ГЛАВА 5
Лиля была уверена, что разгадала замысел врагов. Ведь это так естественно. Окаянный жених, не желая впасть в немилость к императору, стремится завладеть Златодолом. Что он будет потом с ним делать — владеть лично или подарит монарху, — ее не касается. Ясно одно: благословенный край хотят отобрать.
Но тут вновь возникает препятствие: что же делать с навязанной невестой? Любить до гроба? А на кой черт она ему нужна? Вдруг у этого лорда уже есть возлюбленная, а тут неуместный приказ? Как избежать свадьбы? Правильно — избавиться от невесты.
Ха, а этот Риккон не так прост! Кто бы мог подумать, что гениальные планы двух противоборствующих сторон совпадут?
И вот сейчас, выслушивая небылицы о внешности будущего супруга, Лиля понимала, что таинственный жених — очень опасный противник. Как бы самой не сплоховать.
Лорд Дилан нахмурился. Казалось, что нежданный поворот в разговоре выбил его из колеи, но буквально через несколько секунд он взял себя в руки.
— Значит, вот как? — прошипел он.
— Именно, — подтвердила Лиля.
Ну а что? Если он бука, не понимает юмора сложившейся ситуации, так хоть остальные повеселятся от души.
— Учтите, я ни при каких обстоятельствах не откажусь от Златодола, — многозначительно повторила она.
— Как только станете женой Риккона, ваша жизнь превратится в ад!
— О, только прошу учесть, что в этом аду я могу стать королевой, тогда как ваш друг… Мне продолжать?
— Угрожаете? — прищурился Дилан.
— Предупреждаю, — мурлыкнула Лиля.
Вот и все. Цели озвучены, обратной дороги нет. Замуж она не стремится, Златодол не отдаст.
«Еще чего, — думала девушка, разглядывая серые глаза противника. — Не напрасно же мучаюсь в тесном корсете. Если повезет, то не только замок сохраню, но и загадочное Чернолесье оприходую. Ведь как гласит приказ? Отказавшаяся сторона отдает свои владения в дар пострадавшему, так вроде бы… Ох, чувствую, я буду самой пострадавшей в этой войне. Надо научиться плакать по заказу, чтобы уж точно убедить всех в собственной непричастности к неожиданному отречению благоверного».
Едва Лиля успела дойти до дома, как вновь раздался вопрос:
— Значит, не передумаете?
— Нет.
— И вас не пугает брак с незнакомцем? — Лорд подошел вплотную и заглянул прямо в лицо. — Я не шутил, рассказывая про Риккона.
— И я не шутила, говоря о своих намерениях.
— Вы не понимаете…
— Это вы не понимаете! — Лиля еще больше подалась вперед, сокращая расстояние до минимального. — У меня тоже есть принципы и желания, и если они не совпадают с вашими, то могу лишь посочувствовать. Брак будет заключен, хотите вы этого или нет. Отказываться от мужа, который на хорошем счету у самого императора, — верх глупости, не находите? А теперь извольте покинуть Златодол, вам тут не рады.
— Глупая девчонка! — Дилан схватил ее за плечи и встряхнул, будто таким образом мог перемешать мысли в хорошенькой женской головке.
— Самолюбивый болван! — парировала Лиля, вырываясь. — Пожалуйста, уезжайте.
— Я уеду. Но запомните, леди, у вас был шанс вырваться из лап чудовища.
— Доброй дороги, — спокойно ответила она. — С вами очень приятно прощаться.
Дилан что-то буркнул, неразборчиво, зло, отрывисто, словно подавил в себе желание выматериться от души. И стремительно направился к конюшням.
Лиля не знала, что там у него: личный экипаж, наемная карета, упряжка с тройкой лошадей или дирижабль, движимый с помощью магии, — да если честно, и узнавать особо не хотелось. Исчез, и слава богу.
Устало вздохнув, она вошла в дом. Одна проблема разрешилась, осталось всего десяток. Впрочем, что там дальше, видно будет. Вдруг поутру все проблемы покажутся пустячными?
Удивительно, но остаток ночи прошел без происшествий. Лиля спала, укутавшись в мягкое одеяло, и видела сладкие сны о покинутом мире. Вот вроде бы попала по собственной воле, знает, что потом вернется, а все равно тоска нет-нет да и царапнет по сердцу, нечаянно так, порывисто, а потом глухой болью отзовется в макушке, будто именно там спрятан главный очаг воспоминаний о близких. И никак его не заглушить, ни уговорами, ни мечтами, ни самовнушением.
Утро наступило не сразу. Сначала оно пробралось в хозяйскую спальню тонким солнечным лучиком, потом зашуршало длинными юбками служанок, и наконец, холодным голосом Матильды отозвалось в веренице сновидений:
— Миледи, срочное письмо от лорда Риккона.
Лиля непонимающе приоткрыла один глаз:
— Мм?
— Срочное письмо от лорда Риккона, — настойчиво повторила камеристка.
— Какое письмо? От какого лорда? Что за глупости…
— Письмо от вашего жениха. — Матильда протянула пергамент.
Пф, даже прислуга уже знает про жениха… гадость какая. Ну правильно, дворецкий же вчера все слышал.
Так-с, посмотрим, чем нареченный решил обрадовать с утра пораньше… Гм…
Лиля пробежалась взглядом по строчкам.
— А кто доставил письмо?
— Посыльный.
— Где он?
— Уже уехал. Что-то не так?
Господи, все не так! Ну что за ерунда? Лиля прочла текст заново. Да уж, никакого другого смысла не имеется, а так хотелось.
— Матильда, позови, пожалуйста, Артемиса.
— Но вы еще не прибраны.
— Срочно позови мне мага. — Лиля приподнялась на постели. — Немедленно!
— Сию минуту, — сжав губы в тонкую полоску, процедила Матильда. — Мне возвращаться, чтобы помочь с корсетом, или же… господин маг сам вас обиходит?
— Я тебя уволю за такие суждения, — вздохнула Лиля, понимая, что в общем-то камеристка права: принимать молодого мужчину в постели категорически нельзя. — Прикажи кому-нибудь пригласить Артемиса, а сама помоги с платьем. Пожалуйста.
Стоило только поправить последнюю оборку, как кудрявый маг осторожно постучал в двери спальни.
— Заходи.
— Миледи, может, пройдете в гостиную? — Матильда искоса глянула на визитера.
— Нет времени, — Лиля мотнула головой. — А впрочем, раз ты так печешься о приличиях, оставайся тоже. Личная горничная на то и называется личной, чтобы быть в курсе всех тайн своей госпожи, так ведь?
Артемис хмыкнул. Он как никто другой понимал, что отношение иномирянки к слугам несколько отличается от принятого здесь, а значит, по-настоящему личного никто посторонний не услышит.
— Вы звали? — поклонился он.
— Ознакомься. Утренняя депеша от жениха.
Маг развернул пергамент.
— Вслух читай! — велела Лиля, поправляя перед зеркалом локоны.
— Кхм… «Бесценная и, без сомнения, любимая невеста, мой друг передал Ваши слова и пожелания, а посему не вижу надобности в личном посещении Златодола…» Ого, не думал, что у вас так быстро получится отменить свадьбу!
— Рано радуешься, читай дальше.
— «…но, горя желанием лицезреть Вас воочию, приглашаю провести ближайшие недели в Чернолесье, которое в скором времени станет Вам родным домом…»
— Что замолчал? Продолжай.
— «…не видя причин для оттягивания свидания, жду Вас не позднее завтрашнего вечера. С предвкушением встречи, лорд Риккон».
Лиля медленно обернулась:
— Идеи есть?
— Миледи…
— Это письмо можно понять как-то иначе? Может, это завуалированный отказ?
— Боюсь, что нет, миледи. Это приглашение.
— И что же делать?
Артемис покосился на Матильду. Камеристка старательно делала вид, что занята исключительно госпожой, а вовсе не ее тайными делами, впрочем, сейчас это мало кого волновало.
— Ехать, миледи.
— Ехать, говоришь… — Лиля вздохнула. — А ведь там чужая территория.
— Разве это помеха?
— Нет, но… Матильда, у тебя сохранился список всего, что я намеревалась переделать в гостевой спальне?
Служанка кивнула. Конечно, она его сохранила. Как можно было не сохранить свидетельство глупости собственной госпожи?
— Отлично, бери его с собой, может пригодиться. Ну что ж, раз деваться некуда, — распрямив плечи, Лиля позволила себе легкую улыбку, — собирайтесь, мы едем знакомиться с женихом.
— Мы?
— Мы, Матильда, мы. Артемис — как мой личный маг, ты — как моя личная горничная, ну и я — как личный трофей будущего мужа.
— Миледи…
— Кстати, помнишь, я приказывала наловить блох? Они до сих пор живы?
— Д-да, но…
— Отлично, возьми с собой. Не могу же я приехать в гости без подарка.
Лиля вздернула подбородок. Еще не вечер, господа, еще посмотрим, кто кого.
В конце концов, почему она не может поехать на встречу с будущим мужем в том, в чем сама захочет? Ужас просто. Леди вообще имеют тут хоть какую-то власть? Или только номинальную? Как так можно? Который час Лиля твердила, что платье должно быть обтягивающим и с большущим вырезом спереди. Хотя можно и сзади, но чтобы от шеи и до самой задн… гм, до конца спины. Но нет, Матильда уперлась: «Леди так не ходят!» Пф, глупости. Что-то не видно ни одного закона, запрещающего креативить.
Очень хотелось поразить жениха до глубины души. Так поразить, чтобы бежал без оглядки!
— Сможешь срочно найти швей? — спросила Лиля, соглашаясь на компромисс.
— Смогу, но пошив требует времени, а мы выезжаем. — Матильда недовольно покачала головой.
— Мерки пусть сейчас снимут, я на бумаге набросаю рисунок. Как будет готово, пришлют в Чернолесье.
— Вы не можете надеть такое платье!
— Успокойся, все будет вполне прилично. Обещаю.
— Но миледи…
— Мотя, не нервируй меня. — Лиля нахмурилась.
Матильда тяжело вздохнула, но настаивать не стала. Чем бы госпожа ни тешилась, лишь бы не сильно позорилась.
— А где Артемис?
— Складывает оборудование.
— Какое такое оборудование?
— Свое, магическое. — Камеристка вновь вздохнула.
Идея путешествовать в компании кучерявого мага ей совсем не нравилась, да еще и миледи к нему неровно дышит. Кто знает, чем все закончится?
— О чем задумалась? — Лиля разложила на кровати очередное платье и придирчиво разглядывала бантики на рукавах.
Матильда закатила глаза. Госпожа иногда бывает слишком активной.
— Мотя? — повторила хозяйка.
— Вы предпочитаете взять с собой свадебное платье матушки или же сошьете новое?
Лиля чертыхнулась.
— Вот зачем ты портишь удовольствие? Я, можно сказать, впервые выбираю бальные наряды, а ты… Тьфу!
Камеристка пожала плечами. Впервые… скажет тоже.
Вот уже несколько часов шли приготовления к отъезду. По расчетам Артемиса, им надлежало выехать не позднее семи вечера, чтобы к завтрашней ночи достигнуть Чернолесья.
Уже уложены шляпки, шпильки и превосходные туфельки на изящном каблучке. Надежно упакованы корсеты, панталоны и ночные сорочки. Но вот с платьями возникла настоящая проблема. Лиле они определенно не нравились.
— Я беру вон то, зеленое, и, пожалуй, красное. А остальные выкидывай.
— Но миледи!
— Ты можешь представить меня в этом? Брр, какой поросячий цвет! — возмутилась Лиля, разглядывая ткань. — Я же в нем буду как корова в палисаднике. Да еще эти рукава… ворот… Ужасно, кошмарно… Боже, Матильда… Оно просто идеально! Ты права, мы его берем! А есть еще что-нибудь похожее? — Лиля прижала платье к груди. — Уверена, мой обожаемый жених будет рад!
Обед прошел в спешке.
Впрочем, как и время после него. И вот за час до предполагаемого отъезда, когда все вещи были погружены в карету, Лиля решила взять небольшую паузу и устало растянулась на кровати. Вновь начинала побаливать голова.
Но не прошло и пяти минут, как в дверь постучали.
— Я не хочу ужинать, иначе на мне ни один корсет не зашнуруется, — проворчала девушка.
— Миледи, это я. — Артемис заглянул в спальню. — Вы одна?
— Одна. Заходи.
Маг примостился на кресле и откровенно настороженно посмотрел на попаданку.
— Что вы решили, Лилия?
— В смысле?
— Что вы решили делать с лордом?
Лиля сжала виски руками:
— Не знаю, если честно. Отравлю ему жизнь, создам такую обстановку, что он сочтет за благо расстаться и сказать «нет».
Артемис постучал пальцами по подлокотнику.
— Я много слышал о нем.
— О, кстати! — встрепенулась Лиля. — Давай-ка поподробнее. А то мне таких ужасов наговорили. Ты лорда-то видел хоть раз?
— Нет, к сожалению. Говорят, он нестар, богат и умен.
— Звучит завлекательно!
— А еще жесток и опасен.
— А мне его представили как лысого и страшного горбуна. Эдакий Квазимодо местного разлива.
— Вполне может быть, — хмыкнул Артемис.
— Но ты сказал…
— Я сказал «богат», а не «красив». Поверьте, горбуном можно заделаться и с сейфами, набитыми золотом. Но на деньги, я надеюсь, вы не польститесь.
— Никогда не думала, что деньги играют большую роль в выборе спутника жизни. — Лиля поморщилась. — Ох, как болит голова… Артемис, будь другом, помоги.
Маг пробормотал несколько слов и щелкнул пальцами. Боль отступила.
Облегченно приоткрыв глаза, девушка с удивлением поняла, что боль отступила. Вот так легко и просто! От одного движения руки!
— Спасибо огромное, ты просто мастер!
А ведь лорд — тоже маг… Образ таинственного жениха становился все объемнее. Интересно, что он предпримет? Начнет запугивать? Подкупать? Или действительно решит жениться?
Молодой, но уродливый. Богатый, но жестокий. Умный, но нежеланный. Как много эпитетов, знать бы, какие из них правдивы.
— Человек-загадка, — прошептала Лиля, погружаясь в раздумья.
— Жених?
— Ну а кто еще, конечно, жених. — Лиля повернулась на бок и пристально уставилась на мага. — Я очень рассчитываю на тебя, Артемис, ты мой козырь в рукаве.
— Я? Миледи, вы ошибаетесь.
— Ни капли. Ты мастер своего дела, а значит, способен наколдовать для любимой госпожи пару-тройку нужных вещичек.
— Вы забываете, что и лорд — сильный маг.
— Сильнее тебя?
— Да.
— Но твой отец уверяет, что вы самые сильные.
Артемис нарочито медленно поднялся и сделал пару шагов вперед.
— Отец стар. Когда-то он был лучшим, но годы берут свое. А я… Миледи, я ученый. Я не могу тягаться с лордом.
Лиля фыркнула:
— Так и знала, что вы преувеличиваете свою значимость!
Маг подошел к кровати и, встав на колени, крепко сжал девичьи пальчики:
— Лилия, я смог перенести вас в наш мир. Но я не способен влиять на Риккона. Если бы мог, нам бы не понадобилась подсадная невеста. Понимаете?
— Понимаю, но у меня такое ощущение, что ты чего-то недоговариваешь, — призналась она.
— Миледи! — возмутился Артемис.
— Не нервничай. Ну не делишься со мной всем, и ладно, от обилия информации голова сильнее болит. Чего кипятишься?
— Но миледи…
— Лиля. Меня зовут Лиля. И давай на «ты», хотя бы наедине? Ты же знаешь, что мне до великосветской мадам — как до Луны на шпильках. Кстати, а тут Луна есть?
— Есть. Даже две. Неужели не заметно?
— Не-а. Звезды видела. Луну — нет. — Лиля улыбнулась. — Мир? Я по-прежнему могу рассчитывать на своего личного мага?
Артемис растянул губы в ответной улыбке:
— Конечно. Иначе пропадешь без меня… иномирянка.
— Вот и хорошо.
И надо же было случиться, чтобы именно в этот момент дверь распахнулась и на пороге возникла весьма хмурая Матильда.
— Госпожа, — процедила она сквозь зубы, разглядывая раскинувшуюся на ложе хозяйку и стоящего на коленях мага. — Как я понимаю, вам уже помогают? — Камеристка свысока глянула на Артемиса.
— Стучаться надо, — буркнул он, выходя из комнаты и плотно прикрывая дверь.
— Запри, пожалуйста, — спокойно велела Лиля.
И, дождавшись заветного щелчка, вскочила на ноги.
— Что ты себе навыдумывала? — сдвинула брови она. — Ничего не было. Мы друзья!
— Это же маг! — У Матильды пылали щеки. — Вы не понимаете, что творите! Он и его папаша…
— А ты понимаешь?! Нос воротишь, будто принцесса избалованная! — Лиля одернула платье. — Мне нужна верная помощница, а не прислуга с царскими замашками.
— Леди не позволяют себе такого отношения с просторожденными!
— Леди выгоняют неугодных служанок в ту же секунду! Ты уверена, что мечтаешь видеть свою хозяйку правильной госпожой? Учти, ты мне никто. Я тебя знать не знаю. Навязанная камеристка, от которой толку меньше, чем от таракана. Думаешь, не вижу, как морду кривишь, когда что-то не так делаю? Вижу, Матильда, вижу. И все, что бормочешь себе под нос, слышу. Да жалко тебя почему-то, куда ты пойдешь? Кому нужна такая неумеха?
— Вы сомневаетесь в моих способностях?!
— Я сомневаюсь в твоей порядочности.
Румянец сошел со щек Матильды так же стремительно, как и появился.
— Ну, знаете ли… Я для Златодола…
— Что? Что для Златодола? Почему-то никакой отдачи не заметила. Вышвырнуть бы, да и дело с концом, — выпалила Лиля.
Матильда что-то зашипела. Озлобленно, бессвязно. Сжала руки, приподняла плечи, словно бесхозная кошка, которую пнул заигравшийся мальчишка, и вдруг замолчала. В глазах появилась растерянность.
Лиля вздохнула. И чего на горничную вызверилась? Ведь слова сами как-то с языка сорвались, вовсе не так намеревалась Матильде ответить. А тут почему-то решила, что так вернее будет, правильнее.
— Говорю один раз и больше повторять не буду. — Она посмотрела на камеристку в упор. — Что бы я ни делала, какие бы правила ни нарушала — если это не несет опасности для чьей-либо жизни, ты просто отводишь взгляд и делаешь вид, что ничего не заметила. Понятно? Если вдруг тебе покажется, что я перегнула палку, ты говоришь об этом очень аккуратно, так, чтобы никто не слышал. Хорошо? Ну и последнее… Мы едем к моему жениху, а у меня свои методы очаровывания мужчин, поэтому если я велю тебе намазать лордовские трусы горчицей, ты послушно пробираешься в его апартаменты и исполняешь задуманное. Как сможешь — без энтузиазма, без творческого подхода, но четко и целенаправленно. Договорились? Можешь отказаться и уйти по собственному желанию… либо добро пожаловать в новый мир под моим чутким руководством.
Матильда беззвучно захлопнула рот.
Лиля буквально видела, как мысли бушующим потоком наполняют ее бедную головушку. Видела, но ничего не добавила. Пусть сама решает. Не маленькая девочка. Сколько ей лет? Тридцать? Тридцать пять? Пора бы уже знать законы природы: выживает сильнейший. А кто главный в этом мире? Тот, у кого власть. Гм… пожалуй, дальше уточнять смысла нет.
— Миледи, — подала голос камеристка.
— Да?
— Я не хотела бы терять место.
— Должна признаться — неожиданно. Я-то полагала, что настолько тебе противна, что предпочтешь уйти восвояси, нежели потакать требованиям.
— Я привыкла к Златодолу.
— Напомни, как давно ты в замке?
— Около года.
Лиля усмехнулась:
— Немалый срок. Ну что ж, ступай в карету. Пора выезжать. И, Матильда… надеюсь, ты не забыла блох?
— Нет, миледи, — скривилась служанка. — Они при мне.
— Отлично.
Неизвестно, чем руководствовалась камеристка, когда соглашалась на условия. Возможно, ей и впрямь некуда идти и она предпочла доходное место с сумасбродной хозяйкой полуголодному существованию. В любом случае правила озвучены, и всякое их нарушение карается немедленным увольнением. Только глупец совершит ошибку дважды. А Матильда глупой не была.
Лиля поправила манжеты. Время поджимало. Хочешь или нет, а ехать надо.
Но стоило выйти в коридор, как вновь появился Артемис:
— Поставила ее на место?
— Не переживай, — подмигнула Лиля. — Думаю, Мотя больше не будет иметь никаких претензий.
— Почему ты ее так странно зовешь?
— Что значит «странно»? Матильда, Мотя. Вполне обыкновенно.
— Не для нашего общества.
— Могу тебя сократить до Тёмы. Хочешь?
— Нет, избавь, — покачал головой маг. — Твоя камеристка — чудная дама, ни с кем на контакт не идет, рад, что хоть тебя послушалась.
— Я знала, как ее убедить. Звучит невероятно, но в какой-то момент я вдруг поняла, что именно надо сказать, словно за меня кто-то это произнес, а я только повторила. Вышло немного грубовато, но действенно.
— А голова больше не болела? — почему-то уточнил маг.
— Нет, спасибо, думаю, ты вылечил надолго. — Лиля безмятежно махнула рукой. — Кстати, а зачем вообще нанимали такую стерву? Я про Матильду. Не могли подыскать милую, спокойную, понятливую?
— Время поджимало.
— Какое время? У вас был год!
Артемис нахмурился:
— Почему год?
— Она пришла около года назад.
— Что за глупости? Мы срочно искали камеристку, так как узнали о твоем «возвращении из путешествия». Матильда нанялась за пару дней до твоего появления.
Лиля остановилась и задумчиво глянула на мага.
— Вот как? Интересно. За пару дней, значит… Наводит на определенные мысли…
— На какие? — Артемис тоже замер.
— На разные. А впрочем, будет время обо всем подумать. Молчи пока, ни слова лишнего, понял? — Она прищурилась. — У меня образовался целый табун из темных лошадок.
Карета медленно тряслась по бесформенной колее.
«Как в России, — вдруг подумала Лиля. — Две беды: дороги и… — Она покосилась на Матильду. — И дураки».
Камеристка поджимала губы, но молчала, лишь изредка бросая недовольные взоры на мага, примостившегося на сиденье напротив.
— Долго еще? — устало спросила Лиля.
— Нет. — Артемис выглянул в окошко. — Насколько я ориентируюсь, мы подъехали вплотную к Чернолесью. Думаю, еще полчаса — и все.
Само собой, Лиля не горела желанием встретиться с женихом, просто спина от долгого сидения устала. Но, надо признать, предвкушение разгадки, связанной с лордом, приятно грело душу.
Уже вторые сутки они путешествовали по землям империи. Лиля успела разглядеть как доходные поместья, так и нищие дома. Несколько деревенек, пару больших городов. Не далее как сегодня в обед они проезжали через прекрасные леса, принадлежащие какому-то зажиточному человеку. Лиля вздохнула. Хотелось, чтобы у лорда было не хуже. Перспектива провести несколько недель в глухомани совершенно не радовала.
— Это невыносимо, — выдохнула она. — Побыстрее ехать нельзя? Ползем как черепахи.
Тугой корсет больше напоминал пыточный инструмент, нежели украшение.
— Матильда, пожалуйста, расшнуруй немного.
Камеристка хотела что-то возразить, но, вспомнив недавнюю отповедь, послушно взялась за завязки.
Лиля облегченно ссутулилась. Плечи, словно налитые свинцом, заныли.
— Можно обойтись и без этого каркаса, — пробубнила она.
Артемис улыбнулся:
— Мода, госпожа, мода.
— Коко Шанель на вас нет.
— Кого?
Лиля отмахнулась и вдруг заметила, что карета начала останавливаться.
— В чем дело? — Маг вновь высунулся в окно. — Вот проклятье!
— Что такое?
— Кажется, там знамя лорда Риккона.
— Мы достигли Чернолесья?
Артемис обернулся, и по выражению его лица стало понятно, что случилось что-то незапланированное.
— Хуже. Он выехал нам навстречу.
Лиля почувствовала, что бледнеет. Как — навстречу? Зачем?
— У него других дел нет? А если я неприбранная? Непричесанная? И вообще, у меня корсет расшнурован!
Но подбежавшие лакеи торопливо распахнули дверцы, и ей ничего не оставалось, кроме как выйти на песчаную дорогу. Матильда выпрыгнула следом и поспешно вцепилась в хозяйский корсет.
Вечер уже распластал огромные темные щупальца на лазурном небе, загоняя солнце вниз, за горизонт. Лиля внимательно вгляделась в процессию, что выстроилась на их пути. Толпа людей, облаченных в черные одежды. Мужчины, женщины, дети. Все они смотрели настороженно, будто приезд невесты грозил чем-то плохим.
— Позвольте представить вам лорда Риккона, госпожа! — выкрикнул кто-то из них.
Толпа колыхнулась, расступилась, и вперед вышел человек в длинном плаще. Он шел неспешно, ни капли не смущаясь направленных на него взоров. Лиля заметила, что мужчина хромает. Нелепо подволакивая левую ногу, незнакомец приближался к гостям.
— Скорее, Матильда, скорее… Зашнуровывай! Все? Отлично.
Чем ближе подходил человек, тем отчетливее вырисовывалось его лицо. Вытянутое, с длинным носом и тяжелой челюстью. Шрамы пересекали лоб, щеки и переносицу, отчего левая ноздря оказалась неестественно вывернута. Он чуть покачнулся, оступился, тяжелый плащ слетел на землю, открывая кривой горб.
— Вот черт… — Лиля зажала рот ладошкой, сдерживая вырывающиеся эмоции.
Рядом прерывисто вздохнула Матильда.
— Еще есть шанс отказаться, — внезапно раздался чей-то тихий голос. Лиля резко обернулась и встретилась со знакомыми серыми глазами, принадлежавшими явно не служанке. — Вам стоит всего лишь сказать «нет».
Она упрямо сжала зубы. Дилан. Чертов дружок, вот, значит, как…
— Еще чего, — процедила Лиля, вскидывая подбородок. — Мужчина должен быть чуть красивее обезьяны, так что горбун подходит идеально.
— Вы загубите свою жизнь. — Дилан прошипел это прямо в лицо, обдавая горячим дыханием.
— Не говорите глупостей. Мечта любой девушки — выйти замуж, так что не мешайте мне строить счастье.
И, обернувшись к уродцу, расправила плечи:
— Добрый вечер! Рада видеть вас!
— Сумасшедшая, — поморщился сероглазый брюнет. — Возвращайся немедленно!
— И не подумаю!
— Решила, значит?
— Решила.
— Что ж… — Дилан глубоко вздохнул и вышел вперед, становясь прямо перед горбуном. — Тогда добро пожаловать в Чернолесье… моя драгоценная невеста.
