Книга: Жизнь способ употребления
Назад: Глава XLIV Винклер, 2
Дальше: ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ

Глава XLV
Плассаер, 1

Квартира Плассаеров состоит из трех мансардных комнат на последнем этаже. Четвертая комната — та, которую занимал Морелле до того, как его увезли в лечебницу, — еще обустраивается.
Помещение, в котором мы находимся сейчас, — это комната с паркетным полом, диваном-кроватью и складным столом типа столика для бриджа; она так мала, и мебель расположена таким образом, что из-за тесноты невозможно разложить диван, не сложив предварительно стол, и наоборот. На стене — голубые обои с узором из рассыпанных в определенном порядке четырехконечных звезд; на столе — разложенные кости домино, фарфоровая пепельница в виде головы крайне раздраженного бульдога в ошейнике с шипами и букет мирабилисов в прямоугольной вазе из особенного материала, так называемого «лазурного стекла», или «лазурного камня», который своим цветом обязан окиси кобальта.
На диване лежит Реми, сын Плассаеров, двенадцатилетний мальчик в свитере каштанового цвета, черных коротких штанишках и сандалиях; он раскладывает свою коллекцию рекламных бюваров; по большей части это медицинские проспекты, прилагаемые к специализированным журналам: «La Presse médicale», «La Gazette médicale», «La Tribune médicale», «La Semaine médicale», «La Semaine des Hôpitaux», «La Semaine du Médecin», «Le Journal du Médecin», «Le Quotidien du Médecin», «Les Feuillets du Praticien», «Aesculape», «Caeduceus» и т. п., которыми регулярно заваливают доктора Дентевиля и которые он, даже не открывая, относит мадам Ношер, а та отдает собирающим макулатуру студентам, не забывая перед этим тщательно распределить бювары между живущими в доме детьми: от этого больше всего выигрывают Изабелла Грасьоле и Реми Плассаер, так как Жильбер Берже собирает марки и не интересуется бюварами, Махмуд, сын мадам Орловска, и Октав Реоль до бюваров еще не доросли, а остальные девочки в доме их уже переросли.
Исходя из какой-то своей, сугубо личной классификации, Реми Плассаер разложил бювары на восемь стопок, каждую из которых соответственно венчают:
— поющий тореадор (зубная паста «Email Diamant»);
— восточный ковер XVII века из трансильванской базилики («Kalium-Sedaph», раствор пропионата калия);
— «Лиса и Журафль» (sic), гравюра Жан-Батиста Удри (Канцелярские магазины Marquaize, Stencyl, Reprographie);
— полностью позолоченный лист («Sargenor», физическая усталость, нарушение сна. Лаборатории Сарже);
— тукан (Ramphastos vitellinus) (Коллекция Жевеор «Фауна всего мира»);
— несколько золотых монет (риксдалеры Курляндии и Торна), представленные в увеличенном размере с лицевой стороны (Лаборатория Жемье);
— разинутая огромная пасть гиппопотама («Диклоцил» (диклоксациллин). Лаборатория Бристоль);
— Четыре Мушкетера Большого Тенниса — Коше, Боротра, Лакост и Брюньон («Aspro», серия «Великие чемпионы прошлого»).

 

Отдельно от этих восьми стопок лежит самый старый из бюваров, с которого и началась коллекция: он рекламирует марку «Ricqlès» — с пахучей мятой — здоровьем богатый — и безукоризненно воспроизводит рисунок Анри Жербо, иллюстрирующий песенку «Папа, кораблики!»: «папа» — маленький мальчик в сером рединготе с черным воротником, цилиндре, перчатках, синих брюках, белых гетрах, с лорнетом и стеком; ребенок — младенец в большой красной панаме, курточке с красным поясом и большим кружевным воротником и бежевых гольфах; в левой руке он держит серсо, а в правой — трость, и указывает на маленький круглый пруд, в котором плавают три кораблика; на парапете пруда сидит один воробей, а внутри четырехугольной вставки с текстом песенки летит второй.
Плассаеры нашли этот бювар за радиатором, когда вступили во владение квартирой.
До них здесь жил Труайян, владелец магазина старой книги на улице Лёпик. В его мансарде был радиатор, а еще кровать, вернее, топчан с совершенно выцветшей хлопчатобумажной обивкой в цветочек, плетеный стул, туалетная тумбочка с разрозненными предметами — щербатым кувшином, потрескавшейся раковиной и стаканом, — на которой чаще встречались остаток свиной отбивной или початая бутылка вина, нежели полотенце, губка или мыло. Но большая часть помещения была завалена грудами книг и вещей, которые поднимались до потолка, и среди которых отважный исследователь мог иногда, если повезет, обнаружить что-нибудь интересное: так, Оливье Грасьоле нашел там картонку, вероятно из кабинета окулиста, на которой крупными буквами было напечатано
ВАС ПРОСЯТ ЗАКРЫТЬ ОБА ГЛАЗА
и
ВАС ПРОСЯТ ЗАКРЫТЬ ОДИН ГЛАЗ
Мсье Троке попала в руки гравюра, изображающая принца в доспехах, который верхом на крылатом коне и с копьем наперевес преследует чудовище с львиной головой и гривой, козлиным туловищем и змеиным хвостом; мсье Cinoc выудил старую почтовую открытку, портрет мормонского миссионера по имени Уильям Хитч, высокорослого мужчины с черными волосами и черными усами, в черных чулках, черной шелковой шляпе, черном жилете, черных брюках, белом галстуке, перчатках из собачьей кожи; мадам Альбен обнаружила лист пергамента, на котором были напечатаны ноты немецкого гимна
Mensch willtu Leben seliglich
Und bei Gott bliben ewiglich
Sollt du halten die zehen Gebot
Die uns gebent unser Gott

который мсье Жером определил как хорал Лютера, опубликованный в Виттенберге в 1524 году в знаменитой «Geystliches Gesangbuchlein» Иоганна Вальтера.

 

Но самая удачная находка досталась мсье Жерому: на дне большой картонной коробки со старыми лентами от пишущей машинки и мышиным пометом лежала в несколько раз сложенная, загнутая, но прекрасно сохранившаяся большая карта на холщовой подкладке под заголовком

 

 

В центре карты располагалась Франция, а в двух вставках — план окрестностей Парижа и карта Корсики; внизу условные обозначения и четыре масштаба, соответственно данные в километрах, милях географических (sic), английских и немецких. По углам — колонии; в верхнем левом углу — Гваделупа и Мартиника; в верхнем правом — Алжир; в нижнем левом, чуть оборванном — Сенегал и Новая Каледония с ее владениями; в нижнем правом — Французская Кохинхина и Реюньон. Вверху — гербы двадцати городов и портреты двадцати родившихся в них знаменитостей: Марсель (Тьер), Дижон (Боссюэ), Руан (Жерико), Аяччо (Наполеон I), Гренобль (Байяр), Бордо (Монтескье), По (Генрих IV), Альби (Лаперуз), Шартр (Марсо), Безансон (Виктор Гюго), Париж (Беранже), Макон (Ламартин), Дюнкерк (Жан Барт), Монпелье (Камбасерес), Бурж (Жак Кёр), Кан (Обер), Ажен (Бернар Палисси), Клермон-Ферран (Версенжеторикс), Ла Ферте-Милон (Расин) и Лион (Жаккар). Справа и слева — двадцать четыре маленьких картуша, двенадцать из которых представляют города, восемь — сценки из истории Франции, четыре — национальные костюмы; слева: Париж, Руан, Нанси, Лаон, Бордо и Лилль; костюмы жителей Оверни, Арля и Нима, а также нормандцев и бретонцев; осада Парижа (1871); изобретение фотографии Дагером (1840); взятие Алжира (1830); открытие движущей силы пара Паленом (1681); справа: Лион, Марсель, Кан, Нант, Монпелье, Ренн, костюмы жителей Рошфора, Ла-Рошели и Макона, а также Лотарингии, Вогезов и Анси; оборона Шатодэна (1870), изобретение воздушного шара братьями Монгольфье (1783), взятие Бастилии (1789) и церемония, во время которой Парментье вручил Людовику XVI букет цветущего картофеля (1780).

 

Ветеран интернациональных бригад, Труайян почти всю войну провел в плену, в лагере Люрс, из которого ему удалось бежать в конце 1943 года, после чего он ушел в партизаны. В Париж он вернулся в 1944-м и после нескольких месяцев активной политической деятельности стал букинистом. Его магазин старой книги на улице Лёпик на самом деле занимал едва обустроенную подворотню дома. Там он продавал книжки по одному франку и журнальчики с «обнаженкой» — «Sensations», «Soirs de Paris», «Pin-Up», — на которые облизывались школьники. Раза три-четыре через его руки проходили более интересные вещицы: например, три письма Виктора Гюго, справочник «Bradshaw’s Continental Railway Steam Transit and General Guide» 1872 года или «Мемуары» Фалькенскьольда с приложенными воспоминаниями об участии в русских кампаниях 1769 года против турок, размышлениями о военном состоянии Дании, а также примечанием Секретана.
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ
Назад: Глава XLIV Винклер, 2
Дальше: ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ