Двенадцать
В главном здании Майк обнаружил небольшую кухоньку и кое-что для завтрака. Ассортимент тут был получше, чем в учительской у него в школе, но похуже, чем в кафетерии. Открывая коробку с пончиками, булочками и прочей печеной снедью, женщина, доставившая все это, невнятно пробормотала:
– Доброе утро.
Майк поднял глаза от тарелки с хлопьями и принялся изучать ассортимент выпечки. Он пожирал взглядом черничный кекс с сахарной корочкой, когда мимо него протиснулась Джейми, чтобы наполнить кофе кружку, в которой мог бы поместиться софтбольный мяч. На поверхности кружки красовалась сделанная псевдоцифровым шрифтом надпись: «Машины всё видят».
– Я бы не стала, – сказала она.
– Что именно?
Джейми ополовинила кофейник:
– Черничный кекс, он Сашин. Вы же не хотите встать между женщиной и ее завтраком?
Палец Майка сменил цель:
– Благодарю за предупреждение.
– Нет, старомодную булочку не берите. Она для Боба.
– А как насчет бейгла?
– Он Олафов.
– А крулер?
– Мой, – сказала она, вынимая его из контейнера и пристраивая на свою кружку.
Майк удержался от того, чтобы выхватить у нее пирожок, и заглянул в контейнер.
– А там есть что-нибудь, чего никто не захочет?
Она посмотрела внутрь и разорвала над своей кружкой три пакетика с сахаром.
– Думаю, на пончик с вареньем никто не претендует.
– Ненавижу пончики с вареньем. Больше ничего нет?
– Нет. – Держа крулер и салфетку в одной руке, а кружку с кофе – в другой, она махнула Майку, чтобы тот отошел. – Думаю, вам следовало бы появиться пораньше.
– Я самый первый пришел, – возразил Майк.
– Я имела в виду начало проекта, – откликнулась она уже из коридора.
Майк прикончил свои хлопья, подумал, не съесть ли пончик, и решил, что не стоит. Двинулся по коридору, размышляя над тем, когда ученые начинают свой день. Он не был уверен, существует ли здесь хоть какой-то режим. Надо бы спросить об этом Артура.
Диспетчерская оказалась запертой, и пропуск не сработал. Об этом тоже придется спросить Артура.
Майк побрел вниз, в главный павильон, и оказался перед двойным кольцом Двери Альбукерке. Стояла тишина, лишь еле слышно потрескивал жидкий азот в баках. Туда-сюда сновали тараканы.
Часы в голове Майка отсчитали десять минут.
Он вернулся в кухню. Коробка с пончиками и кексами исчезла. Кофейник опустел, но кофемашина булькала, трудясь над следующей порцией.
Майк отправился на ресепшен. Администратор Энн беседовала с кем-то по телефону. Она улыбнулась Майку, подняла палец, закончила разговор и сказала:
– Доброе утро! Ну как, устроились вчера на новом месте?
Майк кивнул.
– Учитывая обстоятельства, да. – Он оглядел холл. – Наверно, вы не в курсе, где все?
Она тоже осмотрелась.
– Думаю, в комнате совещаний. Они всегда там по средам с утра.
Майк подавил вздох.
– А где это?
Энн взглянула на свой монитор и поднялась.
– Идемте, я вам покажу.
Она повела Майка по коридору. Он понял, что ее волосы закрывают всю спину целиком. Они были гладкими и прямыми, будто шелковый шарф или шаль. Среди его учениц парочка девушек пытались превратить свои волосы в естественный аксессуар, но ни одна из них не преуспела настолько. В сочетании с глазами волосы Энн заставляли ее джинсы и рубашку с воротничком смотреться элегантно.
Она остановилась возле двери, напротив которой была кухонька, дважды постучала, и изнутри донесся голос Артура, приглашавший войти. Девушка быстро улыбнулась Майку и поспешила назад, а Майк открыл дверь.
Господствующее положение в комнате совещаний занимал длинный стол, его дополняли несколько офисных кресел. Возле дверей висел плоский экран, а на противоположной стене виднелись два окна, редкое зрелище для этого здания.
Вся команда сидела вокруг стола, и все кресла, кроме одного, у дальнего конца стола, оказались заняты. Майк окинул всех взглядом и остановился на Артуре, восседавшем во главе.
– Что тут происходит?
Ученые переглянулись. Боб сделал долгий, медленный глоток воды, а Нил, казалось, полностью сосредоточился на двух строчках, которые записал в своем блокноте. Артур откашлялся:
– Это наше еженедельное собрание и мозговой штурм.
– О, – только и сказал Майк. Снова повисла пауза. – Предполагается, что по каким-то причинам я не должен здесь находиться?
– Прошу прощения, – проговорил Артур, – это просто вылетело у меня из головы. Мы не привыкли к тому, чтобы кто-то заглядывал нам через плечо.
Олаф раскашлялся, а Джейми черкала что-то в углу своего блокнота.
Майк кивнул:
– Не возражаете, если я присяду?
– Вообще-то мы уже закруглялись.
– Ладно. Кто-то готов поделиться со мной своими заметками?
За столом переглянулись снова, с еще большей неловкостью. Майк вздохнул:
– Слушайте, я знаю, что никто из вас этому не верит, но я на вашей стороне. Реджи Магнус не хочет, чтобы вы прекратили работу. Ему нужно основанное на фактах мнение, вот и все. Но если мне не станут ничего рассказывать, я буду вынужден вернуться и сообщить ему, что не услышал ничего обнадеживающего.
– Вы видели Дверь, – сказал Олаф. – Она работает. Чего вам еще?
– Я хочу узнать историю. Может, кое-какие расчеты. И немного теории.
– Вы не поймете.
– Может, и пойму.
– Кое-что мы можем вам продемонстрировать. Нил покажет вам нашу технику. – Артур посмотрел на бородатого инженера, ожидая согласия.
– Без проблем, – сказал тот, отшвырнул свои записи и откатился в кресле от стола.
– Это было бы замечательно, – согласился Майк.
– Джейми, – продолжал Артур, – можешь показать ему Джонни.
– Да, конечно. Найдите меня после обеда.
Майк покачал головой.
– А как насчет записей всех кроссов? Могу я их получить?
Артур снова посмотрел на Джейми. Та кивнула и сказала:
– Да, основные записи у меня где-то есть.
– Этого пока хватит? – спросил Артур.
– Здорово, – ответил Майк, – спасибо.
– Если вам еще что-нибудь понадобится, я буду у себя в кабинете. Все остальные пусть следуют своим графикам.
Кресла откатились от стола и закрутились, когда все встали. Майк перехватил злобный взгляд Олафа, обернулся и увидел, что бородатый инженер стоит у дверей.
– Привет, – сказал Майк, – вы – Нил, верно?
– Угу. Сожалею, что вчера с вами не поговорил.
Они пожали друг другу руки и вышли из конференц-зала.
– Ничего страшного. Я стараюсь облегчить себе вхождение в суть дела, как вы, наверно, заметили.
Губы Нила изогнулись в ухмылке.
– Удачи с этим. Вы же наш враг, помните?
– Слышал что-то такое. Вы ведь работали в Нью-Мехико над Z-машиной, верно?
Нил сделал жест в сторону коридора.
– Да, с Джерри Йонасом. А вы немало успели узнать, мистер Эриксон.
– Просто Майк. Среди тех немногих вещей, что я успел прочесть, пока сюда летел, были биографии каждого из вас, в том числе и послужные списки.
– Тогда у вас хорошая память.
– Я бы сказал, одна из лучших.
– Угу. Боб никак не заткнется, все трещит про вас.
– Так вы, ребята, болтаете обо мне у меня за спиной? Как это мило.
Главный инженер провел карточкой по считывателю и открыл тяжелую дверь.
– Тут неподалеку есть бар, куда кое-кто из нас иногда заглядывает после работы. Вчера вы были главной темой вечера.
– Остались какие-то детали, которые я мог бы прояснить?
– Все, что он наговорил, – правда?
– Да, правда. Я посмотрел всего две серии «Игры престолов» и не видел ни «Во все тяжкие», ни «Настоящую кровь».
Нил усмехнулся:
– Я о другом.
Майк пожал плечами:
– Наверно, это тоже правда, но, поверьте, и вполовину не так интересно.
Они замолчали, и сразу за стойкой с электроникой Майк увидел кольца. Пока Боб подкатывал к ним ящик с инструментами, Саша гаечным ключом снимала крепление одной из сероватых панелей. Сегодня на ней была футболка с гордой золотой надписью, возвещавшей о том, что она – лучший курсант месяца в Академии Звездного флота.
Нил повернулся лицом к Майку.
– Ну и как это работает?
– Что вы имеете в виду?
– В детстве я читал книгу про парня с фотографической памятью. Он описывал ее как огромное собрание энциклопедий, каждую из которых можно в любой момент пролистать.
Майк кивнул.
– Я слышал и такое описание. Это просто… память. Как вы что-то запоминаете?
– Обычно после множества повторений.
– Верно, – сказал Майк. – Но, когда вы уже запомнили то, что нужно, вам приходится делать что-то особенное? Прямо сейчас в сознании у вас этого нет, но, если я спрошу, когда ваш день рождения, вы же будете это знать, так?
– Двадцать третьего августа.
– А как это работает?
Нил пожал плечами:
– Я просто вытащил дату из памяти.
– Точно так же и у меня. Я просто вытаскиваю из памяти. Разница в том, что я могу вытащить оттуда все, что когда-либо видел и слышал.
– А можете сказать, кто выиграл чемпионат по бейсболу в 1955 году?
Майк вздохнул, и стайка черных муравьев пробежала по его сознанию.
– Нет.
– Почему?
– Потому что для начала мне нужно это узнать, а я не фанат спорта и не провожу свободное время, стараясь прочесть каждую статью в Википедии.
– Я бы так и делал, – с улыбкой заявил Нил.
– Нет, – сказал Майк, – не делали бы, уж поверьте.
Инженер щелкнул языком и кивнул.
– Ладно тогда. Как насчет школьной программы? Кто был вице-президентом Закари Тейлора?
– Миллард Филлмор. Когда Тейлор умер на посту, он занял его место, и поэтому у него самого никогда не было вице-президента.
– «Гамлет». Первая строка четвертой сцены третьего акта.
– «Комната королевы, – сказал Майк. – Входят королева и Полоний. Полоний: „Он к вам идет. К стене его прижмите, пусть обуздает выходки свои“».
– Библия? «Книга судей», глава двадцать третья?
– Вопрос с подвохом? Библия не входит в школьную программу, а в «Книге судей» всего двадцать одна глава.
Нил пожал плечами и усмехнулся:
– Честно говоря, я просто брал цифры с потолка. Готовы к экскурсии?
– Пожалуйста, начинайте, – сказал Майк.
Прямо перед ними маячили кольца. Боб и Саша успели снять несколько секций пластмассового кожуха и теперь развинчивали большую соединительную муфту. Возле них на металлической дорожке поблескивали в дневном свете детали на замену.
Майк покосился в их сторону.
– Можно посмотреть поближе?
– Конечно. У вас же нет кардиостимулятора или чего-то в таком духе?
– Ни о чем таком не знаю.
– Класс. Этот агрегат даже в отключенном виде испускает достаточно сильное магнитное поле – где-то три с половиной тесла. Ощущения от него малость странноватые.
– А если его включить?
– Тогда два поля начинают бороться между собой. Помните ту сцену в «Людях Икс», где Магнето выкачивает все железо из крови охранника?
– Ого! – Майк подавил инстинктивный порыв поправить Нила, указав ему, что это сцена из «Люди Икс-2». Начинается на тридцать седьмой минуте фильма.
– Вот именно. – Нил махнул в сторону полосы краски на полу. – Не то чтобы это было совсем уж фатально, но, если Дверь будет включена, а вы переступите эту белую черту, тогда все поймете. Нам приходится постоянно менять детали, потому что поля их разрушают.
– Что вы можете рассказать мне о конструкции Двери?
– А что вы хотели бы знать?
– Наверно, все.
– Не могу особенно много рассказать о том, как она работает, – только об устройстве. Хотя о многом придется только упомянуть вскользь, это из-за нашей договоренности…
– Знаю, – махнул рукой Майк. – Просто расскажите, что можете.
Нил кивнул:
– Сердцевина каждого кольца состоит из обедненного урана. Она очень плотная. Не то чтобы это относилось к моей зоне ответственности, просто факт очень важный. На четыре кольца пошла почти тонна материала. Больше ничего особенного об этом рассказать не могу.
– Ничего страшного.
– Класс. Сердцевина заключена в оболочку из свинца, это основной материал наших сверхпроводников. Видите вон те и те серебряные трубочки? По ним циркулирует жидкий азот. – Нил указал туда, где Боб и Саша возились возле снятой панели. – А на следующий слой вы можете посмотреть вон там, сразу под кожухом. Медная проволока. Бескислородная медь, чистота – девяносто девять целых и девяносто семь сотых процента, однорядная, диаметр – четыре миллиметра. Ее приходится специально заказывать, на каждые уста ушло почти по шесть миль, и это позволяет…
– Уста?
Нил снова кивнул.
– Эти два кольца – наши уста. Вторые уста, два идентичных кольца, находятся в Точке Б. Надо отметить, что кольца Точки А и Точки Б расположены почти перпендикулярно друг к другу, но это не имеет никакого отношения к тому, как формируется мост между ними. Дело просто в планировке зданий.
– Ясно, – кивнул Майк. – Почему вы зовете их устами?
– Похоже на устье тоннеля. И на рот. Вы сами не догадались?
– Иногда мне больше нравится спрашивать.
Нил ухмыльнулся.
– Как я говорил, почти шесть миль медной проволоки на каждые уста позволяют им генерировать постоянное электромагнитное поле напряженностью в сорок шесть тесла, примерно в тринадцать раз выше, чем у стандартного аппарата МРТ.
– Это много?
– Сопоставимо только с магнитами Национальной полевой лаборатории высокого магнитного поля. Гибриды немного слабее в смысле мощности, но зато работают постоянно. Максимум, который мы можем выжать из нашего оборудования, недотягивает и до двух минут. Всего девяносто три секунды. Когда эта крошка включается, она за эти девяносто три секунды съедает 1,4 мегаватт-часов энергии.
– Мегаватт-часов?
– Ага. Если верить Олафу, когда открывается Дверь Альбукерке, она за одну минуту потребляет столько же электричества, сколько остров Манхэттен. Хотя я думаю, он слегка преувеличивает.
– Не слишком экономичный способ путешествия.
Нил пожал плечами.
– Внедорожники тоже неэкономичны, но это никого не останавливает. Кроме того, если Артур и Олаф правы, величина используемой энергии постоянна и не зависит от дальности путешествия.
– То есть без разницы, куда надо переместиться, в Точку Б или в Токио, энергии уйдет поровну?
– Ага. Хоть на Луну лети. Или в галактику Андромеды. Единственное, что нас реально ограничивает, – то, как долго мы можем держать кольца охлажденными. Если все выйдет с финансированием, мы попробуем смонтировать еще одно устье в Вашингтоне.
– Джейми упоминала, что тут бывают скачки напряжения.
– Бывали, пока я не собрал вот это. – И Нил указал на три массивных ящика размером с небольшой холодильник каждый. – Они хорошо предохраняют от перепадов. Хотите верьте, хотите нет, но это просто здоровенные резисторы. Пришлось специально собрать их, чтобы свести к минимуму индукцию и помехи.
– А почему кольца такого размера?
– Что вы имеете в виду?
Майк жестом показал на установку:
– Внутренний диаметр колец чуть больше семи футов, так?
– Двести двадцать один с половиной сантиметр, – выкрикнула Саша.
– Точно, – сказал Майк. – Но почему не триста или не пятьсот? Почему не изготовить большие кольца, сквозь которые мог бы проехать грузовик?
Она пожала плечами.
– Потому что так было указано в чертежах.
– Олаф делал вычисления для Двери побольше, – вмешался Нил. – Этот размер эффективнее всего для нашей работы. Оптимальное соотношение потребляемой мощности для электромагнитов и размера поля, которое они создают.
Майк кивнул.
– И вы уверены, что это безопасно?
– Пока у нас есть сто шестьдесят восемь испытаний и ни одной неприятности.
– А сколько переходов было с людьми?
– Все. Мы обнулили счетчик, когда начали перебрасывать людей.
– Тогда сколько тестов вы провели в общей сложности?
– Около четырехсот с людьми и животными, – сказал Нил. – Было еще некоторое количество прогонов с предметами и вхолостую. Олаф или Боб скажут точнее.
– Перебрасывали всегда одного из вас?
– Вначале да. А потом мы немного расширили круг допущенных к переходам.
– Вчера Олаф сказал, что перебрасывали девятерых.
– Может, и так.
– Вас шестеро, Реджи Магнус, его помощница.
– Угу.
– И Бен Майлс.
– Угу, – Нил разглядывал пол. – Жаль, что с ним такое приключилось.
Майк ответил не сразу, так что слова повисли в воздухе.
– Есть шансы, что это случилось с ним из-за перехода?
– Из-за перехода… через Дверь?
– Да.
Нил помотал головой.
– Нет. Исключается. Это совершенно безопасно. После каждого кросса всех подвергают всестороннему обследованию.
– У вас в штате есть врач?
– Врач местный, – пояснил Нил. – Принимает прямо под нашим холмом. Он не знает, чем мы заняты, но все равно подписал целую кипу бумаг о неразглашении.
– А Бен проверялся?
Нил кивнул.
– Я возил его к доктору, факт. Он хороший парень. И результаты его осмотра были хорошие. В Вашингтоне он опять прошел полное обследование сразу после… – Нил искал подходящее слово, – после срыва?
– Да, – сказал Майк.
– Его обследовали и прислали нам все результаты. И за то время, пока он находился… в больнице, его осмотрели еще дважды. Как я понял, там все в порядке. Чисто.
– Столько обследований – это нормально?
– Дополнительные осмотры провели в связи с инцидентом. Обычно обследования делают через шесть часов после кросса, потом еще два раза осматривают в течение ближайших двух недель и еще раз – через два месяца. Вначале каждого держали под наблюдением сорок восемь часов, но Артур отменил это, когда у нас набралась сотня переходов без побочных эффектов. – Нил многозначительно посмотрел на Майка. – Думаю, после этого решения мы сэкономили тысяч четыреста.
– Как я понимаю, – сказал Майк, – размер бюджета – не тот вопрос, который решают сейчас в Вашингтоне.
– Тем не менее вы можете об этом упомянуть.
Майк улыбнулся. Они шли в обход устройства к Бобу и Саше. Те отсоединили один из тянущихся от баков шлангов и теперь, используя реверсивный ключ, возились с разъемом.
– Не возражаете, если задам еще вопрос?
– Конечно.
– Зачем вы это меняете?
– Что?
Майк указал на деталь, которую Саша держала в руках.
– Вот этот разъем. Присоединитель. Неважно, как вы его называете. Зачем вы его меняете?
– Он в списке, – сказала Саша.
– Но для чего его менять?
Саша, вздохнув, шагнула в сторону, чтобы взять свою папку. Пролистала несколько страниц и пожала плечами:
– Графа «причина» пустая. Вероятно, он стал протекать.
Нил посмотрел на Майка:
– Это проблема?
Тот тряхнул головой:
– Я просто удивился, что его меняют.
– Все изнашивается, – пожал плечами Боб. – Наверно, возникла течь.
– Не было там течи, – возразил Майк.
– Без обид, – сказала Саша, – но вам-то откуда знать?
Майк посмотрел на двойные кольца.
– Потому что я видел, как вчера вы его подключали. Не было там ничего.
– Вы могли не заметить, – возразил Нил. – Вы же находились наверху, в диспетчерской.
Боб опустил взгляд на муфту, которую держал. Саша переступила с ноги на ногу и скрестила руки на груди. Нил ссутулил плечи, и все они обменялись взглядами.
Майк еще с минуту смотрел на муфту. Муравьишки в мозгу кишели, сбиваясь в рой, но он разгонял их в разные стороны.
– Да, простите, – проговорил он. – Извините. Вы, ребята, знаете свое хозяйство куда лучше меня.
Боб улыбнулся.
– Не уверен.
Саша влепила ему подзатыльник:
– Говори за себя.
Назад: Одиннадцать
Дальше: Тринадцать
