Глава 12

Татьяна Матвеева согласилась принять Женю дома. Точнее, никакая она была не Матвеева, а, кажется, Рогожина, но для Жени это было совершенно неважно, а важно было набраться мужества для разговора.

Жила Таня на станции метро «Пионерская», с мужем и дочерью, в типовой трешке с неплохим ремонтом. Видимо, жила неплохо, потому как в гостиной стоял кожаный диван и плазменный телевизор.

— Кофе будешь? — присаживаясь в кресло напротив Жени, предложила хозяйка.

— Нет, спасибо, — покачала головой гостья, собираясь с силами и стараясь не смотреть на хозяйку.

Татьяна была совсем не похожа внешне на сестру, и от этого Жене было почему-то легче.

— Так о чем ты хотела поговорить? — с любопытством спросила Татьяна, посчитав, что долг гостеприимства исполнен.

— Я хотела спросить, не было ли у Лены финансовых проблем незадолго до смерти? — робко произнесла Женя, взглянув на Таню.

— Она что, тебе денег осталась должна? — тут же переспросила та.

Вот это да! И мать Ленина спросила о том же, взволнованно заерзала на диване Женя.

— Значит, проблемы были? — скорее утвердительно проговорила она, кивая себе.

— Да нет. Но ты не волнуйся, мы отдадим, — словно не слыша ее, проговорила Таня. — Сколько она была должна?

— Нисколько. Я вообще спросила, — поспешила ее успокоить Женя.

— Нисколько? Тогда о чем мы вообще говорим? — строго взглянула на гостью Татьяна.

— Тань, вы меня простите заранее, но, — мялась журналистка, не зная, как сказать и какой ожидать реакции, — вы знали о том, что Лена участвовала в программе суррогатного материнства?

— В чем она участвовала? — недоуменно хлопая глазами, переспросила Таня.

Что-то Женю слишком часто стали переспрашивать ее собеседники, может, она стала как-то неясно, путано выражаться? Или темы, затрагиваемые ею в разговорах с людьми, слишком неприятны и тяжелы для восприятия? Сигнал для тележурналиста в любом случае тревожный, как бы ее эфиры не превратились в сплошной поток уточнений и пояснений, озабоченно подумала Женя, а вслух повторила:

— В программе суррогатного материнства.

— Ерунда какая-то. Ни в чем она не участвовала. Да и зачем ей, и когда? — недоумевала Таня, пожимая плечами и кивая в разные стороны, словно оправдывалась перед большой аудиторией. — Откуда у тебя эта странная информация?

— Из роддома, в котором Лена родила ребенка, а потом отдала его биологическим родителям, — объяснила Женя, решив уже вываливать все, как есть.

— Что за ерунда! — снова заволновалась Таня. — Какие еще родители? Ленин ребенок умер.

И тут до Жени вдруг дошло, какую кашу она сейчас заварит. Ведь если станет известно, что Ленин ребенок жив, вполне возможно, что Ленины родственники и особенно мама захотят этого ребенка разыскать, они начнут дергать Лучинских, те очень быстро догадаются, откуда ветер дует, и тогда Женьке несдобровать. Да и с этической точки зрения поступок ее выглядит весьма сомнительным.

— Это просто бред! Если бы что-то подобное было, я бы знала обязательно, у Лены не было от меня секретов! К тому же у нее жених имелся, Дима, это их общий ребенок!

— Да, точно. Я и забыла, — торопливо вставая с дивана, подтвердила Женя. — Это я напутала чего-то, или они напутали. Извините, Таня, за беспокойство, я пойду. Простите за потраченное время, — бормотала она, почти бегом направляясь к входной двери.

— Конечно, это ошибка. И как вам такая дикость вообще в голову пришла? — бежала за ней по пятам возбужденная Таня.

— Да, я очень ошиблась. Простите, пожалуйста, что побеспокоила. Это действительно полная чушь, — прижав к груди руки, заверила ее журналистка и наконец-то выскочила за дверь.

«Ужас! — думала Женя, с перепугу несясь пешком по ступенькам с двенадцатого этажа, даже не вспомнив про лифт. — Что-то я последнее время плохо соображаю. Сперва визит в фирму, потом встреча с Лучинским, потом с Таней, все сыро, непродуманно, по-дилетантски бессмысленно. Только людей зря потревожила. Как сглазил кто. Может, и правда к магу обратиться?» Едва она распахнула дверь подъезда, как дорогу перебежала черная кошка.

Все. Это знак, решила Женя и достала мобильник.

— Женечка, наконец-то! — радушно поднялся ей навстречу Лаврентий. — Я с самого утра вас поджидаю!

— С утра? Но мы же только пару часов назад договорились о встрече, — протягивая магу руку для поцелуя, заметила девушка, с интересом осматривая кабинет Великого Посвященного.

Кабинет Лаврентия был обставлен дорого и со вкусом. Все было под старину: и книжные стеллажи, украшенные фризами, капителями, канелюрами, и небольшая картотека, и массивные столы и столики, опирающиеся на львиные лапы, и изогнутые дугой кресла с сиденьями из тисненой кожи, напоминающие о временах да Винчи или Шекспира, и резные сундуки с объемным растительным орнаментом, и глобусы земной и небесный, оба потемневшие «от времени», и обои, имитирующие тисненную золотом свиную кожу. Реторт и колб, правда, не было, но убранство в целом создавало атмосферу кабинета средневекового алхимика. Зато не имелось свечей, благовоний и хрустального шара, а что еще лучше, заспиртованных жаб, соловьиных языков, печени летучей мыши и прочих брутальных изысков.

— Дорогая моя, — целуя Женину ручку и провожая ее к высокому, массивному и по виду безумно неудобному креслу, больше похожему на трон какого-то варварского короля, чем на домашнюю мебель, объяснял Лаврентий, — телефонный звонок это так, малозначимая деталь материального мира. Я же основываюсь на сигналах, посылаемых мне из мира Духа. Не духов, прошу заметить, потому как им и самим ведомо не больше нашего, а именно Духа. И сила Духа, которая движет всем мирозданием, и даже такими песчинками, как мы с вами, уже несколько дней вела вас ко мне шаг за шагом.

Женя вздрогнула и взглянула на улыбающегося загадочной улыбкой Лаврентия.

Сегодня маг был облачен в темно-синий, вероятно, синий был его любимым цветом, вельветовый жакет, или пиджак, напоминающий покроем солдатский мундир времен Павла, но неожиданно мягкий и бесформенный. На пальце мага сверкал перстень с каким-то темным камнем, а запястье украшали большие брендовые часы. Выглядел Лаврентий импозантно. На этой мысли Женя вдруг тревожно встрепенулась и еще раз внимательно взглянула на хозяина, потом на его кабинет и впервые задумалась, а во что ей выльется этот необременительный визит? Хватит ли месячной зарплаты на покрытие расходов и принимает ли он пластиковые карты?

Маг ее тревогу моментально уловил и, едва заметно усмехнувшись краешком рта, вновь взял Женину руку в свою и, глядя пристально в глаза, проговорил тягучим, медоточивым голосом:

— Все тревоги, моя дорогая гостья, остаются за порогом этого кабинета, и ваши тоже, ибо они пусты и суетны, и, ей-богу, не стоят нашего с вами внимания. Здесь царят покой и радость.

И в тот же миг Женя буквально физически ощутила, как ее беспокойство, подобно облачку дыма, вытянуло за дверь, а в сердце поселилась тихая, спокойная радость.

Лаврентий положил на кресло несколько обтянутых гобеленом подушек и усадил Женю, а сам, пройдя к буфету, достал оттуда заранее сервированный серебряный поднос, Женя отчего-то не сомневалась, что он именно серебряный и даже старинный, с высоким хрустальным кувшином, наполненным красно-черным вином, двумя серебряными кубками и вазой с фруктами. Маг поставил угощение на стол и расположился подле девушки в низком и, очевидно, более удобном кресле.

— Итак, моя радость, я поднимаю этот бокал за ваш первый визит в мою обитель! — провозгласил Лаврентий выспренний и несколько самонадеянный тост.

«Первый визит в мою обитель». Такое впечатление, что он меня уже в постоянные клиенты записал, — фыркнула в душе задетая за живое Женя. — А может, он ко мне просто подкатывает?» — зародилась в ее душе иная, более лестная версия, но она постаралась тут же отогнать от себя подобные мысли, вспомнив об удивительной проницательности мага.

Они выпили. Вино было густым, чуть терпким и явно дорогим. Женя в таких тонкостях не разбиралась. Вкусно, ну и хорошо.

— Итак, — отставляя бокал, провозгласил маг, он вообще редко говорил, как заметила девушка, в основном провозглашал, — какие сомнения привели вас ко мне?

«Сомнения»! Как излагает, сердилась отчего-то в душе Женя. Может, сердилась она вовсе не на Лаврентия, а на себя? Ведь вместо того, чтобы сесть и как следует подумать, взвесить все факты, разработать стратегию, разобраться в собственных промахах, она малодушно потащилась за помощью к «волшебнику». Ну не дура? Журналистка вздохнула, но, взглянув на Лаврентия, поняла: деваться некуда. Женя запоздало собрала мозги в кучку, нахмурила лоб и, тяжело вздохнув, приступила.

— Если честно, Лаврентий, то вы меня, наверное, просто загипнотизировали, — решила она придать беседе легкую шутливую нотку. — У меня нет никаких проблем, тем более настолько неразрешимых, что мне потребовалось вмешательство магов и волшебников. Я и сама не знаю, почему я здесь? — Женя пожала плечами и легко рассмеялась.

Лаврентий ответил ей улыбкой. Но поскольку он продолжал молчать, по-прежнему доброжелательно глядя на гостью, ей пришлось продолжить.

— Если я скажу, что меня к вам привела черная кошка, которая перебежала мне дорогу, вы же не сочтете меня сумасшедшей? — продолжала разыгрывать спектакль Женя, надеясь убраться из обители чародея поскорее и с наименьшими финансовыми потерями.

Лаврентий молча покачал головой с той же легкой, умиротворенной улыбкой на лице.

— Ну, вот. Последние несколько дней я как-то расслабилась и допустила несколько глупых промахов в работе. А сегодня, выйдя на крыльцо, встретилась с черной кошкой, — приподняв насмешливо брови, проговорила девушка, приглашая Лаврентия посмеяться вместе с нею. — Сие «знамение» меня к вам и привело. А вдруг, думаю, меня кто сглазил?

Лаврентий слушал ее все так же спокойно и доброжелательно. Когда Женя закончила свой жалкий монолог, он выдержал небольшую паузу и заговорил.

— Нам всем свойственны сомнения в собственных силах, даже сильнейшие и могущественнейшие из человеков нуждаются время от времени в мудром слове и наставлении. Здесь нечего стыдиться, — глядя на журналистку мудрым, снисходительным взглядом, проговорил Лаврентий. — Ваши промахи, Женечка, возможно, вовсе не промахи, а результат действия вашего подсознательного «я», которое ведет вас верным путем. Просто вы пока этого не осознали, не привыкли доверять собственной интуиции, не прислушиваетесь пока к голосу ангела-хранителя, голосу пока робкому, но истинному. Скажите, каков был результат ваших необдуманных поступков? Он был резко негативным? Привел к каким-то потерям?

— Да нет, — как-то неуверенно пожала плечами Женя, до этого слушавшая мага с откровенным скептицизмом и застигнутая врасплох его вопросом. — Пожалуй, результат был нейтральным. Я получила определенную информацию, и все.

— А разве не поиск информации был вашей целью изначально? — проявил Лаврентий в очередной раз удивительную наблюдательность.

— Ну да. В общем-то, — словно нехотя, с удивлением согласилась девушка.

— Послушавшись интуицию, вы выбрали кратчайший путь к цели, и только, отбросили ненужные ритуалы и не продумали заранее возможные препятствия, так их и не было. Вы избрали путь простой и короткий и сами испугались собственной смелости. Только и всего, — с легкой веселостью проговорил маг, взмахивая руками, словно избавляя Женю от невидимых пут. — Освободитесь, Евгения, отбросьте предрассудки и учитесь доверять себе. Вы разыскиваете и собираете крупицы истины, словно ягоды на заросшей травой лжи и иллюзий поляне. Не теряйте присутствия духа и веры в себя. Доверяйте себе. Вы — это единственная и непреложная истина, все остальное иллюзия, созданная вами же для самосовершенствования и развития. Детская площадка для игр, если хотите.