48
Элеанора
«хочешь меня крошка?»
Она откинула изгаженное одеяло и посадила кота на чистую простыню под ним. Потом перебралась с верхнего яруса на нижний. Ее школьная сумка стояла у двери. Элеанора расстегнула ее, не слезая с кровати, и вынула фото Парка из бокового кармана. Потом вылезла из окна — и побежала вниз по улице. Быстрее, чем ей когда-либо удавалось пробежать на уроках физкультуры.
Она остановилась лишь у следующего квартала, да и то — лишь потому, что не знала, куда идти.
Дом Парка был поблизости, но она не могла пойти к Парку.
«ты все еще целка? хочу тебя трахнуть»
— Эй, Рыжуха!
Элеанора проигнорировала девичий голос. Она судорожно оглядывалась назад. Вдруг кто-то слышал, как она вышла из дома? Что, если Ричи пошел за ней? Она отступила с тротуара в чей-то двор. За дерево.
— Эй, Элеанора!
Она обернулась. Дом Стива. Дверь гаража чуть приоткрыта, зафиксированная бейсбольной битой. В гараже кто-то был. И Тина шла по дорожке, держа в руке банку пива.
— Эй, — прошипела Тина. На ее лице было написано то же отвращение к Элеаноре, что и всегда.
Элеанора подумала, не пуститься ли снова в бега, но ноги сделались ватными.
— Твой отчим тебя искал, — сказала Тина. — Он раскатывал по кварталу весь долбаный вечер.
— Что ты ему сказала? — спросила Элеанора. Тина сделала это? От нее Ричи все узнал?..
— Я спросила, что больше — его член или его фургон, — откликнулась Тина. — Я ничего ему не сказала.
— Ты говорила ему о Парке?
Тина сощурилась. И покачала головой.
— Нет. Но кое-кто собирается.
«…отсоси у меня»
Элеанора снова оглянулась. Ей нужно спрятаться. Нужно деться куда-то от него.
— Да что с тобой происходит вообще? — спросила Тина.
— Ничего.
Поблизости остановилась машина. Вспыхнули фары, и Элеанора закрыла голову руками.
— Пошли, — сказала Тина. В ее голосе промелькнули интонации, которых Элеанора никогда не слышала прежде. Участие?.. — Лучше не попадайся ему на глаза, пока он не остынет.
Следом за Тиной Элеанора двинулась по дорожке, ведущей к гаражу. Внутри было полутемно и дымно.
— Это Большая Рыжуха? — Стив развалился на диване. Майки тоже был здесь, сидел на полу в компании еще одной девчонки из автобуса. Гремела музыка — «Black Sabbath». Она неслась из машины, стоявшей на блоках посреди гаража.
— Садись, — бросила Тина, указав на другой конец дивана.
— У тебя проблемы, Рыжуха, — сказал Стив. — Папаша тебя ищет. — Стив ухмылялся от уха до уха. Пасть у него была больше, чем у льва.
— Он отчим, — поправила Тина.
— Отчим, — протрубил Стив, швыряя пивную банку через весь гараж. — Твой долбаный отчим? Хочешь, я его убью? Все равно собирался прибить Тининого. Могу обоих в один день. Купи одного, второго получи бесплатно… — Он прыснул. — Второй в подарок.
Тина открыла пиво и поставила на колено Элеаноры. Та взяла его — просто, чтобы вцепиться во что-нибудь.
— Пей давай, — сказала Тина.
Элеанора послушно сделала глоток. Вкус был острым и желтым.
— Сыграем в четвертак? — пробасил Стив. — Эй, Рыжуха, четвертаки есть?
Элеанора покачала головой.
Тина села рядом со Стивом, закинув руку на спинку дивана, и зажгла сигарету.
— У нас были четвертаки, — сказала она. — Мы их потратили на пиво, забыл?
— Мы потратили десятку, — возразил Стив.
Тина закрыла глаза и выдохнула дым в потолок.
Элеанора тоже закрыла глаза. Она пыталась придумать, что делать дальше, но в голове была пустота. «Sabbath» из машины сменился на «АС/DC», потом на «Zeppelin».
Стив начал подпевать. У него оказался неожиданно чистый голос. «Палач, палач, погоди немного…» Элеанора слушала, как Стив поет песню за песней, а сердце в ее груди по-прежнему стучало молотом. Пивная банка нагрелась в руке.
«ты провоняла спермой потаскуха»
Она поднялась на ноги.
— Я пойду.
— Боже, да расслабься ты, — откликнулась Тина. — Здесь он тебя не найдет. Он, наверное, уже надирается в «Рельсе».
— Нет, — сказала Элеанора, — он хочет меня убить.
И тут же поняла: это правда.
Лицо Тины затвердело.
— И куда ж ты пойдешь?
— Пойду… Надо рассказать все Парку.
Парк
Он не мог уснуть.
Этим вечером — перед тем, как они вернулись на переднее сиденье импалы, он снял с Элеаноры все слои ее одежды и даже расстегнул лифчик. А потом уложил ее на голубую обивку сиденья… Она выглядела как призрак. Как русалка. Холодный белый цвет кожи в полумраке. Веснушки — на щеках, на плечах…
Он смотрел на Элеанору. А ее глаза светились из-под ресниц.
Теперь это станет бесконечной пыткой — знать, какая она под одеждой и не иметь возможности повторить сегодняшний вечер. Возможно, еще очень, очень долго. Сегодня им улыбнулась удача. Счастливый случай, дар судьбы…
— Парк, — сказал кто-то.
Он сел на кровати и обалдело огляделся по сторонам.
— Парк. — Стук в окно.
Он подскочил и отдернул занавеску…
…И увидел лицо Стива. Он был прямо за стеклом. И ухмылялся, как безумец. Стив, должно быть, висел на карнизе. Лицо исчезло, и Парк услышал, как Стив тяжело шлепнулся на землю. Вот дерьмо! Мама, должно быть, все слышала.
Парк поспешно открыл окно и высунулся наружу. Он намеревался сказать Стиву, чтобы тот проваливал… но тут увидел Элеанору. Она стояла рядом с Тиной в тени дома Стива.
Они, что, взяли ее в заложники?
И почему у нее в руках пиво?..
Элеанора
Едва увидев ее, Парк вылез из окна и повис в четырех футах над землей. Он же переломает ноги, в панике подумала Элеанора. Ее душили слезы.
Парк приземлился в полуприседе, как Человек-Паук, и побежал к ней. Она уронила пиво на траву.
— Блин! — сказала Тина. — Ну, отлично. Это была последняя банка.
— Эй, Парк, я тебя напугал? — спросил Стив. — Тебе показалось, поди, что в окно лезет Фредди Крюгер? А если б правда лез — куда б ты от него делся?
Парк подбежал к Элеаноре, взял ее за руки.
— Что случилось? — спросил он. — Что происходит?
Она заплакала. Ну, почти. Она вновь стала собой, едва Парк притронулся к ней — и это было ужасно.
— У тебя кровь идет, — сказал Парк.
— Машина! — прошептала Тина.
Элеанора затащила Парка в тень гаража и дождалась, когда свет фар исчезнет.
— Что происходит? — снова спросил он.
— Надо вернуться в гараж, — сказала Тина.
Парк
Последний раз он заходил в гараж Стива еще в средней школе. В те времена они играли здесь в футбол. Теперь посреди гаража стояла на блоках Стивова камаро, а у стены притулился старый диван.
Стив сел на край дивана и закурил косяк. Он протянул и Парку, но тот покачал головой. Гараж пах тысячью косяков, выкуренных здесь, и тысячью банок пива, которые следовали за «травкой». Камаро слегка раскачивалась, и Стив пнул машину.
— Вылезь, Майки, ты ее свалишь нахрен.
Парк даже приблизительно не мог представить, какие события привели Элеанору в этот гараж. Но она едва ли не силком втащила его внутрь. Снова мелькнула мысль: может, Стив и Тина похитили ее? И теперь он должен заплатить выкуп?..
— Объясни мне, — сказал он в макушку Элеаноры, — что происходит?
— Отчим ее ищет, — откликнулась Тина. Она села на подлокотник дивана, закинув ноги Стиву на колени, и взяла у него косяк.
— Это правда? — спросил Парк Элеанору.
Она кивнула, прижимаясь к его груди. Элеанора не выпускала его, не позволяла отодвинуться — и Парк не мог взглянуть ей в лицо.
— Гребаные отчимы, — сказал Стив. — Мудаки, все они. — Он заржал. — О, мать твою, Майки, ты меня слышал? — Он снова пнул камаро. — Майки?
— Я должна уйти, — прошептала Элеанора.
Слава богу. Парк отлепился от нее и взял за руку.
— Эй, Стив. Мы идем ко мне.
— Аккуратнее, чувак. Он ездит по кварталу в своем микрофургоне цвета дерьма.
Парк направился к двери гаража. Элеанора задержалась на миг.
— Спасибо, — сказала она.
Парк мог поклясться, что это предназначалось Тине.
Никогда еще у него не было такой странной ночи.
Они прошли через задний двор, мимо дома бабушки и деда, к подъездной аллее. К тому месту, где они любили целоваться на прощание.
Добравшись до трейлера, Парк открыл дверь.
— Заходи, — сказал он, — его никогда не запирают.
Раньше они с Джошем, бывало, играли внутри.
Трейлер был — как миниатюрный дом. Кровать в одном конце, кухня в другом. И даже маленькая плита и холодильник. Много воды утекло с тех пор, как Парк заходил сюда в последний раз — теперь он едва не задевал головой потолок.
У стены стоял стол размером с шахматную доску и две табуретки. Парк сел с одной стороны, а Элеанора — напротив него. Он взял ее за руки. Правая ладонь была в крови, но, казалось, Элеанора не чувствовала боли.
— Элеанора… — сказал он почти умоляюще. — В чем дело?..
— Мне надо уехать. — Она смотрела на него через стол — как на привидение.
— Почему? Из-за сегодняшнего вечера?
Для Парка сейчас все было связано с прошедшим вечером. Казалось, ничего настолько же хорошего и ничего сколько-нибудь плохого не могло случиться в тот же вечер, когда они были вместе. Ничего — как бы там ни было.
— Нет, — сказала Элеанора, вытирая глаза. — Нет. Это не из-за нас. То есть…
Она выглянула в маленькое окно.
— Почему отчим ищет тебя?
— Он знает, что я сбежала.
— А почему ты сбежала?
— Потому что он знает. — Ее голос надломился. — Потому что это он.
— Что — он?
— Боже ты мой! Не надо было сюда приходить. Я делаю только хуже. Прости.
Парку хотелось встряхнуть Элеанору. Потрясти хорошенько. Он не понимал смысла ее слов. Два часа назад у них все было идеально, а теперь… Ему хотелось вернуться домой. Мама еще не спит, и отец может вернуться в любую минуту.
Он навис над столом и взял Элеанору за плечи.
— Давай начнем сначала? — прошептал он. — Пожалуйста. Я не понимаю, о чем ты.
Элеанора закрыла глаза и медленно кивнула.
Она начала сначала.
И рассказала ему все.
А у Парка задрожали руки — еще до того, как она дошла до половины.
— Может, он не хотел делать тебе больно? — сказал Парк, изо всех сил надеясь, что так и есть. — Может, просто хотел тебя напугать? Постой… — Он натянул рукав на запястье и попытался вытереть лицо Элеаноры.
— Нет, — сказала она. — Ты не знаешь. Ты не видел, как… как он смотрит на меня.
