4. Выбор в пользу реальности

Создатель стартапов общей стоимостью более миллиарда долларов, основатель The Founder Institute Адео Ресси вспоминает обстоятельства, когда в последний раз Маск использовал словосочетание «интернет-миллионер» в отношении себя.

Это было в 2001 году. Ресси недавно продал свою интернет-компанию Methodfive, а Маск готовился сделать PayPal публичной. Был уик-энд перед Днем Поминовения, и они ехали из Хэмптона в Нью-Йорк. Час был поздний, уже стемнело, и люди на задних сиденьях спали. Разговор зашёл о космосе.

«Началось всё как шутка, – рассказывает Ресси изданию „Эсквайр“. – Нас обоих интересовал космос, но мы отказались от этой темы так же быстро, как пришли к ней. Мол, это слишком дорого и сложно. Проехали две мили: „Но насколько дорого и сложно это может быть?“ Ещё две мили проехали: „Нет, не настолько же это сложно и дорого!..“

Беседа продолжалась в таком же духе, и к тому времени, когда мы въехали в Нью-Йорк через туннель Мидтаун, мы твёрдо решили пойти и посмотреть, что можно сделать в космосе».

В машине они упомянули Марс – очевидное место назначения. И когда Маск добрался до своего компьютера, они зашли на сайт НАСА за информацией о национальной марсианской миссии. И не нашли ничего.

«Я решил, что здесь какая-то ошибка, – говорит сейчас во многих интервью Маск, – я думал, что они там уже почти готовы лететь и что нам за ними не угнаться. Однако там не было вообще ничего…»

Месяц спустя, вспоминает Джим Кэнтрелл, который был на тот момент известен как консультант аэрокосмического агентства, он получил странный телефонный звонок на сотовый телефон.

Кэнтрелл был за рулём. Некий парень Илон Маск говорил ему, что он «интернет-миллионер» и ему нужно побеседовать с Кэнтреллом. Кэнтрелл ответил, что перезвонит ему, когда доедет домой. Когда разговор состоялся снова, странный субъект заявил: «Я хочу, чтобы люди смотрели на себя как на межпланетную форму жизни. Мы можем встретиться в эти выходные? У меня личный самолёт. Я прилечу к тебе домой». Кэнтрелл был несколько напуган и предпочёл встретиться в обычном аэропорту: после он признавался, что подозревал в Маске маньяка. Но в тот летний день 2001 года, когда он, Маск и Ресси сели за стол переговоров, Кэнтрелла очаровали их замыслы.

И вот здесь мы в первый, но отнюдь не в последний раз сталкиваемся с тем, что вокруг Маска странным образом «обнаруживаются» весьма важные люди. Одним из таких людей как раз был Джим Кэнтрелл, который занимался как тайной, так и официальной деятельностью для правительства США и других государств. Как сообщает Эшли Вэнс, в послужном списке Кэнтрелла значились обвинения в шпионаже и домашний арест в России в 1996 году из-за проблем со спутником.

«Через пару недель Ал Гор (тогда вице-президент США. – Ред.) кое-кому позвонил, и всё уладилось, – рассказывал потом Кэнтрелл. – С тех пор я никогда больше не хотел иметь дел с русскими…»

Но у Маска были собственные планы.

Вот только пока он не собирался основывать собственное производство: он хотел только покупать корабли. Ресси сформулировал их общую идею как «воздействие на общественное мнение путём организации многопрофильной миссии на Марс».

Действительно, они планировали купить ракету и послать её на Марс с чем-то живым внутри – чем-то, что могло выжить в пути. Сначала намеревались послать мышь, затем думали о посылке растения, какой-нибудь продовольственной культуры в её собственной биосфере. «В соответствии со своим устремлением мы создали компанию под названием „Жизнь на Марсе“, – говорит Ресси. – Мы готовы были показать миру, что двое парней, у которых есть деньги и мечта, смогут достичь Марса».

Они затеяли покупку ракеты, или, в терминах аэрокосмической промышленности, корабля. Кэнтрелл устроил им встречу с «Аэрокосмосом», европейским консорциумом, который запускал в космос значительную часть искусственных спутников. Маск с Ресси организовали переговоры в Париже.

«Мы арендовали пентхаус в одном из главных отелей Парижа, прямо напротив Лувра, – вспоминает Ресси, – целый этаж, который обычно арендовал султан Брунея или кто-нибудь подобный. Мы пригласили всех своих друзей. Дальше было примерно шестьдесят часов встреч и тридцать часов вечеринок. Так что к моменту прибытия в Россию у нас был скверный вид».

Супердержава коллапсировала, и друзья думали, что они уж наверняка там закупят три переделанные межконтинентальные баллистические ракеты.

«Мы словно попали на Дикий Запад, – вспоминает Ресси. – Я имею в виду, мы буквально видели трупы по обочинам дорог. Нас много раз останавливали полицейские, наставляли пистолеты, и мы вынуждены были давать взятки. Ничего не нарушали – они просто хотели содрать с нас денег».

Маск любит описывать сцены общения с некими русскими «бизнесменами от космоса», кои постоянно сопровождались распитием водки – с утра до вечера. Только вот оно принесло нулевой результат для его затеи. А распитие водки крайне пагубно сказалось на здоровье молодого энтузиаста полётов на Марс и сопровождавших его лиц.

Мы всё же усомнимся в версии «про водку и русских». Так или иначе, в первую поездку в Россию Маску и его коллегам ни о чём договориться не удалось.

Однако они всё же ещё раз поехали в Россию, потому что ракеты европейского консорциума «Аэрокосмос» были слишком дороги. А им сказали, что Россия продаёт то, что Кэнтрелл называет «переделанными межконтинентальными баллистическими ракетами» (МБР), по 7 миллионов долларов за штуку.

Во вторую поездку Маск взял свою жену Джастин.

В третью и последнюю поездку Кэнтрелл взял с собой деньги. Он готов был купить три русских МБР за 21 миллион, когда русские сказали, что имелась в виду такая сумма за одну штуку.

«Они смеялись над Илоном, – вспоминает Кэнтрелл. – „Ах, малыш, – говорили они, – у тебя нет денег?“ Я ответил: „Ну что ж, вот и всё“. На обратном пути в Лондон я сидел в самолёте позади Маска. Он посмотрел на меня через спинку кресла и сказал: „Я думаю, что мы можем построить ракеты сами“».

Он показал Кэнтреллу развёрнутый лист, над которым работал. Его друг был поражён. Стало ясно, зачем Илон постоянно одалживал у него книги. Маск собрал все его старые тетради по ракетостроению и реактивным двигателям. Кэнтрелл заключает с восхищением: если кто-то спросит Маска, как он научился строить ракеты, он скажет: «Я читал книги». По мнению инженера, его мечтательный друг с самого начала планировал строить ракету.

Эшли Вэнс приводит воспоминания Кевина Харца, одного из первых инвесторов PayPal. Оказавшись с Илоном в одной компании, Харц заметил в его руках «загадочный советский учебник по ракетостроению, который весь заплесневел и выглядел так, словно его купили на eBay». Он все изучал эту книгу и открыто рассуждал о космических полётах, о том, что изменит мир…

Многие знакомые Маска говорят, что в то время он просто пожирал книги. Он хотел знать о ракетостроении всё и искал людей, которые были бы полезны ему.

Одним из таких людей был техник Том Мюллер. Он также поделился с «Эсквайром» своими воспоминаниями об этом периоде жизни Маска. Свои тогдашние занятия Мюллер своеобразно назвал «любительским ракетостроением». Он работал с группой единомышленников, именовавших себя «Обществом исследования реактивности». Однако любителем Мюллер не был: он успел поработать в аэрокосмической компании, которая после стала филиалом Northrop Grumman. Он ушёл оттуда, поскольку «на работе ему не позволяли творить сумасшедшие штуки, которые ему хотелось творить». Он собирал ракетный двигатель в своём гараже. Однажды ему позвонили и сказали, что «интернет-миллионер» Илон Маск хочет видеть этот двигатель. Маск неожиданно появился в помещении склада, где работал Мюллер. И взгляд на этот двигатель был, по словам Кэнтрелла, «религиозным опытом для Илона».

«Он был очень сосредоточен, – говорит о Маске Мюллер. – Он спросил, смогу ли я построить двигатель сам. Я ответил, что смогу, были бы люди. И тогда он спросил, во что это обойдётся…»

Итак, вернувшись из России в США, Илон Маск решил превратить «Жизнь на Марсе» в то, что после станет SpaceX. «Эти русские мне не нужны», – заявил он Ресси. Его друг был настроен скептически: «Мы все сели кружком, словно анонимные алкоголики, и повторяли ему: „Илон, ты не можешь строить космические корабли. Это глупо!“ Он ответил только: „Могу и буду“».

По мнению Рэсси, полет на Марс для новорождённой SpaceX немедленно стал первостепенной целью. Маск, по его свидетельству, говорил об этом буквально со всеми: с родственниками, с журналистами, с кинозвёздами – с любым, у кого были деньги и желание делать бизнес. Его стали замечать, он превратился в публичную фигуру.

Когда мать спросила его, зачем он гонится за известностью, он ответил: «Никто мне ничего не продаст, если не будет знать, кто я такой».

Конечно, Маск создавал себе публичный образ с чисто практической целью. Но именно из этого образа родился миф о его мечтательной непрактичности. Появился «тот самый» Илон Маск – и его фантастическая жизнь вслед за ним. Люди видели в нем гениального миллионера, который ворочает гигантскими компаниями, визионера, который знает все о настоящем и предвидит будущее. Илон Маск стал подобен супергерою: если его ждёт успех, это будет успех всех людей на Земле, и его дело принесёт благо всему человечеству.

На деле же, безусловно, всё не совсем так. Эти мифы упускают другую сторону Маска – его ловкость, непредсказуемость, тягу к импровизации. Некоторые, говоря о его сверхспособностях как «супергероя», сравнивают Маска не с его «двойником» Тони Старком, а скорее с Дональдом Трампом. Маск очень часто бывает ненадёжен. И очень часто дела его бывают плохи. Так что, сколь гениальным инженером он бы ни был, он прежде всего хорош в искусстве продавать себя. Именно поэтому в душе, как он признавался, он всегда чувствовал себя настоящим американцем.

Вот с какими чувствами Илон Маск основал в 2002 году SpaceX. Он любит подчёркивать, что настоящие американцы – это те, кто преодолевает океан в поисках новой земли. И сегодня, чтобы не угас этот дух, надо преодолевать уже не водные просторы, а космические.

На первую ракету он потратил свои деньги. Он запустил компанию SpaceX на 100 000 долларов, заработанные на PayPal. Он построил на эти деньги двигатель, сконструированный Томом Мюллером, и однодвигательную ракету Falcon 1. И SpaceX тогда, в 2002 году, была именно тем, чего хотел Маск, – первой частной компанией «коммерческого космоса».

Мэтт Десч, директор спутниковой компании Iridium в Мэриленде, вспоминает о звонке Маска: эксцентричный миллионер заявил, что через пару часов будет у них и приглашает Десча выпить пива.

Дело в том, что у Десча был амбициозный план: он хотел вывести на орбиту целое «созвездие» спутников, и многие более традиционные космические компании смотрели на это свысока. Десч вряд ли смог бы работать с ними. А Маск сам пришёл к нему.

Старт Falcon 9 на мысе Канаверал, 19 февраля 2017 года

К 2006 году у Маска были заказы на вывод спутников на орбиту и договор с НАСА на 278 миллионов, ориентированный на развитие его компании. Ему нужно было одно – доказать, что он может летать. Первый запуск состоялся на коралловом атолле Квазалейн в Тихом океане. Том Мюллер был одним из его свидетелей.

«Все приветствовали нас громкими возгласами, – рассказал Мюллер „Эсквайру“. – Но мой двигатель вспыхнул: за тридцать три секунды он сгорел, и Falcon упал обратно на риф. Мы потеряли все данные, потеряли всё. В тот момент было страшно находиться рядом с Маском! Последовавший разбор полётов был очень жёстким».

Год спустя произошла ещё одна неудача, а когда третий Falcon 1 погиб в океане в августе 2008 года, вместе с грузом НАСА и прахом всеми любимого «космического» актёра Джеймса Духана, Маск оказался перед лицом катастрофы. В то же самое время случился кризис в другом его бизнесе, компании Tesla. Маск вертелся как белка в колесе. Он был на грани банкротства – но, кажется, решил во что бы то ни стало избежать его. Вместо признания себя банкротом он вложил в Tesla всё, что у него было. Некоторое время спустя он сделал ещё более безрассудное, по мнению многих, вложение в четвёртый запуск Falcon в сентябре 2008 года.

Ресси предупреждал его ещё в самом начале, когда SpaceX только вставала на ноги, что затея Маска рискованна по одной простой причине. Никогда нельзя быть уверенным в результате до конца: ракеты взрываются. А Маск не хотел осторожничать. И тогда, и перед этим решающим запуском он хотел либо всё, либо ничего.

И четвёртый Falcon не взорвался. Маск доказал, что может летать.