В тридцатые годы не ушел от возмездия генерал Кутепов.

В секретной инструкции, разработанной Кутеповым для боевиков-террористов, подчеркивалось: «План общей работы представляется в следующем виде — террор против… советских чиновников, а также тех, кто ведет работу по развалу эмиграции».

В конце 1929 года генералом Кутеповым было решено активизировать диверсионно-террористическую работу против СССР. Стали готовить группы офицеров-боевиков, в планы которых входило привлечение к работе абсолютно проверенного бактериолога с целью оборудования своей лаборатории для разведения культур инфекционных болезней (чума, холера, тиф, сибирская язва). Культуры бацилл на территорию СССР предполагалось доставлять в упаковке от духов, одеколона, эссенций, ликеров и др. Целями терактов должны были служить все областные комитеты ВКП(б), губернские комитеты ВКП(б), партийные школы, войска и органы ОГПУ (у боевиков в наличии был список подобных 75 учреждений в Москве и Ленинграде с точным указанием адресов).

Личность Кутепова представляла серьезную опасность для Советского государства. Что-то нужно было сделать… Заманить генерала на советскую территорию, как это было с Савинковым и Рейли-Розенблюмом, не представлялось возможным. И тогда было решено похитить главу РОВС Кутепова. Тем более что стратегической целью руководства РОВС являлось вооруженное выступление против советской власти. Кутепова поддерживала английская разведка. Благодаря ей он в конце 1927 года получил 200 тысяч французских франков. Операция по похищению Кутепова проходила так. Бывший агент России во Франции генерал Дьяконов, ставший агентом ОГПУ, вывел чекистов на Кутепова. С помощью Дьяконова Кутепову написали записку, в которой неизвестное лицо выразило желание встретиться с ним по денежному вопросу в воскресенье. Кутепов вышел из своей квартиры в доме № 26 по рю Русселе утром в 10 часов 30 минут 26 января 1930 года. Жене он сказал, что идет на панихиду по генералу Каульбарсу в церковь Союза галлиполийцев. В 11 часов на углу рю Удино и рю Русселе к Кутепову подошли двое и посадили его в стоявший там серо-зеленый автомобиль. В машине Кутепова усыпили хлороформом и в спящем состоянии доставили в Марсель к борту стоящего там советского парохода. На борт судна Кутепова провели под видом сильно пьяного члена экипажа. После этого пароход взял курс к советскому берегу. Однако слабое сердце Кутепова не выдержало наркоза, и он умер на борту парохода. Так закончил свои дни председатель РОВС генерал-лейтенант Александр Павлович Кутепов, убежденный монархист, ярый враг Советского государства.

Расследование исчезновения Кутепова проводила французская полиция. Было установлено, что генерал вышел из дома с намерением направиться на панихиду, а перед этим встретиться с одним хорошо известным ему человеком. Но на панихиду он так и не пришел, и больше его никто не видел.

Расследование французами исчезновения Кутепова ни к чему не привело. В организации похищения генерала, врага советской власти, принимали такие опытные чекисты, как заместитель начальника контрразведывательного отдела (КРО) ОГПУ Сергей Васильевич Пузицкий, активный участник операции «Трест» (расстрелян в 1937 году, реабилитирован в 1957 году), и Яков Исаакович Серебрянский (Бергман) — начальник 1-го отделения Иностранного отдела (ИНО) ОГПУ (нелегальная разведка).

О похищении генерала Кутепова и об участниках этой операции до недавнего времени знали лишь те немногие исследователи, по тем или иным причинам знакомые с самыми секретными операциями советской разведки.

В отдельной камере под № 110 внутренней тюрьмы Главного Управления государственной безопасности НКВД находился арестованный Иванов Петр Васильевич. Кто он? И как оказался там? Это был генерал-лейтенант Евгений Карлович Миллер, профессиональный военный. В августе 1917 года он был направлен в Италию представителем Ставки Верховного Главнокомандующего при итальянской Главной квартире. Там его и застала Октябрьская революция. Миллер не признал новую власть и был заочно осужден судом революционного трибунала.

В январе 1919 года Миллер прибыл в оккупированный англичанами Архангельск и был назначен Главнокомандующим войсками Северного правительства Чайковского. В феврале 1920 года части Миллера были разбиты, а их остатки на ледоколе «Козьма Минин» и яхте «Ярославна» ушли в изгнание. О деятельности Миллера в Архангельске писал во французской газете «Информасьон» от 24 апреля 1920 года ее корреспондент эсер Борис Соколов:

«Я был свидетелем последнего периода существования правительства Северной области, а также его падения и бегства генерала Миллера со своим штабом. Я мог наблюдать разные русские правительства, но никогда не видел таких чудовищных и неслыханных деяний. Поскольку правительство Миллера опиралось исключительно на правые элементы, оно постоянно прибегало к жестокостям и систематическому террору, чтобы удержаться наверху. Смертельные казни производились сотнями часто без всякого судопроизводства…

Миллер организовал каторжную тюрьму на Иокомском полуострове на Белом море. Я посетил эту тюрьму и могу удостоверить, что таких ужасов не было видно даже в царское время. В бараках на несколько сот человек размещалось свыше тысячи заключенных. По приказу Миллера начальник тюрьмы Судаков жестоко порол арестованных, отказывавшихся идти на каторжные работы. Ежедневно умирали десятки людей, которых кидали в общую могилу и кое-как засыпали землей…

Генерал Миллер, убегая, захватил с собой всю государственную казну, около 400 000 фунтов стерлингов (10 миллионов рублей золотом), которые принадлежали Северной области».

Вот так обрисовал генерала Миллера эсер Б. Соколов, друг Керенского, далекий от симпатий к большевикам человек. Следует заметить, что даже по законам Российской империи присвоение казенных денег считалось тягчайшим преступлением.

В эмиграции Миллер продолжил антисоветскую деятельность. Похищение Кутепова нанесло сильный удар по РОВС. От боевой организации не осталось почти ничего: основная часть боевиков погибла в вылазках на советскую территорию, оставшиеся были деморализованы разоблачением «Треста» и похищением Кутепова. Миллер, возглавивший РОВС, считая, что неудачи Кутепова были связаны с отсутствием у него опыта конспиративной работы, первым делом в октябре 1930 года организовал при РОВС небольшой контрразведывательный отдел. Начальником этого отдела стал генерал-майор Глобачев, занимавший посты охранного отделения в Петрограде и Варшаве. Миллер продолжал генеральную линию Кутепова, перенес основные усилия на создание хорошо законспирированных подпольных ячеек, которые могли бы в нужный момент возглавить вооруженное восстание.

После похищения Кутепова и ряда других чекистских операций доверие к РОВС и спецслужб Англии и Франции, на чьем содержании ранее он находился, заметно пошатнулось. Генерал Миллер и другие руководители РОВС переориентировались в своей деятельности на нацистскую Германию, совместно с которой они рассчитывали вторгнуться на территорию СССР и возглавить оккупационный режим гитлеровцев.

«РОВС должен обратить все свое внимание на Германию, — заявил генерал Миллер. — Это единственная страна, объявившая борьбу с коммунизмом не на жизнь, а на смерть».

В Москве принимают решение сорвать сближение белогвардейской эмиграции с нацистами. Для этого намечалось похитить генерала Миллера и доставить его в Москву.

Чекисты полагали, что в случае исчезновения Миллера заменить его на посту руководителя РОВС реально мог только генерал Скоблин, который был агентом резидентуры НКВД в Париже (псевдоним Скоблина — «Фермер»). Такой вариант позволил бы советской разведке полностью контролировать деятельность РОВС. Была также мысль связать похищенного Миллера с организацией широкомасштабного судебного процесса над ним. Этот процесс мог бы не только разоблачить связи белогвардейцев с нацистами, но и ослабить негативное впечатление международной общественности от политических процессов над военными — маршалом и генералами Красной армии, «доказать» их связь с белогвардейской эмиграцией и иностранными спецслужбами.

О том, как оказался Миллер в камере № 110, пойдет дальше наше повествовании.

«Будучи тотчас связан — рот, глаза, руки и ноги — и захлороформирован, я в бессознательном состоянии был отвезен на советский пароход, где очнулся лишь 42 часа спустя — на полпути между Францией и Ленинградом. Таким образом, для моей семьи я исчез внезапно и бесследно 22 сентября прошлого года».

Из письма генерала Миллера Народному Комиссару Внутренних Дел Союза ССР и генеральному комиссару государственной безопасности Ежову 27 июля 1938 года.

Так и было, как писал Миллер. Для его похищения Скоблин должен был заманить генерала на конспиративную квартиру. 22 сентября 1937 года в 11 часов утра Миллер вышел из штаб-квартиры РОВС и направился на встречу со Скоблиным. Хитрый и осторожный Миллер на всякий случай оставил у начальника канцелярии генерала П. С. Кусонского конверт, который попросил вскрыть в том случае, если он не вернется.

В конверте была записка следующего содержания:

Миллер встретился со Скоблиным, который отвез его на квартиру, где генерала якобы для важного разговора ожидали немецкие офицеры. Но в этой квартире Миллера встретили не немцы, а Георгий Косенко и Вениамин Гражуль. Миллеру вкололи большую дозу наркотика, после чего поместили в деревянный ящик и на грузовике «Фору 23 KB советского посольства перевезли в Гавр. Там ящик опечатали дипломатической печатью, погрузили на пароход «Мария Ульянова», который находился под разгрузкой партии бараньих шкур. Не дожидаясь окончания разгрузки, пароход немедленно отплыл из Гавра и взял курс на Ленинград. Через неделю Миллер был доставлен в Москву и помещен во внутреннюю тюрьму НКВД как заключенный № 110. Было это 29 сентября 1937 года.

В Париже вечером 22 сентября генерал П. А. Кусонский и заместитель председателя РОВС адмирал М. А. Кедров, обеспокоенные длительным отсутствием Миллера, вскрыли оставленный им конверт и прочитали записку. Немедленно послали за Скоблиным. Тот отрицал факт встречи с Миллером в этот день, а когда Кедров предложил ему пройти в полицейский участок для дачи показаний, воспользовался моментом и бежал. Расследование французской полиции доказало причастность Скоблина и его жены Плевицкой к похищению Миллера. Плевицкая в декабре 1937 года судом была признана виновной в похищении Миллера и осуждена на 20 лет каторги. Скоблин был вывезен в Испанию.

Время шло, а Миллер находился в камере № 110. Проводить процесс с участием Миллера не понадобилось.

Сталин понимал, что в канун новой мировой войны продолжение судебных процессов над военными, в которых предполагалось использовать Миллера, может окончательно деморализовать Красную армию, и отказался от этой идеи. Вождь сместил Н. Ежова с поста наркома внутренних дел и возложил на него творимые в стране произвол и беззаконие. Секретный арестант внутренней тюрьмы был уже не нужен. 11 мая 1939 года Л. Берия, сменивший Ежова на посту наркома внутренних дел, подписал распоряжение о расстреле генерала Миллера, осужденного Военной коллегией Верховного суда СССР.

Возможно, что даже комендант НКВД Блохин, непосредственный участник расстрела Миллера, не знал, кем был сожженный в московском крематории «Иванов».

Похищение Миллера, вызвавшее немало шума, нанесло РОВС сокрушительный удар. Новый председатель генерал-лейтенант А. П. Архангельский занял пост 22 марта 1938 года, но он не мог восстановить былой авторитет РОВСУ, который превратился в отжившую свой век организацию.

Похищение генерала Миллера, проходившего в НКВД под псевдонимом «Дед», организовали и осуществляли чекисты: заместитель начальника 7-го отдела ГУГБ Шпигельглас Сергей Михайлович (псевдоним «Дуглас»), резиденты внешней разведки Александр Орлов, Станислав Глинский («Петр»). В похищении Миллера также участвовали Георгий Косенко («Фин»), Михаил Григорьев («Александр») и Вениамин Гражуль (во Франции Белецкий).

По-разному сложилась судьба этих людей: Шпигельгласа расстреляли 29 января 1940 года, реабилитирован посмертно в 1956 году. Орлов Александр Михайлович (Фельдбин Лейба Лазаревич) бежал на Запад, проживал в США под именем Игоря Константиновича Берга, умер в США в апреле 1973 года. Гражуль Вениамин Семенович (Соломонович) умер в 1956 году в своей постели. Чего не сказать о Георгии Николаевиче Косенко, во Франции он был по фамилии Кислов, резидент внешней разведки в Париже, псевдоним «ин», капитан госбезопасности, за операцию в похищении и вывозе Е. К. Миллера в 1937 году был награжден орденом Красного Знамени. А 27 декабря 1938 года по указанию Берии был арестован. С 20 на 21 февраля 1939 года был расстрелян, а его тело захоронено в безымянной братской могиле в районе совхоза «Коммунарка». Учитывая выдающийся вклад Георгия Николаевича Косенко в решение разведывательных задач, его имя занесено на Мемориальную доску Службы внешней разведки.

Грянула Великая Отечественная война. Еще до ее окончания в Восточную Пруссию в начале мая 1945 года по приказу Берии туда был направлен начальник УКР «СМЕРШ» Московского военного округа генерал-лейтенант Ф. Я. Тутушкин вместе с группой руководящих работников НКВД. В их подчинении было направлено 400 смершевцев 3-го Белорусского фронта.

За месяц, с середины мая по середину июня 1945 года, подчиненные генерала Тутушкина арестовали в тылах 3-го Белорусского и 3-го Украинских фронтов 675 немецких агентов и диверсантов, 161 СД, 938 активных нацистов, 35 активистов гитлерюгенда, еще около сотни вражеских элементов, в том числе 4 журналистов, изъяли чекисты и большое количество оружия и взрывчатки.

От этих, обычных в общем-то, чекистско-войсковых операций отличалась акция по очистке тыла расформированного 1 апреля 1945 года 2-го Прибалтийского фронта, предпринятая по инициативе уполномоченного НКВД комиссара ГБ 3-го ранга П. Н. Кубаткина с санкции Берии. В течение почти двух месяцев «силами 37 дивизий проведено прочесывание местности путем прохождения сплошного фронта развернутой цепью бойцов». К 6 июля чекистскими опергруппами в войсках (при каждом батальоне был уполномоченный «СМЕРШа») были арестованы укрывавшиеся в лесах вооруженные немецкие солдаты и прибалтийские пособники немцев — всего 1277 человек.

После освобождения территории СССР от немецких захватчиков органы советской военной контрразведки начали активно арестовывать реальных и потенциальных врагов в других странах.

В Болгарии в 1944 году был арестован и, по данным изданной в 1990 году брошюры «НТС. Мысль и дело», тогда же расстрелян редактор газеты НСНП «За Россию» Дмитрий Завжалов. Бывший дроздовец, офицер Русского корпуса, полковник В. П. Коньков провел 10 лет в лагерях и умер в 1957 году. Арестовали и бывшего военачальника армии Деникина и Врангеля генерал-лейтенанта Н. Э. Бредова.

В Германии среди прочих был арестован органами «СМЕРША» издатель «Нового слова» — центральной газеты русской эмиграции в Германии, финансировавшейся нацистами, — Владимир Деспотули, участник Гражданской войны, бывший адъютант генерала Н. Н. Баратова.

Уже к марту 1945 года сотрудниками «СМЕРША» в Румынии, Болгарии и Югославии были арестованы 169 деятелей РОВС, из которых 38 человек служили в немецких разведорганах, а также немало членов НТС.

В Югославии был арестован главный идеолог НСНП Михаил Алексеевич Георгиевский. Уроженец города Бежица Брянской губернии, он окончил Петербургский университет и к 1917 году в 29-летнем возрасте был уже приват-доцентом историко-филологического факультета. В 1917 году он переехал в Ростов-на-Дону, заняв там место доцента исторического отделения в эвакуированном из Варшавы университете, а в 1920 году ушел оттуда вместе с частями отступавшей белой армии и оказался в Югославии.

О судьбе белых эмигрантов, воевавших в Гражданскую войну, написал в своей «Энциклопедии белого движения» историк С. Волков, который приводит много сведений касательно арестов бывших белогвардейцев. Так, из Белграда был вывезен в СССР бывший председатель Югославского отдела НСНП забайкальский казак Георгий Перфильев. Впрочем, известный деятель и историк НТС Борис Прянишников считал, что Перфильев был советским агентом и за это негласно исключен из Союза. Это не кажется таким уж невероятным, поскольку известно, что в последующие десятилетия Перфильев сотрудничал в московской газете «Голос России», издававшейся Обществом по культурным связям с соотечественниками.

Один из руководителей НСНП Евгений Дивнич, председатель белградского отдела, работавший в министерстве по делам восточных территорий Германии, также был арестован и вывезен в СССР. Там он остался жить и после освобождения.

По предложению Берии 7 июля 1945 года аппараты уполномоченных НКВД на фронтах были преобразованы в аппараты уполномоченных НКВД при Группе советских оккупационных войск в Германии (генерал-полковник И. А. Серов), Центральной группе войск в Австрии, Венгрии и Чехословакии (генерал-лейтенант Павел Мешик), Северной группе войск в Польше (генерал-лейтенант Николай Селивановский) и Южной группе войск в Румынии и Болгарии (начальник войск по охране тыла 3-го Украинского фронта генерал-майор И. М. Павлов).

В Советской зоне оккупации Германии сотрудники военной контрразведки по настоянию Серова, бывшего старшим оперативным начальником, не имели возможности вести оперработу среди местного населения, ограничиваясь работой в самих частях, что в итоге привело к конфликту между Абакумовым и Серовым.

Тем не менее, несмотря на сопротивление бывших соратников, военным контрразведчикам удалось к декабрю 1945 года ликвидировать 620 групп нацистских диверсантов «Вервольф».

Сотрудники «Смерша» вместе с органами НКВД и НКГБ участвовали в проверке военнопленных — бывших солдат и офицеров Красной армии, а также советских граждан, угнанных на работу в Германию, содержавшихся в проверочно-фильтрационных лагерях НКВД и проверочно-фильтрационных пунктах фронтов. Из 1 млн. 682 тыс. общей численности проверяемых советских людей было арестовано около 16 тыс. чел., почти 144 тыс. отправлены для продолжения проверки в ПФЛ НКВД, остальные были освобождены и направлены в армию и в родные места.

Судьбой 36 освобожденных из плена генералов РККА также занимались органы «Смерша». 25 из них в итоге обрели свободу, а 11 генералов «за сотрудничество с немцами» оказались в советской тюрьме под следствием «Смерша».

Органы «Смерша» участвовали в «фильтрации» — проверке военнопленных и репатриантов из числа советских граждан. Организацией всего этого занимался 2-й отдел ГУКР «Смерша», возглавляемый полковником Сергеем Карташовым.

Среди захваченных советскими органами безопасности власовцев оказался и бывший председатель Чехословацкого отдела НСНП Дмитрий Брунст. Уроженец Киева, инженер-строитель по образованию, он после недолгого ареста гестапо работал на немецкой радиостанции, которая вела вещание на советской территории, а затем был одним из руководителей русской секции и читал лекции в лагере подготовки административного персонала для оккупированных советских территорий в Вустрау. Неоднократно выезжал в командировки в оккупированные немцами Киев, Днепропетровск и другие города. В июне 1944 года Брунст был вновь арестован гестапо, но в апреле 1945 года освобожден вместе с другими вождями НТС по ходатайству Власова и принят на работу в штаб ВС КОНР. После ареста органами «Смерша» находился в заключении, но избежал высшей меры и умер уже после освобождения в 1970-х годах.

Из Чехословакии не по своей воле под конвоем вернулись на родину в 1945 году колчаковский военачальник генерал-лейтенант С. Н. Войцеховкий (активно работал по линии РОВС в Мукдене и Праге, умер в лагере в 1951 году); казачий генерал-майор Г. И. Долгопятов; начальник 6-го отдела РОВС капитан 1-го ранга Я. И. Подгорный (умер в Москве во время следствия); дроздовец полковник А. К. Фридман; сотрудник штаба Деникина и Врангеля полковник А. М. Шкеленко (до 1938 года служил в том же чине в армии Чехословацкой республики, умер в заключении) и др.

Из Харбина (вспомним, что организации русских фашистов были особенно сильны и многочисленны на Дальнем Востоке) в 1945 году насильственным образом в арестантском вагоне были возвращены на Родину служивший в армии Колчака, а затем бывший военным министром правительства братьев Меркуловых во Владивостоке деятель РОВС генерал-лейтенант Г. Ф. Вержбицкий; участник Гражданской войны на Урале и Дальнем Востоке полковник Г. Ф. Радоман (умер в заключении в 1947 году); бывший атаман Забайкальской казачьей станицы, начальник канцелярии переселенческого отдела Бюро русской эмиграции в Маньчжурии (БРЭМ) полковник М. Ф. Рюмкин (также умер в заключении); бывший начальник походного штаба Колчака, директор женской гимназии в Харбине С. И. Цветков (из 20-летнего лагерного срока отбыл половину, после освобождения в 1956 году жил на Алтае).

Из Мукдена были репатриированы полковник М. В. Кириченко, отсидевший 10 лет в лагерях (умер в 1963 году в Хакасии); из Дайрена — известный белый генерал, бывший военный министр в правительстве Колчака, начальник Дальневосточного отдела РОВС М. В. Ханжин (после освобождения в 1956 году жил в Средней Азии).

В китайском городе Чанчуне сотрудниками «Смерша» Забайкальского фронта был арестован Константин Владимирович Родзаевский, известный лидер русских фашистов в Маньчжурии.

В Харбине Родзаевский и его соратники по РФП при поддержке и под контролем руководителей японской военной миссии генерала Накамура и майора Акикуса основали Фашистскую академию, ректором который стал профессор Н. И. Никифоров, «Российское женское фашистское движение» и целую систему детских и молодежных организаций — «Фашистские крошки» (для детей от 5 до 10 лет), «Авангард» (для мальчиков от 10 до 16 лет) и «Антикоммунистический союз молодежи». Имелось у них и вооруженное подразделение — Учебный отряд русских фашистов под командованием бывших царских офицеров численностью 50 человек, имевший на вооружении винтовки и пулемет. Реальная численность членов РФП, по оценкам исследователей, достигала 4 тысяч человек, хотя сам Родзаевский говорил о 20 тысячах.

В августе 1945 года Родзаевский явился в советское посольство в Пекине, где ему даже предоставили жилье. Из Пекина на самолете его вывезли в Чанчунь. Там он и был арестован смершевцами, переправлен в Читу, а оттуда поездом в Москву. По иронии судьбы вместе с Родзаевским в тюремном вагоне ехал его бывший японский куратор Акикуса, ставший к тому времени генералом.

Из внутренней тюрьмы на Лубянке бывший вождь русских фашистов обратился с письмом к Сталину, в котором утверждал: «Сталинизм — это как раз то самое, что мы ошибочно называли "российским фашизмом", это — наш российский фашизм, очищенный от крайностей, иллюзий и заблуждений… Пять дней вагона… перековали меня и моих соратников из квазифашистов-антикоммунистов в национал-коммунистов, и беспартийных большевиков, и убежденных сталинцев».

Впрочем, письмо не помогло. Родзаевский по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР был расстрелян 30 августа 1946 года. По этому же делу был приговорен к 20 годам лагерей его бывший секретарь Л. П. Охотин (умер в заключении в 1948 году), а его жена Е. Г. Охотина, возглавлявшая «Российское женское фашистское движение» и также арестованная в Харбине, провела в заключении 10 лет и была освобождена в 1956 году.

Сотрудники «Смерша» успешно действовали на освобожденных от японских самураев землях. Были арестованы опергруппами «Смерша» командующий Квантунской армии генерал Ямада, начальник разведотдела штаба полковник Асада Сабуро и его заместитель подполковник Кумазаки, руководители военной миссии в Харбине генералы Акикуса Шун и Янагита Гендзо (оба умерли в заключение в СССР), сотрудники военных миссий в Хайларе, убившие ранее сотрудников КВЖД и Дайрене во главе с генералом Такеоко Ютакой (они убили в августе 1945 года бывшего начальника УНКВД Дальневосточного края Генриха Люшкова, бежавшего в июне 1938 года через границу в Японию).

На Дальнем Востоке весьма активно действовали белогвардейцы, лютые враги советской власти. Но вот пришло время отвечать за свои деяния.

В Маньчжурии, где действовали тридцать пять оперативно-разыскных групп, сотрудниками ОКР «СМРШ» 6-й танковой армии Забайкальского фронта были арестованы известный белогвардейский атаман генерал-лейтенант Григорий Семенов (в предместье Дайрена 25 августа 1945 года), руководители и активисты «Российского фашистского союза» (РФС) во главе с Константином Родзаевским (305 чел). И прояпонского «Бюро русских эмигрантов» (БРЭМ) во главе с генералом-майором белой армии Львом Власьевским (75 чел.), 317 сотрудников и 349 агентов Японской военной миссии, 569 жандармов, 172 изменника Родине (в т. ч. 10 перевербованных японцами сотрудников Разведупра РККА), захвачены ценные трофейные документы и архивы (после разработки которых чекисты арестовали еще 639 японских шпионов и белоэмигрантов и более 50 тыс. агентов).

Всего в августе — декабре 1945 года сотрудники «Смерша» арестовали 5484 сотрудника и агента японских разведорганов, 1303 активных белоэмигранта и 1023 «враждебных элемента», ликвидировали 13 белоэмигрантских организаций.

Впрочем, следует отметить, что репрессиям подвергались не все белые эмигранты. Так, например, в той же Югославии до самой смерти благополучно проживали бывший начальник Морского управления Ставки Николая II контр-адмирал А. Д. Бубнов, преподававший в Югославской военно-морской академии (умер в 1963 году в Дубровнике); белые казачьи генералы А. П. Филимонов (умер в 1948 году в Осеке) и М. А. Фостиков (умер в 1966 году в Белграде); последний градоначальник императорского Петербурга генерал-майор А. П. Балк (умер 1957 году).

Те, кто был причастен к операции «Трест», никогда не забывали того непростого, но героического времени. Чекисты не забывали про деятелей белой эмиграции, особенно в Болгарии, Чехословакии и Югославии. Особое внимание уделялось членам РОВС. Кроме того, иной раз, хотя и редко, сводились и старые счеты времен революции и Гражданской войны. Но все же в основном эмигрантов арестовывали и предавали суду за сотрудничество с фашистами.

Что касается политических деятелей, с которыми у большевиков были старые счеты, то в первую очередь широко известен произведенный 24 декабря 1944 года смершевцами 3-го Украинского фронта арест в Югославии в городе Нови-Сад бывшего депутата Госдумы Василия Витальевича Шульгина. После Октября Шульгин стал одним из идеологов Белого движения, был среди основателей Добровольческой армии, членом Особого совещания и активным деятелем в стане Деникина и Врангеля, открыл газету «Великая Россия», на страницах которой боролся с новой властью.

По мнению Шульгина, он с 1931 года вообще отошел от политической жизни и поселился со своей второй женой Марией Дмитриевной, дочерью генерала Сидельникова, в Югославии в городе Сремски Карловицы, где было расположено последнее прибежище врангелевцев.

В октябре 1944 года Сремски Карловицы были освобождены Советской Армией совместно с югославскими партизанами, а в январе 1945 года Шульгин был арестован, препровожден в Москву и за активную антисоветскую деятельность приговорен судом к 25 годам лишения свободы. Отбывал он срок во Владимирской тюрьме.

В 1956 году Шульгин был досрочно освобожден и остался жить во Владимире. Сюда же из Югославии к нему приезжает жена.

Умер он тут же 15 февраля 1976 года на девяносто девятом году жизни.

В нашей стране были изданы и частично переизданы следующие его книги: «Письма к русским эмигрантам», «Годы», «Дни», «1920», «Три столицы». В возрасте 86 лет он снялся в фильме «Перед судом истории».

Окончание войны чекисты встретили с армией и народом. Военные контрразведчики приняли участие в Параде Победы в Москве 24 июня 1945 года. Штаб по обеспечению безопасности возглавляли начальник 1-го отдела ГУКР генерал-лейтенант Горгонов и его помощники генерал-майоры Коновалов, Рогов и Русак. «Оперативным обеспечением фронтовых колонн» руководили начальники УКР «Смерш» фронтов — 1-го Белорусского (генерал-лейтенант Вадис), 2-го Белорусского (генерал-лейтенант Едунов), 3-го Белорусского (генерал-лейтенант Зеленин), 1-го Украинского (генерал-лейтенант Осетров), 2-го Украинского (генерал-лейтенант Королев), 3-го Украинского (генерал-лейтенант Ивашутин), 4-го Украинского (генерал-лейтенант Ковальчук), 1-го Прибалтийского (генерал-лейтенант Ханников) и начальник ОКР «Смерш» Беломорского военного округа генерал-майор Б. В. Гоголев.