Карен не взялась бы сказать, сколько он там уже простоял, — наверное, наблюдал за ними все то время, что они исследовали базу. Девушке сразу бросились в глаза его волосы, которые немилосердно трепал ветер — длинные, седые. На нем было нечто вроде защитных доспехов, но какого они были рода и из чего сделаны, не разобрать. Взгляд у мужчины был тяжелый, холодный — даже издалека видно. Он поднял что-то, и студентка увидела, что это такое же газовое ружье, какое было у них.

— Ложись! — крикнула Карен, хватая в обнимку Рика.

Седой выстрелил. Что-то со свистом мелькнуло мимо, врезалось в землю сразу позади них и с глухим хлопком взорвалось. Кинг поползла, увлекая за собой Рика, но спрятаться было абсолютно негде. Еще один снайпер… Дрейк их все-таки нашел…

Ветер донес до них голос:

— Это было предупреждение! Встать, руки держать на виду. Если есть оружие, бросайте на землю перед собой.

Они подчинились. Карен подняла над головой духовую трубку, чтобы незнакомец мог ее видеть, и бросила ее на землю. Туда же полетела банка с дротиками.

— Руки за голову, — послышалась следующая команда.

Кинг повиновалась и крикнула:

— У нас двое раненых! Срочно нужна помощь!

Неизвестный не ответил. Он двинулся к студентам, по-прежнему нацелив на них ружье. Когда он подошел ближе, они увидели, что это довольно пожилой мужчина с сильно обветренным лицом, бронзовым от солнца, и глубоко посаженными голубыми глазами. Мускулистый, явно физически сильный. Сколько же ему лет? С равным успехом можно дать и пятьдесят, и восемьдесят. Пластины доспехов, похоже, вырезаны из крепкого панциря какого-то жука. Со лба к шее косо сбегает шрам, теряясь где-то под защитным нагрудником. Он внимательно изучал стоящих перед ним молодых людей и девушку, шарил взглядом по их лицам.

А потом его взгляд вдруг метнулся в сторону и быстро обвел окрестности. Проверяет, нет ли вокруг хищников, догадалась Карен. Седой ткнул в них стволом.

— Имена, фамилии.

Кинг сообщила, как кого зовут.

— А вы сами-то кто такой? — спросила она затем.

Он проигнорировал ее вопрос.

— Моя рука… — завел было Дэнни, но тут же заткнулся, когда ствол оказался у него прямо перед носом.

— Нам нужна медицинская помощь, — добавила Карен.

Мужчина лишь просто посмотрел на нее. Потыкал духовую трубку носком ноги.

— Интересно, — произнес задумчиво, а затем подхватил трубку с земли, внимательно изучил стрелку и даже понюхал ее. — Отравленная?

Девушка кивнула.

— А где же ваши стволы?

— У нас было только одно ружье, да и то потеряли. Птица напала, и…

— Вас послал Вин Дрейк, — перебил незнакомец. — Зачем?

Карен пустилась в объяснения:

— Нет, это Дрейк пытается нас убить, потому что…

Седой не дал ей договорить:

— А Дрейк — хитрый мужик. Ловко придумано.

— Придется вам поверить нам на слово, — решительно сказала Кинг.

— Вы откуда?

— Из дендрария.

— И ухитрились забраться сюда? Это нереально.

Девушка подступила к мужчине и ухватилась за духовую трубку.

— Отдайте, это мое.

Седой широко раскрыл глаза — то ли от изумления, то ли от злости. После некоторой паузы он опустил ружье стволом вниз и с лязгом открыл затвор. Наморщил лицо в чем-то вроде улыбки, открывая белые зубы.

— Почему-то, — произнес неторопливо, — вы меня убедили. — И вручил трубку студентке. — Добро пожаловать на Танталус. Меня зовут Бен Рурк. Бен Рурк, изобретатель тензорного генератора.

Карен выпучила на него глаза.

— Как же вы здесь оказались?

— Вначале поневоле, потом по собственному выбору, — отозвался старик. — Отшельничать не так уж и плохо.

Бен Рурк обитал в лабиринте пещер неподалеку от Большого Булыжника, футах в шести над базой. Он повел неожиданных гостей вверх по склону к Большому Булыжнику, на особенно тяжелых участках подхватывая на руки Рика, который едва держался на ногах. Вход в пещеру представлял собой дыру в земле у самого подножия приметного камня, за которой, как в рудной шахте, начинался горизонтальный тоннель. По мере продвижения по тоннелю свет на глазах тускнел. Наконец они уперлись в дверь, вырезанную из цельного куска дерева. Она была закрыта и заперта на железный крюк. Рурк открыл дверь, и они оказались в продолжении тоннеля, где света и вовсе не было — темно, хоть глаза выколи. Бен привычно хлопнул по выключателю, и на потолке уходящего вдаль тоннеля вспыхнула длинная цепочка светодиодных фонариков.

— Милости прошу в «Рурков редут», как я это местечко называю, — сказал он, после чего тщательно закрыл за студентами дверь и с лязгом задвинул железный штырь. — Это чтоб сороконожки не пролезли, — пояснил он.

И широким уверенным шагом двинулся дальше.

За крутым изгибом тоннель ощутимо пошел вниз, все глубже врезаясь в сердцевину горы и петляя то вправо, то влево. По пути то и дело попадались боковые ответвления, уходящие куда-то в темноту.

— Это бывшая крысиная нора, — пояснял на ходу Рурк. — Люди Дрейка вбили себе в голову, будто крысы могут представлять угрозу для работников базы, так что перетравили всех крыс и завалили вход. Ну а я его опять потихоньку вскрыл, заселился и живу себе.

Подвешенные через равные промежутки колпачки светодиодов на потолке заливали тоннель ярким голубоватым светом.

— А откуда электричество? — полюбопытствовала Карен.

— От солнечной панели. На дереве приделана. Провода пропущены вниз на аккумуляторы. Три недели эти чертовы батареи с базы перетаскивал, хоть и гексапод был в помощь! Вину Дрейку и невдомек, какие сокровища тут его публика побросала, когда с базы эвакуировалась. Он-то думает, что я давно отдал концы.

— А какие у вас вообще отношения с Дрейком? — спросила Кинг.

— Ненавижу эту гниду.

— Но что произошло?

— Всему свое время.

Загадочный тип этот Бен Рурк. Как он здесь вообще оказался? И как избежал смерти от микропатии?

Рик на ходу разминал конечности, растирал руки. Черт, он весь в синяках — при свете хорошо видно. Но, по крайней мере, не лежит пластом. Интересно, сколько у них еще времени до того, как за них возьмется микропатия, до того, как им реально станет плохо? Сколько они уже пробыли в микромире? Кажется, будто целую вечность, на самом-то деле всего три дня, напомнил себе Хаттер. Гибельные симптомы начинают проявляться на третий-четвертый день.

Они дошли до еще одной тяжеленной деревянной двери, которая несла здесь примерно такие же функции, что и дверь водонепроницаемой переборки на корабле, — наглухо отделяла расположенный за нею отсек от прочей норы. Рурк тщательно задраил ее за студентами — сказав, что с некоторыми обитающими в округе хищниками лучше сто раз перебдеть, чем один раз недобдеть — и щелкнул выключателем. Свет выхватил из темноты просторную залу с высоким потолком — с мебелью, многочисленными книжными шкафами, лабораторным оборудованием и всевозможными припасами. Это и было его обиталище.

— А вот и дом, мой дом родной! — пропел он.

Затем отшельник принялся стаскивать с себя защитную амуницию и вешать ее в кладовку. Коридорчики вели из жилого пространства еще в несколько дополнительных помещений, в одном из которых они углядели какое-то электронное оборудование.

В зале стояли письменный стол с компьютером и несколько самодельных плетеных кресел из веточек и сухой травы. Весь центр помещения занимал круглый очаг, рядом пристроилась железная подставка с вертелами и кусками копченого насекомьего мяса на них. Также Бен основательно припас сушеных фруктов, съедобных семян и нарезанных на ломтики клубней таро — нечто вроде тропического заменителя обычной картошки.

Постель Рурк устроил в половинке скорлупы ореха кукуи, выстланной его мягкой измельченной кожурой. Возле одной из стен высилась целая гора этих орехов, наколотых на куски, словно дрова. Бен Рурк бросил несколько маслянистых кусочков сердцевины ореха кукуи в очаг и поджег их газовой горелкой. Моментально вспыхнуло высокое пламя, распространяя тепло и свет. Весь дым при этом благополучно уходил в дыру на потолке.

Этот Бен Рурк, видать, на все руки мастер, действительно светлая голова, разбирается чуть ли не во всем на свете, поняли студенты. Похоже, что в этой крепости ему хорошо и уютно. Узнать бы поскорее его историю. Как он здесь оказался? Почему так ненавидит Вина Дрейка? Что Дрейк ему такого сделал? Карен с Риком разглядывали свои руки и ноги, подмечая все новые синяки. Надо бы как-то намекнуть Рурку, что им нужно срочно попасть обратно в «Наниджен». Ну, или же вызнать у него, как он справляется с микропатией.

Однако первым перешел к делу как раз Бен — осмотрев Рика и Дэнни, он сразу пришел к выводу, что оба нуждаются в неотложной медицинской помощи. Начал старик с Хаттера. Потер ему конечности, заглянул в глаза, задал несколько вопросов, а затем вытащил небольшой сундучок и открыл его — это оказалась профессиональная аптечка вроде тех, которые капитаны берут с собой в дальние плавания. В сундучке было полно всякой всячины, включая хирургические щипцы, ножницы, стерильные перевязочные пакеты, очень длинный скальпель, костную хирургическую пилу, бутыль йода и бутыль виски «Джек Дэниелс». Рурк внимательно осмотрел колотую рану под мышкой у Рика, куда вошло осиное жало. Смазал ее йодом — Хаттер при этом чуть было не подпрыгнул до потолка — и сказал, что до свадьбы заживет.

— Вам, ребятки, не мешало бы помыться, — добавил Бен после этого.

— Мы уже три дня в этом микромире торчим, — ответила Карен.

— Три дня, — задумчиво повторил Рурк. — На самом-то деле гораздо больше. Думаю, вы уже обратили внимание на временну́ю компрессию?

— Это вы о чем? — не понял Рик.

— Время тут летит быстрее. Ваши тела функционируют на повышенной скорости, сердечки колотятся часто-часто, как у колибри.

— Даже днем очень хочется спать, — заметила Кинг.

— Естественно, хочется. А срок ваш помаленьку выходит. Микропатия уже на носу, сам вижу. Скоро разгорится в полную силу. Синяки, боль в суставах, носовое кровотечение, и конец.

— А вы сами-то как избежали микропатии? — не выдержала девушка.

— Я и не избежал. Но вычислил способ, как ее одолеть. Похоже, что некоторым людям удается переболеть и остаться в живых.

— А что за способ? — спросил Хаттер.

— В данную минуту нам нужно срочно разобраться с рукой вон того парня.

И Рурк полностью перенес свое внимание на Дэнни.

Мино сидел в кресле возле огня. Кресло, хоть и сплетенное из папоротниковых волокон и тоненьких веточек, оказалось достаточно массивным и вполне удобным. Он вытянулся в нем, придерживая пострадавшую руку. Рукав оторвался окончательно, а подросшие личинки выступали над полупрозрачной кожей выпуклыми шишками. Бен Рурк осмотрел руку и осторожно потыкал в нее в разных местах.

— Очевидно, это оса-наездник в тебя яйца отложила, — сказал он. — Обозналась, приняла руку за гусеницу.

— Я умру? — простонал Дэнни.

— Естественно.

Напуганный пациент приоткрыл было рот, но Рурк тут же добавил:

— Вопрос только, когда. Если не хочешь умереть прямо сейчас, руку придется отнять.

Он вытащил длинный скальпель и вручил Дэнни бутылку «Джека Дэниелса».

— Анестезия! Пей, а я пока инструменты прокипячу.

— Нет!

— Если сейчас не ампутировать руку, личинки полезут дальше.

— Куда?

— В мозги.

Держа костяную пилу, Бен сосредоточенно потрогал ее зубья, проверяя заточку.

Мино пулей выскочил из кресла и резво попятился, выставив вперед бутылку, словно дубинку.

— Не подходи!

— Виски не пролей. У меня не так-то много осталось.

— Вы не врач! — Дэнни сделал огромный глоток из горлышка и чуть не подавился. — Мне нужен настоящий доктор!

Он вытер рот и закашлялся.

— Прямо сейчас вы никуда не пойдете, мистер Мино, — сказал Рурк, укладывая инструменты обратно в сундучок. — Дело к ночи. А ночью умные люди сидят глубоко под землей.