Василий
Это только одна из множества историй, в которых удивительным образом проявлялась наша связь. Василий был настоящим моим другом. Всё свободное время, которого у меня было, к сожалению, немного, я старалась проводить вместе с ним. Мы гуляли, очень любили ходить в зоопарк. Ходили в театры, музеи…
Как-то вечером бродили мы с ним по залам музея им. Пушкина. Задержались перед натюрмортами голландцев. Я с умным видом восхищалось тем, как прописана дичь, фрукты… И вдруг шестилетний Василий сказал мне грустно-грустно, глядя на картину: «Наташенька! Если бы ты знала, как есть хочется!..»
Мне стало стыдно, и мы заторопились домой. Кстати, лет до 16 он звал меня Наташей. А потом – как обрезало. И он перестал меня называть хоть как-нибудь. Просто «Привет!» или «Как дела?» – без имени…
Женька, внук, которому исполнилось уже 23 года, тоже с младенчества зовёт меня Наташей. И пока продолжает звать…
А Саня всегда звал и зовёт меня «мама»… Мои дети даже в этом очень разные. Хотя я вижу и сходство, и как они перенимают друг у друга привычки и словечки. И вообще, я воспринимаю их не как двух сыновей и внука, а как трёх сыновей. Между Василием и Саней – разница в двенадцать с половиной лет. Между Саней и Женей – в десять…
Ни разу в жизни я не отдыхала, не ездила в отпуск или в путешествие одна – без детей. Сначала ездила с Васей, потом с Васей и Саней, потом с Саней и Женей…
Без них мне было плохо. Я и сейчас очень тоскую, когда они не со мной. Но теперь все они взрослые и ездят по белу свету без меня…
Василий с детства был очень разумный, спокойный и самостоятельный. И очень обо мне заботился. Обязательно подавал мне руку, когда я выходила из транспорта. Старался сделать так, чтобы к моему приходу из театра в доме было убрано. Мы очень любили делать друг другу сюрпризы, подарки, оставлять записки или смешные рисунки…
Он по-взрослому беспокоился, если я задерживалась. На съёмках «Ливня», обычно после ужина, мы собирались в номере у режиссёра Учкуна Назарова на репетиции. Васю я, не волнуясь, оставляла в нашем номере. Время было спокойное. Он читал, рисовал, лепил из пластилина. А потом умывался и ложился спать…
И вот однажды я немножко задержалась после репетиции. Вхожу в свой корпус, а администратор мне говорит: «А ваш сын выходил из номера. Очень о вас беспокоился!»
В номере – тишина. Василий сладко спит. На стуле рядом аккуратно сложенная одежда…
Утром спрашиваю его: «Ты зачем выходил?»
«Тебя искать!» – отвечает он.
«Зачем меня искать? Ты же знал, что у меня репетиция…»
«Я волновался. А вдруг тебя украдут и увезут в горы?!»
«Да, ладно! Кому я нужна?!»
«А знаешь, сколько таких, никому не нужных, увезли в горы!» – отвечает мне мой рассудительный шестилетний сын…
В доме у нас постоянно были какие-нибудь животные.
Как-то, когда Василию было лет восемь, он тайно от меня купил в «Зоомагазине» на Арбате (том самом!) хомячка и долго прятал его от меня в стеклянном аквариуме, придумав какую-то фантастическую историю про то, как «непонятным образом в аквариуме оказался хомячок». Когда я его «разоблачила», мы вдвоём занялись воспитанием хомячка. Покупали ему клетку, кормушки, корма, опилки. Назван хомячок был в честь любимого литературного героя – Снусмумрик…
Но неблагодарный хомячок умудрялся, протиснувшись сквозь прутья, сбегать и теряться на просторах квартиры. Один раз, когда мы уже отчаялись его найти, а всхлипывающий от горя Василий всё никак не мог заснуть, я неожиданно обнаружила зверька в огромной банке, которые соседка Лидия Дмитриевна всю зиму собирала на кухне для летних заготовок…
Хомяк, уже потный от невероятных усилий, тщетно пытался выбраться наружу…
Сколько же было счастья в глазах Васьки, когда я внесла в его комнату нашего беглеца!..
Была ситуация, когда мне даже пришлось отодвигать от стены огромную, тяжеленную деревянную стенку, чтобы вызволить забежавшее за неё вольнолюбивое животное…
Я уже не говорю о найденном за диваном большом гнезде, которое хомяк соорудил из крошечных кусочков бумаги – жертвой острых зубов зверька стали наши любимые книги, стоявшие на нижней полке…
