Воскресенье
София

Дмитрий был дома. София вошла быстрым шагом и увидела мужа, стоявшего возле дивана с бокалом коньяка в руках. Его отпустили час назад, когда новость о чудесном возвращении Софии показали все ведущие каналы страны. Дмитрий был в тихой ярости. Эта сука обманула, уничтожила, переиграла его. И она должна заплатить. Он этого просто так не оставит.

Он услышал, как она вошла, сделал большой глоток коньяка. Он был готов к столкновению, к словесной перепалке. Он всегда был сильнее, мог логикой легко подавить ее эмоции, всегда был в состоянии показать ей, что она всего лишь маленькое везучее ничтожество. Но он оказался совершенно не готов к тому, что произошло.

София в два шага преодолела холл, приблизилась к мужу и со всего размаху толкнула его. Коньяк разлился на драгоценную обивку дивана. И на его уже успевшую посереть белую рубашку. Он опешил, открыл рот, чтобы ответить ей, но не успел. От следующего толчка в грудь он отлетел к стене и больно ударился головой.

— Где моя дочь? — тихим, дрожащим от ярости голосом спросила София.

— Ты, сука…

Договорить он не успел, она обхватила его горло и начала душить.

— Где моя дочь?

Дмитрий оттолкнул ее, чем еще больше разъярил. София схватила стакан, стоящий на стеклянном столике, и бросила его в стену. Он разбился в нескольких сантиметрах от головы Дмитрия, один из осколков обжег ему лицо. Краем глаза он заметил Таню, которая сегодня утром приехала из больницы. Она еле стояла на костылях и широко распахнутыми глазами смотрела на все происходящее. Плевать на Таню.

София снова метнулась к столику и схватила бутылку коньяка. Со всего размаха ударила ею о край стола — в руках осталось острое горлышко. По ладони заструилась кровь, но она ее не замечала. Дмитрий смотрел на разъяренную женщину. Опасную, готовую убить его. Безумно красивую. И вдруг ему, впервые за долгое время, захотелось завалить ее на осколки и овладеть прямо здесь. Может быть, все еще удастся поправить? Эта же женщина была его, любила его, может быть, все еще даже любит? Но ему хватило одного взгляда в ее глаза, чтобы понять, что он ошибся. Не любит.

София приближалась, ступая мягкими балетками по битому стеклу. У него не было ни малейшего сомнения, что она применит свое оружие против него. Он выставил руки вперед.

— Она защищала меня! Хотела, чтобы ты вернулась! Неужели ты не понимаешь? Чтобы ты услышала про Машу и вернулась. Видишь, сработало. — Он даже попытался улыбнуться, стараясь обратить все в шутку.

И в этот момент она бросилась на него. Дмитрия спасли армейские инстинкты, он схватил ее за руку и попытался скрутить. Раньше ему всегда это удавалось, он прошел несколько боевых действий, дважды участвовал в чеченской войне, задушил нескольких человек, а одному сломал шею. Но он никогда не имел дело с разъяренной матерью, которая спасает жизнь ребенка. Он так и не смог заставить ее разжать руку, несмотря на то, что надавил на точку, которая вызывала рефлекторное раскрытие. Она изловчилась и полоснула его осколком по руке, он заорал от боли. И у него тоже помутился рассудок.

Он ненавидел ее. Он был сильнее, умнее, талантливее, как же она до сих пор этого не поняла? Он кинулся на жену, заломил ей руку, нажал коленом в спину, и они оба рухнули в осколки. Дмитрий даже сквозь брюки почувствовал, как микроскопические частицы стекла впиваются ему в ноги. София орала от боли — она упала на стекло лицом и голыми руками. Он увидел капли крови на полу, желание распирало, ему казалось, что он сейчас взорвется. На глазах у изумленной Тани он начал сдирать с жены джинсы.

София сопротивлялась изо всех сил, но он крепко держал ее. С силой дернул кардиган — но даже пуговицы не расстегнулись, наверняка качественная брендовая вещь, такая же, как она сама, но он разорвет его, уничтожит, разберет на нити. Дмитрий сел сверху на ноги жены и с силой принялся тянуть черный кардиган. Раздался глухой стук — выпал CD-плеер. Где она его держала, в лифчике, что ли?

— Музыку включить, дорогая? — Кардиган расстегнулся, а под ним оказалась тонкая черная футболка. Дмитрий одним рывком разорвал по шву нежный материал и увидел дорогое кружевное белье.

— О, да ты, я смотрю, подготовилась к нашей встрече после долгой разлуки?

— Дмитрий Сергеевич, отпустите ее, — попыталась вмешаться Татьяна и неловко поплелась на костылях в их направлении.

Дмитрий тут же схватил шею Софии в захват.

— Стой где стоишь, дура. Иначе я сверну ей шею.

Татьяна поймала беспомощный взгляд Софии и остановилась.

— Вот умница, — ухмыльнулся Дмитрий.

Расстегнув лифчик, он переместился чуть ниже, отпустил захват и принялся сдирать джинсы. София лежала без движения. Татьяна смотрела, открыв рот. Дмитрию даже нравилось, что няня дочери это видит. Пусть понимает, кто в доме хозяин и что однажды то же самое может случиться и с ней, если она решит показать мужику, что она умнее и сильнее. Никогда этому не бывать, женщина должна знать свое место.

Он с силой потянул джинсы и спустил их до колен. Новые кружевные трусы! Интересно, ради кого она так расстаралась? Он нагнулся, навалился на нее всем телом, расстегивая собственные штаны.

— Для меня новое белье прикупила, дорогая? Или решила, что твои жирные старые телеса еще кто-нибудь захочет? Признай, ты уже вышла в тираж, и только я тебя все еще люблю, из сострадания. Добавим немного романтики?

Он протянул руку и включил плеер. Наушники отлетели в сторону. Голос Мартина оглушил Софию и привел в чувство. Она почувствовала жгучую боль внутри.

Дмитрий так и не понял, что произошло. Он уже готовился войти в нее и на секунду утратил бдительность.

София извернулась, оказалась лицом к нему, резко села и изо всех сил ударила его головой в нос. Дмитрий захлебнулся собственной кровью, София, с неизвестно откуда взявшейся силой, оттолкнула его, вскочила и снова схватила бутылку. Не теряя ни секунды, она со всей силы ударила мужа ногой в подбородок, тот взревел от боли и потерял ориентацию. София встала коленом ему на грудь и приставила бутылку к глазу.

— Я убью тебя, если ты сейчас же не скажешь, где моя дочь, — прошипела она. Дмитрий смотрел в глаза жене и понимал, что в этот раз она действительно сделает то, что обещает. Это была совершенно другая женщина. Когда она успела так измениться и почему?

— У Ольги есть дача, в Конча-Заспе…

Пока он говорил, Татьяна уже звонила в полицию. София встала, осмотрела разгром вокруг. Она была в одних джинсах и расстегнутом лифчике, по лицу и рукам текла кровь, но сейчас это было совершенно неважно. Она пнула Дмитрия, который собирался подняться, подобрала кардиган и, не выпуская из руки бутылку, прошипела:

— Чтобы к моему возвращению твоей ноги не было в моем доме.

— Это и мой дом тоже, — огрызнулся Дмитрий, пытаясь остановить кровь, бегущую по щеке. Чертова сумасшедшая умудрилась поранить его. София рассмеялась.

— Нет, это мой дом, моя жизнь и мой ребенок. А ты был лишь неудачным к нам приложением. Убирайся. Иначе я заявлю на тебя в полицию, свидетель у меня найдется.

Дмитрий встал, отряхивая стеклянные крошки с брюк и лихорадочно думая, что ему делать дальше.

— Ты, милая, в дерьме по уши. Если захочешь меня утопить, сама погрязнешь.

София остановилась, медленно повернулась и рассмеялась. Дмитрий обомлел. Она выглядела такой счастливой, помолодевшей и поразительно красивой.

— О нет, дорогой. Я лишь несчастная жертва, героиня, которой все будут сочувствовать. Потерявшая память от сильного стресса. Главный злодей здесь ты, укравший мою жизнь и моего ребенка. Так что убирайся, пока я тебя окончательно не размазала.

В доме Ольги полиция была через два часа. Богатый улов. Во дворе дома был припаркован «Паджеро», спровоцировавший аварию, в которой пострадало пять человек. Ольги дома не было. Наверняка Дмитрий позвонил ей и предупредил. София ворвалась первой и сразу, повинуясь собственным инстинктам, кинулась в комнату справа. Мария была там. Спрятавшись за диван, она тихонько скулила. Увидев мать, кинулась к ней и обняла изо всех своих детских сил. По лицу Софии катились слезы, она целовала дочь и не могла остановиться. Пока полицейские осматривали дом, они с Машей то плакали, то смеялись. Дочка дрожала мелкой дрожью и повторяла как заведенная:

— Мама, мама, мама…

София целовала волосы девочки, ее захлестнуло с головой незнакомое чувство. Чувство абсолютной любви, принятия, прощения. Рядом с ней было самое дорогое существо. Дороже ничего и никого не было. София отстранилась. Посмотрела на дочь. Нет, она совершенно не похожа на Дмитрия. Она похожа на себя.

— А у меня для тебя сюрприз. Точнее, два сюрприза, — сообщила она малышке.

Маша перестала всхлипывать и уставилась на мать.

— Какой?

— Мы поедем на Новый год в гости к Санта-Клаусу.

— Куда?

— В его город. Там есть гномы, олени и целая деревня, в которую дети присылают письма и где Санта-Клаус готовит свои подарки.

— Правда?

— Конечно, правда! Мы поедем туда вдвоем. Ты и я. Хочешь?

Вместо ответа дочь повисла у нее на шее и изо всех сил прижалась к матери. София чувствовала, как стучит девичье сердечко.

— И-и-и… — София выдержала эффектную паузу. — У меня есть еще один сюрприз.

— Какой? — Мария смотрела широко распахнутыми глазами, в которых София видела свое отражение и понимала, что сейчас в ней заключается целый мир этого маленького человека.

— Мы возьмем собаку.

— Со-ба-ку? — Слезы Марии просохли окончательно, и она завизжала от радости.

— Какую?

— Самую лучшую! Она сейчас немного болеет, но скоро выздоровеет, и мы поедем за ней в другую страну, очень красивую.

— Туда, где Санта-Клаус?

— Нет, милая, в другую. Там сейчас как раз наступает лето. Я покажу тебе обезьян, львов, пингвинов и всю красоту этого мира. А потом мы заберем собаку и вернемся с ней домой.

— А диваны?

— Плевать на диваны, радость и любовь важнее, правда?

Мария серьезно смотрела на мать. Немного подумала, затем кивнула.

— Правда. А как ее зовут? Эту собаку?

— Это он.

— Как его зовут?

— Мартин. Его зовут Мартин.