быть совершенно непредсказуемым, хотя и путешествие по темным коридорам также не сулило шталкерам ничего хорошего. Да и что вообще можно предсказать на поверхности? Из рассказов редко забредавших и еще реже возвращавшихся с Петровки людей, эти здания были населены странными бледными созданиями. Сначала их звали призраками, памятуя об их способности появляться буквально из ниоткуда и мгновенно исчезать в бесконечных помещениях и коридорах, но потом, с легкой руки какого-то шутника, к ним приклеилось название «менты», поскольку, кроме как на Петровке, их никто никогда не видел. Умники из числа научных светил Полиса, пытающиеся как-то классифицировать разнообразную флору и фауну, расплодившуюся на поверхности, считали их родственной линией библиотекарей. Может быть… Да, чем-то они были схожи. Правда, уступали тем в росте, но зато обладали еще большей подвижностью и нападали многочисленной стаей.

Отряд шталкеров, зайдя в темный дворик, ранее огороженный забором, а теперь открытый всем желающим для посещения, подошел к ближайшему из высоких арочных входов. Массивные дубовые двери устояли под натиском времени. Боевая группа отработанными точными движениями рассредоточилась перед ними, стараясь перекрыть возможные подступы для атаки любого неприятеля. Снайпер обследовал верхние этажи южного и северного крыла, замыкавших двор, словно капкан. Георгий Иванович еще раз удивился слаженности и отточенности действий людей, превращающих сталкерский отряд в единый боевой организм. Командир стволом автомата приоткрыл тяжелую створку и заглянул внутрь здания. Если снаружи было темно, то за ней – хоть глаз выколи. Дверь отозвалась громким скрипом несмазанных петель, который отразился многократным эхом в пустых помещениях. Приоткрывшись наполовину, оставив щель около метра, створка хрустнула в одном из шарниров, и массивное дубовое полотно, резко просев, наглухо заклинило.

– Хорошо еще, что не рухнула… придавила бы на хрен, – шталкер опасливо посмотрел на перекосившуюся тяжелую деревяшку. Включив фонарик, он осветил небольшой холл и пересекающий его отрезок коридора, уходящего куда-то вправо. Махнув бойцам рукой, он первым вошел в здание, прижав источник света, на манер подствольного фонарика, к оружию, стараясь держать на прицеле пространство впереди себя.

Штольц шагнул следом, не отставая от командира. Насколько хватало света фонарей, виднелся только длинный пустой коридор. Мрак съедал все за границей света, но фантазия дорисовывала картинку длинного прохода. Казалось, что из одного из множества помещений, выходящих в него, выскочит жуткая тварь или ошалевший полковник в полицейской форме. Последний вариант вызвал у штандартенфюрера улыбку. Ну, не вязалось у Штольца название «мент» с чем-то другим. Главное, чтобы не было смешанного варианта – мохнатое нечто в полицейской фуражке. Совсем уж развеселившись, Штольц с трудом вернулся в реальность. «Хорошо еще, что шталкеры не видели под маской противогаза моей глуповатой улыбки, а то точно решат, что умом тронулся начальник».

Но, несмотря на кажущуюся пустынность в помещениях, тишины в огромном здании не было. Вездесущий сквозняк гулял по комнатам и коридорам. Свободно врываясь в выбитые оконные проемы, он слонялся по безлюдным просторам коридоров, заглядывая в каждый уголок, шелестя целлофаном, хлопая створками покосившихся шкафов. Здание жило, и музыка его сопровождала уже чужих здесь людей, которые осторожно, но довольно быстро и беспрепятственно шли боевым строем, контролируя все направления. Командир замер перед очередным поворотом. Штольц поражался памяти шталкера: тот вел отряд по зданию, в котором никогда не был, план которого изучал только перед выходом, и ни разу не сверился со схемой. Без этих профессионалов он давно бы уже сгинул в бесконечных поворотах и проходах.

– Туда, – он указал в очередной темный коридор. – Там пожарный выход во двор. – И первым двинулся в этом направлении. Но после нескольких шагов его остановил грохот выстрела и падающего за спиной тела. Совершенно бесшумно, откуда-то сверху отделилась тень размером чуть меньше человека и свалилась на голову последнего бойца. В последний момент шталкер, прикрывающий тыл отряда, каким-то шестым чувством почувствовал опасность и успел развернуться и встретить тварь выстрелом, но раненый мент, а это был именно он, сбил своим телом шталкера, полоснув сверху вниз когтями по сфере и бронежилету. Страхующий своего друга напарник смачно, с каким-то чавканьем, вогнал и провернул лезвие тактического боевого ножа в основание шеи монстра, накрывшего своим телом поверженного бойца.

Дикий вой прокатился по всему зданию. С разных сторон, как будто все черти мира собрались тут с целью отомстить за смерть собрата, отозвались твари.

– А я уже поверил, что тихо дойдем, – проворчал командир.

Бойцы скинули сдохшего мента на пол, освободив из-под него товарища. Маска противогаза у парня была сорвана. Шталкер непонимающе моргал. Было видно, что он оглушен и находится в глубоком нокдауне. На стальной сфере остались три глубокие царапины, а сталкерский костюм, рассчитанный выдержать попадание пули, был распорот, как консервная банка, и из-под формы медленно сочилась темная кровь.

– Давайте, поднимайте его быстрее, уходим, – почему-то шепотом произнес командир. Бойцы подхватили раненого товарища под руки и бегом потащили к указанному выходу. А по всему зданию, как лавина или камнепад, грохотал топот множества ног, сопровождающийся леденящим кровь завыванием.

– Красота-то какая! – Катя стояла посреди Киевской с удивленно распахнутыми глазами. Да, посмотреть было на что. Хорошо освещенная станция, что по меркам Ганзы не являлось чем-то необычным, казалась еще более яркой из-за белоснежных стен и красивых настенных фресок в позолоченных барельефных рамах. Возле каждой хотелось остановиться и рассматривать часами. Не поблекшие со временем краски рисовали зрителю подробную историю взаимоотношений двух братских народов: украинского и российского. Оторвавшись от лицезрения очередной картины, где колоритный мужичок в костюмчике со смешной бородкой, развернув бумагу, читает огромной толпе, среди которой стояли люди в форме с оружием, и куда-то указывает рукой, Катя с некоторой неохотой пошла за Федором. У Шматкова уже явно кончалось терпение, и причиной этому была не столько внезапно проснувшаяся любовь к прекрасному у его подруги, сколько местные жители, кидающие на нее алчные взгляды.

– Нам еще надо снаряжение кое-какое купить. Дальше, скорее всего, поверху пойдем, а ты тут картинки разглядываешь.

– Так красиво же, – Катя в очередной раз замедлила шаг перед следующей фреской и сразу же привлекла внимание продавца – жгучего брюнета с тонкими усиками и в огромной, несоразмерной его голове кепке.

– Куда спэшиш, красавица. Не торопис, порадуй глаз настоящему джигиту. А лучше бросай своего увальня, оставайся со мной – не пожалэеш.

Увалень зыркнул на джигита, заставив того проглотить окончание фразы, после чего, взяв Катю за руку, решительно повел ее вглубь станции.

– А чего это они какие-то странные? Нерусские, что ли? И говорят так смешно – с акцентом.

– Кавказцы. За ними тут соседняя станция, так вот и понаехали… – с пренебрежением ответил Шматков. Все-таки националистская доктрина, годами вбиваемая в молодой неокрепший ум, оставила свой неизгладимый отпечаток. Ну не мог Федор относиться к кавказцам спокойно. Раздражали они его изначально. Бесили своей наглостью и безапелляционностью. Своей национальной стадностью. Вот совершенно невозможно с ними общаться, если их собиралось больше трех, а по одному вроде все нормальные и адекватные, и акцент даже куда-то девается. – Горячая кровь. Ты с ними поменьше разговаривай – нам же спокойней будет.

Только сейчас Катя заметила, что станция прямо кишит жгучими брюнетами, кидающими на нее жадные взгляды, будто женщин они сроду не видели. С чего бы это? На станции хватало красивых грациозных девчонок, с тонкими чертами лица и огромными миндалевидными глазами. Поежившись под раздевающими взглядами, Катя непроизвольно прижалась к Федору, стараясь не отставать от него, подлаживаясь под его широкий шаг. И не отходила от него, пока тот приобретал противогазы, плащи и оружие, чувствуя, что если она отпустит руку своего спутника, то сразу же безвозвратно исчезнет среди этого пугающего ее народа.

Даже аналитический отдел Четвертого рейха не знал, что скрывалось на Смоленской. Засланные «казачки» пробовали пройти туннель и так и сяк, но везде натыкались на замурованные ходы и военные патрули неизвестной группировки. По таким скудным разведданым ничего выяснить не удалось, только предположили, что неведомые военные связаны с Арбатской конфедерацией, туннель считался их территорией, и вряд ли сама Конфедерация не информирована, что творится прямо у них под боком. Федор и не рассчитывал превзойти опытных исследователей туннелей, а теперь лихорадочно вспоминал, что ему известно об этом участке метрополитена. Возле реки хватало технических помещений и коммуникаций, к тому же ближе к центру города и административным зданиям существовали и бомбоубежища, мало изученные Рейхом, но явно как-то связанные с метро. Что теперь? Мечтать свериться с отчетами и картами уже поздно, хорошо хоть половину в памяти удержал. Он все-таки из аналитического отдела… Но сейчас Федор слегка жалел, что не стал шталкером, пригодилось бы! Придется учиться самому, вспоминая базовую подготовку, которую проходили все молодые военнообязанные, и краткий теоретический курс изучения поверхности. Практика не замедлит себя ждать, лишь бы хватило сил и знаний на двоих!

Плотно упаковав покупки в рюкзак, добавив к лежащему там своему табельному АКС74У противогазы и ОЗК, Федор взвалил поклажу на плечо и направился сторону перехода на радиальную Киевскую, не замечая стоящего в стороне коренастого мужчины, который не отрывал взгляда от ребят за все время, пока они находились на станции. И как только пара скрылась за спинами людей на ступеньках перехода, что-то прошептал на ухо подошедшему плечистому парню, который своей серой рубашкой напоминал «хвост», замеченный Федором на предыдущих станциях, и уже вдвоем они направились следом за молодыми людьми.

Отряд вывалился во двор, заставленный автомобилями, которые через один были увенчаны мигалками. Командир на мгновение замер, но после секундного замешательства указал стволом автомата «Вал», зажатым в руке, на неприметное одноэтажное здание чуть в стороне. Дважды повторять не пришлось. Бойцы попрыгали с невысокого крыльца, подхватив пришедшего в себя, но еще слабо передвигающего ногами раненого, и устремились к темному прямоугольнику открытого дверного проема. Пробегая мимо здания, Георгий Иванович, отметил прочные решетки на окнах склада, шталкер, проследив за его взглядом, кивнул:

– Да, это очень даже не помешает. Держать до подхода помощи придется только дверь.

Группа влетела в просторное помещение, заставленное стеллажами, с лестницей, уходящей куда-то вниз. Два бойца тут же повалили какой-то металлический шкаф и подвинули его таким образом, чтобы перегородить проход. Шкаф лег очень удачно, закрыв собой практически весь проем, оставив лишь узкую щель под верхним косяком. Подперев железяку еще парочкой столов, бойцы полюбовались на баррикаду и синхронно разошлись к окнам, слева и справа от заваленного выхода.

Штольц напряженно смотрел в окно, ожидая преследователей. Тишина во дворе настораживала. Казалось, что менты, упустив отряд из здания, потеряли к нему всякий интерес. Снайпер, не отрываясь от оптики, грязно выругался. И в ответ на молчаливый взгляд штандартенфюрера произнес.

– Обкладывают они нас. Как волки… с разных сторон.

Командир склонился над раненым. Выудив из одного из многочисленных карманов разгрузки аптечку, всадил прямо через одежду обезболивающее шприц-тюбиком. После чего, аккуратно убрав дефицитнейшую вещь обратно в рыжую коробочку, занялся перевязкой.

– Как ты?

– Менты – козлы! – констатировал боец свои эмоции и ощущения столь емкой, прошедшей через годы фразой и потянулся к автомату.

– Не дергайся пока. Козлы-козлы, успокойся. Повоюешь еще. Ничего страшного – царапины. Домой приедем – заштопают, – и сам пододвинул оружие к раненому. – Держи дверь на прицеле. – Поднявшись на ноги, командир в первый раз внимательно осмотрел помещение и твердым голосом начал раздавать приказы.

– Связь с «бардачком». Вызывайте «коробочку» прямо во двор. Штольц, ищи взрывчатку, скорее всего – внизу.

Штольц кивнул и начал спускаться на нижний уровень. За спиной послышался треск статики радиоэфира.

– «Коробочка», у нас один трехсотый, выдвигайтесь во двор объекта. Как приняли? Прием…

Сквозь шум помех довольно ясно прозвучало:

– Выдвигаемся, будем через десять минут. Встречайте. Конец связи.

Георгий Иванович направил луч фонаря на лестницу и осторожно поставил ногу на очередную выщербленную временем ступеньку.

«Черт его знает, вдруг подвал сообщается с основным зданием, только не хватало столкнуться нос к носу с этими тварями». – После первого общения с новым видом мутантов шутливость как ветром сдуло. Скорость нападения и крепкие когти внушали невольное уважение.

Штольц медленно, стараясь не шуметь, спустился до самого конца лестницы и уперся в закрытые двустворчатые двери. Лаконичная надпись над проемом гласила: «Хранилище». Ни на что особо не надеясь, он толкнул ее… чуда не произошло – дверь не поддалась. Посветив по сторонам, он обнаружил панель электронного кодового замка.

– Понятно. Нет электричества – замок не откроется. – Резидент развернулся и только собрался подняться обратно к группе, как услышал наверху дружную канонаду из трех автоматов и хлесткие выстрелы из снайперской винтовки. Буквально взлетев по ступенькам, он выскочил в помещение. Грохот выстрелов прекратился так же неожиданно, как и начался. Бойцы в напряженных позах застыли возле решеток окон. В комнате висел пороховой дым, а в верхней стенке металлического шкафа остались несколько глубоких борозд от когтей.

– Что там?

– Попробовали нас на слабо… пяток положили. Верткие, заразы. А у тебя? – командир чуть не схлопотал косоглазие, пытаясь посмотреть на появившегося Штольца и не упустить из виду двор за окном.

– Дверь закрыта на электронный кодовый замок.

– Тоже нормально, – констатировал он ситуацию, хотя нормального в этом было немного. – Чип, со Штольцем вниз, – отдал приказ, не отрывая взора от окна, командир.

– Чип? – пока боец вылезал из лямок своего рюкзака, Георгий Иванович посмотрел во двор через плечо шталкера. На темном асфальте светлыми пятнами выделялись несколько тел ментов. Одно, валявшееся в десятке метров от окна, можно было даже разглядеть. Да, они чем-то напоминали обезьян. Светло-серая свалявшаяся шерсть. Чуть мельче людей. Более развитые передние или, скорее, верхние конечности, оканчивающиеся загнутыми, как у кошек, черными когтями сантиметров по десять, которые, как ножи, впились в предсмертной судороге в землю. Крупная голова с большими глазами ночного существа. Из приоткрытого рта с длинными клыками стекала струйка темной крови.

– Бррр. Страшный… А почему Чип-то? – переключился он с жутковатого зрелища на помощника.

Командир кивнул.

– Это наш технарь. Копается в древних электроштучках, собирает из них что-то. Он тебе любую дверь откроет. Бери его. И вот еще что – возьми код замка, вдруг понадобится? – Он протянул бумажку с накарябанными на ней выцветшими от времени чернилами пятью цифрами. – В документах у Опера была вместе с делом.

Штольц взял архивную бумажку и поспешил за уже спускающимся Чипом. Догнал он его внизу. Технарь выудил из своего рюкзака отвертку и смело колупался в коробке электронного замка.

– Думаешь, заработает? – С каким-то недоверием произнес Штольц.

– Попробуем. У таких дверей есть, конечно, дублирующая механика, но здесь она, скорее всего, работает только изнутри, и, по понятным причинам, нам ее оттуда никто не откроет. Так что выбора нет. Будем надеяться, что замок просто обесточен.

Расковыряв корпус, он достал из него пучок проводов. Перебрав их, он отделил пару ничем, на взгляд Георгия Ивановича, не примечательных, после чего достал из рюкзака коробку с подозрительно мигающей лампочкой и торчащими из нее зажимами-крокодильчиками. Поколдовав еще несколько минут над замком, Чип подсоединил устройство, на что дверной страж радостно пискнул, и на его передней панели засветилась красная диодная лампочка.

– Ну вот, заработало, – жизнерадостно сообщил мастер.

– На, попробуй. – Штольц протянул ему врученную командиром бумажку.

Посветив фонариком на блеклые цифры «63075», Чип медленно, словно боясь повредить потрескавшиеся от времени кнопки, набрал их на панели. Замок еще раз пискнул, загорелся зеленый диод, а за толстой дверью с металлическим щелчком отодвинулся запорный механизм.

– Ну, дальше сами, я наверх к ребятам, – с этими словами Чип быстро отсоединил свой приборчик и, уже на ходу засунув его в рюкзак, поднялся по лестнице, оставив штандартенфюрера наедине с открытым хранилищем.

Сергей Шварц вызвал в кабинет своего любимца Макса Вайзера. Уже не раз этот Безумный Макс вытаскивал из безнадежных ситуаций почти проигранные операции, умудряясь если и не склонить чашу весов в свою пользу, то хоть свести все вничью. Сергей чувствовал, что и в этот раз его младший брат зря поручил руководство столь сложной операцией Штольцу. Не то чтобы он ему не доверял, Штольц был очень полезен в определенных сферах, но как в силовика, в него не слишком верил. Не верил как в бойца, не верил, как в шталкера. Ну что кабинетная крыса может сделать там… наверху, там, где пасуют и многие боевые офицеры?

– Хайль!

Макс появился в дверях в безупречно начищенных берцах, в черном кителе, в черной фуражке с высокой тульей, застыв со вскинутой в зиг-приветствии рукой.

– Хайль, хайль, – отмахнулся старший Шварц от формальности. – Макс, нужны твои феноменальные способности и твоя потрясающая везучесть. В шалкенваффен готовится операция по доставке особо ценного груза. Я хочу, чтобы ты проконтролировал все, ну и помог… если что. Возьми с собой кого потолковей, на свой выбор. – Он наклонился и на листке бумаги быстро нацарапал распоряжение, заверив его размашистым росчерком. – Печать не забудь у Маргареты. Я верю в тебя Макс. Нам очень нужен этот груз. Удачи.