Что за явление — Чехословацкий корпус? Как он появился на территории Советской России? Чем занимались легионеры и как они вели себя? Почему примкнули к Белому движению? На эти и другие вопросы есть смысл ответить в этой главе.

Чехословацкий корпус (ЧСК) — национальное добровольческое объединение, сформированное в составе российской армии в годы Первой мировой войны в основном из пленных чехов и словаков — бывших военнослужащих австро-венгерской армии.

Согласно декрету французского правительства в Париже была создана автономная Чехословацкая армия для борьбы с войсками Германии и Австро-Венгрии. Часть этой армии в виде корпуса перебросили в Россию. После кровопролитных сражений с австро-германскими частями они вдруг «прозрели» и решили перейти на сторону белых, теперь уже в войне против новой власти в России — советской.

Президент Франции Пуанкаре признал все чехословацкие воинские формирования частью французской армии, входившей в антисоветскую Антанту.

Так возник мятеж Чехословацкого корпуса в Поволжье, на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке по мере продвижения по железной дороге многотысячного войска чехов и словаков.

После Октябрьской революции, с весны 1918 года, ЧСК, полностью зависимый от денежного содержания за счет Франции и всей Антанты, практически повернул оружие против советской власти. На надоевшую войну армейцы корпуса реагировали адекватно — они хотели поскорей добраться до Франции, а потом отправиться к семьям. Представители Совнаркома РСФСР во главе со Сталиным дали добро на их отправку. Сначала планировалось организовать эвакуацию чехословаков морским путем через Архангельск и Мурманск. Но от такого плана пришлось отказаться из боязни перед немецкими подводными лодками, активно действовавшими в акватории северных морей. Возник вариант отправки ЧСК численностью более 40 тысяч по Транссибирской железной дороге до Владивостока. И поезда пошли…

Но вдруг 21 апреля 1918 года под давлением Германии нарком иностранных дел Г. В. Чичерин потребовал от Красноярского совета приостановить дальнейшее продвижение чехословацких эшелонов на восток. Легионеры заволновались. Стали мгновенно распространяться слухи — Россия их сдает Германии и Австро-Венгрии как бывших военнопленных. На состоявшемся съезде чехословацких военных было принято жесткое решение на разрыв с большевиками. Последовала команда — прекратить сдачу оружия и самостоятельно двигаться в сторону Владивостока. Начали происходить стычки с красноармейцами.

Кремль, в частности народный комиссар по военным делам РСФСР Л. Троцкий, среагировал по-своему, отдав команду полностью разоружить мятежников. И тут завертелось.

Итак, с восстания ЧСК, случившегося в середине мая, обычно отсчитывают начало Гражданской войны в России, а также фактического красного террора. Эшелоны легионеров, растянувшиеся от Пензы до Владивостока, постепенно в ходе остановок обрастали контрреволюционными формированиями. Они часто были победителями в схватках с красными, а с побежденными никто не церемонился. В Самаре было расстреляно около 300 пленных красноармейцев и советских служащих, в Симбирске около 400. В Вятке белые умертвили под пытками 30 советских активистов. В сельской местности дела обстояли не лучше. Только в трех волостях Бугурусланского уезда казнили более 500 человек.

За первые шесть месяцев 1918 года, по данным советской печати, было расстреляно 150–180 человек, в основном около 70 % уголовников. В числе расстрелянных по политическим мотивам на основании приговора Ревтрибунала при ВЦИК значился командующий Балтийским флотом Алексей Щастный, сумевший спасти флот от захвата немцами, но не поладивший с Троцким. В Кисловодске начальник местной ЧК Атарбеков лично зарезал бывшего командующего Северо-Западным фронтом генерала Рузского. В Риге в состав расстрельной команды входили женщины, которых называли «ружейными бабами».

На Украине города — Киев, Одесса, Харьков — по несколько раз переходили из рук в руки. Один из белых так описывал увиденную им в здании киевской ЧК картину:

В Харькове некий Саенко применял скальпирование и «снимание перчаток с рук».

5 сентября 1918 года вышло постановление «О красном терроре», давшее отмашку на широкое применение ВМН, а также заложничества…

Французский дипломат Робьен писал:

И кровь хлынула.

В Петрограде первые 512 заложников были арестованы и расстреляны. Среди них бывшие высокопоставленные правительственные чиновники, офицеры, полицейские.

Власть была напугана кровавыми шабашами, поэтому 6 ноября 1918 года постановлением Совнаркома красный террор как бы сворачивался. Но остановить карательную машину сразу было невозможно, да и не очень хотелось в связи с поступающими с фронтов жуткими телеграммами о злодеяниях белых.

Отразив первые нападения красноармейцев на свои эшелоны, ЧСК перешел в наступление и быстро овладел Сибирской и Алтайской дорогами. В результате рухнула советская власть в Сибири, Самаре, Екатеринбурге и других городах и местностях России.

1 февраля 1919 года ЧСК переименовали в Чехословацкую армию (ЧСА).

27 декабря того же года по решению Антанты командование армии приняло на станции Нижнеудинск под свой контроль поезд с частью золотого запаса России, поделившись в январе 1920 года опять же частью «золотого эшелона» с «правителем России» адмиралом Колчаком. После подписания между советским правительством и командованием ЧСА перемирия 2 сентября 1920 года последние чехословацкие части покинули Владивосток, чтобы на кораблях добраться до Европы.

В 1923 году в Мюнхене была издана книга видного деятеля Белого движения, генерал-лейтенанта Константина Вячеславовича Сахарова «Белая Сибирь», в которой он, как соратник Колчака и свидетель всей эпопеи кровавого странствования ЧСК по Сибири, передал подробности тех событий.

Он писал, что «с осени 1918 года части ЧСК двигались все более в глубокий тыл, чтобы там устроиться безопаснее и среди безоружного населения выжидать возможности эвакуации морем в Европу. Среди чешских масс все шире разливался процесс нравственного разложения… Все чехи стремились к большим, богатым сибирским городам… Всю эту зиму 50 тысяч военнопленных, разжиревших на отличных сибирских хлебах, ровно ничего не делали.

Да, вели себя чехословаки нагло. Отмечались случаи сплошного мародерства. Они развили торговлю и спекуляцию награбленным имуществом в таких масштабах, что колчаковское командование обращалось в местные суды. А сами солдаты и офицеры белых частей не раз вступали в драки с легионерами, видя неприкрытые факты мародерства, разбоев и грабежей. Как следствие разложения чехословацкого воинства, среди их солдат и офицеров появилось огромное количество заболевших венерическими болезнями. Для лечения таких «страдальцев сладострастия» очищались местные больницы и госпиталя. Этими грязными больными были наводнены все города и поселки до Владивостока включительно.

Дошло до того, что легионеры захватывали железнодорожные вагоны и даже эшелоны и «продавали» их торговцам для перевоза различных грузов и товаров. Однако Омское правительство всячески гасило реакцию граждан на эти случаи, боясь конфронтации с союзниками. Французский генерал де Жанен часто был на стороне своих «прикомандированных».

Адмирал Колчак решил положить конец этому безобразию. По его замыслу, как только чехословаки с награбленным имуществом прибудут во Владивосток и станут грузиться на суда, планировалось произвести ревизию всех их грузов в присутствии союзников. И тогда преступления чехословаков были бы раскрыты. Воров и грабителей уличили бы и поймали с поличным.

Но в результате предательства план «омского правителя» стал известен руководству ЧСК. И тогда чешский национальный комитет при ЧСК втайне договорился с местными эсерами, захватившими часть важных постов в Сибири, о взаимном сотрудничестве. Потом в книгах чешских руководителей Масарика и Бенеша они признаются в интригах и разных тайных договоренностях не только с эсерами, но и большевиками в Кремле.

Потом во многих печатных органах «омского правителя» появились публикации о том, что чешские легионеры предали русскую белую армию и ее вождя адмирала Колчака, что они братались с большевиками и, как трусливое стадо, бежали на восток. Они совершали над безоружными насилия и убийства, наворовав на сотни миллионов частного и казенного имущества и вывезя его из Сибири с собой на родину.

Через шесть лет после окончания вояжа ЧСК по России и возвращения его военнослужащих через Владивосток домой новые чешские правители — профессор Масарик и доктор Бенеш «…не поставили преступников перед судом и предателей к позорному столбу, но пытались их окружить ореолом чести, доблести и геройства».

Существует версия, что часть драгметалла из «золотого эшелона» могла остаться в карманах командования корпуса легионеров.

А дальше битый белый генерал Сахаров вопиет:

«Долг осветить эту мрачную картину во всем ужасающем полотне лежит не только на одних русских; это обязаны сделать честные люди всех наций… В интересах всего мира — поставить преступления чехов перед Россией к позорному столбу. Иначе в Европе останется государство, которое служит местом укрывательства убийц, воров, насильников женщин, давая им не просто убежище, но представляя государственные руководящие места и прославляя их как героев».

Эти «успех для живых и славу для мертвых» чехи должны поделить с французами, которые в качестве оккупантов вновь оказались на российской земле.