Пятница
Мартин И София

Мартин ждал Софию в арендованной машине. Она задерживалась уже на двадцать минут. Сослалась на то, что попросила купить ей новую одежду, а курьер где-то задержался. Невероятная женщина, умудрилась приехать на край света без собственных вещей!

Мартин повернул голову и увидел Софию, выходящую из гостиницы. На ней была тонкая шелковая бежевая блузка, заправленная в длинную плиссированную бежевую юбку, и туфли-лодочки, на этот раз бежевые. Анна очень любила телесные цвета, но она всегда добавляла яркие акценты. Мартин знал об этом правиле: не хочешь слиться со стеной — удостоверься, что на тебе есть яркое пятно. Но София, кажется, этим правилом пренебрегла. Ей настолько понравился наряд, купленный ей неизвестным стилистом, что она словно преобразилась. Она чувствовала невероятную легкость и любовь ко всему миру. Ей хотелось смеяться, петь, чувствовать ветер в волосах и скорость. Хотелось отчаяния и бесшабашности, как в молодости. София бросила взгляд на Мартина — кажется, он тоже переоделся. Снова черные джинсы и хлопковая футболка с длинными рукавами. Кепка и темные очки. Он сдержанно кивнул, обошелся без комплимента, и это Софию очень порадовало.

— Поехали? — Мягкий голос. София, кажется, впервые заметила, какой у него глубокий голос. Она ощутила его слова почти физически, как они обволокли, окутали и согрели. Она кивнула и села в машину. Мартин завел двигатель и мягко выехал со двора гостиницы. София бросила быстрый взгляд на его руки — он подвернул рукава футболки — и заметила вздувшиеся вены. Автоматически отметила низкий процент жира в организме. Наверняка помимо того, что он ест спельту и отварную говядину, он еще и сутками находится в спортзале. Она достала из безразмерной сумки темные очки и надела их. День обещал быть солнечным, а она как счастливая обладательница зеленых глаз просто не могла находиться на солнце без солнцезащитных очков. Мартин бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида и влился в поток движения. Время было раннее, город просыпался, машин на дорогах встречалось не особо много. Краем глаза отметил, как София поправила волосы — они блестели, выглядели здоровыми и живыми. Неужели она их не красит, не завивает и что там еще делают женщины, чтобы сделать себя красивее? Интересно, кто этот мужчина?

— Это… ваш знакомый? Тот, который вас остановил? Мне показалось, что он агрессивен. — Он все-таки решился переступить черту.

— Какой-то сумасшедший. — София легко пожала плечами и достала из сумки блеск для губ. Откинула солнцезащитный козырек и принялась мазать губы. Мартин был слегка шокирован такой откровенностью — скандинавские женщины никогда не позволяли себе наводить красоту на глазах у мужчины. Это было привилегией женщин, стоивших не больше 100 норвежских крон в час. Но София вовсе не думала о том, какое впечатление мог произвести на собеседника ее жест. Мартин напомнил себе, что она из другой культуры и в ее стране подкрашивание губ на глазах у незнакомца может ничего не значить.

— Откуда вы? — снова задал вопрос Мартин. Что-то он разболтался, но он сам не ожидал, что эта женщина вызовет в нем такой интерес. София бросила на него быстрый взгляд, задумалась над тем, что на это ответить. Она была гражданкой двух стран, но вдаваться в объяснения ей не хотелось. Вспоминать смерть Жан-Клода — ей с таким трудом удалось об этом забыть. Рассказывать свою историю метаний между странами. Но и обижать его тоже не хотелось. Она посмотрела в окно — они как раз сворачивали от километровых полос белоснежных пляжей и синего океана и поднимались в гору. София неожиданно присмотрелась — ей это показалось?

— Мартин, смотри — бабуин!!! — неожиданно завопила она, перепугав Мартина, на короткий момент утратившего контроль над движением машины. Он быстро взглянул в окно — действительно, на обочине дороги сидел бабуин и непосредственно почесывал пузо.

— Останови! — потребовала София.

— Ты что, нельзя, они могут быть агрессивны и опасны! — возразил разумный Мартин.

София вдруг рассмеялась. Что ей были бабуины после всего, что пришлось пережить в жизни? Она взглянула на Мартина и снова рассмеялась. Он послушно включил знак поворота и подъехал к обочине.

— Ты уверена, что хочешь с ним пообщаться?

— Абсолютно. — София уже открывала двери, чтобы выйти. Он вздохнул. Она так и не ответила на вопрос, откуда она. Останавливаться на скоростной дороге было нельзя, но Мартин уже понял — эта женщина не из тех, кто смотрит на дорожные знаки. Он обернулся — София уже была возле бабуина. Тот смотрел на нее, склонив голову набок, и глухо рычал.

— Ну, привет, — сказала ему София и тоже склонила голову набок. Некоторое время они рассматривали друг друга. Мартин снова почувствовал опасность, как тогда, на ночной улице, и, выскочив из машины, присоединился к Софии.

— У тебя есть что-нибудь, чем его можно угостить? — поинтересовалась она.

— Нет, я обычно не ношу с собой корм для обезьян.

София снова засмеялась, и Мартин обратил внимание, как меняется ее настроение. Вчера она была в слезах, а сегодня совершенно искренне смеется. Обезьяна глухо зарычала. София развела руками:

— Ну прости, этот дядя не знал, что ты будешь очень голодным.

Как здорово было бы привезти сюда Марию, она же просто обожает обезьян. Только, пожалуй, этот самец размером с Софию и правда был опасен. Обезьяна глухо зарычала и вдруг кинулась к Софии. Та заорала и отскочила назад, попав прямо в объятия Мартина. Зверь бросился на них. Уворачиваясь от нападения, Мартин резко рванул влево и, стараясь спасти Софию, закрыл ее своим телом. Они не удержались на ногах и упали на землю. Обезьяна схватила солнечные очки Софии и в несколько мощных прыжков пересекла шоссе, скрывшись в чахлой растительности. София и Мартин замерли. Мартин чувствовал сквозь тонкую футболку, как бьется сердце Софии, и ощутил, как она дрожит. Он попытался успокоить ее, словно маленького ребенка.

— Ну-ну, все в порядке. Он ушел, — глупо прошептал в ухо и почувствовал запах ее волос. Какие-то пряные масла. Что-то цветочное и еще что-то, очень женское. Он вдохнул запах ее тела. Казалось, оно просто сочилось феромонами. Мартин неожиданно почувствовал тяжесть внизу живота и то, как ее тело содрогается. Секунду спустя он понял, что она смеется. Мартин отпустил Софию и приподнялся. Ему стало неловко и стыдно. Как школьник, ей-богу. София села на землю и содрогалась от хохота. Слезы текли по щекам. Мартин поднялся, отряхнул джинсы от пыли и попытался оттереть следы падения с футболки. Но не выдержал и тоже улыбнулся. Через несколько секунд они оба смеялись. Несколько водителей машин, проезжавших мимо, приветственно просигналили мужчине и женщине, сидящим на обочине дороги и смеющимся как сумасшедшие.

Потом был мыс Доброй Надежды. София все время путала, какие океаны там встречаются на самом деле, а Мартин смеялся — она оказалась полным профаном в географии. Внезапно женщина показалась ему очень забавной. Теплой, солнечной и смешной. Они поднялись по тысяче ступеней на самый верх мыса и теперь смотрели вниз, сравнивали его с Гибралтаром, спорили о породах обезьян и говорили о тысяче пустяков, не касаясь самого главного. По какому-то молчаливому согласию. Им было все равно. Совершенно безразлично, что за спиной у каждого из них наверняка непростая история. Сейчас это не имело никакого значения. Были мужчина, женщина и природа невероятной красоты.

По пути назад Мартин остановился возле пляжа, они вышли из машины, чтобы немного прогуляться. Вдыхали соленый воздух, ловили брызги океана. В какие-то моменты София умолкала, в голове возникали образы — один ярче другого. Она вдруг явственно увидела героиню своей книги. Женщина, которая очнулась ото сна и вдруг… Что вдруг? Пока еще неважно, что вдруг, просто ей надо проснуться, вылезти из своего кокона и взглянуть вокруг. Она записывала отрывки мыслей в телефон, а он был уверен, что она отправляет кому-то миллионы сообщений. И его это почему-то трогало и вызывало горькое чувство где-то глубоко внутри, между ребрами, ближе к солнечному сплетению. Но он был даже рад этому давно забытому ощущению. После пятидесяти, оказывается, еще можно испытывать боль и желание рядом с этой странной женщиной, так неожиданно возникшей в его жизни.

Если бы эта встреча произошла в Осло, она бы стала настоящей катастрофой. Сломала бы жизни, ранила бы Анну, снова ударила по его детям. А так все пройдет и через пару дней рассеется, как туман. Туман. Эта песня никак не может начинаться с ре-бемоль, никак. Нужно брать до. Обязательно до. Мартин принялся тихонько напевать мелодию. София бросила на него удивленный взгляд — что-то в этой мелодии показалось ей странно знакомым и обеспокоило ее. Мартин, перехвативший ее взгляд, осекся.

— Продолжай, пожалуйста. — София смотрела ему прямо в глаза, Мартин собирался что-то ей ответить, но вдруг осознал, что не в состоянии сформулировать четкий ответ и найти подходящие слова.

— Я… Я пою только в душе, — выпалил он. О господи. Зачем, зачем он ей врет?

— Почему? — продолжала допытываться София. Из того, что ей удалось услышать, у нее сложилось впечатление, что поет Мартин весьма неплохо.

— Почему? Стесняюсь. — Ладно, во лжи главное — придерживаться заданной линии.

София рассмеялась.

— Да ладно, Мартин, здесь все свои! Ну давай, хочешь я тебя поддержу?

— Хочу, — улыбнулся Мартин. Интересно, как она поет?

— Уверен? Потому что если тут кто-то действительно плохо поет, то это я.

— Ну давай, не наговаривай на себя.

София задумалась. Она никогда не пела на публике, потому что ни слухом, ни голосом природа ее не наградила. Ей всегда было стыдно собственной бесталанности. Но перед Мартином ей было совсем не страшно показаться глупой и бездарной. Сейчас вообще мало что имело значение.

— Ладно, ты сам попросил, — пожала она плечами и завела с энтузиазмом: — I’ll never show you how my broken heart hurts me.

— О боже, нет, это ужасно, — Мартин рассмеялся от всего сердца. Такого кошмарного исполнения собственной песни он не слышал никогда в жизни.

— По-моему, ты просто придираешься и завидуешь, — парировала София с невозмутимым лицом. И продолжила с чувством: — I want to be strong and proud, that is why I will cry in the rain.

— Прекрати немедленно! Я… — Он чуть было не сказал ей, что за исполнение этой песни он попал в Книгу рекордов Гиннесса.

— И не собираюсь! — невозмутимо отвергла эту возможность София. И открыла рот, чтобы продолжить. Мартин нашарил рукой в куртке карамельку, которые так любила Ленне. Он знал, что Анна не разрешает дочери есть сладкое, но всегда носил в кармане гостинец для Ленне и угощал ее, если подворачивалась такая возможность. Особо не раздумывая, Мартин схватил карамельку и бросил ее в Софию. Надо было каким-то образом остановить этот кошмар. Карамелька попала Софии в плечо. Та возмущенно посмотрела на Мартина. На какую-то секунду ему стало страшно, не переступил ли он черту.

— Значит, так? Наступаешь на горло моей песне, — сузив глаза, спросила София. Мартин молча кивнул, наблюдая за ее реакцией. Она опустила руку в сумку, и через секунду в него полетела целая пригоршня конфет. Мартин закрылся от сладкого дождя, он не мог удержать дурацкий смех, который просто рвался наружу и ставил его в идиотское положение. Но, похоже, София этого не заметила. Она развернулась и побежала к машине. Мартин кинулся за ней.

— Я могу купить целый килограмм конфет, и тогда у тебя будут проблемы, — прокричал Мартин, нагоняя Софию. Та обернулась и снова бросила в него карамельками, купленными, видимо, в дьюти-фри. Должно быть, София на самом деле была не в себе в аэропорту, потому что сейчас она абсолютно не понимала, зачем ей были нужны конфеты. Ну если только для того, чтобы кидаться ими в этого невероятного мужчину.

— Смотри не разорись!

— У тебя там что, конфетная фабрика?

Мартин уже не сдерживал смех. Вся ситуация выглядела дико забавной. Взрослые мужчина и женщина, вместо того, чтобы чопорно прогуливаться и обсуждать географические особенности одного из красивейших мест мира, бегут к парковке и кидаются друг в друга конфетами. Краем глаза он заметил, что люди смотрят на них с улыбкой. Пусть уж лучше примут за идиотов, чем лезут с просьбой об автографе. София добежала до машины первой. Мартин остановился в паре шагов от нее, тяжело дыша.

— Ты сумасшедшая.

— Да, и горжусь этим. — София сияла. Мартину хотелось приблизиться к ней и впитать хотя бы сотую часть той энергии, которую она излучала. Ему самому, с его врожденной скандинавской чопорностью, этого безумно не хватало. Он никогда не думал, что может спасать взбалмошную женщину от агрессивной обезьяны, валяться с ней в пыли, подниматься по сотне ступенек на край мира, а затем бегать среди толп туристов. Если бы год тому назад кто-нибудь сказал ему об этом, он бы ни за что не поверил. Но до чего же это было фантастическое чувство! София тем временем решительно подошла к дверце машины и подергала ее.

— Чего стоим, кого ждем? — потребовала она решительно.

— В гостиницу? Но мы же не сделали фотографии!

— Черт с ними, с фотографиями, я скачаю из Интернета и подарю тебе, — одним махом решила проблему София. — Могу даже в фотошопе приделать обезьянку, будешь друзьям хвастаться.

Мартин снова рассмеялся, представив, как демонстрирует свое фото из фотошопа друзьям и знакомым.

— А вообще я адски голодна, а ты, кажется, обещал сводить меня в «Макдоналдс»! — продолжила София. — А обещания надо выполнять.

Эту фразу она постоянно вдалбливала маленькой Марии, и та ее усвоила намертво. Каждый раз, когда кто-то из родителей забывал сделать то, что обещал, она взывала к их совести. Воспоминания о дочери немного испортили настроение, и София попыталась отогнать их от себя. Но, к своему большому удивлению, не смогла. Впервые в жизни она почувствовала, что скучает по дочери. Действительно скучает. Не на словах. Ей отчаянно хотелось вдохнуть ее запах, уснуть рядом с ней, проснуться, поцеловать и сказать, как сильно она ее любит. Чувство тут же прошло. Она ужасная мать, психолог так и объяснила ей — не всем дано любить своих детей. Не нужно себя за это корить. Очевидно, у нее просто нет материнского гена или каких-то гормонов не хватает, вот такой она урод. Улыбка моментально исчезла с лица, и Мартин это заметил.

— Я могу сводить тебя в приличный ресторан. — Он попытался снова вовлечь Софию в шутливый разговор. На какое-то мгновение ему показалось, что она сейчас не здесь и не с ним. Стало обидно. Ведь женщины всегда дарили ему свое безраздельное внимание.

— В приличный ресторан я и сама себя смогу сводить, — отрезала София, садясь в машину. — А вот в «Макдоналдс» не каждый рискнет пойти. — Она в упор посмотрела на Мартина.

— Я готов. — Он немедленно кивнул.

— И даже съесть гамбургер? — нарочито удивленно спросила София, распахивая глаза. Она пыталась отогнать от себя мысли о Машеньке как можно дальше.

— Ты просишь от меня невозможного, — рассмеялся Мартин. Кажется, София снова с ним. И от этого стало невероятно тепло. Он завел машину, и они поехали. Мартин попросил Софию поискать в телефоне, где находится ближайший «Макдоналдс», но та, догадываясь, какой поток звонков обрушится на нее сегодня, в день вручения премии, выключила телефон, выйдя из гостиницы. Навигатор конкретные рестораны им не показывал. Решили ехать наудачу, и в этот день удача была явно на их стороне.

— Я люблю «Макдоналдс», — призналась София через двадцать минут, впиваясь крепкими зубами в сочный гамбургер. — Пожалуйста, съешь хотя бы картошку, мне больно на тебя смотреть. — Она протянула Мартину, пьющему сок со скучающим видом, пакет с картошкой. Тот заколебался.

— Гамбургер не предлагаю, хотя это адски вкусно. — Она снова откусила большой кусок и закатила глаза от наслаждения. Мартин рассмеялся.

— Такое впечатление, что ты ничего вкуснее не ела.

— Наверное, они кладут туда какое-то вещество, которое вызывает привыкание. Я слышала, что так поступают производители кошачьего корма, — выдвинула предположение София. Мартин не слушал ее и смотрел на гамбургер. Пытался вспомнить, когда он в последний раз ел в «Макдоналдсе». Его самого уже порядком достало то, что он постоянно задумывался о том, когда он в последний раз делал те вещи, которые делают обычные люди. София молча протянула ему свой гамбургер, той стороной, от которой еще не успела откусить. Мартин удивленно приподнял брови.

— Я никому не скажу, — с серьезной миной пообещала София. И он снова рассмеялся. Удивительно, сколько раз за сегодня эта женщина заставила его смеяться. Мартин был улыбчив от природы, но приступы смеха у него случались не часто. Он взял протянутый Софией гамбургер. Развернул его той стороной, на которой остался след ее зубов. Одной из его любовниц нравилось делиться с ним едой. Он и забыл, как это дико сексуально. Он откусил кусок. София смотрела ему прямо в глаза. Настроение смеяться пропало. Она почувствовала жгучее желание. Ей захотелось сорвать одежду с мужчины, сидящего напротив нее, и почувствовать его обнаженную кожу на своей. И замереть так на несколько мгновений. Она резко встала. Сгребла на поднос недоеденную картошку и недопитую колу и быстрым шагом направилась к мусорнику. Мартин замер с гамбургером в руках. Ну какого черта он это сделал? Все испортил. Он же не собирается с ней спать. Она его неожиданное вдохновение. Надо же было так все испортить.