Рикард метался во сне, бормоча:

– Отец Флавий… прошу… не бейте!

Джона держал его, как мог. Подоспевшая доктор Вандер влила Рикарду в рот маковой настойки. Постепенно Рикард затих, но все еще продолжал бормотать во сне. Джона смог разобрать только «отец Флавий». Уж больно часто имя жреца проскальзывало в бреду Рикарда.

– Сердце сильное, – сказала доктор Вандер и повесила стетоскоп на шею. Наклонилась и проверила повязки. – Раны быстро заживают.

Джона уловил запах чесночной припарки.

– Повезло, что не началось заражение крови, – сказала, выпрямляясь, доктор Вандер. – Наши лекарства помогают при местных инфекциях, но сепсис отправил бы его прямиком в Святое Море. Жизненные показатели в норме, не понимаю, почему Рикард до сих пор не оправился.

– Доктор Вандер… – начал Джона.

– Прошу, зовите меня Карен. – Она уселась на стул рядом с Джоной и с тревогой глянула на него. – Майра и моя дочь были лучшими подругами. Я, конечно, пропадала на работе, на долгих дежурствах в Больнице, но надо было быть слепой, чтобы не заметить, как наши девочки привязались друг к другу. – Тут она взглянула на Рикарда. – А еще обе обожали вот этого малого.

– И его приятеля Калеба.

Карен улыбнулась:

– Их четверка была неразлучной, да?

– Это уж точно, – согласился Джона.

Он вспомнил, как ребята вместе с Возиусом возвращались по домам после школы, как по коридорам разносился их смех. Без них колония перестала быть прежней. Карен заметила выражение на лице Джоны и сказала:

– Вы, наверное, потому и не отходите от его постели всю эту неделю? Вам разве не положено быть в Доках и следить за строительством?

Джона ощутил укол вины: а ведь верно, он отлынивал от обязанностей.

– Мои инженеры способные, – попробовал оправдаться он. – Хвала Оракулу, я их прилично натаскал. Они и сами отлично присмотрят за делами в Доках, а я пока побуду там, где больше всего нужен.

Карен вгляделась в его лицо.

– Уверена, дело не только в этом. Вы как-то необычно смотрите на Рикарда. Будто вас с ним нечто роднит… будто понимаете, через что он прошел.

– Отец Флавий, – мрачно ответил Джона. – Он и меня пытал, когда я сидел в Тени. Некоторые раны никогда не затягиваются. Вот почему Рикард не может оправиться, и вот откуда у него кошмары. Беда не в теле, а вот здесь.

Джона постучал себя по лбу и посмотрел в глаза Карен.

– От этой хвори у нас лекарства нет, – вздохнула она и беспомощно посмотрела на Рикарда. – Даже не знаю, как с ним быть.

– Время, – подсказал Джона. – Ему нужно время. И еще кое-что.

– Что же?

– Забота и любовь.

– Ну, уж это-то я ему обеспечу. Я ему стольким обязана за дружбу с Пейдж. А теперь почему бы вам не пойти к своим моторным крысам?

Не успел Джона возразить, а Карен уже заняла его место у постели Рикарда.

– Ну-ка, ступайте прочь, Джона. Это моя Больница, и главная тут – я.

Протиснувшись в вентиляционный люк, Джона спрыгнул на пол в Доках. Он, может, и не выполнял в последнее время свои обязанности, но операция «Подъем» продвигалась быстро и гладко: по импровизированному цеху сновали его люди, завершая сборку судов и наводя последний лоск. Джона окинул взглядом маленький флот: десять субмарин, переживших Великую Чистку. Он погладил фонарь ближайшей, и за плотным акриловым стеклом вдруг появилась чумазая физиономия.

– Свистать всех наверх! – ухмыльнулась Шарлотта, включив интерком. – Капитан Немо к вашим услугам. Берегитесь, кракены! Не стойте на пути «Наутилуса».

Она затрясла руками, изображая мифическое морское чудовище. На борту субмарины ее каллиграфическим почерком было выведено «Наутилус».

– Изгойских баек наслушалась, да? – с напускной строгостью спросил Джона. – Ох и доведут тебя до беды эти истории, милочка.

– Как твою дочь?

– Точно, как Майру и Возиуса. Они обожали истории Моди.

Джона поспешил задавить чувство тоски. Шарлотта тем временем провела рукой по пульту. Она управилась бы с субмариной не хуже иного взрослого вдвое старше нее.

– Шеф плохих историй не расскажет, – сказала она в микрофон, и тут ее лицо приобрело суровое выражение. – Подъемыши – не Синод, сам знаешь. У нас не принято запрещать байки и сказки… и разные слова.

– Так точно, капитан Немо! – Джона отдал честь.

Он оставил Шарлотту наедине с ее мечтами, а она тем временем выскочила через верхний люк и принялась загружать в кабину «Наутилуса» ящики с припасами. Доки гудели: кругом суетились, работая, люди. Грили, сидевший за рулем огромного крана, чуть не задавил Джону.

– Не так быстро, Грили! – прикрикнул на него Джона, отскакивая с пути моторизированной техники. – Дубина ты этакий, убьешь кого-нибудь. Помни: безопасность превыше всего!

Он разозлился еще больше, заметив, что Грили не надел ни ботинок, ни каски. Вместо этого изгой щеголял в хлипких сандалиях и пеньковой шапочке. Случись что – и он лишится ноги, а то и головы. Хотя еще не ясно, что для Грили дороже.

– Прости, моторная крыса! Приказ шефа: надо торопиться, чтобы успеть раньше срока.

Грили захватил ближайшую подлодку клешней. Это судно тоже получило имя: на корпусе печатными буквами было написано «Арго».

– Готово, – сказал Джона, похлопав по борту подлодки и ощущая жесткость усиленного корпуса. Грили поднял ее с эстакады и повез к шлюзам.

– Сгружай в первый, – велел Джона.

Грили по пути чуть не задел краешек шлюза, и Джона невольно вздрогнул. Однако изгой как-то умудрился загрузить субмарину внутрь камеры, и Джона облегченно выдохнул. Подлодка опустилась с гулким грохотом, от которого содрогнулся весь сектор.

– Ну, разве не красота? – сказал Грили, и глаза у него – вот дела! – увлажнились.

Подъемыши обернулись посмотреть и разразились ликованием. Через иллюминатор шлюза Джона видел, как освещают разлом внешние огни колонии. Внезапно в круг света ворвался удильщик: перед уродливой физиономией рыбины мерцал зеленоватый огонек приманки. Биолюминесценция… Джона вспомнил, как рассказывал об этом явлении детям.

– Это к удаче, – сказала Моди, вразвалочку подходя к первому шлюзу. Чудовищная рыба взирала на них молочно-белыми глазищами, а перед зубастой пастью у нее висел на усике огонек-приманка. – Обычно они избегают света.

– К удаче, – повторил Джона. – Согласен.

Тем вечером все вернулись в Инженерную еще до того, как погасли автоматические огни. Самогон и радостные разговоры лились рекой: флот собрали и все подлодки сгрузили в камеры шлюзов.

Джоне, однако, было не до кутежа: операция «Подъем» еще не завершилась, и что угодно могло пойти не так. Он уединился в кабинете и разложил на столе карты. Подъемыши так мало знали о мире за пределами разлома, на дне которого ютилась колония. Где вообще искать Первый ковчег? И как связаться с Майрой?

– Будь проклят Синод с его Великой Чисткой, – выругался Джона, сметая карты в сторону. Какой от них прок? Без нужных координат плыть придется вслепую.

– За это я выпью, – сказала Моди, заглядывая в кабинет. С собой она принесла две кружки с огненной водой: поставила одну перед Джоной, но он отодвинул пойло в сторону. Моди нахмурилась: – Ты же достроил флот, разве это не повод отпраздновать?

– Дело не в этом, – сказал Джона, запуская пальцы в волосы. Шевелюра заметно поредела с тех пор, как началась эта история. – Наш флот – чудеснее, чем я мог вообразить. Он – венец моей карьеры.

– Тогда что тебя гложет? – спросила Моди, присмотревшись к нему.

– У Майры был Маяк, который вел на Поверхность, – объяснил Джона, указывая на карты. – У нас – лишь это, макулатура. Столько всего нужного сгинуло во время Великой Чистки. Ну покинем мы колонию… и куда поплывем? Как определим, где всплывать? Как отыщем на Поверхности Майру, Возиуса и их друзей?

Моди неторопливо отпила из кружки.

– Но тебя не это заботит в первую очередь, да?

– А вдруг… – Он умолк, не в силах заставить себя сказать это вслух.

– …им ничего не удалось? – подсказала Моди.

Джона даже не пытался ничего отрицать.

– Да… именно так.

Моди уперла руки в бока и посмотрела на него сверху вниз.

– Ты мне это брось, Джона Джексон! Сколько тебя знаю – а знаю я тебя давненько, – ты никогда не опускал рук. Даже когда потерял Тессу. Даже когда патрульные бросили тебя в Тень. Даже когда отец Флавий пытал тебя и раскрыл правду о том, как убил твою жену. Сейчас мы как никогда близки к заветной мечте. Разве можно сдаваться?

– Да, да, ты права, – произнес Джона, однако сомнения никуда не делись. Они были как масляное пятно на комбинезоне, которое никак не выведешь.

Моди все поняла по лицу Джоны.

– Майра, Возиус и остальные ребята куда сильнее и находчивее самых ушлых изгоев. Попомни мое слово, они выжили и выбрались на Поверхность. И они найдут способ связаться с нами. Ну, за это выпьешь?

Сомнения все еще терзали Джону, однако он взял в руки кружку и отхлебнул из нее: за успех Майры и ее друзей выпить можно и даже нужно. Это было меньшее, что он мог сделать.

– За Майру Джексон, – сказала Моди, и они чокнулись.

Голова спьяну кружилась, и Джона кое-как забрался на свою среднюю койку. Давненько он не спал на ней: то в Доках пропадал, то в Больнице – навещая Рикарда. Но даже устроившись на мягком матрасе и положив голову на подушку – как же не хватало этих удобств! – Джона уснул не сразу. Кругом храпели подъемыши, которые после долгого веселья провалились в глубокий сон.

Джона и сам не знал, сколько пролежал так, не смыкая глаз, глядя на пружины койки сверху, когда зазвучало внезапное «би-ип!».

Джона резко сел. В секторе было темно, но он не сомневался: это прогудел сканер входной двери. Мятежники больше не пользовались коридорами, когда перемещались из сектора в сектор. А значит, добра не жди. Вслед за гудком послышалось шипение, а после – крики:

– Налет! – орал Прэтт. – Патрульные! Красные Плащи!

Патрульные ворвались в Инженерную, размахивая дубинками; тьму пронзали лучи их фонариков. Джона выбрался из постели и рухнул на пол, больно ударившись коленями. Кругом творилась полнейшая неразбериха, и первая мысль, промелькнувшая в голове, была: «Рикард».

Не обращая внимания на боль и лавируя между объятыми ужасом мятежниками, Джона бросился в сторону Больницы. Рикард лежал на койке, свернувшись калачиком, и стонал:

– Отец Флавий. – Взгляд его метался по сторонам. – Он пришел за мной.

– Да… но мы тебя не отдадим.

Джона закинул его руку себе на плечо и выдернул из постели. Обуянный страхом, Рикард повис на нем мертвым грузом.

– Слушай, мне нужна твоя помощь, – пропыхтел Джона. – Один я тебя не утащу. Ты слишком тяжелый.

Повисев еще немного на плечах Джоны, Рикард наконец встал на ноги. Доктор Вандер в сопровождении Моди металась по палатам, помогая пациентам.

– В чем дело? – тихо спросил Джона. – Как они сюда попали? Программисты же сменили коды.

– Ингрид и Лонни след простыл, – ответила Моди. – Должно быть, улизнули, пока мы праздновали. Бьюсь об заклад, это они нас предали.

– Говорил же, кодописцам нельзя верить.

Рикард застонал:

– Отец Флавий… дети демоса… их арестовали, пытали… программисты…

– Ну, значит, не по собственной воле предали, – кисло заметила Моди. – Наверное, отец Флавий арестовал детишек и мучил их, чтобы добраться до Ингрид и Лонни. А те не могли закрыть глаза на страдания коллег. Всякий цех – это прочные узы, тебе ли не знать.

Гнев Джоны немного унялся: он подумал о верных ему людях. Что, если бы Синод схватил и пытал инженерских детей? Как бы он сам тогда поступил?

Зазвенели дубинки – это Грили со своими Громилами встретил патрульных. В лучах фонариков замелькали багряные мантии: отец Флавий и его Красные Плащи прошествовали в Инженерную. На плечах они несли похоронные носилки. Едва заметив Моди, отец Флавий сделал жест своим подчиненным, и те перевернули их – на пол окровавленной грудой упало тело еще одного жреца. Побоями его лицо было изуродовано до неузнаваемости.

– Узрите, что бывает с еретиками вроде отца Терония, согрешившего против Морского Оракула! – прогремел отец Флавий. – Патрульные, пленных не брать!

Моди еле сдерживала слезы.

– Подъемыши, эвакуация! – закричала она мятежникам. – Уходим налегке, бросайте пожитки! Помогайте детям и старикам! Все за мной!

Затем она шепнула Джоне:

– Скорее, нужно пробираться в Доки. Грили со своим отрядом сдержат патрульных, но это не надолго. Врагов слишком много.

Они бросились в дальний конец сектора, где Стелла и Джинджер уже открыли люк в шахту вентиляции.

– Бегите в Доки, – шептала Джинджер мятежникам, когда те забирались в трубы. Больше всех перепугались самые младшие из детей. – Не бойтесь, малыши. Вспомните уроки экстренной эвакуации, мы же с вами все проходили.

– Тайные пути Майры Джексон укроют нас, – добавила Стелла, помогая маленькому мальчику, сынишке советника Сиболда. – Быстрее, беги в Доки.

Моди, проследив, как уходят ее люди, обнажила дубинку. Между патрульными и мятежниками завязался жестокий бой, однако повстанцы проигрывали. Вот Грили получил удар по голове и рухнул. С пола он так и не поднялся.

– Шеф, ты что? – Джона схватил Моди за руку. – Опасно! Тебе надо бежать, скорее. Ты же слышала: отец Флавий велел пленных не брать.

– Ни за что, – решительно ответила Моди. – Я своих в драке с этими скотами не брошу. Не побегу как трусиха.

Джона стиснул зубы и сам обнажил дубинку.

– Тогда и я останусь.

– Нет, ты пойдешь в Доки! Ты – единственный, кто знает об операции «Подъем» во всех деталях. Проследи, чтобы наши люди спаслись.

– Я хочу сражаться. Эти сволочи убили мою жену…

– Это приказ, – перебила Моди. – Ты слишком важен.

– Понял, шеф, – скрепя сердце сдался Джона.

Моди вскинула дубинку и побежала в гущу боя.

– За Поверхность! – прокричала она, кидаясь на патрульных. Одним ударом свалила сразу двоих: поверженные, они рухнули и задергались в конвульсиях. – Топи́ настоящих грешников!

Она прорубилась к Грили и помогла ему подняться: изгой встал на колени, из раны на лбу у него струилась кровь. Джона хотел остаться и посмотреть, чем кончится дело, но в голове у него снова прозвучал приказ: «Ты пойдешь в Доки… проследи, чтобы наши люди спаслись…»

Джона помог Рикарду дохромать до ближайшего люка. Там опустил его и втиснул в узкий проход.

– Ползи… надо ползти, – прошептал он Рикарду на ухо. – Скорее, времени в обрез.

В это мгновение Грили проорал:

– Берегись, шеф!

Джона обернулся как раз в тот миг, когда Моди получила жуткий удар по спине – и что-то громко хрустнуло. Грили опоздал всего на миг, но свалил патрульного – правда, Моди уже не шевелилась. То ли ее оглушили, то ли она погибла. Лишь огромным усилием воли Джона заставил себя отвернуться и помочь Рикарду до конца протиснуться в узкий проход шахты… и тут ему прямо в лицо, ослепив, ударил луч фонарика.

Послышались громкие шаги и издевательский смех.

– Не уйдешь, еретик! – Это был главный патрульный Уотерс. Главным он стал, убив отца Рикарда. И вот сейчас он замахнулся на Джону увесистым обрезком трубы.

Защищаясь, Джона вскинул руку… Больше он сделать ничего не успел. В следующий миг наступила тьма.