Глава 12

В эти выходные Линкольну захотелось оторваться. Оторваться как следует.

Обычно по субботам он резался в «Подземелья и драконов». Со времен колледжа компания была все та же – человек пять-шесть. Ив считала, что это тоже удерживает его в прошлом.

– Ты как будто нарочно бегаешь от девушек, – заметила она.

– У нас там есть девушки, – возразил Линкольн. Вернее, девушка.

Кристина была единственной девушкой в их компании. Сразу после колледжа она вышла за Дейва, здорового детину, которому нравилось становиться хозяином подземелья, и игра навсегда переместилась в их гостиную.

– Может, ты со своими друзьями по «Подземельям и драконам» чем-нибудь другим займешься? – предлагала Ив. – Ну, сходите куда-нибудь, где можно с девушками познакомиться.

– Не думаю, – отвечал Линкольн. – Там все женатые.

Да, все, кроме Троя. И даже Линкольн сказал бы, что Трой не тот тип, который ищет встреч с девушками. Трой был уверен, что все кругом – да-да, все без исключения – жаждут поговорить о сериале «Вавилон-5». У него была кустистая желтая борода, очки в металлической оправе, как у преподавателя математики, и он очень любил кожаные жилетки.

Может, где-то Ив и права. Может, Линкольну нужно расширяться.

В пятницу он позвонил Трою и сказал, что на этой неделе на «Подземелья и драконов» его повезет другой шофер. Но Трой был равнодушен к машинам. А потом Линкольн позвонил Джастину.

В смысле знакомства с девушками Джастин был самое то.

Линкольн и Джастин вместе учились в старших классах. Они играли в гольф в школьной команде, вместе делали опыты в химической лаборатории, а когда на втором курсе Линкольн переехал в Небраску – по крайней мере, он намеревался учиться на втором курсе, – они поселились в одной комнате.

Джастин тут же ввел Линкольна в круг своих друзей по колледжу. Они все время зависали в комнатах друг у друга, играли на «Sega Mega Drive», заказывали жуткие пиццы. Иногда ходили на соревнования по женской гимнастике. Иногда кто-нибудь притаскивал упаковку пива.

Друзья Джастина были такими, с которыми Линкольн, пожалуй, сам бы и не познакомился. Но они приняли его без всяких вопросов, и Линкольн был благодарен. Каждый день теперь он натягивал бейсбольную кепку и научился круто играть в «Ежа Соника».

В следующем году вся компания сняла квартиру в городе и съехала из кампуса. Линкольн остался, потому что проживание входило в стоимость обучения. Потом он их почти не видел. А с Джастином не разговаривал года два, почти столько же, сколько не был в баре.

– Легенда Линка! Здорово! Как жизнь, компьютерный гений?

– Нормально, как еще?

Линкольн застал Джастина в больнице, где тот работал в отделе маркетинга. Линкольн никак не мог понять, зачем больнице нужен отдел маркетинга, какой там может быть рынок – больных?

– Все в школу ходишь? – поинтересовался Джастин.

– Нет, окончил… снова. Я сейчас здесь, у матери пока живу.

– Ну, с возвращением. Давай как-нибудь встретимся. Завалимся куда-нибудь. Честно сказать, я буду с друзьями. Ты женат?

– Даже и не думал.

– Вот и отлично. А то, блин, все меня кинули. И что мне теперь, одному по барам мотаться? Как извращенцу? Я гуляю с младшим братом, и, скажу тебе, ничего в этом хорошего нет. С меня только деньги тянет, и все девки всегда его. Облысеть еще не успел, поганец.

– Так я поэтому и звоню, – сказал Линкольн, радуясь, что Джастин берет дело в свои руки. – Я теперь часто по вечерам работаю, так что выбраться трудновато, но все-таки давай попробуем.

– Ну давай, друган. Завтра вечером как – работаешь?

– Нет, завтра как раз нет.

– Тогда в девять я за тобой заезжаю. Мать где живет, все там же?

– Да-да, – с улыбкой ответил Линкольн. – Тот же дом, та же квартира. Пока, до девяти.

Джастин прикатил на огромной спортивной машине. Линкольн таких даже не видел. Ярко-желтая. Стекла тонированные. Джастин высунулся из окна и крикнул: «Садись, чувак, в крутую тачку!»

На заднем сиденье уже сидело человека три-четыре. Линкольну показалось, что он узнал младшего брата Джастина. Он был похож на старшего брата, только чуть повыше, посвежее. Сам Джастин со школы не слишком изменился. Коротышка с морщинками вокруг глаз и белесыми волосами. Чистая рубашка поло. Строгие джинсы. Бейсбольная кепка без единого пятнышка. В комнате общежития он каким-то хитрым способом умудрялся изгибать козырек на своих бейсболках.

– Посмотри на себя, – с улыбкой сказал Джастин. Он умел улыбаться и говорить, не вынимая сигареты изо рта. – Ты только посмотри на себя!

– Рад тебя видеть, – ответил Линкольн и почти не услышал своего голоса из-за грохота стереосистемы. Это была песня группы «Guns N’Roses» – «Welcome to the Jungle». Линкольн не видел, где находятся колонки, но казалось, что они стоят прямо под его сиденьем.

– Что?! – проорал Джастин, высовываясь из окна, чтобы выдохнуть сигаретный дым.

В этом отношении он был безукоризненно вежлив. Если вы оказывались с Джастином за одним столом, он непременно отворачивался и никогда не дымил прямо в лицо.

– Где колонки?! – прокричал Линкольн. – В сиденьях?

– Ну да. Круто, правда? Все равно как Эксл Роуз поет у тебя в заднице.

– Сам хотел! – завопил кто-то сзади.

Там было три сиденья. Джастин вытянул вверх средний палец и продолжал:

– Не обращай внимания на этих придурков. Пришлось взять с собой, сегодня я дежурный шофер. Ну ничего, они нам не помешают, будут болтаться в малышовой группе.

– А я и не обращаю, – ответил Линкольн.

– Что-что?

– А я и не обращаю! – Линкольн нисколько не волновался. Эти ребята его вообще не интересовали.

Они въехали в пригород и остановились у длинного одноэтажного торгового центра, около места под названием «Стальная гитара».

– Это разве не сельский бар? – спросил Линкольн.

– Был сто лет назад, когда пошла мода выстраиваться в танцах в одну линию. Сейчас этой фигней только раз в неделю занимаются. По четвергам, кажется.

– А всю неделю здесь что делают?

– Что и все. Сюда девчонки ходят, значит и мы пойдем.

Народу было уже полно. На танцполе было тесно, громко играл хип-хоп – самый противный, музыка грохала, кто-то что-то орал про шикарные тачки. Джастин занял высокий столик у танцпола и махнул официантке – на ней был патронташ со вставленными вместо патронов стеклянными стопками. На поясе болтались бутылки с алкоголем. Это было сильно.

– Два «Егермейстера», мисс, – попросил Джастин. – Спасибо.

Он подтолкнул рюмку Линкольну, а свою поднял:

– За тебя, Линкольн. Вперед!

Линкольн чокнулся и выпил рюмку одним глотком.

– Ты же вроде сегодня дежурный шофер, – заметил Линкольн.

– Ну да, – кивнул Джастин и опять закурил.

– По идее, не надо бы тебе пить.

– Не пить, а напиваться. Или уж напиться побыстрее, чтобы все выветрилось.

Джастин уже заказывал еще две рюмки и оглядывал бар.

Он был огромный, точно пещера, и весь черный. Где-то стояла дымовая пушка, везде черные светильники. Скульптура гитары, сделанная из дорогого на вид металла, нависала в темноте над танцполом.

Там были только девушки. Почти все они танцевали сами по себе или с подругами. В середине кружком расположилась компания холостячек. Музыка играла просто жуткая, под нее только и можно было, что трясти головой и сгибаться-разгибаться. Казалось, все девицы слушают печальный рассказ и повторяют как заведенные: «Да-да-да… Ужасно… Да-да-да».

Несколько девушек стояли на приподнятых черных платформах позади танцпола, под рядом зеленых мигающих ламп. Они танцевали, сомкнув бедра, механически хватая друг друга за ноги и изгибая спины. Зрелище было противное. Все равно что мастурбация в передвижном туалете.

Джастин тоже разглядывал их.

– Смотреть тошно, – заметил он, покачивая головой. – Когда мы росли, девчонки даже с парнями так не танцевали. Вон туда посмотри. – Джастин ткнул пальцем в сторону столика у двери. – Вон те наши. Высокое мнение о себе не позволяет им заниматься сексом прямо в одежде, но против выпивки они возражать не будут.

Джастин уже шел к ним, так что Линкольну оставалось только присоединиться. Они остановились у столика, где сидели две женщины, кивая в такт музыке. Из-за плохого освещения Линкольн не понимал, сколько им лет. Он вообще еле их различал. Обе были моложавы, светловолосы, одеты одинаково, для субботы – топы в облипку, бретельки лифчиков ярких кислотных цветов, небрежно распущенные волосы до плеч, светло-бежевая помада.

– Здрасьте, – уже говорил им Джастин, – не возражаете, если мы к вам подсядем? Мой друг Линкольн готов всем все купить.

Девушки заулыбались и убрали со стульев свои черные рюкзачки. Линкольн опустился на стул рядом с Джастином и улыбнулся своей соседке. Странно, но он был совершенно спокоен. Это место и эта девушка были настолько далеки от его обычной жизни, что казались какими-то ненастоящими. По крайней мере, не такими настоящими, как женщины, которые, он чувствовал, сторонились его на тротуарах и в коридорах. К тому же здесь заправлял Джастин, налаживая общение и заказывая всем выпивку. Как там у него были дела с «Егермейстером»? И сколько Линкольн уже выпил? Две рюмки? Три? Три, точно.

– Лайза, – представилась девушка, протягивая ухоженную ручку.

– Линкольн, – ответил он с улыбкой. – Что вам заказать?

– Ваш друг уже заказал.

– А-а… Да-да…

– Вот если вы поделитесь сигаретой…

– Извините, не курю, – ответил Линкольн.

– Вот и хорошо. Я тоже. То есть иногда – в баре там, на вечеринке. Терпеть не могу запах курева. Но если от меня все равно будет пахнуть сигаретами, значит мне тоже можно покурить.

– У друга есть. – Линкольн обернулся было к Джастину, но тот уже вел свою соседку на танцпол. Ну дает! Линкольну вообще не хотелось танцевать.

– Не беда, – сказала Лайза.

– Хотите потанцевать? – спросил Линкольн.

– Не возражаю. А вы?

– А я нет, честно говоря. Ничего страшного?

– Ничего, – подтвердила она. – Там все равно нельзя разговаривать.

Теперь Линкольн уже сильно нервничал. Джастин забрал с собой на танцпол всю энергию, нужную для такого вечера.

– Кем вы работаете? – спросил он.

– Специалист по гигиене полости рта. А вы?

– По компьютерам.

Лайза кивнула с улыбкой и повторила:

– По компьютерам. Круто!

Взгляд ее заскользил куда-то в сторону. Они допили то, что было в рюмках, и Линкольн заказал еще, просто так, от нечего делать. Надо было поесть, когда они сюда собирались. Плохо, что это не простая деревенская забегаловка, – в них ведь всегда есть арахис, кажется. А может, это только в кино так – раздают актерам, чтобы было чем занять руки.

Лайза рвала на мелкие кусочки бумажный подстаканник и шевелила губами в такт музыке. Линкольн подумал, что надо бы уйти: чего мешать ей знакомиться с кем-нибудь другим? А она уж точно с кем-нибудь познакомится. Такая красотка… Наверное. Из-за черно-зеленого света Лайза сейчас была похожа на синяк недельной давности. Как, впрочем, и все вокруг.

– Не такое это место, чтобы знакомиться, – сказал Линкольн.

– Что-что? – Лайза, не расслышав, подалась вперед.

– Не такое это место, чтобы знакомиться, – громче повторил он.

Лайза потягивала выпивку через тонкую соломинку. Она замерла и, не выпуская соломинки изо рта, пристально посмотрела на него, как будто прикидывала: прямо сейчас подняться из-за столика или все-таки дождаться подруги. А прождать можно было долго. Джастин с соседкой переместились с танцпола куда-то в уголок. Во вспышках света Линкольн разглядел, что они целуются. Джастин не выпускал из руки зажженную сигарету и бутылку пива.

– Извините… – сказал Линкольн, – я вовсе не хотел сказать, что с вами нельзя знакомиться. Я хотел сказать, что для знакомства это место неподходящее.

Лайза все так же щурилась.

– Вам здесь нравится? – спросил он.

– Да ничего, – передернула она плечами. – Бар как бар.

– Вот именно. Все они ужасные.

– Сколько вам пришлось выпить? – спросила она. – Вы что, из грустных пьяниц?

– Понятия не имею, я не так часто напиваюсь. Но разве можно здесь грустить?

– Мне не грустно, – покачала головой Лайза.

– Значит, вы просто не обращаете внимания. – Линкольн почти кричал, так было шумно, и от этого казалось, что он сердится. – В смысле… Вы только посмотрите вокруг. Прислушайтесь к этой музыке.

– Вам не нравится рэп? По четвергам здесь играют кантри.

– Нет, это не музыка, – решительно качнул он головой. – Вы же сюда пришли, чтобы с кем-нибудь познакомиться, правильно? С каким-нибудь молодым человеком?

– Правильно.

– Точнее, не с каким-нибудь, а с нормальным молодым человеком, правильно?

Лайза опустила глаза на свой стакан:

– Правильно.

– Ну вот, когда вы думаете об этом молодом человеке – а мы оба знаем, что это не я, – когда думаете, где бы с ним познакомиться, неужели вы представляете себе такое место? Такое безобразное? Оглушительное? Неужели вам хочется, чтобы от него несло «Егермейстером» и сигаретами? Хотите танцевать с ним первый раз под песню о стриптизершах?

Лайза обвела глазами бар и снова пожала плечами:

– А что…

– Что? Ну конечно же нет.

– Не рассказывайте мне, чего я хочу. – Лайза заглянула в сумочку подруги в поисках сигареты.

– Вы правы, – ответил Линкольн. – Извините меня.

Она нашла сигарету и сунула ее в рот, не закуривая.

– А где еще прикажете знакомиться? – спросила она, смотря на танцоров. – Не в саду же?

– Разве плохо в саду? – спросил он. – Входную плату я бы взял на себя.

– Ну это как у мамы в церкви. – Лайза снова заглянула в сумочку подруги. – Мне кажется, если я познакомлюсь с молодым человеком, ну знаете, с таким, нормальным, то, наверное, мне будет пофиг, где я встретила его или там чем от него пахнет. Я, наверное, просто, ну, сильно обрадуюсь. – Она поднялась и закончила: – Знаете, очень приятно было с вами познакомиться. Пойду поищу зажигалку.

– О… а, ну да… – Линкольн было привстал, стукнулся головой о неоновую рекламу пива «Бад лайт» и снова сел. – И мне тоже было приятно.

Ему хотелось снова извиниться, но он не стал этого делать.

И не стал смотреть, как она уходит.

Час спустя, когда Джастин вернулся, Линкольн все так же сидел за столиком.

– Слушай, мне помощь нужна. Я сильно набрался, ехать не могу. Отвези мой грузовик домой, а?

– Я, наверное, не…

– Линк, честно говоря, я веду к себе Дену, – сказал Джастин и бросил на стол ключи.

– А как же другие ребята, твой брат…

– Они, по-моему, ушли.

– Что?

– Машину завтра заберу. Положи ключи под коврик и закрой все двери.

– Да я не…

Линкольн взял ключи, чтобы вернуть их Джастину. Но Джастин уже был таков.

На другой день, когда Линкольн спустился из своей комнаты в кухню, Ив уже сидела там за столом. Он скоротал ночь на заднем сиденье машины Джастина и, когда рассвело, поехал домой. Все еще ныла скрюченная шея, во рту было кисло-горько, как будто он наелся одновременно лакрицы и мяса в кислом соусе.

– А что это ты здесь делаешь? – спросил он.

– Для начала доброе утро. Я мальчишек привезла – пусть поиграют с мамой.

Линкольн обвел взглядом кухню и тяжело плюхнулся на стул рядом с сестрой.

– Они во дворе, крепость строят, – сказала Ив. – В духовке рулеты с яйцом. И еще рис жареный есть. Голодный?

Линкольн кивнул, но не пошевелился. Он уже размышлял обо всем, что сделает, когда соберется с силами и поднимется. Ну, скажем, снова ляжет в постель. Это было первое дело.

– Пил, – определила сестра, поднимаясь, чтобы достать ему тарелку. – Похоже, хорошо вчера было.

Ив стояла у плиты, помешивала рис и выглядела сейчас точной, только более молодой копией матери – и довольно старой молодой копией. В свои тридцать шесть Ив выглядела так же, как мать в сорок пять. «Морщинки появляются, когда ты за кого-нибудь в ответе», – говорила сестра, если матери не было поблизости. «У Ив усталый вид, правда ведь?» – спрашивала мать, не обращая внимания, рядом Ив или нет.

– Мама сказала, ты аж в семь утра заявился, – заметила сестра, протягивая ему тарелку. – Она просто рвет и мечет.

– С чего это она рвет и мечет?

– С того, что ты не звонил. Она полночи из-за этого не спала.

Линкольн осторожно положил кусок в рот, чтобы убедиться в благосклонности своего желудка.

– А что там, в этих рулетах с яйцом? – осведомился он.

– Понятия не имею. По-моему, козий сыр и еще, кажется, лосось.

– Вкусные какие!

– Да уж, – согласилась сестра. – Я целых четыре слопала. Ладно, не тяни, колись давай – где был всю ночь?

– В баре сидел с Джастином.

– Познакомился с кем-нибудь?

– Вот так прямо и сказать? – промычал он с набитым ртом. – Угу.

– Так ты с девушкой был?

– Нет. Я выпил, мне спать хотелось, и я завалился спать у Джастина в машине. Там на дорожке желтый внедорожник стоит еще?

– Нет, – с разочарованным видом ответила Ив.

– Что ты на меня так смотришь? – спросил Линкольн, чувствуя себя уже лучше. Может, он даже вымоется под душем, перед тем как лечь спать. – Тебе что, приятнее было услышать, что я всю ночь занимался сексом с девушкой, которую вечером снял в «Стальной гитаре»?

– Ты был в кантри-баре?

– Там кантри играют только по четвергам.

– А, ну это еще ничего… – Ив взяла с его тарелки рулет с яйцом. – Этого от тебя можно ждать – всю ночь говорить с девушкой, с которой познакомился в «Стальной гитаре». Много бы я дала, чтобы послушать.

– Ладно, – ответил Линкольн, подкладывая себе еще, – в следующий раз ты это и услышишь.