Глава 23
Хулиганы

«Я ВАС НАХРЕН УБЬЮ!!!»

Такое электронное письмо прислали Джеку Томпсону. Отправителем был какой-то анонимный геймер, разозленный победой адвоката над «Hot Coffee». «Видеоигры офигенно крутые, в них вся моя жизнь, – писал геймер. – А когда Вы их оскорбляете, Вы будто говорите, что вся моя жизнь лишена смысла. И за это, сэр, Я ВАС НАХРЕН УБЬЮ!!!»

Это было не единственное письмо с угрозами в ящике Томпсона. «Все считают тебя психом, – гласило другое послание, – поэтому и зовут „Безумным Джеком“. Так что ты самый настоящий растлитель малолетних, да еще и педик. Я тебя ненавижу, всем было бы только лучше, если б тебя зашибли насмерть». И еще одно: «Это не спам, это мое гражданское право, и я буду заваливать тебя сотнями тысяч писем об одном и том же, пока ты не сдохнешь в муках под пулями».

Хотя Томпсон и считал себя священным крестоносцем с миссией от Бога, он понимал, что смертен, к тому же ему нужно было растить сына. Он не мог пропустить подобные угрозы мимо ушей. За пару недель до митинга перед «Rockstar Games» он нашел неожиданного помощника: игровую прессу. Томпсон переслал письма с угрозами в журнал «GameSpot», редакторы которого не поверили ему на слово. «Теперь убедились? – писал им Томпсон. – Мне действительно угрожают смертью».

Далее Томпсон направил послания в еще более высокие инстанции – к Клинтон и Либерману. «После того как мы достигли успеха в борьбе с „Grand Theft Auto: San Andreas“, несколько геймеров угрожали убить меня, – жаловался он сенаторам. – Использование угроз в ответ на мое участие в публичной борьбе вполне убедительно доказывает, что жестокие видеоигры оказывают влияние на поведение, как и говорили в конгрессе доктор Дэвид Уолш и другие докладчики».

Томпсон тревожился не понапрасну: вскоре шестнадцатилетнего геймера из Техаса обвинили в преследовании адвоката. В открытом письме по этому поводу правозащитник назвал такую ситуацию типичной для войны между геймерами и противниками игр. «Убить посланника – это стратегия игровой индустрии, – писал Томпсон. – На этот раз, благодаря аресту в Техасе, она не сработала. Вышла осечка».

Но этим дело не кончилось. После такого количества выступлений на ток-шоу, открытых писем, судебных исков и пламенных речей против видеоигр Томпсон нажил нового могущественного врага – сообщество геймеров. Началось все с записей на форумах и досках сообщений с заголовками вроде «Долбанный Джек Потрошитель видеоигр!» и «Этот человек болен!». Потом стали появляться целые сайты и блоги, направленные конкретно против него: StopJack Tompson.com и «Мы ненавидели Джека Томпсона еще до того, как это стало крутым», и петиция от «Gamers United» «Остановите Джека Томпсона».

Геймеры целыми днями уничтожали негодяев в играх, и Томпсон с его седыми волосами и манерами преподавателя казался им гибридом Дарта Вейдера, жестокого учителя из «Стены» и мистера Хэнда из фильма «Беспечные времена в Риджмонт-Хай». Один геймер придумал продавать туалетную бумагу, украшенную именем Джека Томпсона, по 5,95 за рулон. «Вытирать его именем задницу – самое меньшее, чего он заслуживает», – писал продавец. Другой сделал онлайн-комикс про Томпсона. «„Rockstar“ ПРЕСТУПНИКИ! – плевался безумный правозащитник на картинке. – Их нужно посадить в тюрьму, изнасиловать и ЗАСТРЕЛИТЬ». Рядом в облачке стоял ответ геймера: «Э-э-э… За то, что они делают видеоигры?»

Злость оппонентов только подстегивала Томпсона. «То, с какой энергией они пытаются меня уничтожить, показывает, что для них это важно», – говорил он. Томпсон выложил в Сеть своей е-мейл, домашний адрес и телефонный номер (который, к радости геймеров, начинался с префикса 666) и славился тем, что отвечал всем, кто выходил с ним на контакт. Высказывания правозащитника часто попадали в Сеть. Например, когда один журналист попросил его об интервью, Томпсон ответил: «Можете попрощаться с игровой индустрией».

И в первую очередь Томпсон намеревался попрощаться с новой игрой, «Bully». Поскольку, кроме названия, правозащитник толком ничего не знал, он потчевал жадную до сенсаций прессу сказками об ужасах грядущей версии пока не изданной игры. Канал «CNN» быстро согласился дать Томпсону эфирное время.

– Сегодня мы покажем еще один омерзительный пример того, в каком упадке находится наша культура, – завывал ведущий Лу Доббс. – Новая видеоигра, выходящая этой осенью, призывает детей, которых обижали в школе, самим стать хулиганами.

– В сущности, игрок репетирует физическую расправу и насилие над теми, кто его обидел, – предупреждал Томпсон. – А затем он, как Клеболд и Харрис в Колумбине, станет настоящим хулиганом.

В противовес Томпсон послал Дагу Левенштейну открытое письмо, которое пресса окрестила «Скромным предложением». Правозащитник обещал выписать чек на 10 000 долларов любой благотворительной организации по выбору Айбелера, «если какой-нибудь лейбл создаст, разработает, выпустит и продаст в 2006 году следующую игру…» Далее Томпсон описывал сюжет: видеоигра должна рассказывать об Осаки Киме, или О. К. – безутешном и жаждущем мести отце, над сыном которого учинил расправу жестокий геймер. Прихватив кучу мачете и бейсбольных бит, Ким «садится в самолет из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк, чтобы на Лонг-Айленде найти директора компании („Take This“), выпустившей симулятор резни, на котором натренировался убийца его сына. О. К. вершит „правосудие“, убивая эту женщину-директора по имени Пола Айбел вместе с мужем и детьми. „Око за око“, – говорит О. К., когда мочится на размазанные мозги семьи Айбел, прямо как вы мочитесь на обезглавленных копов в реально существующей игре „Postal 2“».

Затем, разобравшись с юристами лейблов, программистами и распространителями видеоигр, О. К. отправляется на финальную миссию на конвенцию «E3» в Лос-Анджелесе, чтобы «покромсать всех руководителей игровых компаний в одной безумно прекрасной мясорубке». В конце открытого письма Томпсон заключал: «Как насчет этого? У меня есть деньги, а у вас – возможность воплотить мою задумку в жизнь. Это ведь не по-настоящему, так? От такой игры вреда не будет, верно? Давайте, воротилы видеоигр, направьте огонь на себя, как вы направляете его на других. Я бросаю вам вызов».

Воротилы вызов не приняли, но за них это сделали игроки. Одна команда модеров выпустила бесплатную игру под названием «Defamation of Character: A Jack Tompson Murder Simulator» – «Очернение репутации: симулятор убийств Джека Томпсона». Это была модификация для «GTA: San Andreas», в которой игроки могли играть как за самого Томпсона, так и за его вымышленное альтер-эго под именем Запретитель. В основанных на реальных событиях миссиях нужно было остановить грузовик, полный дисков с «Bully», прежде чем он доберется до магазина, а также убить Левенштейна, чтобы он не засунул в игру скрытую секс-сцену. Геймеры могли даже провести пресс-конференцию, при этом выпадало меню с настоящими ответами Томпсона. Другая команда модеров, основываясь на сюжете правозащитника, сделала еще более жестокое приложение.

Но Томпсон не купился. «Моды мне неинтересны, и я не собираюсь их комментировать, – заявил он в письме сайту «GamePolitics». Он добавлял, что его предложение «должно было подчеркнуть явное лицемерие и безответственность видеоигровой индустрии, которая в своих жестоких играх избирает жертвами полицейских, гомосексуалистов, женщин и другие группы людей. Хотя, если быть честным, сложно ожидать, что горстка геймеров поймет сатиру, если они считают, что Джонатан Свифт, автор „Скромного предложения“, это название модели кроссовок „Nike“».

Такого оскорбления Майк Краулик и Джерри Холкинс, создатели популярного видеоигрового веб-комикса «Penny Arcade», не могли стерпеть. Семнадцатого октября, сидя в своем «укрепленном бункере в Сиэттле», они написали ответ: «Знаешь что, Джек? Мы сделаем то, о чем ты только треплешься. Ты утверждал, что отправишь свои жалкие мифические десять тысяч долларов на благотворительность в любую компанию на выбор Айбелера. Мы более чем уверены, что он послал бы твое скромное вознаграждение в фонд Ассоциации развлекательного программного обеспечения, которая за последние восемь лет заработала более 6,7 миллионов долларов. Мы только что сделали пожертвование, которое ты бы никогда не сделал, да и не собирался делать. Десять тысяч долларов. И мы послали их от твоего имени».

Томпсон не обрадовался. Он отправил факс начальнику полиции Сиэтла, требуя «прикрыть эту фабрику вымогательств и / или арестовать обманщиков». Однако местная полиция не тронула Краулика и Холкинса. «Слава богу, нам достался такой беспомощный противник, как Томпсон, – говорил Холкинс, когда скандал утих. – Мы лишь боимся, что его место займет кто-нибудь поумнее и харизматичнее».

«Скромное предложение» Томпсона вызвало шквал негодования. В широко разлетевшемся по Сети открытом письме Дэвид Уолш из Национального института медиа и семьи, на который Томпсон часто ссылался в своих речах, решил на всякий случай отгородиться от безумного борца за нравственность. «Ваш комментарий содержал чрезмерное преувеличение; кроме того, Вы избрали тактику прицельных нападок на людей, к которым я отношусь с большой долей уважения», – писал Уолш в своем послании.

В ответ правозащитник назвал Уолша «идиотом», а тот в дальнейших интервью еще больше дистанцировался от Томпсона: «Мы выступаем с позиций науки и общественной безопасности, – подчеркнул он, – а не религиозного фанатизма». Впрочем, когда его спросили напрямую, Уолш признал, что прямых научных доказательств связи между жестокими играми и противоправным поведением не существует. «Ни одно из этих исследований не дает полной картины, – согласился он. – Я не могу утверждать, что ребенок, играющий в жестокую видеоигру, станет применять насилие и в жизни. Скорее я бы сказал, что для детей существуют факторы риска, и при добавлении жестоких видеоигр они усиливаются».

Левенштейн, который раньше всегда старался избегать прямых разговоров о Томпсоне, тоже публично отказался иметь с ним дело. «Я официально заявляю, что мы не комментируем деятельность Джека Томпсона, – сказал он. – К 2010 году цифровое поколение придет к власти, нынешние геймеры будут сидеть в советах директоров и устанавливать повестку дня, и то, что сегодня политики и культурная элита считают столь опасным, будет казаться не страшнее рок-н-ролла».

Томпсон оказался в изоляции, и вдобавок против него выступила и «Rockstar». Первый ход парней получился удачным. Двадцать пятого октября компания выпустила «Grand Theft Auto: Liberty City Stories», игру для «PSP», ставшую бестселлером для этой платформы. Томпсон залез на сайт «Rockstar», посвященный игре, и там его ожидал сюрприз: игроки могли прочитать выдуманное письмо от человека с инициалами ДТ и группы под названием «Объединение горожан против технологий ради жизни и безопасности людей», сокращенно «C. U. N. T. F. L. A. P. S.».

«Интернет – это, бесспорно, зло, – гласил текст письма. – Хуже Интернета могут быть только компьютерные игры и либералы… На прошлой неделе я пытался воспользоваться Интернетом, чтобы найти кое-какую информацию для своей 15-летней племянницы, талантливой водной лыжницы, известной спортсменки. И уж поверьте мне на слово: когда я набрал в поиске запрос „девочки-подростки водный спорт“, результаты оказались не для слабонервных».

Томпсон в бешенстве наводнил Сеть сообщениями о выходке «рокстаровцев», обвиняя «Rockstar» и «Take-Two» «в распространении клеветы, будто их главный и самый успешный противник Джек Томпсон является сексуальным извращенцем». Правозащитник уверял общественность, что «единственное его „пристрастие“ – это поглощать жуликов из индустрии развлечений на завтрак».

Однако его битва с «Rockstar» уже перешла за грань шутки. В ноябре Томпсон отправился в Файетт, Алабама, чтобы вновь встретиться с «Rockstar» лицом к лицу по поводу гражданского иска на 600 миллионов, который он составил от имени родственников жертв Девина Мура против «Take-Two», «Rockstar», «Sony Corporation of America», сети «Уолмарт» и магазина «ГеймСтоп», где Мур купил диск «GTA: Vice City». Самого Мура недавно признали виновным в убийствах и приговорили к смертной казни, но Томпсон хотел, чтобы виновными были признаны и игровые компании.

Третьего ноября 2005 года Томпсон и юристы «Rockstar» встретились в суде Файетта.

– Игры серии «Grand Theft Auto» уникальны в своем роде, – убеждал Томпсон. – Это симуляторы убийства. Они учат лишь убивать людей и наслаждаться этим.

Команде «Rockstar» присутствие Безумного Джека было не по нраву, и они заявили ходатайство об отстранении Томпсона от дела.

– Это не уличная драка, – сказал один из адвокатов компании. – Он сбирается превратить зал суда в цирк, а мы этого не хотим.

В ответ на эту реплику Томпсон вышел из себя, обвиняя «Rockstar» в том, что они обозвали его «бисексуалом и педофилом», как он сказал судье. Раздраженный судья вытащил стопку писем и пресс-релизов, которые Томпсон публиковал в Сети, и спросил его:

– Зачем вы написали вот это?

– Вы советовали мне «разобраться с этим» после уголовного иска, – ответил Томпсон.

– Под «разобраться» я имел в виду совсем другое.

Через несколько дней суд выпустил приказ, отстраняющий Томпсона от участия в деле. «Б[о]льшая часть этих сообщений содержит пространные злобные высказывания мистера Томпсона, которые суд может охарактеризовать лишь как неуместные и ребячливые, – говорилось в приказе. – Если мистер Томпсон продолжит заваливать суд запрещенными и не относящимися к делу сообщениями, мы будем вынуждены наказать его за неуважение к суду».

Вернувшись домой в Корал-Гейблс, Томпсон нашел перед дверью стопку писем. Среди конвертов была бандероль с надписью: «Внутри вы найдете требуемый образец». Томпсон развернул упаковку и обнаружил небольшой флакон «Астроглайд силкен секрет», «вагинального увлажнителя, устраняющего дискомфорт, вызванный вагинальной сухостью».

Опять проделки геймеров, решил Томпсон. Он бросился к своему командному центру, компьютеру, и принялся стучать по клавишам. «Дорогой судья, – начал он. Хотя его отстранили от алабамского дела, он хотел сообщить судье, что „Rockstar“ и ее фанаты продолжают „преследовать его“. Ведь это они хулиганы, а не он! – Есть ли какая-то связь, – писал далее Томпсон, – между тем, что „Rockstar“ заявила своим фанатам, будто я возглавляю компанию, название которой намекает на женские половые органы, и тем, что нам с женой прислали вагинальный увлажнитель? Не думаете ли Вы, судья, что это хороший и справедливый вопрос?»

Вид от первого лица. Зимний день. Январь 2006-го. Столица. Сэм стоит на ступенях здания Федеральной торговой комиссии в Вашингтоне. Он приехал добровольно, чтобы ответить на вопросы по расследованию ФТК по поводу того, намеренно ли «Rockstar» пыталась ввести в заблуждение ESRB, желая избежать рейтинга «строго для взрослых» для «San Andreas».

Вот к чему все пришло. Десять лет назад он был простым пареньком из Англии, который мечтал попасть в США, на родину «Def Jam», а теперь он стоит а столице страны, в самом сердце власти, в десятке метров от Джорджа Буша. И ради чего? Кругом полно лжи, войн и безумия, а правительство Соединенных Штатов тратит деньги налогоплательщиков на то, чтобы провести расследование по игре? Если общество действительно считало геймеров преступниками, никогда еще это не ощущалось настолько остро. «Я чувствовал, что нас изо всех сил стараются раздавить, – вспоминал позднее Сэм. – И если дать противникам такой шанс, они его уж точно не упустят».

Старший юрист отделения ФТК по рекламной практике Кейт Фентонмиллер знал, что это будет щекотливое дело, и не только из-за ревнителей первой поправки. «Технически действия хакеров были нелегальными, – вспоминал он позднее. – Но годы попустительства и даже негласной поддержки подобной деятельности уже не так безобидны».

Сэм со своими тремя адвокатами сел напротив тройки государственных следователей. Федералы подготовились как следует: огромные папки бумаг «Rockstar», внутренние письма, графики, художественное оформление «San Andreas». Голова Сэма шла кругом от вопросов: «Зачем вы сделали это?», «Зачем вы сделали то?», «Зачем вы заключили это слово в кавычки?».

В какой-то момент всплыло письмо Сэма, которое, казалось, отражает всю суть его настоящих чувств. «Почему правительство так беспокоит наша деятельность, если оно само проводит операцию „Несокрушимая свобода“ и бомбит людей во имя этой свободы? – писал он. – Ведь здесь, дома, мы тоже пытаемся отстоять свободу, на борьбу за которую идут наши налоги».

Стрелки часов вращались. Час, два, четыре, семь… Допрос длился девять часов. «Задачка не из легких, – вспоминал позднее Сэм. – Немногие создатели игр оказываются в таком положении… И это еще раз доказывает, что на игру попросту ополчились».

Вернувшись в Нью-Йорк, Сэм попал в буквальном смысле на пепелище. Сильнейший пожар охватил историческое пристанище команды в доме 575 по Бродвею, где все еще располагалась братская для «Rockstar» «2K Games», а также компания отца Райана «Brant Publications». Огонь поглотил весеннюю коллекцию «Прада» на 40 миллионов, которая хранилась в магазине, построенном знаменитым голландским архитектором Ремом Колхасом, а также рекламный щит «Guilt Incorporated». Когда пошли слухи о том, что пожар в магазине выглядит подозрительно, один геймер запустил абсурдную утку, будто «в опасной близости от здания был замечен Джек Томпсон с сигаретой».

Пожар разразился не только в банде «575». В ежегодном списке худших просчетов в пиаре «Hot Coffee» не был забыт и получил от журнала «Business 2.0» звание одной из глупейших деловых ситуаций. Сайт «MarketWatch» называл Айбелера худшим руководителем года, указывая, что «к нынешнему моменту он снизил доходность более чем на 60 %: от 53 до 56 центов за акцию… Наши поздравления Полу! И соболезнования держателям акций».

В журнале «Fortune» вышла статья журналистки Бетани Маклин под названием «Секс, ложь и видеоигры», в которой репортер раскрывала подробности финансовых скандалов, поразивших компанию одновременно с разоблачением «Hot Coffee». Финансовый директор продал акций более чем на 5 миллионов, а исполнительный директор получил 20 000 дохода. Брэнт, который на тот момент был выпускающим директором «Take-Two», по слухам унес домой более 4 миллионов.

Корпоративная драма «Take-Two» усугублялась уходом Барбары Качински – члена совета директоров и бывшего финансового директора Национальной футбольной лиги, которая с момента начала расследований Комиссии по ценным бумагам и рынкам возглавляла аудиторский комитет. По словам адвоката Качински, «ее опасения значительно усугубились в силу того, что между топ-менеджментом и советом директоров компании складываются нездоровые отношения».

Для многих «GTA» после скандала с «Hot Coffee» стала олицетворением ожесточения игровой культуры. Сюжеты превратились в кровавые хоррор-блокбастеры вроде «Пилы», «Хостела» и сериала «24 часа», так называемую «расчлененку». Абсолютно вменяемые в жизни игроки в «GTA» насмерть забивали пешеходов ногами и выкладывали ролики со своими подвигами на «YouTube».

В апреле 2006-го к борьбе против жестокости и секса в видеоиграх присоединился генеральный прокурор и главный кандидат в губернаторы Нью-Йорка Элиот Спитцер. «Никакие законы штата Нью-Йорк не запрещают четырнадцатилетнему подростку пойти в магазин и купить игру с рейтингом „строго для взрослых“, например, „Grand Theft Auto“, – утверждал он, – где игроку нужно воровать машины и избивать людей. Дети могут даже играть в секс с проституткой». В случае своего избрания Спитцер обещал, что никому больше не позволит симулировать секс со шлюхами.

Второго июня «Take-Two» и «Rockstar» наконец пришли к соглашению с ФТК. Лейбл не признавал свою вину, но обязался впредь раскрывать весь существенный контент для проставления рейтинга и выработать систему контроля, позволяющую удостовериться, что на дисках больше не останется скрытых сцен вроде «Hot Coffee».

Долгие месяцы Сэм пытался игнорировать ненавистников, но давление на него было слишком велико. Позднее он признался журналисту Гарольду Голдбергу, что его мучили панические атаки и желание сбежать из Соединенных Штатов. Доктор сравнил его травму с состоянием людей, переживших автокатастрофу. Сэм надеялся спрятаться в своих играх, улетев в Эдинбург, чтобы поработать с «Rockstar North». Но когда он подъезжал к Лондону, своей прежней родине, ему позвонили на мобильный телефон, и перед ним снова разверзлась пропасть: оказывается, окружной прокурор Манхэттена прислал повестку в суд присяжных по делу «Hot Coffee». Битва была еще далеко не окончена.

Сэму хотелось сбежать как можно дальше от игровой индустрии и от всего мира. Его словно преследовала ожившая безумная миссия из Либерти-Сити: Нью-Йорк, их гавань, источник их вдохновения, теперь поднял уровень розыска Сэма до максимальных шести звезд. В «GTA» всегда находилось легкое решение – сколько бы копов за тобой не гналось, можно было просто заехать в автомастерскую и перекрасить машину, после чего уровень розыска падал до нуля. В реальности все было куда сложней.

– Где Джейми?

Этот вопрос раздавался во всех офисах «Rockstar». Один из основателей компании Джейми Кинг исчез, и никто не знал, куда он делся. В один прекрасный день в январе 2006-го он просто ушел из офиса и не вернулся. Поскольку в разных студиях «Rockstar» одновременно готовилось множество игр, Кинг иногда бывал в разъездах по поручениям нью-йоркского отделения. «Может, он и сейчас в командировке», – говорили некоторые.

Но Гэри Форман подозревал, что дело гораздо серьезнее. После скандала с «Hot Coffee» Форман заметил, что Кинг замкнулся в себе. Несмотря на дружеские отношения, оба избегали откровенничать, спрятавшись за броней, которую нарастили за последние безумные годы. Форман, однако, начал что-то подозревать, когда, казалось бы, без видимой причины глава «Take-Two» сказал ему: «Знаешь, высшее руководство тебя обожает, и мы позаботимся о тебе». Форман такое заявление удивило. «Странное дело, – вспоминал он позднее, – будто я требовал признания: типа да, я тут уже долго, я построил этот бизнес и надеюсь, что вы меня цените».

Не только Форман был сбит с толку. Утром 6 мая в Австрии сотня работников «Rockstar Vienna», известной студии, работавшей над такими играми, как «Max Payne» и «Vice City», придя в офис, обнаружили, что охранники у дверей не пускают их внутрь. Продюсер Джури Хорнманн вскоре обнародовал в Сети новости. «Этим утром, когда я пришел на работу, меня встретили охранники, – писал он. – Оказалось, что „Take-Two“ совершенно внезапно закрыла свой офис „Rockstar Vienna“ в связи со сложной ситуацией в видеоигровом бизнесе и нашей компании на данном этапе».

«Rockstar Vienna» была закрыта без предупреждения. Даже в известной своей переменчивостью игровой индустрии подобная поспешность выглядела нетипичной. В блогосфере поползли слухи: геймеры, включая анонимных сотрудников «Rockstar», винили в закрытии отделения в том числе и «Hot Coffee». «Свистопляска с „Hot Coffee“, какой бы забавной она ни была с одной стороны, не сделала „Rockstar“ популярнее ни в игровой индустрии, ни за ее пределами, – писал Хорнманн. – Как не посмотри, разработка игр сейчас для всех стала куда более трудным делом».

Сплетники, среди которых многие якобы раньше работали в «Rockstar», кипели от злости. «„Rockstar“ после этого не круты, а раньше работники этой лицемерной компании БЫЛИ крутыми! Удачи всем нам!!!» – писал один. «Если так вы поступаете с преданными сотрудниками, кто вообще захочет работать на вас, „Rockstar“?» – вопрошал другой. И замечания поступали не только от горстки обиженных программистов: отписался даже Скотт Миллер, прославленный издатель «Duke Nukem», который работал вместе с «Rockstar» над блокбастером «Max Payne».

«Кроме „GTA“ бренд „Rockstar“ не создал ничего нового (а ее они купили у „DMA“), – писал он. – „Manhunt“? Нет. „Warriors“? Вряд ли – не особый хит и не их идея. „Max Payne“? Тоже нет… Так что „Rockstar“ ничем не отличается от [издателя „Tomb Raider“] „Eidos“, которые сделали одну успешную игру, а в остальном выпускали посредственные продукты, как и все».

Нисходящая спираль продолжалась. В мае «Rock star» выпустила игру про настольный теннис (вдохновленную легендарными матчами в «Шато Мармон»), которая с треском провалилась, несмотря на техническую безупречность. Акции «Take-Two» падали, придавленные горой судебных исков по поводу «Hot Coffee», и вскоре опустились на 13 %. Затем пришли вести от Кинга – он не собирался возвращаться. Никто не знал причин его бегства, но Кинг был не единственным дезертиром. Журнал «GameDaily» в статье о великом исходе из «Rockstar» писал на своем сайте: «Когда Джейми Кинг (один из основателей „Rockstar“), два директора по маркетингу и множество других сотрудников уходят в тот момент, когда акции компании находятся в свободном падении, дело пахнет керосином».

Форман, устав от неразберихи, отправился в офис к Доновану.

– Знаешь, – сказал ему Форман, – нужно слегка поменять наши методы работы и покончить с постоянным авралом.

Он объяснил, как структурировать процесс, привлекая в команду дополнительных сотрудников, когда намечается выпуск очередной «GTA».

– Вот что я хочу сделать, – заключил он, – поскольку меня совершенно не устраивает ситуация, которая у нас сложилась за последние годы. Я хочу сделать лучше, хочу вывести команду на новый уровень, но у меня нет такой возможности.

Как вспоминал Форман, Донован в течение его тирады просто сидел со скучным видом, уставившись в потолок, и ничего не отвечал. Хотя откровенные разговоры никогда не были сильной стороной «Rockstar», Форман счел поведение Донована крайне странным. Он не мог понять, то ли тот просто обдумывает возможный эффект от предложенных им мер, то ли размышляет о том, как его уволить.

– Я хочу изменений, – продолжал Форман. – И если ты считаешь, что я не могу их претворить в жизнь, мне здесь больше не место.

Наконец Донован нарушил молчание:

– Все и так работает. Мы нормально справляемся.

Форман будто попал в параллельную реальность. Реальность, которую он не мог больше отрицать.

– Так не пойдет, – сказал он, повернулся и вышел. Когда он в офисе собирал свои вещи, к нему подошла Коулб:

– Сэм и Терри просили меня уговорить тебя передумать.

– Вот это да, – ответил Форман.

– Ты о чем?

– Учитывая, что мы долгое время были друзьями, меня удивляют две вещи. Во-первых, полный идиотизм посылать именно тебя передать их слова, пусть я и понимаю, что особенно выбирать им не приходится. Во-вторых, если бы они действительно хотели, чтобы я остался, хотя бы один из них пришел поговорить со мной сам.

И Форман ушел. Он точно знал, с кем он хочет наконец поговорить – с Кингом. Он обзвонил общих знакомых и просил передать Кингу, чтобы тот связался с ним. Вскоре Кинг отозвался, и двое друзей встретились в ресторане в Челси.

– Ты в курсе, что я ушел? – спросил Кинга Форман.

– Быть не может, – не поверил тот.

– Именно, – подтвердил Форман и рассказал другу о последних днях в компании.

Как и все остальные, Форман давно заметил, что Кинг выглядел усталым и несчастным. Он так давно работал изо всех сел, что надорвался. Как и Форман, он считал «Hot Coffee» «ужасным эпизодом для „Rockstar“». Ноша стала для него непосильной.

«Я подумал – черт с ним, лучше останусь ни с чем», – объяснял позже Кинг. Он хотел двигаться дальше, и они с Форманом решили создать собственную компанию, построенную на новых франшизах и новых идеалах, чтобы не повторять ошибок печально известной «Hot Coffee». «Для себя я понял одно: нужно очень внимательно относиться к тому, чем занимаешься», – говорил Кинг.

Уход Формана и Кинга ознаменовал начало конца целой эпохи в «Rockstar». Однажды в сентябре 2006-го вышел с работы Донован – и не вернулся. Работникам по секрету сообщили, что он уехал в отпуск. В следующем месяце из состава компании вышел Брэнт, и вскоре от «Take-Two» последовало объявление о перерасчете финансовых результатов с 1997 года по 30 апреля 2006-го. Брэнт признал себя виновным в подделывании платежных документов, заплатил дополнительные 7,3 миллиона штрафа и получил пожизненный запрет занимать руководящие должности в публичных компаниях. К концу года «Take-Two» потеряла 184,9 миллиона долларов.

Сэм как мог пытался подбодрить персонал, пусть и в своей неповторимой манере. На праздничную вечеринку в декабре 2006-го команда арендовала ночной клуб, забитый стриптизершами в костюмах Санты и красных колготках. Принаряженные молодые сотрудники зачерпывали напитки прямо из гигантской ледяной ванны. Это доказывало прописную для «Rockstar» и всей игровой индустрии истину: не важно, насколько тяжела обстановка и сколько сотрудников сбежало; не важно, каков накал напряжения и его протяженность; не важно, как их эксплуатируют и заваливают работой, – всегда найдется новое поколение разработчиков, которые будут рады поучаствовать в таком веселье.

Когда Сэм смотрел на заполненный зал, никто в «Rockstar» не радовался этому обещанию светлого будущего больше, чем Уильям Ромпф. Всегда опрятный, в аккуратном джемпере и при галстуке, светловолосый Ромпф напоминал потерянного американского кузена братьев Хаузеров. Он окончил частную школу, затем престижный бизнес-курс в Нью-Йорке и мечтал стать «британским дворянином с родовым имением».

Как у Хаузеры, он был повернут на играх, так что работа в «Rockstar», куда он временно устроился после колледжа, превратилась для него в настоящую страсть. Ромпф, способный работать по шестнадцать часов и находивший сотни компьютерных багов, быстро завоевал признание, став во главе команды проверки качества. Он получал и с гордостью носил каждую новую куртку с монограммой «Rockstar», с готовностью вкалывая даже по ночам под несущуюся из кабинета Сэма песню «Barracuda» группы Heart. «Я верил ему безраздельно», – говорил он позже.

Хотя Ромпф знал обо всех недавних увольнениях, его преданность не ослабела. На вечеринке, разгоряченный выпивкой из ледяной ванны, он подошел к Сэму выразить свою поддержку:

– Чувак, я тебя обожаю! – прокричал он сквозь музыку. – И обожаю это место.

– Нет, – ответил Сэм, – это я тебя обожаю. Никогда не уходи отсюда. Даже не думай бросить меня.

– Я всегда буду тут, – пообещал Ромпф.

Но остальные подобного единства не ощущали. Пару недель спустя, 12 января 2007 года, судьба Донована была озвучена официально – он не собирался возвращаться. Сэм считал, что он не смог перенести эмоциональную травму после «Hot Coffee». Форман позднее говорил: «Для них было очень важно, что на публике „Rockstar“ показывала себя одной большой семьей, и я думаю, тогда-то и начали появляться трещины». Такая точка зрения проливала свет на странную реакцию Донована в тот день, когда Форман пришел к нему со своими предложениями. «Это объясняло его поведение, – подтверждал сам Форман. – Он уже решил для себя, что уйдет».

В марте 2007 года от постоянной кадровой чехарды устали и держатели акций. Инвестиционная группа, включающая несколько крупных хедж-фондов, на ежегодной встрече акционеров проголосовала за замену Айбелера и большей части руководства «Take-Two». Пошли слухи, что компанию могут продать. (Что характерно, после первых известий о перестановках цена компании подскочила.) Многие отмечали, что потенциальным покупателям достанутся не только преимущества необычайно прибыльной франшизы «Rockstar» «GTA», но и волокита расследований Комиссии по ценным бумагам и коллективных исков.

Наконец «Rockstar» объявила, что Гэри Дейл, бывший глава «BMG Interactive», возвращается на должность исполнительного директора. «„Rockstar“ – крайне сильная организация с огромным потенциалом, – заявил представитель компании. – У нас более шестисот художников и программистов, целый штат маркетологов… Теперь у руля стоят Сэм и Дэн вместе с Гэри Дейлом. Роли распределены».