Глава 23

КОГДА МЫ ПЛЫВЕМ обратно к пляжу, я вижу перед собой только ту черту, которую переступила, и она ослепляет меня. Я все еще чувствую тепло губ Колтона, сильное и одновременно трепетное желание, с которым он прикасался ко мне. Слышу, как он шепчет мое имя. Вижу, даже с закрытыми глазами, его лицо прямо перед поцелуем: открытое, полное доверия. Он не подозревает о правде, которую я скрываю так долго, что она уже превратилась в откровенную ложь.

Мы движемся в тишине. Она скорее давит, чем расслабляет, и мне интересно, ощущает ли это Колтон. Когда мы приближаемся к берегу, я почти уверена, что ощущает. Он ничего не говорит, но быстро улыбается мне, когда мы поднимаем байдарку и несем ее, влажную и прохладную, в сторону автобуса. После того как она оказывается на крыше, он достает из рюкзака сухое полотенце.

– Держи, – говорит Колтон. – Я… Не буду мешать. Можешь переодеваться.

– Спасибо, – отвечаю я, и он исчезает за машиной.

Я остаюсь в одиночестве. Становится гораздо холоднее, чем было на воде. Не спасает даже полотенце. Я вся дрожу, пока скидываю купальник и натягиваю платье. Через окно смотрю на силуэт Колтона. Он снимает рашгард и тянется к сиденью за футболкой. Опускаю глаза, стараясь сконцентрироваться на пуговицах платья, но дверь открывается, и я мельком вижу Колтона в свете плафона: волосы растрепаны ветром, а щеки раскраснелись от вечерней прохлады. Когда Колтон поцеловал меня, его губы на вкус были солеными и прохладными. В груди появляется легкий трепет, который наполняет меня теплом. Через мгновение дверь закрывается, и в автобусе снова становится темно. Делаю глубокий вдох, долго и медленно выдыхаю. У меня нет выбора. Я должна обо всем рассказать. Именно сейчас, когда испытываю такие нежные чувства.

Неторопливо одеваюсь, аккуратно складываю купальник и заворачиваю его в полотенце. Делаю еще один глубокий вдох, закрываю глаза и еще раз вспоминаю наш поцелуй, а затем тянусь к ручке дверцы. Когда я захожу внутрь, Колтон бросает на меня взгляд, затем заводит машину и включает печку.

– Прости, нужно было заранее прогреть салон. Замерзла?

Я киваю и подношу ладони ко рту, будто причина моей дрожи – холод, а вовсе не то, что я собираюсь сказать. Потом закрываю за собой дверь и сглатываю.

Возьми и скажи. Давай.

– Колтон, мне нужно…

– Хочешь в спа?

Мы говорим одновременно, и наши слова перекрывают друг друга.

Он смеется:

– Ты первая.

– Я… – После недолгих колебаний все мое едва появившееся мужество куда-то улетучивается. Я вижу, что он вот-вот улыбнется. – Куда?

– В спа, – отвечает Колтон, и его глаза блестят в свете огоньков приборной панели. – В «Сандкасл-Инн» на крыше отличное спа. И у меня есть код, так что можем наведаться ненадолго. Согреемся. – В его голосе столько надежды.

На секунду я представляю, как хорошо, наверное, сидеть с ним в спа на крыше, наблюдать за клубами пара, поднимающимися над теплой водой, и…

– Не могу, – быстро отвечаю я. – Мне нужно домой.

Тянусь за ремнем безопасности и защелкиваю его так, будто сказала свое последнее слово.

– Не понимаю, – без улыбки произносит Колтон.

Он изучает меня внимательно, пытается понять, почему я секунду назад была так близко, а теперь отдалилась, исчезла в темноте. Опускаю глаза и ничего не говорю. Не могу ничего сказать.

У Колтона пищит будильник, и он выключает звук на телефоне, даже не посмотрев на него.

Бросаю взгляд на мобильный. Ему не стоит игнорировать сигнал. Все-таки это напоминание о приеме таблеток.

Колтон прочищает горло, выпрямляет спину.

– Там, на воде… Это было…

Смотрю на него, всей душой желая, чтобы он закончил предложение. Хочу узнать, о чем он думает. Но Колтон опускает глаза и начинает нервно барабанить пальцами по рулю и несколько секунд просто смотрит на них.

– Прости, – говорит он. – Мне казалось, ты тоже почувствовала… – Он трясет головой, дергает рычаг коробки передач. – Ладно, не важно. Я довезу тебя до машины.

Колтон поворачивает руль, и мы медленно выезжаем вперед, на дорогу, которая ведет к его дому – и уводит от правды. От Трента, его сердца и того, что я чувствовала в байдарке.

– Остановись, – мягко произношу я.

Колтон нажимает на педаль тормоза, глядит на меня, и я вижу в его глазах неподдельную надежду.

– Я тоже это почувствовала.

На его лице написано облегчение, и я пытаюсь быть такой же смелой и честной, как и он секунду назад.

– На воде… – Я делаю паузу, набираясь храбрости, чтобы продолжить. – Мне давно не было так хорошо, как сегодня. С тех пор как…

Как же близко я подобралась к правде! Она прямо-таки выплывает на поверхность.

– С тех пор как я потеряла очень близкого человека, – продолжаю я. – Человека, которого любила.

На мгновение чувствую облегчение оттого, что выдала хоть какую-то часть правды, но это быстро проходит.

– Я знаю, – говорит Колтон и опускает глаза на руль.

Кажется, будто все во мне обрывается – пульс, дыхание, мысли.

– Знаешь?

Его лицо не меняет выражения. Ни боли, ни гнева, ничего. Он только сочувствует мне.

– Догадался, – тихо отвечает Колтон. – Ты ведешь себя очень сдержанно. Так бывает, когда люди теряют кого-то. – Он ненадолго замолкает. – Или когда думают, что потеряют. У меня пару лет назад была девушка, которая тоже стала вести себя так, когда… – Колтон откашливается. – Она стала очень сдержанной. Как ты.

Мое сердце вновь начинает учащенно биться. Меня преследует чувство вины, тревоги и одновременно облегчения. Он не знает, что я говорю о Тренте, но понимает куда больше, чем я думала.

– Мне очень жаль, – произношу я. – Нужно было сказать раньше, но я…

Я сдерживалась не только потому, что ощущала себя виноватой перед Трентом. Я боялась того, что случится, если ты узнаешь правду. Боялась тебя потерять.

К горлу подступает комок, а к глазам – слезы, которые готовы политься, когда я скажу следующую фразу.

– Не надо жалеть. – Колтон наклоняется ближе и с нежностью целует меня в лоб.

Я закрываю глаза и наслаждаюсь этим ощущением. Вот бы все на самом деле было так просто. Он касается губами виска, спускается к шее, а потом замирает, когда его лицо оказывается совсем рядом с моим.

– Ты сама мне это сказала, – шепчет Колтон. – Не стоит жалеть о том, над чем у тебя нет власти.

Наши губы соприкасаются, и я чувствую, что больше не хочу сдерживаться. Я тону в его ласке. Я готова целовать его снова и снова, но он слегка отстраняется и добавляет:

– Пожалуйста, не жалей ни о чем. Особенно об этом.