Сижу на лавочке во дворе дочкиного дома в Ставрополе. На площадке дети 7-9 лет. Бегают, прыгают, визжат, играют. Среди них заводила, который раздает приказания и постоянно куда-то зовет детей. Они то убегают из поля зрения, то вновь появляются.

На соседней лавочке бабушка присматривает за маленькой внучкой и внуком, который играет с мальчиками в «войнушку». Мальчику на вид лет 7-8. Зовут Мирон.

– Мироша, – кричит бабушка, как только внук оказывается неподалеку, – брось палочку. Иди ко мне, детка.

Мирон с неохотой бросает палку-стрелу и подходит к бабушке. Она протягивает ему стакан молока и булочку.

– Мироша, выпей молочка и съешь булочку, – приказывает бабушка.

Мирон пьет молоко и тоскливо смотрит на друзей, которые ждут игрока. Пока Мирон пьет молоко, бабушка начинает воспитывать его друзей.

– Вы зачем палок насобирали? – строго спрашивает она. – Это не игрушки. А если вы пораните друг другу?

Дети разбегаются от нее в разные стороны. Она опять обращает все свое внимание на внука.

– Мироша, подойди ко мне, я тебе ротик вытру. Такой большой мальчик не должен ходить с грязным ротиком.

Она берет салфетку и вытирает рот внуку. Наконец Мирон вырывается из ее объятий и бежит к ребятам.

Бабушка берет из коляски внучку и начинает плясать вокруг нее.

Не нравится мне такая гипертрофированная любовь бабушек. Что из этого выйдет – не знаю.