Глава 11

Доверенные люди сработали четко. Все выглядело как несчастный случай, и в Ордене инцидент с аварией известной модели Елены Дрейк проверили, но ничего не заподозрили. К этому моменту он поднял все свои контакты и теперь просматривал отчеты.

Искомый объект на связь с родными давно не выходила, но телефон модели и ее палата на всякий случай прослушивались. Мать Елены прилетела к ней. В Ордене значилось, что она больна болезнью Альцгеймера и интереса не представляет. Его люди пошли дальше и выяснили, что она прилетела из Москвы. Он глазам не поверил! Что она делала здесь?! Подняв базы данных, выяснил, что прилетала не так давно и с дружком Палача. Что самое интересное, дружок остался в России!

Как гончая, взявшая след, он стал копать. Просмотрел видеонаблюдение камер из аэропорта, где рядом с Инквизитором идет бодрая женщина, и видео, когда эта же женщина в инвалидной коляске и в сопровождении медсестры покидает страну. Контраст разительный!

Не прибегая к основным силам, приказал тихо выяснить, что они здесь делали, зачем прилетали и теперешнее местонахождение Инквизитора. Он чувствовал, что эти двое что-то проворачивают у него под носом. А еще не нравилось прибытие Марии Ларентис. Ему доложили о походе Палача с ней в театр. Если слухи не лгут и Ковальские с ними породнятся, тандем двух сильнейших семей может изменить расстановку сил в Ордене.

А если прилет девушки – лишь прикрытие? Вдруг уже определили местонахождение Хищницы и теперь хотят сами доставить ее в Орден? Или убить тихо и забрать вещи? Прилетели же женщины!

«Нет, я схожу с ума!» – устало потер лицо. Ларентис души не чает в дочери и никогда не позволит той соприкоснуться со скверной.

«Но вещи их проверить надо!» – сказал себе.

В жизни Мария Ларентис оказалась даже лучше, чем на фото. Юная, скромная, если даже не сказать простоватая, но взгляд любопытный, живой. Намного приятней, чем пустые или оценивающие взгляды светских львиц, с которыми приходилось появляться в свете последнее время.

А вот ее тетка Богдану сразу не понравилась. За показной любезностью он видел холодный расчет. Ох, не врут, когда говорят, что она в курсе дел своего брата. Милош дал ей слишком много свободы, это чувствовалось.

Он встретил их в аэропорту и отвез в отель отдохнуть, а потом заехал за ними в театр. Тетка не мешала общению молодых, но при этом сглаживала неловкость первого знакомства. Невзначай рассказывала о Марии, ее увлечениях. Пение, садоводство, кулинария – чем не прекрасные занятия для жены? И Богдан присматривался к девушке, незаметно оценивал ее поведение, речь, каждый жест, прислушивался, как чувствует себя рядом с ней. И в тот момент, когда был готов признать, что в качестве жены Мария ему подойдет, он увидел рыжую ведьмочку.

Что она вообще делает в театре, да еще с этим сосунком?! Все благодушное и расслабленное настроение слетело с Ковальского. Не то чтобы он боялся выяснения отношений, но ее желание не афишировать знакомство было ему на руку.

А вот смех и перешептывания с мальчишкой бесили. Этот осел вообще в курсе, с кем она провела ночь? И Розочка хороша, утром выпрыгнула из его постели, а вечером уже пошла в театр с другим. То, что он сам здесь с предполагаемой невестой, Богдан рассматривал лишь как досадный факт, способный помешать делу. Расследование никто не отменял.

Весь спектакль он поглядывал на парочку краем глаза. Отметил сплетенные пальцы, но это так по-женски, в отместку показывать, что у нее свидание. Ожидал, что во время антракта она постарается как можно чаще попадаться ему на глаза, но рыжая ведьмочка и тут удивила. Растворилась со своим кавалером в толпе, и это уже ему пришлось с высоты своего роста выглядывать в людском потоке ее яркие волосы.

Богдан всегда умел распределять дела по степени важности. Вот и сейчас первоочередной задачей было провести встречу с невестой, а выяснение отношений с докторшей подождет. Он заранее заказал столик в «Метрополе» и после спектакля повел гостей туда. Но Провидение было не на его стороне, и туда же заявилась так раздражающая парочка. Богдан готов был заскрежетать зубами. Ну как общаться с Марией, когда взгляд так и тянет в сторону?

Судя по лицу Розы, она тоже была не в восторге от повторной встречи. Богдан сразу почувствовал неладное, когда Роза вышла, а за ней следом отправилась тетка Марии. Ничего хорошего от этого он не ждал, но что мог сделать? Запретить гостье идти в дамскую комнату?

Вернувшаяся бледная Роза быстро ушла со своим кавалером, даже не посмотрев в его сторону, а взгляд на их пустой столик пришедшей вскоре Ларентис был полон скрытого торжества и удовлетворения. Это она зря. Злить Богдана – себе дороже. Он еще узнает, что старая змея сказала докторше, а пока не собирался спускать наглости.

– Как вам Россия? – спросил на русском.

– Холодно, – сдержанно улыбнулась тетка, ответив тоже на русском, а потом спохватилась и метнула в него испуганный взгляд.

– Вы хорошо знаете язык.

– Вы мне льстите. Немного. У меня была русская няня, – перешла на итальянский женщина, но было поздно.

– Вы выбрали неподходящий объект для практики языка, – с вежливой улыбкой и все так же на русском произнес Богдан. – Я не люблю, когда вмешиваются в мои дела.

– Я вас не понимаю, – побледнела мегера.

– Это меня расстраивает, и тогда я отвечаю тем же.

– Я защищала интересы семьи, – ответила на русском тетка, перестав притворяться непонимающей.

– Семью должен защищать мужчина. У меня возникает вопрос о вашем влиянии на Марию.

– Мария хорошая девочка! – бросилась та на защиту племянницы. – Я всю жизнь посвятила ей.

– Себя нужно посвящать мужу и детям. Я позабочусь о том, чтобы его вам найти и ограничить общение с Марией.

– Мой брат…

– Ваш брат меня поддержит. Своим возмутительным поведением вы подрываете его репутацию и авторитет и являетесь плохим примером для его дочери. Удивлен, что он этого не видит, но я поговорю с ним.

– Это возмутительно!

– Сядьте! – властно приказал Богдан, и пытавшаяся встать из-за стола женщина тяжело плюхнулась на место. – Еще одна подобная выходка, и вы отправитесь в монастырь святой Катарины, – назвал он печально известный в Ордене монастырь, куда ссылали опозоривших семью женщин. Тетка была наслышана о нем, раз смертельно побледнела.

– Мы еще не породнились, и не вам распоряжаться моей судьбой.

Женщина пыталась держать удар, но ей это плохо удавалось. При желании Богдан умел запугать кого угодно.

– Уверены? – холодно улыбнулся ей. – А вот я думаю, Милош будет не против, чтобы вы помолились о своем погибшем женихе. Ведь у него тоже столько партнеров по бизнесу погибли аналогично. Так что или молитесь вы, или заговорят свидетели. Как думаете, что он выберет?

– Тетя, что с тобой? – воскликнула на итальянском ничего не понимающая Мария. Еще недавно уверенная в себе родственница лишь бессильно хватала ртом воздух.

– Перемена климата, – успокоил девушку Богдан и с едва уловимой насмешкой предложил: – Воды?

В принципе он увидел, все что хотел. Мария оправдала его ожидания. Позже у них будет время познакомиться поближе, а сейчас ему хотелось заняться делами. Поэтому после ужина он отвез гостей в отель отдыхать, а сам вернулся в офис. И так много времени даром потерял.

Обложился документами, анализируя и не понимая, почему раньше никто не обратил внимания на то, что люди, ведущие дела сгоревших вещей, впоследствии умирали. По разным причинам, не всегда криминальным. Поветрие просто какое-то. По отчетам все чисто, а начинаешь копать глубже, и налицо избавление от свидетелей.

В принципе уже сейчас было что вынести на обсуждение в Ордене. У Богдана появились подозрения, кто за этим стоит, но он хотел понять – зачем?

Вернулся домой поздно и в не лучшем расположении духа. Переоделся, принял душ и лишь после этого ушел в кабинет, сев в удобное кожаное кресло, открыл ноутбук, подключаясь к трансляции с камер видеонаблюдения. Роза уже была дома и спала. Одна.

Богдан откинулся в кресле и заложил руки за голову. Сложно сказать, что он почувствовал. Наверное, удовлетворение. Ему весь вечер не давал покоя вопрос, как далеко рыжая зайдет на своем свидании. Логика говорила, что, судя по психотипу, она не из тех, кто с легкостью меняет любовников, но воображение нет-нет да подкидывало горячие сцены.

Он боролся с желанием проверить камеры раньше – дела превыше всего! И хоть с трудом, но победил – иначе пришлось бы себе признать, что этой русской удалось зацепить его. И наблюдая сейчас за спящей докторшей, все в той же смешной пижаме с оленями, больше подходящей подростку, Богдан едва уловимо улыбался.

Все же нет ничего более сильного, чем сочетание невинности и разврата. Он помнил, как страстно она отдавалась этой ночью, и больше всего сейчас хотелось стащить с нее эту пижаму и разбудить, ворвавшись в податливое сонное тело. Мощная эрекция не заставила себя ждать, и Богдан выругался, переключаясь на изображения с других камер. Роза была дома совершенно одна, и это радовало. Замки в квартире сменили и поставили надежные, так что от нежданных гостей она застрахована.

Богдан лениво пересматривал записи с камер, отматывая назад и неожиданно дернулся, подавшись вперед и нажав на стоп. На экране Роза застыла в объятиях своего кавалера. Парочка целовалась.

Благодушное настроение испарилось. Вот, значит, как? Он перемотал запись до начала сцены, когда они остановились у двери. Звука не было, но видно, что ее просто проводили, к себе рыжая не приглашала. О чем-то разговаривают, прощаются. Она тянется поцеловать в щеку, но щенок поворачивает голову, и их губы встречаются. Богдан ощутил ее заминку, но потом Роза подалась вперед и ответила на поцелуй.

Телефон зазвонил неожиданно, и ответил, не отводя взгляда от экрана.

– Да.

– Как тебе Ларентис?

Отцу не терпелось узнать, как все прошло.

– Лучше, чем я ожидал. Можешь приглашать их на Рождество.

– Уже пригласил. При встрече обговорим дату свадьбы.

Вацлав, как всегда, стремился показать, что решает все он, но Богдана это уже давно не задевало, он привык поступать по-своему.

– Сначала я хочу убедиться, что она здорова и может рожать.

– Я уже все проверил.

– Нет. Пусть обследуют ее в одном из наших центров, я не хочу рисковать.

– Мне нравится твой деловой подход, – хохотнул отец, пребывавший в прекрасном расположении духа. – Что с заданием? Есть зацепки?

– Есть. Я сейчас как раз работаю над этим.

– Ты меня радуешь, – расщедрился на похвалу Вацлав и отключился не прощаясь.

Богдан прокрутил запись вперед, изучая лицо Розы, когда она закрыла за собой дверь, оставшись одна. Ему совсем не понравилась шальная улыбка на ее лице и как она прикоснулась к губам. Не было сомнений, поцелуй рыжую равнодушной не оставил, что задело самолюбие Богдана. Быстро же она о нем забыла.

Докторша, явно в приподнятом настроении, продолжая улыбаться, разделась, приняла душ и нырнула сразу в постель.

Вот же чертовка! Богдана такое положение дел не устраивало, и он собирался напомнить ей о себе.

Это нужно для дела, необходимо разобраться, откуда у ее матери появилась вещь и почему она привезла ее дочери. Сообщать в Орден пока не хотел, предпочитая разобраться своими силами, чтобы не подставлять Розу.

Все же она спасла жизнь Кристофу, и он чувствовал себя ей обязанным. Но в глубине души понимал, что даже не будь этого, он бы с рыжей обязательно встретился еще раз и оставил о себе неизгладимые впечатления. Чтобы по свиданиям больше не думала бегать!

По крайне мере, пока он здесь. Ущемленное мужское самолюбие не давало покоя. Ему было все равно, с кем проводят время его любовницы, лишь бы всегда были доступны для него, но с Розой получилась другая ситуация. Между ними нет товарно-денежных отношений, и они друг другу ничего не обещали. Но тем не менее видеть женщину, которая еще ночью стонала под тобой, с другим, было неприятно.

Богдан коротко выругался вслух. Неужели им было плохо? Почему она, вместо того чтобы позвонить ему и повторить, пошла на свидание с этим сосунком? Давно уже его так не цепляли поступки женщин.

Закрыв крышку ноутбука, пошел спать. Рыжая ведьмочка давно спокойно дрыхнет, пока он думает о ней.

Утро началось со звонка. Его человек сообщил, что интересовались записями из аэропорта, в том числе датой, когда прилетел в Россию Хан. Он собирался встретиться с другом завтра, но, похоже, планы придется изменить. Набрал его и сообщил о переносе встречи, но не стал вдаваться в подробности, не желая волновать раньше времени.

Поехал сразу в офис и постарался узнать, кем отправлен запрос, но об этом никто ничего не знал, информация не отражалась ни в одном отчете. Еще и запись с камер наблюдений показала, что Роза сегодня опять куда-то собирается. Злой как тысяча чертей, Ковальский отправился на встречу с Ханом.

– Смотришь, словно привидение увидел, – проговорил друг после приветствия.

Богдан молча протянул в гардероб пальто и скривился.

– Что-то случилось? – спросил Зегерс.

– Все хорошо, просто в местном отделении Ордена считают меня идиотом.

– Серьезно? Но ты же их разубедил?

Богдан махнул рукой и первым двинулся в сторону обеденного зала, где заранее заказал столик. Хороший ресторан, правда, немного в старомодном стиле. Дубовые панели, много тяжелых портьер и просто гигантское количество хрусталя и позолоченных деталей.

– Понял, у тебя хреновое настроение. – Хан уселся, посмотрел на подскочившего официанта. – Подойдите минут через пять, пожалуйста.

Тот молча отошел, а они открыли папки меню.

– Что там за дела с местным отделением?

– Кто-то особо умный пытается всех убедить, что вещи сами уничтожаются. Слишком много пожаров и несчастных случаев, когда не остается и клочка, – изучая меню, ответил Богдан. Он привык обсуждать дела с другом детства и говорил свободно.

– Зачем?! – В голосе Хана сквозило неприкрытое удивление. Если действует кто-то из своих, то должен знать: за такое одно наказание – смерть. Без пощады и апелляции.

– Вот и мне интересно – зачем, – медленно ответил Ковальский, выбирая между стейком и бараньими ребрышками.

– Предположения есть?

– Проверяю сейчас одну версию, не хочу пока говорить.

– Ясно, – вздохнул Хан, понимая, что большего от друга пока не добиться. – Все мы порой слегка суеверные. Ты поэтому рекомендовал отправлять мне вещи не через их отделение?

– Все верно. Ты отправил?

– Да, курьером. Думаю, они завтра уже будут в Риме.

– И как она на это отреагировала? – не удержался Богдан от вопроса. Его коробило, что друг рискует карьерой ради женщины. Ведь нет гарантии, что она беременна именно от него.

– Ее зовут Ева, Богдан, – спокойно произнес Хан, поднимая взгляд от меню и в упор глядя на него. Глаза опасно блеснули, а взгляд стал стальным. Богдан ответил ему таким же. Так и смотрели друг на друга минуты две.

Первым заговорил он.

– То есть ты оставишь ее себе?

– Она не вещь, чтобы ее оставлять, – зацепился за слова Хан.

– Ты понимаешь, как рискуешь? Она отравлена скверной.

– Как раз нет. У Евы иммунитет, и с вещами она рассталась легко.

Все они так говорят, когда их ловят!

– Я о таком впервые слышу, – скептически произнес он.

– Богдан, не мне тебе говорить, как сильно меняются люди под воздействием скверны. У Евы было шесть вещей. Шесть!!! Эта женщина не изменилась и на йоту и потерю вещей восприняла спокойно. В любом случае она мать моего ребенка, и за нее я порву любого. Я с тобой о другом хотел поговорить. У меня есть интересная информация.

– Это какая же?

Богдан тоже собирался предупредить брата, что им интересуются. Но пока подозвал стоявшего неподалеку официанта. Сделав заказ, они снова изучающе уставились друг на друга.

– Богдан, – поморщился Хан, – прекрати. Ты смотришь на меня, как на идиота.

«Потому что ведешь себя, как идиот!» – мысленно огрызнулся Ковальский, в душе переживая за него, но вслух сказал иное:

– Ты не идиот лишь потому, что забрал у нее вещи. Но в иммунитет я не верю. Может, она хорошо притворяется?

– Я прекрасно отличаю притворство от правды. Насчет пропажи вещей. Интересная вещь происходит. В Париже был клуб двух владелиц. И находились они под защитой кого-то из Ордена.

А вот это интересно!

– Они сдавали этому человеку других владелиц, взамен же находились в безопасности.

– Откуда сведения?

– От Евы. Она сама едва не попалась.

Опять Ева! Вот угораздило же Зегерса на нее нарваться. Богдан уже жалел, что сказал ему о ней. Уж лучше бы сразу сдал в местное отделение Ордена и ловил бы на живца того, кто перехватывает вещи. И почему сразу это в голову не пришло? Хотел помочь другу, а вышло… Плотно сжав губы, чтобы не выругаться, он подождал, пока подошедший официант разольет вино и расставит тарелки. Потом проговорил тихо:

– Ты же понимаешь, что ее слова не имеют никаких доказательств?

– Да, только вот ночной клуб «Миледи», где и была Ева, сгорел в день ее побега. Кстати, я проверил: вещей из Парижа уже не поступало очень давно.

– Ты не помнишь, кто там возглавляет отделение Ордена?

– Гай Лоран. Он туда пришел пять лет назад.

Богдан резал стейк на аккуратные кубики. И обдумывал новость.

Все вещи скверны всегда уничтожались в Ордене, под оком Магистров. Чтобы быть уверенным в том, что непотребство сгорело.

– Хан, надо проверить связи французского филиала и российского… – начал Ковальский, но его перебил звук входящего сообщения. Одновременно у обоих.

Не сговариваясь, они взяли лежавшие рядом мобильники.

«Всем членам Ордена! Основной объект пойман и находится на пути в Рим. Казнь состоится через два дня».

Богдан метнул быстрый взгляд на друга. Хан окаменел, не отводя взгляда от экрана, как будто не хотел верить.

– Мне пора, – проговорил неживым голосом.

«Куда, идиот!» – выругался Богдан, хотелось встряхнуть брата, чтобы пришел в себя.

– Хан…

– Ты видел сообщение? Казнь через два дня.

– Ты самоубийца?

Но друг не слышал, пребывая в своих мыслях. Богдан подался вперед и, не повышая голоса, прошипел:

– Ты что задумал, кретин?

– Ничего. Все хорошо.

– Даже не думай, придурок! Я еду с тобой.

– Нет, Богдан, – вдруг жестко отрезал Хан, – нет, ты не едешь. Тебе подставляться нельзя. Да и Вацлав бдит, где ты находишься. Занимайся делами в Москве, хорошо? Не хватало, чтобы ты подставился из-за меня.

Богдан разозлился. Они с детства были друг за друга.

– Отлично! То есть тебе можно подставляться, а мне – нет?

– Если ты появишься в Риме, то Вацлав, который точно там будет, тебя далеко от себя не отпустит. Вспомни про его желание подготовить тебя на свое место. Это все только усложнит. А я у него в немилости, так что…

Богдан медленно откинулся обратно на спинку стула, задумавшись. Не мог оставить его в такой момент одного, но умом понимал, что, сорвись сейчас вслед за братом, лишь привлечет к нему внимание. А тот уже бросил пару банкнот на стол и встал.

– Ладно, Хан… ты прав. Но если что… просто звони.

– Спасибо.

– Пойдем, подброшу до аэропорта.

В голове у Богдана уже складывался план, как помочь Хану, самому оставаясь в тени. У него есть обязанные ему люди, которые сделают все, что попросят. Он перекинул контакты брату, поддержка со стороны тому точно не повредит. Остановить и отговорить не пытался. Будь его женщина беременна, он тоже бы пошел ради нее даже в пасть к дьяволу.

После прощания с другом в офис ехать совсем не хотелось. Богдан бесцельно кружил по городу и сам не понял, как оказался возле дома Розы. Очнулся от мыслей уже в ее дворе, спрашивая себя, что вообще здесь делает?! Он был не в том настроении, чтобы выяснять с ней отношения, а благосклонно его визит не примут.

Выругался и медленно поехал по двору, когда взгляд остановился на припаркованной «БМВ». Лицо сидящего на пассажирском сиденье мужчины было ему знакомо. Он резко ударил по тормозам и перекрыл своей машиной им выезд. Вышел, с удовольствием отмечая, как вытягивается лицо шофера. Подошел и приказал через опущенное при его приближении стекло:

– Погуляй.

Без промедления мужчина покинул теплый салон, а на его место сел Богдан.

– Вы?! – все еще не веря, выдохнул Лукас. Молодой рыжеволосый парень, лет двадцати двух. Ищейка из начинающих. Они пересекались в Париже по одному делу.

– Я же советовал тебе перекраситься, слишком приметная шевелюра, – вместо приветствия произнес Богдан.

– Теперь наголо побреюсь! – клятвенно заверил тот.

– Что вы здесь делаете?

Чуть заикаясь от волнения и перепрыгивая с русского на французский, он рассказал о том, о чем Богдан и так догадывался. Мать Розы вызвала подозрение, произведя фурор на одном приеме и флиртуя с одним из Магистров Ордена. Ее взяли в разработку. А сейчас стало известно, что она встречалась с детьми, и внимание привлекла дочь. Здесь они ведут наружное наблюдение за домом и ждут возможности обыскать квартиру.

– У местных отмечались?

– Нет, – отвел глаза парень.

Богдан прекрасно понимал Лукаса и его рвение. Сам когда-то таким был, следя и дотошно проверяя близких объекта. Ведь если удастся доказать наличие скверны и найти ее – это почет и повышение. И он понимал, почему ищейки нарушили инструкцию, не отметившись и не сообщив, что ведут охоту на чужой территории. В случае удачи лаврами делиться не хотелось.

Пока разговаривали, к подъезду, где жила Роза, подъехал черный «Мерседес», и из него вышел высокий плотный мужчина с большим букетом роз. Что-то в нем не понравилось Богдану, и он проводил незнакомца цепким взглядом.

– Из-за личных амбиций вы рискуете и грубо нарушаете инструкции. Это выговор с занесением в личное дело! Своими поспешными и непродуманными действиями вы можете спугнуть объект.

– Но мы…

– Молчать! В квартиру к Шумилиной не суйтесь, она проходит у нас по другому делу. Можете продолжать следить, обо всем подозрительном докладывайте сразу мне. Если заметите что-то интересное, закрою глаза на ваши грубые промахи и улажу все с местным отделением.

– Спасибо!

– Как долго вы здесь?

– Третий день.

– Что-то интересное о ней нашли?

– Были длительные отношения с начальником, но не так давно расстались из-за его неверности. Все сплетничают, что в последние дни он пытается помириться, а она нос воротит. Мы позавчера поспрашивали незаметно о ней в больнице и не уследили. Неизвестно, где и с кем провела ночь, дома ее не было. Утром домой не заезжала, появившись сразу на работе. Сейчас у нее новый кавалер, моложе ее. Вчера в театр ходили, но ночевать не оставила.

Богдан обо всем этом и так знал, мог бы много еще добавить, но слушал с непроницаемым лицом.

– А, и этот с ней был! – воскликнул Лукас, указывая на подъезд.

Богдан лишь заиграл желваками, увидев, как на улицу выпорхнула Роза, а за ней шел мужчина из «Мерседеса», но уже без цветов. Они о чем-то весело переговаривались и сели в машину.

– Ведите их, – приказал Богдан. – Выясните куда, зачем и с кем.

Расставшись с французами, Ковальский поехал в офис. Узнал, что мать Шумилиной сейчас с мужем в Сибири, по делам бизнеса. Следовало затянуть подписание контракта и сделать все, чтобы она не помешала здесь. Одержимые если и расстаются добровольно со скверной, то потом обязательно пытаются ее вернуть. Она и так подставила дочь.

Поступили первые сведения от Лукаса. Оказалось, что Роза уехала на день рождения сокурсницы, и сейчас они отмечают его в ресторане. С ней был Стас Горский, владелец частной клиники, они тоже сокурсники. Туда приехал и бывший любовник Розы с новой подругой. Интересная подбирается компания.

Кстати, о бывшем любовнике. Его квартира сейчас пуста, и Богдан направил туда группу с четким заданием. Кажется, он нашел способ, как наладить отношения с Розой. И у нее железобетонное алиби будет.

Больше он так и не смог заниматься делами: Лукас испытывал его терпение на прочность, присылая фото из ресторана, где отдыхала с друзьями Роза.

Вот Горский держит ее за руку и что-то нашептывает на ушко, а вот бывший не сводит с нее голодных глаз, в которых пылает ревность, и совсем не обращает внимания на свою новую пассию. Или вот официант с ней флиртует, а вот она танцует вообще с неизвестным типом не из их компании…

С каждой фотографией Богдан мрачнел все больше и больше. Может, он ошибся с оценкой ее характера, и докторше нравится флиртовать абсолютно со всеми? А Лукас с азартом заваливал его фотографиями, находя все больше подтверждений, что скверна на ней. Даже Богдан стал склоняться к этой мысли.

– Они уже собираются. Ее провожает Горский. Он с ее бывшим сцепился, едва драку не устроили, – сбивчиво и с азартом в голосе сообщил Лукас. – Может, мы их в подъезде прижмем? Я проверю ее на скверну.

– Нет! Я сам, – отрезал Богдан, закрывая ноутбук и беря ключи от машины. – Только следить.

«Ну, держись, ведьмочка!» – мрачно пообещал рыжей, с твердым намерением залезть сегодня ей под юбку. Если панталоны на ней… Выпорет!