Городничий (Сквозник-Дмухановский Антон Антонович) – второй (после Хлестакова) по значимости персонаж комедии; «голова» уездного города, от которого «3 года скачи, ни до какого государства не доедешь». Такой «срединный» город должен служить символом провинциальной России вообще, а Городничий Сквозник-Дмухановский – олицетворять собою тип «городничего вообще».

Впоследствии, в «Предуведомлении для тех, которые пожелали бы сыграть как следует «Ревизора», и в «Развязке «Ревизора» (1846), Гоголь дал аллегорическое толкование своей социально-психологической комедии. (Город есть метафора человеческой души, в персонажах олицетворены страсти, одолевающие человеческое сердце; Хлестаков изображает ветреную светскую совесть, а «настоящий» ревизор, появляющийся в финале, – суд совести, который ждет человека за гробом). В результате на социальные характеристики наложились моралистические. Городничий стал олицетворять неутолимую страсть к «прибирательству»: «злобного желанья притеснять в нем нет; есть только желанье прибирать все, что ни видят глаза».

Согласно гоголевским «Замечаниям для гг. актеров», Городничий «уже постаревший на службе и очень не глупый, по-своему, человек. Хотя и взяточник, однако ведет себя очень солидно; довольно сурьезен <…>. Его каждое слово значительно. Черты лица его грубы и жестки, как у всякого, начавшего тяжелую службу с низших чинов. Переход от страха к радости, от низости к высокомерию довольно быстр, как у человека с грубыми склонностями души. <…> Волоса на нем стриженые с проседью».

Городничий – в отличие даже от Хлестакова – участвует в действии от первой сцены до последней. В начале он зачитывает письмо от «приятеля» Андрея Ивановича Чмыхова с «пренеприятнейшим известием» («К нам едет ревизор»), В конце участвует в оглашении «разоблачительного» письма Хлестакова, которого, неожиданно обманувшись, счел ревизором. После явления жандарма с вестью о приезде «настоящего» чиновника из Петербурга, вместе со всеми замирает в немой сцене.

Именно обмолвка Городничего в действии 1, явлении 1 («если только уже не приехал и не живет где-нибудь инкогнито») дает завязку комедийному сюжету. Чиновники обсуждают в своем кругу полученное известие (при этом двое, судья Аммос Федорович Ляпкин-Тяпкин и почтмейстер Иван Кузьмич Шпекин, не сговариваясь, объясняют приезд чиновника «политическими причинами», подготовкой России к войне). Городничий отдает традиционно-водевильные распоряжения по «обустройству» города: выгнать лишних больных из больницы, где пациенты выздоравливают, «как мухи», и сделать над кроватями оставшихся надписи по-латыни; навести порядок в училищах; перлюстрировать письма. Тем временем помещики Бобчинский и Добчинский ищут «исполнителя» роли инкогнито – и находят его в лице 23-летнего титулярного советника Хлестакова, следующего с подорожной в Саратов, но застрявшего в местном трактире (нечем оплатить долг за постой и еду).

Невольно «завязав» сюжет, Городничий сам продолжает его раскручивать. Явившись к Хлестакову (действие 2, явление 8), он не верит правдивым словам насмерть перепуганного щелкопера, уверенного, что его хотят доставить в тюрьму за неуплату, и толкует их как хитроумную увертку «инкогнито» («Какие пули отливает!»). И наоборот, когда у Хлестакова, уже в доме Городничего, после «бутылки-толстобрюшки» с губернской мадерой развязывается язык и он довирается до того, что производит себя в фельдмаршалы, Городничий ему почти верит («что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? <…> Подгулявши, человек все несет наружу» – действие 3, явление 7).

«Создав» Хлестакова, который в конце концов сватается к его дочери Марье Антоновне, Городничий надеется с его помощью пересоздать себя самого, переменить свою собственную жизнь. После отъезда мнимого ревизора Городничий словно бы продолжает играть его роль – роль враля и фантазера. Размышляя о выгодах родства с «важным лицом», он сам себя мысленно производит в генералы и мгновенно вживается в новый образ. Действие 4, явление 1: («А, черт возьми славно быть генералом!» <…> Анна Андреевна: «вот муж мой <…> он там получит генеральский чин»; Артемий Филиппович Землянина, попечитель богоугодных заведений: «Тогда, Антон Антонович, и нас не позабудьте». Гэродничий: «Я готов с своей стороны, готов стараться»).

Неожиданное (явление 8) появление почтмейстера, вскрывшего письмо Хлестакова к «душе Тряпичкину» и обнаружившего, во-первых, что он «совсем не ревизор», а во-вторых, что уничижительные характеристики даны всем чиновникам, в том числе Сквозник-Дмухановскому («Городничий – глуп, как сивый мерин»), не просто отрезвляет городского голову, не просто оскорбляет до глубины души. Он действительно «убит, убит, совсем убит», «зарезан». Городничий как бы сброшен с вершины социальной лестницы, на которую уже мысленно взобрался. До него постепенно доходит, что он по собственной глупости «сосульку, тряпку принял за важного человека». Городничий обманул на своем веку трех губернаторов («что губернаторов <…> нечего и говорить про губернаторов»; ср. пассаж пьяного Хлестакова; «Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш…»). Он готов вести торг с самим Провидением и обещает, если все сойдет с рук, поставить одну трехпудовую свечу, для чего на каждую «бестию купца» собирается наложить доставку трех пудов воску. И этот-то чиновник перехитрил сам себя.

Пережив невероятное, унизительное потрясение, Городничий – впервые в жизни! – на мгновение прозревает, хотя сам полагает, что ослеп: «Ничего не вижу. Вижу какие-то свиные рылы вместо лиц, а больше ничего». Таков город, которым он управляет; таков он сам. И на пике пережитого позора он вдруг возвышается до настоящего трагизма, хотя и не в силах удержаться от «нашептывания» нечистого. «Над кем смеетесь? над собой смеетесь», – возмущенно восклицает он, как бы не понимая, что в этом очистительном смехе человека над самим собою, над своей страстью, над своим грехом автор и видит выход из смысловых коллизий комедии.

Не случайно в позднейшем «Предуведомлении для тех, которые пожелали бы сыграть как следует «Ревизора» Гоголь определяет положение Городничего после объявления о приезде настоящего ревизора («Немая сцена. Г. посередине в виде столпа с распростертыми руками и закинутою назад головою») как истинно трагическое.

Хлестаков Иван Александрович – по оценке самого Гоголя, центральный персонаж комедии. Характеристика ему дана такая: «молодой человек лет 23-х, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без царя в голове. Один из тех людей, которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения. Он не в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста, и слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде».

Хлестаков выходит на сцену во 2-м действии. Он направляется из Петербурга, где, подобно Акакию Акакиевичу Башмачкину (повесть «Шинель»), служит переписчиком бумаг, в Саратовскую губернию, в деревню отца, недовольного карьерными неуспехами сына. Саратов в начале XIX в. – беспросветная глушь; ср. слова Фамусова в «Горе от ума»: «В деревню, в глушь, в Саратов!». По дороге, в Пензе, Хлестаков проигрался; теперь он не имеет денег, ни на дальнейший путь, ни на оплату гостиничного счета, даже голодает. Прибытие губернатора Сквозник-Дмухановского (явление 8) поначалу связывает с арестом за неуплату долга. Затем (успев занять деньги у Сквозник-Дмухановского и перебравшись к нему на квартиру – действие 3, явление 5) объясняет гостеприимство и услужливость чиновников «сентиментально» – их человечностью и обычаем привечать приезжих, показывать им «богоугодные заведения», поить их из «бутылки-толсто-брюшки».

За этим (действие 4) следует череда «просительных» визитов чиновничества и купечества. У первого из визитеров, судьи Аммоса Федоровича Ляпкина-Тяпкина, Хлестаков робко просит занять 300 рублей. У почтмейстера Ивана Кузьмича Шпекина и смотрителя училищ Луки Лукича Хлопова ту же сумму просит уже не стесняясь. У попечителя богоугодных заведений Артемия Филипповича Земляники вытягивает 400 рублей. Войдя во вкус, с Бобчинского и Добчинского, не служащих и не имеющих никакой причины давать взятки, пытается стребовать уже 1000.

Лишь когда поток кредитоспособных просителей иссякает, Хлестаков наконец-то догадывается, что его принимают за кого-то другого (он считает, что за генерал-губернатора). Но и тут объясняет «успех» не случайностью, а своим петербургским костюмом и обхождением, о чем спешит рассказать в письме «душе Тряпичкину», петербургскому приятелю из «сочинителей». Приняв напоследок обиженных Городничим купцов, слесаршу, мужа которой забрили в солдаты, и высеченную унтер-офицерскую вдову, Хлестаков устает от миссии защитника униженных и окорбленных и, как бы войдя в роль взяткобрателя (до сих пор он действительно полагал, что берет «взаймы»), велит гнать взашей жалобщиков из бедного сословия.

Хлестаков легко описывает чужие недостатки. Язвительные характеристики, какие он дает чиновникам уездного города в письме к Тряпичкину, остроумны и верны. Но взглянуть на себя со стороны, оценить свое действительное положение он не в состоянии. Даже догадавшись, что невольно занял чье-то место, Хлестаков, каким он изображен в окончательной редакции «Ревизора», не может сообразить, что рано или поздно объявится настоящий «генерал-губернатор» (он же ревизор). Ему так хорошо быть тем, кому в своей «настоящей» жизни он обречен лишь завидовать и кем ему никогда не стать, что «делать ноги» он не спешит. Это логика продувного картежника; сам Хлестаков не собирался использовать в «игре» крапленые карты, и если «понтер» (в лице Городничего) подсунул их, то это его горе.

В финале действия 4-го Хл., вместо того чтобы поспешить с отъездом, затевает двойной роман с женой и дочерью Городничего. В конце концов он сватается к последней и пробуждает в Сквозник-Дмухановском тщетные надежды на генеральский чин. Если бы не слуга Осип, по-народному сметливый, то Хлестаков не успел бы покинуть пределы «гостеприимного» города за несколько минут до того, как Шпекин явится с «саморазоблачительным» письмом к Тряпичкину, а Жандарм объявит о том, что «Приехавший по Именному повелению из Петербурга чиновник требует» Городничего «сей же час к себе».

«Ревизор» в одно и то же время комедия и «лиц», и «положений». Комедийность «положений» возникает в результате общего самообмана «лиц»; никакого героя-авантюриста, который хитроумно обжуливает всех, тут нет. Неповторимость сценического амплуа Хлестакова в том и состоит, что он – щелкопер, враль по вдохновению, а не обманщик по умыслу. Гоголь называл Хлестакова «лицом фантасмагорическим», но эта «фантасмагория» лишена инфернально-демонического начала. При этом «демонологические» обмолвки персонажей бесчисленны.

Действие 2, явление 1. Осип говорит о Хлестакове: «профинтил дорогою денежки, голубчик, теперь сидит и хвост подвернул, и не горячится».

Действие 2, явление 5. Сам Хлестаков сожалеет, что нет у него кареты, а не то хорошо бы, «черт побери, подкатить эдаким чертом к какому-нибудь соседу-помещику».

Действие 5, явление 1. Городничий обращается к дочери: «просто из какой-нибудь городничихи и вдруг, фу ты, канальство, с каким дьяволом породнилась!»

Однако все эти обмолвки лишь подчеркивают контраст между литературно-театральным типом, с которым Хлестакова связала ситуация, не им подстроенная – и реальным статусом героя комедии. Контраст между действительным ничтожеством Хлестакова и «высокой» социальной легендой о нем, которую создают чиновники и жители уездного города, питает комическую атмосферу пьесы. Этот же контраст формирует и ее скрыто-трагический подтекст – тот «светлый» смех сквозь невидимые, неведомые миру слезы, который Гоголь считал единственно положительным «лицом» комедии.

Смешно, когда Добчинский, рассказывая жене и дочери Городничего о том, каков Хлестаков, восклицает: «не генерал, а не уступит генералу <…>, глаза такие быстрые, как зверьки, так в смущение даже приводят» (действие 3, явление 2). Смешно, когда Осип на вопрос прислуги Городничего, генерал ли его барин, отвечает: «Генерал, да только с другой стороны». Еще смешнее, когда смотритель Лука Лукич Хлопов, явившись к Хлестакову на «аудиенцию», обращается к нему, мешая все чины и звания, светские и духовные: «Оробел, Ваше бла… преос… снят…» (действие 4, явление 5). А купцы (явление 10) подают прошение, адресованное «Его Высокоблагородному Светлости Господину Финансову». Смешно, когда Хлестаков, в явлении 5 действия 3, после «бутылки-толсто-брюшки» с губернской мадерой от реплики к реплике поднимает себя все выше и выше по иерархической лестнице и лишь изредка случайно довирается до правды: «Как взбежишь по лестнице к себе на четвертый этаж, скажешь только кухарке: «На, Маврушка, шинель»… Что ж я вру, я и позабыл, что живу в бельэтаже».

Начав с того, что его хотели сделать коллежским асессором, продолжив тем, что «один раз» солдаты приняли его за главнокомандующего, Хлестаков кончает тем, что описывает явление «курьеров, курьеров, 35 000 одних курьеров» с просьбой вступить в управление департаментом, и восклицает: «Я везде, везде! <…> Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш…» То есть его завиральная мысль описывает ту же траекторию, что будет намечена в бормотанье Луки Лукича и венчается таким же умопомрачительным «чинопроизводством», к какому прибегнут неграмотные купцы-жалобщики.

Но то, что кажется смешным, в то же самое время беспредельно трагично. Хлестаков, в отличие от чиновников, которые уверены, что «надувают» ревизора, пускают ему пыль в глаза, врет и хвастает бескорыстно, не преследуя никакой цели и попросту не помня, что он говорил вчера, час или минуту назад. В каждом новом придуманном сюжете Хлестаков «как бы рождается заново» (выражение литературоведа Лотмана). И потому он все время рискует завраться. Однако его вранье и хвастовство не походят и на пустую болтовню фанфарона Репетилова из «Горя от ума», или беспечно-возбужденную ложь Ноздрева из «Мертвых душ», или фантазии какого-нибудь водевильного шалуна. «Хлестаков сделался чем-то вроде Альнаскарова, чем-то вроде целой шеренги водевильных шалунов», – сокрушался Гоголь в «Отрывке из письма, писанного автором вскоре после первого представления «Ревизора» к одному литератору».

В том, как пьяный Хлестаков выдумывает свою «идеальную» биографию, есть прямая и жесткая, при всей ее бессознательности, логика. Все социальные маски, которые примеряет на себя напившийся, то есть освободившийся от самоконтроля, Хлестаков, предельно экзотичны, «максимально удалены от реальности жизни» (Лотман). Он и в фельдмаршалы метит, и с Пушкиным на дружеской ноге; он автор множества сочинений разных эпох и стилей – «Женитьбы Фигаро» Моцарта – Бомарше, оперы «Роберт-дьявол» Майербера, «Фрегата «Надежда» А. А Бестужева (Марлинского), «другого», не загоскинского «Юрия Милославского»; его псевдоним – Барон Бромбеус; он издатель «Московского телеграфа» Н. А. Полевого. А в время объяснения с дочерью Городничего Марьей Антоновной, Хлестаков уверяет ее, как романтический герой-любовник: «Я могу от любви свихнуть с ума». Вспомним, с одной стороны, реплику влюбленного Чацкого в «Горе от ума»: «От сумасшествия могу я остеречься», с другой – помешательство влюбленного Поприщина в «Записках сумасшедшего»…

В том фантасмагорическом мире, который создан в лживом воображении Хлестакова, раз навсегда преодолена жесткая бюрократическая «регулярность» петербургской (шире – российской) жизни. Ничтожный чиновник производится в фельдмаршалы, безличный переписчик становится известным писателем. Хлестаков, как мелкий бес, выпрыгивает из своего социального ряда и несется вверх по общественной лестнице. Если бы не цензурные «ограничители», он на фельдмаршальстве ни за что не остановился бы, непременно посягнув на «вакансию» государя, как делает это другой гоголевский чиновник, Поприщин.

Поприщина освобождает от социальной скованности сумасшествие. Акакия Акакиевича Башмачкина, который заворачивается в шинель, как в царскую порфиру, вырывает из бюрократического плена смерть, да и то не до конца. А Хлестакова освобождает его вранье, причем освобождает не «от условий жизни», а «от самого себя» (выражение Ю. М. Лотмана). В какой-то момент он озирается с этой немыслимой высоты на себя реального и с беспредельным презрением отзывается о своем настоящем положении: «а там уж чиновник для письма, эдакая крыса, пером только: тр, тр… пошел писать».

Между тем преодолеть свой сословно-бюрократический статус, возвыситься над мелкой судьбой хотят многие герои «Ревизора». Городничий, «осчастливленный» предложением, которое делает его дочери «значительное» лицо, тут же возносится в мыслях до генеральского чина, пародийно повторяя завиральные интонации Хлестакова. Этот, «повысив» себя в звании, готов презирать нынешнего своего собрата переписчика, чиновника для бумаг. Тот, вообразив себя генералом, тут же начинает презирать Городничего: «Кавалерию повесят тебе через плечо <…>, поедешь куда-нибудь – фельдъегеря и адъютанты поскачут везде вперед: лошадей! <…> обедаешь себе у губернатора, а там: стой, городничий! Хе-хе-хе (заливается и помирает со смеху), вот что, канальство, заманчиво!» (действие 5, явление 1). Но выше генеральства Городничий не заносится. Бобчинский, у которого к Хлестакову одна-единственная «нижайшая просьба» («как поедете в Петербург, скажите всем там вельможам разным сенаторам и адмиралам <…> если эдак и Государю придется, то скажите и Государю, что вот, мол, Ваше Императорское Величество, в таком-то городе живет Петр Иванович Бобчинский»), – тоже, по существу, хочет «возвысить» себя до высших чиновников империи вплоть до государя. Но поскольку он не имеет духу и беззаботности Хлестакова, постольку он робко умоляет «перенести» через сословные преграды хотя бы свое имя и освятить его ничтожное звучание «божественным» слухом государя.

Хлестаков – во многом благодаря своей беззаботности – куда более смел, куда более масштабен, чем все остальные герои комедии. Его удаль (хотя бы и «не туда», «не на то» направленная) позволяла Гоголю с самого начала считать Хлестакова «типом многого, разбросанного в русских характерах». В нем, в его «социальном поведении» аккумулированы затаенные желания чиновников уездного города; с ним связаны основные социально-психологические, философские проблемы пьесы. Это делает его сюжетным центром комедии.

В. Г. Белинский, который в статье «Горе от ума» назвал главным героем Городничего, а предметом пьесы счел сатирическое разоблачение чиновничества, позже признал аргументы Гоголя. Но в зрительско-читательском восприятии Сквозник-Дмухановский прочно занял первенствующее положение. Позже, в драматургической «Развязке «Ревизора» (1846), отвергнутой большинством читателей, включая актера М. С Щепкина, выведенного в «Развязке» в качестве мудрого толкователя смысла комедии, Н. В. Гоголь «надстроит» свой сюжет аллегорией душевного города: «Всмотритесь-ка пристально в этот город, который выведен в пьесе! <…> Ну, а что, если это наш же душевный город, и сидит он у всякого и нас». А также даст дополнительные характеристики всем персонажам, превратив их в олицетворения разных страстей человека. Мнимый ревизор Хлестаков предстанет «ветреной светской (Совестью», перед которой каждый может оправдаться; ему противостоит Ревизор «истинный» – «наша проснувшаяся совесть», ждущая каждого человека у дверей гроба.

Ю. М. Лотман О Хлестакове //Он же. В школе поэтического слова…

Ю. В. Манн Комедия Гоголя «Ревизор». М„1966.

Л. О. Соболев. Комедия «Ревизор». Новаторство Гоголя-драматурга // https://interneturok.ru/literatura/8-klass/biz-literatury-xix-vb/n-v-gogol-komediya-revizor-novatorstvogogolya-dramaturga.

Л. О. Соболев. Комедия «Ревизор». Город и его обитатели // https://interneturok.ru/literatura/8-klass/biz-literaturyxix-vb/n-v-gogol-komediya-revizor-gorod-i-ego-obitateli.