В данном случае речь идет не столько об агентурном проникновении, хотя было и оно, сколько о получении разового доступа к чужим шифрам с использованием агента-женщины. Ею была очень красивая и высокообразованная американка Бетти Торп, завербованная британской службой под псевдонимом Синтия и действовавшая в Вашингтоне. Суть операции, поразившей меня не классическими, а, я бы сказал, исключительно авантюрными методами решения поставленной задачи и в то же время необыкновенно важными результатами, такова.

Когда началась Вторая мировая война, Соединенные Штаты, как известно, оставались нейтральными и на их территории в большом количестве сосредоточивалась агентура фашистских государств. Для выполнения важных разведывательных заданий британской разведке потребовался способный агент-женщина, причем не англичанка, а именно американка. Начальник БКСБ — Британской координационной службы безопасности — Уильям Стефенсон вспомнил об агенте британской разведки, жене британского дипломата Артура Пака Бетти Торп, которая, будучи со своим мужем в Испании в канун гражданской войны, весьма успешно выполнила первое поручение британской разведки, завязав бурный роман с одним испанским офицером высшего ранга. В 1937 году Пак служил в Польше. Бетти, которой было уже 27 лет, выделялась среди варшавского дипломатического общества своей высокой культурой и светскостью, образованием и необыкновенным обаянием и красотой: волна каштановых волос, большие зеленые глаза, стройная фигура. Тогда она выполнила второе задание штаба разведки в Лондоне. Соблазнив помощника польского министра иностранных дел, она добыла шифровальные ключи к знаменитой германской шифрмашине «Энигма».

Стефенсон легко добился от Бетти согласия развестись с Паком и выехать на свою родину, в США, и поселиться в столице. С того момента ей и присвоили кодовое имя Синтия.

Свою разведывательную деятельность в Вашингтоне Синтия начала с добычи итальянского шифра. Установив связь с итальянским военно-морским атташе, человеком уже в годах, она пошла на риск. После того, как итальянский офицер признался ей, что не испытывает симпатий к тандему Гитлер — Муссолини, она рассказала ему о своем сотрудничестве с разведкой, но не британской, а американской, учитывая, что Англия воевала с Италией. Итальянец под ее воздействием передал ей «для американцев» итальянский шифр. Так британский военно-морской флот получил средства для дешифровки всех сигналов итальянского средиземноморского флота, и 28 марта 1941 года этот флот был разбит наголову британским флотом около мыса Матхиан, вблизи греческих берегов.

Британский шеф был очень доволен Синтией, вызвал ее в Нью-Йорк и поставил перед ней новую, как он говорил, самую сложную задачу.

Ей надлежало найти путь к добыванию всей переписки — письменной и телеграфной — посольства вишистской Франции в Вашингтоне с Европой. Стефенсон вынужден был предупредить Синтию о том, что это очень опасная игра с огнем, так как вишисты отличались безжалостностью и в случае ее расшифровки уничтожили бы ее, в то время как ФБР не сможет оказать какую-либо помощь, так как глава этой американской спецслужбы не терпит, чтобы что-то делалось на его территории без его ведома. Кроме того, ФБР вообще неприязненно относилась к британским спецслужбам.

Синтия начала с того, что тщательно изучила личный состав посольства Виши и решила играть роль американской журналистки, не раскрывая своей связи с Англией и тем более с британской разведкой.

Для начала она явилась взять интервью у посла Виши, выдавая себя за симпатизирующую правительству Петена. Перед встречей с послом состоялась ее беседа с пресс-атташе посольства, капитаном Чарльзом Брюсом, о котором она уже знала, что он бывший пилот военно-морского перехватчика и что до начала войны он поддерживал хорошие отношения с британскими летчиками. С этой встречи и началась тесная связь Синтии с французским капитаном, закончившаяся его вербовкой от имени американской разведки и участием в выполнении задания английских спецслужб.

46-летний Чарльз Брюс был женат третий раз, Синтии шел 32-й год. У них вспыхивает взаимная любовь, что неудивительно: Синтия — в зените своей красоты и обаяния, Чарльз — красивый мужчина, сразу привлекший ее внимание.

После представления Синтии своему послу, уже на следующий день, Брюс проявляет инициативу, и у них устанавливается близкая связь. Но он вынужден скрывать эту связь от жены и окружения.

Британская разведка уверена, что посольство Виши снабжает германский подводный флот информацией о британских конвоях, сопровождающих торговые суда, доставляющие в Европу военную технику. Она хочет знать, что в действительности делается в этом посольстве. Поэтому требует от Синтии форсировать работу с Брюсом, тем более что у последнего возникли затруднения. Правительство Виши решило в целях экономии сократить дипломатические штаты, и посол объявил ему, что его должность подпадает под это сокращение. Если он настаивает, то может остаться на работе, но только на полставки. Брюс считает это невозможным, у него семья, он привык к светской жизни. Брюс говорит с Синтией, признается ей в настоящей любви и приглашает ее поехать с ним во Францию.

Синтия советуется со своим британским шефом, они решают предложить Брюсу финансовую поддержку от имени американской разведки. Синтия признается Чарльзу в связи с американцами, работе на их разведку. Он боится за судьбу своей любимой, говорит, что не хочет, чтобы ее тело «выбросили в реку Потомак» агенты Виши, отговаривает от продолжения сотрудничества с разведкой. Синтия в ответ говорит, что тоже полюбила его, и просит его согласиться на связь с американской разведкой, это единственный путь остаться вместе. Ведь он ненавидит предателя Лаваля, является патриотом своего народа, который любит и она. Одним словом, Синтия проводит вербовочную беседу с Чарльзом. Он колеблется и не принимает никакого решения несколько дней.

Синтия понимает, что если бы он знал, что она работает не на американцев, а на британскую спецслужбу и от имени последних предложила ему сотрудничество, он бы немедленно отказался.

Как бы специально для того, чтобы подтолкнуть Брюса к согласию, на его служебный стол попадает телеграмма Дарлана с требованием информации от посольства обо всех британских судах, находившихся в американских портах. Брюс вне себя, шпионить для нацистов — это не дело французов, говорит он Синтии. Не колеблясь более, он показывает ей текст поступившей телеграммы и содержание ответа военно-морского атташе, указывающего, что крейсер «Репалз» находится в Филадельфии, авианосец «Иллюстриоз» в Норфолке и много крейсеров в Нью-Йорке. Прекрасный подарок немецким подлодкам, если американские спецслужбы не будут извещены вовремя, чтобы защитить свои суда.

Теперь для Брюса жребий брошен. С этого момента Синтия не только снимает копии со всей корреспонденции посольства Виши, но и получает ежедневный доклад о деятельности французских дипломатов.

Подарок Синтии для британской разведки неоценим, но одновременно возрастает опасность провала. ФБР, узнав, что Синтия часто бывает в обществе Брюса, может принять ее за немецкую шпионку, а выручать ее будет нелегко из-за плохих отношений британской разведки с этой контрразведывательной службой США.

Синтия принимает меры конспирации, снимает номер в той же гостинице, где проживает с семьей Брюс.

В декабре, после Перл-Харбора, США вступают в войну, но Виши сохраняет свое посольство в Вашингтоне, пока немцы не оккупировали свободную зону Франции.

С началом 1942 года Черчилль начинает думать о высадке союзных войск в Северной Африке. Для облегчения этой операции союзникам нужен военно-морской шифр Виши. Новое задание для Синтии. Она говорит своему шефу в разведке:

«Это невозможно, но так как я обожаю невозможное, я это сделаю».

Она объясняет задание Брюсу, тот заявляет, что она сошла с ума. Шифровальные документы, говорит он, секретные и строго охраняются. Кроме того, они находятся в сейфе, шифровальную комбинацию от замка которого знают только посол и шифровальщик. Он не может даже ногой своей ступить в бюро шифров, где находится сейф.

Синтия интересуется шифровальщиком Бенуа, но, по словам Брюса, он уже пожилой человек и через несколько недель уйдет на пенсию. Кроме того, хотя он не любит немцев, он не предаст своего давнего шефа — посла.

Верная себе Синтия идет в открытую к Бенуа, который на ее просьбу о помощи со слезами на глазах ответил, что ничего не понимает в войне, но не предаст посла. Синтия убеждается, что соблазнить его невозможно, но просит сохранить разговор в тайне. Надеется, что Бенуа не выдаст ее.

Она и Брюс напряженно ожидают развязки, но ничего страшного не происходит.

Приближается смена шифровальщиков, и Синтия решается, ничего не говоря ни Брюсу, ни своему шефу в разведке, на новый, крайне авантюрный шаг: попытаться соблазнить нового шифровальщика графа Л. Она знает, что о нем говорят как о любителе красивых женщин. Его семьи пока нет в Вашингтоне, и она договаривается с ним о встрече, на которой говорит с ним без обиняков, предлагая передать шифры за «любую награду». Граф отвечает, что о шифрах должен подумать, а вот «награду» хочет вполне определенную. Синтия ставит категорическое условие: сначала шифры, а затем — «награда».

Через пару дней граф обманом получает от Синтии «награду», а шифра не передает и обещает о требовании Синтии рассказать послу. Уходя от Синтии, он на подходе к ее номеру сталкивается с Брюсом. Брюс, который не столько был возмущен фактом измены, сколько тем, с кем Синтия ему изменила, очень встревожен. Они в тревоге обсуждают создавшуюся ситуацию, поскольку оба оказались в большой опасности: если граф выполнит угрозу, доложит послу не только о Синтии, но и о связи с ней Брюса, будет негодовать на такое безумное поведение Синтии и шеф разведки.

Действительно, на другой день посол пригласил к себе Брюса, требуя объяснить свое поведение. К этому Синтия и Брюс были готовы. Брюс охарактеризовал графа Л. как плейбоя, который допустил возмутительные домогательства, но получил резкий отпор. Теперь, учитывая, что отец Синтии является видным и влиятельным морским офицером, могут возникнуть неприятности с американцами, портить отношения с которыми Виши никак нельзя.

Поскольку этих доводов оказалось недостаточно для недоверчивого посла, Брюс добавил, что граф вообще ведет себя недостойно, болтлив и распускает в дипкорпусе слухи о якобы связи посла с баронессой Зуйлен. Этим посол был заметно испуган, он боялся, что этот слух может дойти до его ревнивой жены, тем более что в его основе лежал действительный факт. В тот же день посол объявил графу Л. о том, что его услуги посольству больше не нужны.

Таким образом реальная угроза была преодолена, и Синтия спокойно проинформировала о случившемся своего шефа в разведке.

К этому времени Лондон все настойчивее требовал шифр. Поскольку Брюс уже перешел рубикон, приняв решение во всем помогать Синтии, обсуждался вопрос только об одном оставшемся пути добычи шифра: операции ТФП в посольское бюро шифров, с чем согласился и шеф Синтии.

Британская разведка, используя Синтию и Брюса, приступила к этой сложной операции, в ходе которой возникали самые неожиданные препятствия.

Поскольку Брюс мог помочь Синтии проникнуть в бюро шифров, но они оба были бессильны одолеть шифровальную комбинацию замка сейфа, их шеф обратился за помощью к американской спецслужбе УСС, последняя нашла специалиста по открытию сейфов, канадца по кличке Взломщик из Джорджии, отбывавшего тюремное заключение. По внешнему описанию сейфа, составленному Брюсом, канадец сделал заключение о типе сейфа — «Мослер» — и сказал, что для вскрытия его комбинации ему потребуется 55 минут.

Далее операция ТФП проходила, я бы сказал, «а-ля Синтия», с мгновенными импровизациями в ответ на внезапно создававшиеся ситуации. Но на этот раз ей и Брюсу помогали английская и американская разведки. Однако роль главного исполнителя по-прежнему играла Синтия.

План был таков. Брюс, пользуясь своим служебным положением, имитирует большую занятость, начинает задерживаться в посольстве до ухода всех других сотрудников. Остается старик-сторож, делающий регулярные обходы всех помещений посольства.

Брюс находит предлог принять в посольстве, с ведома сторожа, свою подружку-любовницу. Далее решили действовать по обстановке с целью допустить специалиста-канадца в бюро шифров на время около одного часа.

События развивались полупланово, полустихийно. Брюс, ссылаясь на подозрительность жены, испросил согласия сторожа впустить в посольство Синтию, сопроводив свою просьбу хорошими чаевыми. Сторож, посочувствовав трудному положению Брюса, не стал возражать против его свидания с любовницей.

Синтия и Брюс, уже находясь в здании посольства, стали изучать поведение сторожа. С часами в руках они точно определили, что к зоне безопасности, то есть к месту расположения бюро шифров, он при обходах возвращается регулярно каждый час. Таким образом, времени для работы было в обрез. Тогда Синтия предложила угостить сторожа вином со снотворным «в честь их годового юбилея знакомства». План реализуется, хотя и не без длительных уговоров. Сторож выпивает стакан вина, поздравляет их и отправляется, как они полагают, поспать. Проверив осторожно, что он заснул на своем посту, они впускают через окно специалиста, который в течение часа одолевает комбинацию замка, но времени, достаточного для изъятия и фотографирования шифра, не остается. Эта часть операции переносится на другой день.

Но повторять фокус с вином и снотворным уже нельзя, не вызывая подозрения сторожа. Весь расчет на то, что специалист и помогающие ему сотрудники УСС успеют справиться за час, который требуется сторожу на обход и возвращение в зону безопасности.

Начало операции проходит четко, специалист забирается в бюро шифров через окно, открытое ему Брюсом, моментально открывает сейф при помощи разгаданной им комбинации, Синтия и Брюс достают шифры и передают их через окно сотрудникам УСС, которые начинают быстро их фотографировать в автомашине, находящейся поблизости. Но копирование требует времени, в шифре много таблиц, время истекает, и Синтия с Брюсом с тревогой слышат шаги приближающегося сторожа.

Тут Синтии приходит в голову поистине гениальная мысль. Она командует Брюсу быстро раздеться, сама делает то же самое, и они инсценируют занятие любовью.

Старик подходит, освещает фонарем помещение около бюро шифров, внезапно видит раздетых любовников и с извинениями быстро удаляется. Теперь время выиграно, шифр возвращается на место, окно закрыто и никаких следов операции ТФП в бюро шифров и в сейф не остается.

Следуют нижайшие извинения перед сторожем, Брюс выражает ему глубокую признательность за его «мужское» понимание и обещает прекратить встречаться с Синтией в посольстве. По поведению сторожа Брюс убеждается, что тот все принял за чистую монету и никаких осложнений для него не будет.

Позже, вспоминая это дело, Синтия говорила, что мгновения, пережитые ею на полу перед бюро шифров, острота ситуации при осуществлении заключительной части операции ТФП «были самыми величественными».

Добытые с помощью Синтии французские шифры имели жизненно важное значение для союзников при высадке их войск в Алжире и Марокко.

8 ноября 1942 года Синтия встретилась с сотрудником УСС, который ее знал по той операции. Тот показал ей большой заголовок в газете «Союзные войска почти без сопротивления со стороны сил Виши высадились в Северной Африке». «Это, — сказал он, — благодаря вашему шифру. Вы изменили ход войны». Галантное преувеличение? Возможно, но шифр позволил союзникам знать планы и передвижения военно-морских сил Виши в период высадки.

Эта история агента британской разведки, полная инициативы и авантюризма, которые спасали ее от поражения, завершилась браком Синтии с Брюсом в 1946 году. Совместная жизнь этих людей была счастливой вплоть до 1963 года, когда Синтия в возрасте 53 лет скончалась от рака. Брюс пережил ее на 10 лет и скончался во время пожара в его замке во Франции.

Так закончилась эта необыкновенная история добычи одним агентом, притом женщиной, трех шифров: немецкого — «Энигмы», итальянского и французского. Подвиг ее не забыт. Совсем недавно, в 1996 году, немецкий журнал «Шпигель», описывая истории разведчиков и агентов из числа женщин, назвал Синтию талантливой продолжательницей подвига Мата Хари (Новости разведки и контрразведки. 1996. № 5).

В 1974 году Д. Баррон в своей первой книге о КГБ писал, что западные спецслужбы знали о ТФП КГБ в иностранные посольства в Москве. При этом им уже было известно о применении радиоактивных аппаратов для вскрытия шифровальных комбинаций сейфовых замков.

Со ссылкой на изменника Носенко, в своей книге К. Эндрю, О. Гордиевский рассказывают об операции КГБ по проникновению в японское посольство в Москве и изъятию дипломатических шифров. Тогда якобы КГБ помогал завербованный клерк шифровального отдела, который сообщил кодовые ключи к сейфам посольства. Но тут же авторы фактически опровергают это сообщение Носенко, правдиво утверждая, что «из всех шифров основных держав советским дешифровальщикам чаще всего удавалось раскрывать японские шифры, причем начиная с двадцатых годов». Раз КГБ раскрывал и читал японские шифры, а это, очевидно, так и было (автору известен факт наличия в КГБ информации о содержании японских шифртелеграмм, например, телеграммы МИД Японии своему послу в Берлине в ноябре 1941 года), то зачем же нужно было проводить еще рискованную операцию ТФП в японское посольство?

Далее указанные авторы опровергают нужду КГБ в операциях ТФП в японское посольство, сообщая, теперь уже со ссылкой на другого изменника Левченко, о том, что в семидесятых годах КГБ удалось завербовать клерка в шифровальном отделе японского министерства иностранных дел, который теперь мог снабжать КГБ шифрами не одного посольства в Москве, а любого.

Со ссылкой на все того же Носенко Баррон пишет, что, помимо японского и шведского, КГБ добыл и канадский шифр, действуя через их шифровальщика, завербованного подставленной ему любовницей Ларисой Федоровной Дубановой. Таким образом, Запад знал, что КГБ и внешняя разведка охотились за иностранными шифрами, проводя различного рода операции ТФП.

Прочтя эти последние строки о канадском шифровальщике, я порадовался тому, что так была отомщена измена шифровальщика ГРУ Гузенко, перешедшего на Запад в Канаде в 1945 году. Правда, он украл много разных документов, но шифры ГРУ не могли быть использованы противником, так как были немедленно заменены. В случае же с канадским шифровальщиком об изъятии КГБ шифра канадцы смогли узнать только после 1964 года, когда изменил Носенко.