ЭПИЛОГ

Я сидела, устроившись на корнях разросшейся сакуры, и зубрила драконий учебник по общей магии. Асур-Ррат оказался не только расчетливым пронырой, но и жутко требовательным ректором — у нас весь университет волком выл. Буквально. Университет-то был живым, дракон — к чистоте по-драконьи маниакально требовательным, поэтому, собственно, университет и выл, а мы подвывали, особенно когда помимо стандартной программы получили в нагрузку драконью и эльфийскую.

— У меня будут лучшие студенты! Каждый студент будет сиять знаниями, как золотой высшей пробы! Вы у меня сиянием сокровищницу затмите! Мы вообще всю эту Броню за пояс заткнем на раз-два! — Ну и прочее в духе Асур-Ррата, после чего количество предметов и уровень требований неуклонно росли.

Живой магический источник, дремавший у меня в ногах, потянулся, словно котенок, и запрыгнул на колени, устраиваясь поудобнее. Задумчиво погладив его, попыталась вчитаться снова в абзац о том, что драконья магия принадлежит исключительно драконам и никакие другие расы к ней не способны.

А можно я этот пункт зачитаю завтра на зачете, а?

В этот момент проходящие мимо драконы, пожилая супружеская пара, заметив меня, оба и разом низко поклонились. Учтиво склонила голову в ответ, искренне сожалея о том, что меня вообще заметили, и в очередной раз сдерживая порыв подскочить и тоже поклониться.

В целом ситуация, в которой я оказалась, была та еще — я находилась замужем. По всем драконьим традициям, с благословения всего ныне распущенного, но еще имеющего вес в матримониальных вопросах Совета древних. Я была женой Ирэнарна-Ррат-Эгиатара из дома Правящих драконов, и разлучить нас могла только смерть. Ну, в смысле, брак был заключен со знаменитой драконьей традиционной фразой: «И только смерть разлучит вас». Собственно, заключая этот брак, Совет древних и надеялся на смерть, точнее, даже на две — на смерть Гаррата, который заявит свои права на меня, ну и на мою смерть, потому… потому как жизнь штука сложная, а о межрасовых отношениях и говорить не приходится.

Вот только они опять и сильно недооценили Ирэнарна.

В тот день, когда он спас мой мир, а спас именно он, кто бы что ни говорил, Ирэнарн вернул меня в дом моих родителей, на глазах у потрясенных родных надел на меня брачную подвеску, затем безапелляционно закрепил на запястьях браслеты наири, из уже трех имеющихся на моей шее подвесок выбрал своего Стража, сжал в ладони и, глядя мне в глаза, хрипло приказал:

— Если прикоснусь — убей.

Я сказала:

— Нет.

Он развернулся и взмыл в небо огромным черным, затмевающим сияние солнца драконом. Вот только мне почему-то было уже все равно, что он дракон, я просто не хотела, чтобы он улетал…

Он явно тоже, и в Долине на парочку гор стало меньше. Потом еще на парочку… Но в городе никаких разрушений не наблюдалось.

Я не знаю, как он держался, у меня были Камали, Хатор и сестры, а у него — никого. Совершенно никого. У него даже практически не осталось меня, потому что на мои письма Ирэнарн если и отвечал, то лишь коротко и по делу, а в остальном… тишина. И у меня сердце замирало при мысли, что он там один… опять один. Не буквально, нет. Сейчас, когда весь Аркаллон готовился к прилету Снежной драконицы и предстоящей свадьбе Владыки, остаться один Ирэнарн не мог при всем своем желании, ему приходилось быть на виду, приходилось встречать посольства, приходилось готовить столицу к свадебному торжеству… И приходилось выслушивать многочисленные изъявления сочувствия по поводу «благословения» ныне распущенного Совета древних и навязанной ими жены-человечки. А так же многочисленные вопросы на тему «За что ж они так с вами-то?».

Мне было легче — меня никто ни о чем не спрашивал. Весь род Кириито сразу принял информацию и о том, что я отныне Правящая драконица, и о том… что мой муж ко мне не приближается. Теперь, когда все знали историю бабушки Осаи, вопросов о том, почему я в семье, а не с мужем, не возникало ни у кого. Вопросов вообще не было — только сочувствие и поддержка.

Поддержка такой большой и дружной семьи оказалась очень кстати, когда в столице узнали о нашем браке, а узнали быстро — древние постарались. Что-то вроде последней мести… Таким образом, в один далеко не прекрасный день вся Долина оказалась в курсе, какой конкретно человечкой древние прокляли Ирэнарна. И даже тот факт, что я приемная дочь рода Кириито, не имел особого значения для аристократии Долины — от Главнокомандующего немедленно потребовали расторжения брака. Я даже видела часть делегации, надменно летящей в Крепость для «серьезного разговора» с Правящим драконом.

Улетали обратно они уже вовсе не так надменно, и я бы даже сказала, быстро, а древний обозначил это насмешливым: «Славно улепетывают».

После данного демарша вся Долина окончательно уяснила, что у них Правящая драконица человеческого происхождения, зато удочеренная родом Кириито… И началось паломничество желающих посмотреть на «ту самую человечку».

И вот тогда я узнала, что такое — защита рода.

Мои родные мигом оборвали начавшийся было поток нескончаемых визитов соседей, дальней родни и вообще в принципе всех желающих. Драконы попытались было начать массовые полеты над гостиницей «Весенняя капель», но появление присланных Ирэнарном ир-ханов быстро остудило пыл любопытствующих. Теперь территорию гостиницы облетали по дуге, по очень широкой дуге.

Но все равно оставаться в столице стало почти невыносимо.

Родители, посовещавшись, решили, что нам всем будет лучше некоторое время пожить у бабушки Осаи, но и в провинции обо всем узнали также быстро. Я все-таки была единственной человеческой девушкой во всей Долине, а драконы уже были в курсе, на ком женат Главнокомандующий. И в итоге, где бы я ни появилась, куда бы ни вышла, даже в наряде просто девушки, а не замужней драконицы, хотя шкафной дух нашил их мне огромное количество, меня узнавали везде. Поклоны, подарки, взгляды, разговоры, просьбы о благословении. Потом начались подарки от драконьей аристократии и эльфийских королевств, которые «на всякий случай» все забрал Зэрнур, учтивое поздравление сквозь зубы от Снежной драконицы Гэндоран, которая пожелала счастья, поставив это слово в кавычки, и даже ради приличий не попыталась скрыть то, что желала бы надеть на себя мою брачную подвеску. Она вообще мало что скрывала. На редкость неприятная особа оказалась, откровенно говоря, после ее послания мне даже стало немного жаль Гаррата… Впрочем, радоваться за него едва ли было возможно — Владыка оставался под арестом, куда более жестким, чем в первый раз.

— Долгих лет, Правящая Ирэнарн-наири! — крикнул маленький дракончик, пробегающий мимо.

— И тебе благословения спящих, — вежливо ответила я.

«Ирэнарн-наири» — сердце дракона, несмотря ни на что и вопреки всему.

Я с грустью посмотрела в сторону убегающего мальчика и замерла, увидев стоящего в трех шагах от меня, прислонившегося плечом к дереву Ирэнарна. Сердце дрогнуло, а после забилось так быстро, что его биение ощутил даже мгновенно проснувшийся магический источник, до того забавно спящий на моих коленях.

Черный дракон улыбнулся застывшей мне, перевел взгляд на источник, усмехнулся и произнес:

— Твой «котенок» заметно подрос за последние три дня, что ты проводишь здесь.

Я на миг глянула на магический источник, потянувшийся было, а после снова свернувшийся клубочком у меня на коленях, и вновь перевела встревоженный взгляд на Ирэнарна. Я вглядывалась в его глаза — посеребревшие за эти дни и, казалось, полностью утратившие привычную мне изумрудную зелень, в его лицо, на котором отчетливо читались ожесточение и усталость.

— Не могу без тебя, — вдруг тихо сказал дракон.

Почти выдохнул, едва слышно.

Я смотрела на него, не в силах произнести ни слова, просто ни слова. С того момента, как он вернул меня родителям, я видела его впервые. И я смотрела на него, уставшего, но сильного и несгибаемого, и просто не хотела, чтобы он уходил.

— Должен, — с улыбкой, в которой читалась лишь тихая грусть, произнес он.

— Уйти? — догадалась, кажется, начиная чувствовать его примерно так же, как и он меня.

Ирэнарн кивнул, не отрывая от меня полного глухой тоски взгляда вновь позеленевших глаз. Нечеловеческих, но таких родных.

— Поизучал вашу психологию на досуге, — усмехнулся Ирэнарн. — Второй после «спаси мир на ее глазах» беспроигрышный способ влюбить в себя девушку — отношения на расстоянии. Учитывая ситуацию, мои шансы на успех стремительно растут.

Невольно улыбнулась.

— Ну вот, ты уже улыбаешься, — с нежностью глядя на меня, произнес дракон. И тяжело вздохнув, добавил: — Впервые искренне за последние несколько дней.

Безумно смутившись, опустила взгляд, поняла, что вот-вот уроню учебник, подхватила его на этапе сползания с моих колен и вновь посмотрела на Ирэнарна. Дракон же пристально, очень пристально смотрел на учебник по драконьей магии. Затем мягко оттолкнулся от дерева, подошел, присел передо мной, подчеркнуто стараясь ни в коем случае не коснуться, вгляделся в книгу, поднял взгляд и неверяще переспросил:

— Драконья магия?

— Асур-Ррат свято верит, что у нас всех есть к ней способности, а у меня больше всех, — пожала плечами я.

Ирэнарн медленно сузил глаза. Там, в глубине сверкнувших серебром вертикальных зрачков, в этот момент словно вспыхивали молнии надвигающейся грозы, вспыхивали все ярче, а на губах дракона медленно проявлялась улыбка.

— Что? — тихо спросила я, сдерживая желание осторожно отодвинуться.

— Ничего, — не отрывая от меня взгляда, произнес Ирэнарн.

— Ты как-то пугающе улыбаешься, — наконец призналась я.

— Вполне нормальная улыбка для дракона, отчетливо вспомнившего о факте подворовывания у него магии.

Вспыхнув, возмущенно выдохнула:

— Ирэнарн, это вышло случайно, я…

Но, не дав мне договорить, Черный дракон мягко прикоснулся к моим, лежащим поверх книги пальцам, осторожно, словно сам не верил в то, что действительно касается, накрыл их теплой ладонью, вновь посмотрел мне в глаза и многозначительно напомнил:

— Факт подворовывания у меня моей истинно драконьей магии.

И я, хотевшая было продолжить оправдываться, судорожно выдохнула, потрясенно глядя на дракона. Несколько секунд осознание накрывало волной, а затем я вспомнила — безопасно для собственной жизни женами боевых драконов могут быть лишь те, кто владеет драконьей магией.

Сердце пропустило удар…

Потом еще один…

— Так что там у нас с чувствами? — Ирэнарн, в отличие от меня, гораздо быстрее вникал в новую информацию и усваивал ее.

— Я… — ничего не смогла сказать в ответ.

Дракон взглянул на меня с легкой укоризной и мягко произнес:

— Поверь, тебе бы лучше уже влюбиться в меня.

— П-п-почему? — Я все же предприняла осторожную попытку отодвинуться.

Но не позволив оказаться от него дальше ни на вздох, Ирэнарн поднялся, нависнув надо мной, склонился к самым моим губам и прошептал:

— Потому что, милая, после спасения мира и отношений на расстоянии у вас, людей, третьим безотказным способом влюбления стоит коварное соблазнение.

Судорожно выдохнув, честно солгала:

— Я тебя уже очень люблю.

Зеленые глаза медленно прищурились, заставив вспомнить, что ложь драконы чувствуют априори.

— Практически люблю, — мгновенно исправилась я.

Улыбка на губах Главнокомандующего стала очень предвкушающей.

— Ладно, — я была уже в панике, — ты мне очень нравишься, я очень скучала и, кажется, даже немного влюбилась.

— А вот это правда, — был вынужден признать мгновенно посерьезневший Ирэнарн.

Его серьезности хватило примерно на секунду, после чего в зеленых глазах вновь промелькнуло нечто завораживающее, на губах появилась все такая же полная предвкушения улыбка, и Черный дракон, склоняясь надо мной, прошептал:

— Тем обоснованнее мое решение перейти сразу к коварному соблазнению.

— А может, к первым двум пунктам вернемся? — с надеждой предложила я.

— Опять спасать мир — это еще ничего, но семь дней без тебя? Я сдохну, — совершенно искренне сообщил он. Но раз уж мы начали заключать новую сделку, предложил: — Медленное коварное соблазнение?

— Очень медленное, — решила внести коррективы я.

Ирэнарн улыбнулся, мягко прикоснулся к моим губам и прошептал:

— Естественно, очень медленное, тебе же еще воровское искусство осваивать и осваивать.

— Я не… — начала было.

Осеклась под насмешливым взглядом. И не стала ничего говорить, с улыбкой глядя на дракона. На моего дракона, который не сводил с меня сияющего нежностью взгляда.