Глава 7

Осторожно, стараясь не разбудить сладко спящего Ангела, он встал с постели и замер. Потревоженная девушка зашевелилась, но не проснулась, повернувшись на бок и обнимая рукой его подушку. На мгновение он пожалел, что поднялся. Больше всего любил по утрам лежать в постели и наслаждаться ее близостью, как дракон охраняя сон своего сокровища.

Проклинал правила, которым был вынужден следовать и из-за которых не мог съехаться с любимой. Потому каждое совместное утро стало по-особенному дорого и ценно. Он уже столько запретов нарушил в своей жизни, но этот не смел, понимая, что только привлечет внимание к ней. Как же раздражало собственное бессилие, невозможность назвать любимую женой и иметь право каждый день любоваться ею.

Раньше, благодаря своему особому положению в обществе и возможностям, он чувствовал себя чуть ли не властителем мира, но с годами понял, что всего лишь раб правил и накладываемых ограничений. Встреча с Ангелом открыла глаза и изменила его.

Ему всю жизнь твердили, что женщины – зло, а у них высшая миссия, но все прежние убеждения рассыпались в прах. Втайне он себя чувствовал падшим ангелом, принесшим скверну к любимой. Ведь именно после их встречи у нее начались проблемы. Однажды даже сказал ей об этом. И сколько она ни убеждала, что он тут ни при чем, в душе не верил. Иначе почему Провидение забирает ее у него? Почему все против них? Но он собирался бороться до конца, и не важно, сколько правил нарушит. Возьмет на душу любой грех, но защитит своего Ангела.

Жаль, что покушение не удалось, а лишь добавило проблем. Придется затаиться и быть особенно осторожным. И в то же время он не мог ждать. Из головы не выходила Хищница, которую сейчас разыскивал Орден. Ее поимка решила бы их проблемы. Стоит рискнуть. Понимал, что за ней охотятся все, и тоже собирался поучаствовать в гонке. Нужна любая зацепка, и он собирался ее добыть, заставить мышку высунуть голову из той дыры, куда она забилась.

Захватив одежду, неслышно вышел из спальни и тихо прикрыл за собой дверь. Достав из кармана пиджака сотовый, по памяти набрал номер.

– Что с моим заданием? – не здороваясь, спросил собеседника.

– Готовим.

– Почему так долго?

– Вы же сами просили сработать чисто.

– Просил, но излишнее промедление может всю подготовку сделать бесполезной.

– Я понял, – отозвались на том конце, и он сбросил вызов.

С этим человеком они давно сотрудничали и понимали друг друга с полуслова. Разговор немного успокоил, но слишком много поставлено на карту, чтобы расслабляться. Особенно когда Палач рядом. Он не хотел беспокоить своего Ангела и ничего ей не сказал, но, возможно, и зря. Любая ошибка могла стать фатальной.

Раздумывая, как бы деликатно ей объяснить, что следует быть осторожной, занялся приготовлением завтрака. Включил кофемашину, засунул тосты, достал из холодильника яйца и молоко. И не услышал легких шагов.

– Люблю, когда ты готовишь.

Его Ангел прижался к нему со спины, обнимая. Легкий запах духов и тела привычно вскружил голову.

– Чем меня покормишь? – Она, как кошка, потерлась щекой о его плечо.

– Если не перестанешь меня соблазнять, мы сразу перейдем к десерту.

– М-м-м…

От одной только вибрации сексуального голоса вскипела кровь. Он развернулся, чтобы забыть обо всех заготовленных словах. В шелковой белой комбинации и белых чулках, любимая была и впрямь похожа на ангела. Чуть взъерошенная после сна и потому еще более притягательная.

– Зачем они сейчас? – вопрос прозвучал не так строго, как хотелось. Провел рукой по бедру, лаская полоску кожи над кружевом. Теперь стало понятно, почему он не услышал ее приближения.

– Хочу быть привлекательной для тебя, – притворно надула губки любимая, но его было этим не купить.

– Опять боли? – спросил серьезно.

– Мелочи, просто устала.

– Давай ты сделаешь перерыв в работе.

– Нет!

Он даже не удивился привычному отказу. Не в первый раз они заводили такой разговор, но беспокойство вперемешку с опасениями за нее заставило помрачнеть.

– Прости. Но ты же знаешь, что только работа не дает мне сойти с ума и заставляет держаться.

– Но при этом ты устаешь и чувствуешь себя хуже. Просто замкнутый круг!

– У меня все хорошо, а будет еще лучше, когда ты меня покормишь.

Не желая портить совместное утро, сделал вид, что поверил, но в душе не оставляла тревога.

Богдан уже который час не мог сосредоточиться на документах и от этого бесился. Подумать только, вынужден терпеть подобное обращение от какой-то рыжей пигалицы! Ему уже два раза нахамили, а он проглотил! В другой ситуации Ковальский потребовал бы увольнения сотрудника, который не умеет себя вести, но что делать сейчас? Она сама чуть не уволилась. Из-за того, что, по всем отзывам, Шумилина действительно хороший врач, приходилось ее терпеть.

Конечно, можно было на нее надавить, но смысл? Кристоф должен поправиться, и ему не надо, чтобы рыжая бестия захотела избавиться от проблемного пациента. Пока она отстаивает интересы Морено, учить бешеную кошку манерам не стоит. Приходилось терпеть, а Богдан не привык сносить унижения от женщин.

Зазвонил сотовый, и Ковальский нахмурился, взглянув на экран. Хан. Друг сошел с ума. Перед вылетом перезвонил и попросил не спускать глаз со своей бывшей. Был взволнован, собирался о чем-то поговорить и беспокоился, чтобы на нее не вышел никто из Ордена. Узнав, что Ева под успокоительным и спит, Богдан вернулся в офис – держать руку на пульсе. Любое сообщение о захвате не прошло бы мимо него. Но Хан прилетел и огорошил своими планами. Сам направился в больницу, попросив не вмешиваться, и Богдану не нравилось, что задумал брат.

– Что? – ответил он на звонок.

– Ты знал, что она беременная? – без предисловий спросил друг.

– Не понял, я же тебе сразу сказал, что принцесса беременная.

– При чем тут Ирен? Я про Еву!

Богдан слышал, но не посчитал важным, а вот брат так не думал.

– Уверен, что от тебя? – поинтересовался со всем ехидством. Мало ли что ему успели напеть в уши.

Хан замолчал, а Богдан продолжил крайне мрачно:

– Она тебе это сказала? Тебе напомнить, какой процент мужчин растит не своих детей?

– Это мой ребенок, – мрачно и убежденно заявил брат, и Богдан поднял к потолку глаза, призывая небеса послать терпения и признавая свое бессилие что-то втолковать этому ослу.

– Рад, что ты уверен. Генетический анализ на глазок прикинул?

– Богдан, что с тобой?

– Просто ты, кажется, забыл, с кем имеешь дело. Эта твоя Ева объявлена в поиск, понимаешь? Не просто как владелица, а как претендентка на роль Антихриста. И еще хочу напомнить: у тебя осталось меньше суток, чтобы увезти ее. И не говори мне куда.

– Боишься не справиться с искушением и сообщить Ордену? – зло спросил Хан.

– Это мой долг, – спокойно ответил на выпад Богдан. – И еще кое-что напоминаю: каждому позволено при встрече с Евой использовать любые методы ее задержания.

– Ее запретили убивать, лишь доставить в Рим.

– Да, убивать нельзя. Но ты помни, что никто не может запретить переломать ей все конечности перед транспортировкой. Или устроить травму черепа. Но это вряд ли, ее же еще допрашивать. Так что, думаю, голову трогать не станут. А вот все остальное… И еще, многие любят перед тем, как отдать преступницу, сначала поразвлечься с ней.

Хан от души выругался на латыни, а Богдан сам не понимал, зачем перечисляет то, что брат и сам знал. Наверное, небольшая месть, что заставил переступить через себя. Напомнил о давнем долге, когда Богдан просил его об одолжении, желая сам все решить, не вмешивая Орден. Тогда Хан полностью его поддержал, и он должен сейчас поступить так же. Взяв себя в руки, заговорил уже спокойнее:

– Ощутил? Это я к тому говорю, что тебе стоит ее спрятать как можно лучше. Охота идет, Хан. Магистры вне себя и не успокоятся, пока Ева не окажется в застенках Ордена. Не понимаю, зачем ты вообще возишься с ней. Если даже это твой ребенок, то можно поговорить с Магистрами. Они могут продержать ее в нашей клинике до родов, а потом ребенка отдать тебе. Заодно и анализ сделаем, твой он или все же нет.

– Ты не думал, что я ее люблю?

– Ее?! За что? – изумился Богдан. Брат всегда легко сходился и расходился с женщинами и теплые чувства испытывал лишь к Ирен.

– Свяжемся позже, хорошо? Мне надо срочно вывозить Еву.

– Смотри, чтобы она тебе лицо не исцарапала, – предупредил Ковальский, втайне желая ему именно этого, и первым оборвал разговор.

Посидел, обдумывая разговор и сам себе удивляясь. Кто бы знал, что один из лучших Палачей станет прикрывать ту, из-за которой весь Орден на ушах. Но для Богдана дружба была важнее, и он надеялся, что Хан знает, что делает. Мысленно прикидывал, когда стоит направить своих людей подчистить концы в больнице. Хорошо, что они сейчас здесь.

Богдан был убежден, что Хан совершает ошибку, но в деле замешан ребенок. Если есть небольшой шанс, что он от брата, то его любовнице действительно лучше не попадать в руки Ордена. Велика вероятность не дожить до родов.

С другой стороны, они же не отпускают ее. Хан теперь глаз не спустит с матери своего ребенка. Потом можно всегда сделать анализ ДНК и отдать младенца Ордену, если обманула. Пусть поживет с ней, присмотрится. Если она отравлена скверной, это выплывет. Хан принципиальный и мириться с таким не станет. Как ни крути, они профессионалы.

«Кстати, не мешало бы и самому вспомнить об этом!» – сказал себе Богдан.

Рыжая докторша выбила его из колеи, но ради дела он и не с такими справлялся, умело располагая к себе. Они неправильно начали знакомство, и пора им поговорить. В больнице бесполезно, там Шумилина на работе, на ужин она с ним точно не пойдет. Оставалось одно – навестить дома. Это выведет ее из равновесия, заставит нервничать.

Богдан предвкушающе улыбнулся. Идея нравилась все больше и больше. После принятого решения работать стало в разы легче, и он уже спокойно погрузился в дела.

С трудом найдя место для парковки в спальном районе, Богдан вышел из машины и поднял голову, изучая высотный дом из красного кирпича. По его данным, на восьмом этаже, вместе с братом, в трехкомнатной квартире проживала рыжая заноза. Квартира записана на их мать, а той досталась при разводе с ныне успешным ресторатором.

Уведомлять о своем визите Ковальский не планировал. Во сколько Шумилина заканчивала работу, он знал, добавил время на дорогу и еще немного на непредвиденные задержки. Подождет при надобности. Если дома только ее брат, тоже нестрашно. Они неплохо пообщались утром, и тот пустит Богдана дождаться сестру.

Думал, не купить ли цветы, но отказался от этой идеи. У них не свидание, и не стоит рисковать получить тем же букетом в ответ на галантность. Богдан был уверен, что от него рыжая ничего не примет, лишь разозлится. Звонить в домофон не стал, дождавшись выходящего собачника со старым псом непонятной породы.

Вообще, мысленно проигрывая встречу, Богдан приготовился ко всему: что никого не будет дома и придется ждать, что его не пустят даже на порог, захлопнув перед носом дверь… Но случилось совсем иное: на звонок никто не ответил, а дверь оказалась приоткрытой.

– Эй, есть кто-нибудь?

Чуть поколебавшись, он шагнул в квартиру.

Внутри царила тишина. Свет не горел, и через рукав пальто Ковальский щелкнул выключателем, разгоняя темноту.

– У вас дверь открыта! – громко произнес он и прислушался. Тихо.

Пройдя по коридору, стал заглядывать в двери. Ванна, туалет – пусто, в комнате никого, лишь на спинке кресла небрежно брошена футболка. Наверное, комната Макса, судя по едва уловимому запаху мужской туалетной воды. Дальше шла гостиная, кухня, и лишь заглянув в открытую дверь следующей комнаты, Богдан замер на пороге.

На полу валялся чемодан с разбросанными вещами, бумаги. Дверцы шкафов открыты. Кто-то, не сильно церемонясь, сбрасывал все на пол. Там же валялся ноутбук с треснутым корпусом, как будто на нем потоптались.

Богдан включил свет, осматриваясь. Первая мысль была об ограблении, но он ее отмел – вор не будет уничтожать ноутбук, скорее заберет с собой. И рылись избирательно, скорее искали какие-то бумаги. Ящики письменного стола выдвинуты. Почему-то разозлил чемодан, он валялся выпотрошенным, а вот остальные вещи спокойно висели на плечиках в шкафу.

И тут среди кипы женской одежды на полу внимание привлек белеющий кусочек кружева. Наклонившись, Богдан зацепил его двумя пальцами и достал женские панталоны. Вещь Дамаль! Сказать, что он был в шоке, – это ничего не сказать.

– Макс, почему дверь нараспашку? Ты опять ходишь обутым? – голос приближался. – Я тебя прибью!

Богдан повернул голову к двери, в проеме которой возникла злая фурия, и последовала немая сцена.