Часть 2

Засада

Глава 03

По соображениям безопасности руководство «Эрмандада», картеля, контролирующего всю кокаиновую индустрию, крайне редко собиралось на общие собрания. Несколько лет назад все было гораздо проще.

Все изменилось с приходом на пост президента Колумбии Альваро Урибе, решительно настроенного против наркотиков. Его правление началось с кардинальной чистки полицейских сил страны. Во главе отдела по борьбе с наркотиками встал генерал Фелипе Кальдерон, а его заместителем по вопросам разведки был назначен полковник Дос-Сантос.

Оба этих человека доказали, что, даже получая одно только жалование полицейского, можно оставаться кристально честным и не брать взяток. Картель не привык к такому и совершил несколько серьезных ошибок, потеряв ключевых руководителей, прежде чем урок был усвоен. После чего началась беспощадная война. Но Колумбия – страна большая, в ней миллионы гектаров джунглей, где легко спрятаться.

Единоличным главой Братства был дон Диего Эстебан. В отличие от предыдущего кокаинового барона Пабло Эскобара, дон Диего не был психопатом-головорезом, поднявшимся из трущоб. Он принадлежал к старинной землевладельческой аристократии: образованный, учтивый, любезный, потомок длинной череды истинных идальго, в чьих жилах текла чистая испанская кровь. И его всегда называли просто «доном».

Это он в мире убийц за счет силы своей личности спаял разрозненных кокаиновых князьков в единый синдикат, в высшей степени успешный, управляемый как современная корпорация. Два года назад последний из тех, кто выступал против объединения, был отправлен в наручниках в Соединенные Штаты, чтобы больше никогда не вернуться назад. Это был Диего Монтойя, глава картеля Северной долины, мнивший себя наследником кокаиновых баронов Кали и Медельина.

Никто так и не смог выяснить, чей телефонный звонок полковнику Дос-Сантосу привел к успешному рейду против Монтойи, но после того, как бывшего главу картеля Северной долины показали по центральному телевидению, скованного по рукам и ногам, больше уже никто не выступал против дона Диего.

Колумбия разрезана с северо-востока на юго-запад двумя высокими горными хребтами, между которыми раскинулась долина реки Магдалена. Все реки к западу от Западного хребта текут в Тихий океан или в Карибское море; вся вода к востоку от Восточного хребта впадает в Ориноко или Амазонку. Эта страна пятидесяти рек на востоке представляет собой огромную равнину, усеянную поместьями размером с целые округа. У дона Диего было по крайней мере пять поместий, принадлежность которых можно было отследить, и еще десять, установить истинного хозяина которых было нельзя. В каждом было по несколько грунтовых аэродромов.

Осенью 2010 года встреча состоялась на ранчо де ла Кукарача неподалеку от Сан-Хосе. Остальные семь членов совета были вызваны личным эмиссаром и прибыли по воздуху, предварительно отправив пару десятков двойников. Даже несмотря на то что сотовые телефоны, которые использовались всего один раз, после чего выбрасывались, считались абсолютно надежным средством связи, дон Диего предпочитал рассылать сообщения через горстку лично отобранных курьеров. Его называли консерватором, однако его еще ни разу не ловили и не прослушивали.

В то ясное осеннее утро дон Диего лично встретил свою команду в дверях роскошного особняка, в котором он, вероятно, ночевал не больше десяти раз в год, но который тем не менее находился в постоянной готовности принять хозяина.

Особняк был выстроен в испанском стиле, прохладный летом, с журчащими фонтанами во внутреннем дворике и официантами в белых смокингах, снующими с подносами, заставленными бокалами с напитками.

Первым приземлился самолет Эмилио Санчеса. Подобно всем остальным главам отделений, он решал только одну задачу: сферой его деятельности было производство. Санчес имел дело с десятками тысяч нищих крестьян-кокалеро, выращивающих кустарник коки в Колумбии, Боливии и Перу. Он покупал у них пасту, проверял ее качество, расплачивался с ними и доставлял тонны чистого кокаина, упакованного и увязанного в тюки, к дверям лабораторий.

Все это требовало постоянной защиты не только от сил правопорядка, но и от бандитов всех мастей, живущих в джунглях, готовых украсть товар и попытаться перепродать его обратно. Частной армией командовал Родриго Перес, в прошлом террорист ФАРК. При его содействии эта революционная группировка марксистского толка, когда‑то наводившая ужас, была прижата к ногтю и теперь работала на Братство.

Прибыль кокаиновой индустрии была просто астрономической, и огромный поток притекающих денег представлял собой проблему, решить которую можно было только превращением «грязных» долларов в «чистые». После чего деньги можно было вкладывать в тысячи легальных компаний по всему миру, но только после вычета накладных расходов и взноса в личное состояние дона Диего, исчислявшееся сотнями миллионов.

Отмыванием денег занимались в основном нечистые на руку банки, многие из которых являли миру респектабельное лицо, а преступный бизнес использовали в качестве инструмента дополнительного заработка.

Человек, обязанностью которого было отмывание денег, был так же далек от образа простого головореза, как сам дон. Он был юристом, специалистом по финансовому и банковскому законодательству. У него была престижная практика в Боготе, и если у полковника Дос-Сантоса и имелись какие‑то подозрения на его счет, дальше этого дело никогда не шло. Сеньор Хулио Лус прилетел третьим, и дон Диего радушно встретил его. Как раз в этот момент со стороны аэродрома приехал четвертый джип.

Хосе-Марии Ларго не было равных в продвижении товара на рынок. Его полем деятельности был мир, употребляющий кокаин, и сотни банд и преступных группировок, клиентов «Эрмандада», покупавших у него белый порошок. Именно Ларго заключал сделки с оптовыми покупателями, разбросанными по Мексике, Соединенным Штатам и Европе. Он один оценивал кредитоспособность как давно существующих преступных группировок, так и постоянного потока новичков, приходящих на смену тем, кого схватили и посадили за решетку. В свое время Хосе-Мария выдвинул идею предоставить монополию на поставку кокаина в Европу зловещей «Ндрангете», итальянской мафии с центром в Калабрии, области на мыске «сапога», зажатой между неаполитанской «Каморрой» и сицилийской «коза-нострой».

Вместе с ним в одном джипе, поскольку их самолеты приземлились практически одновременно, приехал Роберто Карденас, коренастый, покрытый шрамами бывший уличный боец из Картахены. Таможня и полиция в сотнях морских портов и аэропортов перехватывали бы груз кокаина в пять раз чаще, если бы не «помощь» подкупленных чиновников. Этот вопрос был очень важным, и им занимался Карденас, начиная от вербовки и кончая выплатами.

Последних двух участников совещания задержали непогода и расстояние. Уже должны были подавать обед, когда с извинениями появился Альфредо Суарес. Хоть он и опоздал, дон Диего встретил его с неизменным радушием, тепло поблагодарив подчиненного за согласие приехать, как будто у того был выбор.

Суарес и его мастерство были незаменимы для общего дела. Его специальностью была транспортировка. Обеспечить безопасный и надежный транзит всего кокаина вплоть до последнего грамма от лаборатории до места передачи за границей – вот в чем заключалась его задача. Под началом Суареса находились все до одного курьеры, все «ишаки», все корабли, большие сухогрузы и личные яхты, все самолеты, большие и маленькие, и все подводные лодки, вместе с экипажами и обслуживающим персоналом.

На протяжении многих лет шел спор, какая из двух стратегий лучше: переправлять кокаин маленькими партиями, но тысячами курьеров-одиночек или посылать огромные партии, но значительно меньшим числом.

Одни считали, что Картелю следует затопить оборонительные порядки двух континентов тысячами «ишаков», никчемных, ничего не знающих, перевозящих всего по несколько килограммов в чемоданах или всего по одному килограмму в желудке, проглоченному в маленьких полиэтиленовых пакетиках. Разумеется, кто‑то будет попадаться, но многим удастся пройти. Одним своим числом они сметут оборонительные порядки. Так было в теории.

Суарес выступал за альтернативный подход. На каждый континент требовалось переправлять по триста тонн, при этом Суарес проводил примерно сто операций в Соединенных Штатах и столько же в Европе. Партии были от одной до десяти тонн, что оправдывало вложение крупных средств и доскональное планирование. И если впоследствии получатели, забрав товар и расплатившись за него, хотели разбивать груз на крошечные партии, это было уже их дело.

Зато уж если провалы случались, то случались по‑крупному. Два года назад британский фрегат «Айрон дьюк», патрулирующий Карибское море, перехватил сухогруз и конфисковал пять с половиной тонн чистого кокаина. Стоимость товара составляла четыреста миллионов долларов, и это была не розничная стоимость, потому что кокаин еще не был разбавлен в соотношении один к шести.

Суарес заметно нервничал. На совещании предстояло обсудить еще одну потерю крупной партии товара. Катер американской береговой охраны захватил две тонны кокаина на рыбацкой шхуне, которая пыталась проскользнуть в уединенную бухту неподалеку от города Корпус-Кристи, штат Техас. Суарес понимал, что ему придется защищать свою стратегию всеми возможными способами.

Единственным, кого дон Диего держал на некотором расстоянии, был седьмой гость, коротышка Пако Вальдес. Если его внешность и казалась кому‑то нелепой, никто не смеялся. Ни здесь, ни где бы то ни было, никогда.

Даже в штиблетах на каблуке он едва дотягивал до пяти футов трех дюймов. При этом у него была непропорционально большая голова и, как это ни странно, детские черты лица, с гладкими черными волосами на макушке и поджатыми губками. Лишь пустые глаза выдавали садиста-психопата, кроющегося в этом маленьком теле.

Дон приветствовал Вальдеса учтивым кивком и тонкой улыбкой. Он не подал ему руку. Дон Диего знал, что человек, которого в преступном мире окрестили «Животным», однажды рукой вытащил у еще живого человека внутренности и бросил их на раскаленную сковороду. Он не был уверен, что Вальдес с тех пор мыл руки, а он был очень разборчивым. Но если шепнуть в ухо-пуговку фамилию, Животное сделает все, что нужно.

Еда была изысканная, вина были марочные, разговор велся напряженный. Альфредо Суарес защитил свои ворота. Его стратегия больших партий упрощала продвижение товара на рынок, «ублажение» иностранных чиновников и отмывание денег. Эти три аргумента решили дело. Суарес покинул поместье живым. Вальдес был разочарован.

В эти выходные британский премьер-министр провел совещание со «своими людьми», и снова в Чекерсе. Доклад Берригана был роздан всем присутствующим и прочитан в полной тишине. Затем наступил черед более краткого документа, составленного Коброй, с описанием его требований. Наконец настало время высказать мнения.

За круглым столом в изящном обеденном зале, который также использовался для совещаний, сидел секретарь кабинета, глава Министерства по делам государственной службы, мимо которого не могла пройти ни одна крупная инициатива. Рядом с ним сидел шеф Службы тайной разведки, не совсем точно именуемой в средствах массовой информации МИ-6, которую сами сотрудники называли просто «Конторой».

После ухода в отставку сэра Джона Скарлетта, известного советолога, простое слово «Шеф» (ни в коем случае не «генеральный директор») перешло к арабисту, свободно владеющему арабским и пуштунским языками, проведшему много лет на Ближнем Востоке и в Средней Азии.

И еще присутствовали трое представителей от вооруженных сил. Это были начальник штаба обороны, который затем в случае необходимости вкратце проинформирует начальника генерального штаба (сухопутные войска), начальника штаба военно-воздушных сил и первого морского лорда. Остальными двумя были начальник военных операций и начальник сил специального назначения. Все присутствующие знали, что трое военных в свое время служили в войсках специального назначения. Молодой премьер-министр, старше их по должности, но младше по возрасту, рассудил, что если эти трое плюс Шеф не найдут, чем возразить на предложения иностранца, этого не сможет сделать никто.

Прислуживали в Чекерсе неизменно представители Королевских ВВС. После того как сержант авиации подал кофе и удалился, началось обсуждение. Секретарь кабинета указал на возможные юридические последствия.

– Если этот человек, этот так называемый Кобра хочет… – он остановился, подыскивая подходящее слово, – развернуть кампанию против торговли кокаином, в которую уже замешаны многие государства, есть опасность того, что он попросит нас нарушить международный закон.

– Насколько я понимаю, американцы уже готовы на это пойти, – сказал премьер-министр. – Они собираются переквалифицировать кокаин из наркотика класса А в вещество, представляющее угрозу национальной безопасности. То есть сам Картель и все контрабандисты автоматически попадут в категорию террористов.

– А мы не можем последовать примеру американцев? – спросил начальник штаба обороны.

– Нам придется, – ответил секретарь кабинета. – И сделать это будет достаточно просто. Для этого потребуется статусное право, а не новый закон. Все очень тихо. Только об этом не должны проведать средства массовой информации. И охотники за сенсациями.

– Вот почему круг посвященных должен быть как можно меньше, – сказал Шеф. – Но даже в этом случае любую операцию нужно будет чертовски хорошо прикрывать.

– В свое время мы проводили тайные операции против Ирландской республиканской армии, – вмешался начальник сил специального назначения, – а в последнее время против «Аль-Каиды». И на поверхности была видна лишь верхушка айсберга.

– Господин премьер-министр, что именно хотят от нас наши кузены? – спросил начальник штаба обороны.

– Насколько я понял со слов президента, разведывательную информацию и опыт ведения тайных операций, – ответил премьер-министр.

Обсуждение шло своим чередом; вопросов было много, но ответов мало.

– Господин премьер-министр, а что вы хотите от нас? – Этот вопрос задал начальник штаба обороны.

– Ваш совет, джентльмены. Осуществимо ли это и следует ли нам принять участие?

Трое военных кивнули первыми. Затем начальник секретной службы. И, наконец, секретарь кабинета. Лично он терпеть не мог подобное. Если случится катастрофа…

Позднее, после того как премьер-министр, известив Вашингтон, предложил своим гостям на обед жаркое, пришел ответ из Белого дома. В нем говорилось: «Рады видеть вас на борту». Также была отправлена в Вашингтон просьба прислать в Лондон эмиссара. На первом этапе помощь нужна будет только в виде совета, ничего больше. Вместе с ответом пришла фотография. После обеда этой фотографией вместе с портвейном обнесли присутствующих.

На ней было лицо бывшей «тоннельной крысы» по имени Кэл Декстер.

Пока одни совещались в диких джунглях Колумбии, а другие – в ухоженных садах Букенгемшира, человек под кодовым именем Кобра напряженно работал в Вашингтоне. Как и начальник Службы тайной разведки за океаном, он в первую очередь был озабочен подходящей «легендой».

Поль Деверо основал благотворительный фонд помощи беженцам из стран третьего мира и оформил на него долгосрочную аренду убогого, неприметного склада в Анакостии, в нескольких кварталах от Форт-Макнэра. На последнем этаже находились административные помещения, а на нижних этажах хранились подержанные одеяла, одежда, палатки, обувь, брезент.

На самом деле административная работа в обычном смысле этого слова здесь почти не велась. Поль Деверо много лет отчаянно боролся с тем, чтобы ЦРУ из компактного, эффективного разведывательного ведомства превратилось в неповоротливую бюрократическую машину. Он терпеть не мог бюрократию, однако на самом деле ему был нужен центр связи, не имеющий себе равных, и он такой центр получил.

После Кэла Декстера следующим завербованным стал Джереми Бишоп, тоже вышедший в отставку, как и сам Деверо, но еще совсем недавно один из самых блестящих специалистов по компьютерам и связи в Форт-Миде, штат Мэриленд, где находится штаб-квартира Агентства национальной безопасности, огромный комплекс всевозможных устройств прослушивания, известный как «Дворец загадок».

Бишоп занялся созданием коммуникационного центра, в который в соответствии с указом президента должна была стекаться вся до последней крупицы информация о Колумбии и кокаине, добытая тринадцатью разведывательными ведомствами. Для этого потребовалась другая «легенда». Разведывательным ведомствам было сообщено, что Овальный кабинет распорядился подготовить общий доклад о борьбе с торговлей кокаином, объединяющий материалы докладов всех отдельных структур, и они обязаны оказать всестороннее содействие. Ведомства поворчали, но вынуждены были смириться. Новый «мозговой центр». Еще один доклад в двадцати томах, который никто никогда не прочитает. Что тут было нового?

И еще был вопрос денег. Еще работая в ЦРУ, в отделе, изучающем Советский Союз и страны Восточной Европы, Деверо познакомился с Бенедиктом Форбсом, бывшим банкиром с Уолл-стрит, которого пригласили в «контору» ради одной-единственной операции. Однако Форбс нашел новую работу более захватывающей, чем предостерегать простых вкладчиков о Берни Мейдоффе, и остался. Это было еще в годы холодной войны. К настоящему времени Форбс тоже уже вышел в отставку, но он ничего не забыл.

Его специальностью были тайные банковские счета. Содержать секретных агентов – занятие не из дешевых. Деньги нужны на зарплату, накладные расходы, премии, закупки, взятки. Для этой цели они должны размещаться на таких счетах, чтобы доступ к ним имели как собственные агенты, так и зарубежные «кадры». И в этом заключался гений Форбса. Никто так и не смог проследить его аккуратные «гнезда с яйцами», а КГБ действительно очень старался. Как правило, финансовый след позволяет выйти на предателя.

Форбс начал выкачивать выделенные доллары из ошеломленного Министерства финансов, размещая их там, где их можно было получить при первой необходимости. В компьютерный век тайные хранилища можно было устраивать где угодно. Бумажная волокита для отсталых кретинов. Несколько нажатий на клавиатуре компьютера – и человек может удаляться на покой, обеспеченный до конца дней своих, если, конечно, нажимать нужные клавиши.

Устроив штаб, Деверо отправил Кэла Декстера за океан с первым поручением.

– Мне нужно, чтобы ты отправился в Лондон и купил два корабля, – сказал он. – Похоже, англичане присоединятся к нам. Воспользуемся же этим. Они в этом сильны. Будет основана подставная компания. Она получит средства. Эта компания и станет номинальным покупателем кораблей. После чего она исчезнет.

– Какие именно корабли нужны? – спросил Декстер.

Кобра протянул листок бумаги, который лично отпечатал на машинке.

– Запомни и сожги. Пусть англичане помогут тебе советом. На этой бумаге есть имя и личный номер телефона человека, с которым надо будет связаться. Ничего не доверяй бумаге и, разумеется, тем более компьютеру или сотовому телефону. Держи все в голове. Это единственное неприкосновенное, что у нас осталось.

Хотя Декстер не мог этого знать, телефон, по которому он должен был позвонить, зазвонил бы в большом здании из песчаника на берегу Темзы в местечке, известном как Воксхолл-Кросс. Обитатели здания так его никогда не называли – только «кабинет». Это была штаб-квартира британской Службы тайной разведки.

На листе бумаги, который нужно было сжечь, была написана фамилия Медликотт. На самом деле на звонок ответит заместитель главы тайной разведки, чья фамилия была вовсе не Медликотт. Однако использование этого кодового слова сообщит «Медликотту», с кем он разговаривает: с янки по фамилии Декстер.

И «Медликотт» предложит Декстеру вместе навестить в одном элитном клубе на Сент-Джеймс-стрит некоего Кранфорда, чья настоящая фамилия не Кранфорд. Там они отобедают втроем, и как раз третий человек и будет знать все о кораблях.

Эта запутанная процедура родилась в ходе утреннего совещания в «кабинете», состоявшегося за два дня до этого. Закрывая совещание, глава тайной разведки заметил:

– Да, кстати, через пару дней к нам приезжает один американец. Премьер-министр попросил ему помочь. Этот янки хочет купить корабли. Скрытно. Есть у нас кто‑нибудь, кто что‑то смыслит в кораблях?

Все задумались.

– Есть у меня один знакомый, он председатель правления главной брокерской фирмы агентства «Ллойдс» в Сити, – наконец сказал начальник отдела западного полушария.

– Насколько хорошо вы с ним знакомы?

– Я как‑то сломал ему нос.

– Как правило, это говорит о достаточно близком знакомстве. Он вывел вас из себя?

– Нет. Мы с ним играли в «стенку».

Последовала небольшая пауза. Эта фраза означала, что оба человека учились в сверхзакрытой престижной школе Итон, единственном месте, где играют в странную игру под названием «стенка».

– Что ж, пригласите янки на обед вместе с вашим другом, разбирающимся в кораблях, и посмотрите, сможет ли тот помочь скрытно купить то, что нужно. Возможно, он получит за это щедрые комиссионные. Компенсацию за сломанный нос.

Совещание закончилось. В назначенный срок позвонил Декстер из своего номера в скромной гостинице «Монкальм». «Медликотт» передал американца своему коллеге «Кранфорду»; тот записал номер телефона и сказал, что перезвонит. И он перезвонил, через час, чтобы договориться отобедать на следующий день вместе с сэром Эбхеем Вармой в клубе «Брукс».

– И, боюсь, потребуется костюм и галстук, – добавил «Кранфорд».

– Ничего страшного, – ответил Декстер. – Кажется, я еще не забыл, как завязывать галстук.

«Брукс» – довольно небольшой клуб на западной стороне Сент-Джеймс-стрит. Как и на всех остальных клубах, на нем нет таблички с названием. Мудрость подобного подхода заключается в том, что если вы член или приглашены в гости, вы знаете, где клуб, а в противном случае это все равно не имеет значения. Однако «Брукс» обычно узнают по горшкам с декоративными кустами по обе стороны от входа. Подобно всем клубам Сент-Джеймс-стрит, у «Брукса» есть свои завсегдатаи: как правило, это государственные служащие высшего звена и изредка сотрудники разведывательных ведомств.

Как выяснилось, Эбхей Варма являлся председателем совета правления крупной брокерской компании «Стейплхерст», специализирующейся на судоходстве и расположенной в средневековом квартале неподалеку от Олдгейта. Как и «Кранфорду», ему было пятьдесят пять лет; он был невысокий, полный и жизнерадостный. Но до того как Варма потолстел на многочисленных ужинах Сити, он прекрасно играл в сквош.

По обычаю, за столом разговор велся ни о чем – погода, урожай, как прошел перелет через Атлантику; затем они перешли в библиотеку, наслаждаться кофе и портвейном. Здесь, где никто не мог их слышать, они смогли расслабиться под пристальными взглядами портретов кисти мастеров позапрошлого века и поговорить о деле.

– Мне нужно купить два корабля. Очень тихо, не привлекая к себе внимания; сделка должна быть совершена от имени подставной компании в каком‑нибудь налоговом раю.

Сэр Эбхей нисколько не удивился. Подобное происходило сплошь и рядом. Разумеется, из‑за налогов.

– Какие именно корабли нужны? – спросил он.

Он даже не думал спрашивать, чьи интересы представляет американец. За него поручился «Кранфорд», и этого было достаточно. В конце концов, они вместе учились в школе.

– Не знаю, – ответил Декстер.

– Очень щекотливый вопрос, – сказал сэр Эбхей. – Я хочу сказать, раз вы не знаете. Корабли бывают самых разных размеров и назначений.

– В таком случае, сэр, позвольте быть с вами откровенным. Я хочу отвести эти корабли на какую‑нибудь укромную верфь и там переоборудовать.

– А, полная переделка. Никаких проблем. Во что они должны превратиться в конечном счете?

– Сэр Эбхей, надеюсь, это останется между нами?

Брокер бросил взгляд на разведчика, словно спрашивая, за кого нас принимает этот парень?

– То, что говорится в «Бруксе», в «Бруксе» и остается, – пробормотал «Кранфорд».

– Что ж, эти корабли должны превратиться в плавучие базы «морских котиков» ВМФ Соединенных Штатов. Безобидные на вид, совершенно небезобидные внутри.

Сэр Эбхей Варма просиял.

– Ага, крутые штучки, да? Что ж, это хоть как‑то проясняет дело. Полное переоснащение. Я бы не советовал вам связываться с какими бы то ни было танкерами. Не та форма корпуса, невозможно полностью очистить и слишком много труб. То же самое с рудовозами. Форма корпуса та, что надо, но они, как правило, огромные, гораздо больше, чем вам нужно. Я бы остановился на сухогрузе, на зерновозе – эти корабли можно переоборудовать в соответствии с требованиями владельца. Чистые, сухие, легко переоснастить, на палубе люки, чтобы быстро загружать и выгружать ваших ребят.

– Вы поможете мне купить два таких корабля?

– Только не «Стейплхерст», мы занимаемся страховкой, но, разумеется, в нашем деле мы знаем всех и вся, по всему миру. Я сведу вас с нашим управляющим директором Полом Эгейтом. Молодой, но очень толковый.

Встав, сэр Эбхей протянул свою визитную карточку.

– Загляните ко мне завтра. Пол тотчас же с вами встретится. Лучшего совета вы не получите во всем Сити. Причем совершенно бесплатного. Спасибо за обед, Барри. Передай шефу огромный привет.

Они спустились вниз, вышли на улицу и расстались.

Хуан Кортес завершил работу и выбрался из чрева грузового судна водоизмещением четыре тысячи тонн, где он творил свое волшебство. После темноты нижнего трюма осеннее солнце показалось ему ослепительным. Настолько ярким, что Кортесу захотелось снова надеть свою маску сварщика. Но он ограничился темными очками, давая зрачкам привыкнуть к свету.

Его грязный комбинезон, промокший от пота, лип к обнаженному телу. Под ним на Кортесе были надеты одни только трусы. Жара внизу стояла свирепая.

Необходимости ждать не было. Те, кто заказал работу, придут утром. Кортес покажет им, что он сделал и как работает потайная дверь. Обнаружить полость под внутренней обшивкой корпуса было практически невозможно. Кортесу щедро заплатят. Ему не было дела до того, какую контрабанду будут перевозить в тайном отсеке, который он смастерил, а если глупые гринго любят засовывать белый порошок себе в нос, до этого ему тоже нет никакого дела.

Его дело заключалось в том, чтобы одевать свою верную жену Ирину, добывать хлеб на стол и учебники в портфель сына Педро. Кортес убрал свой инструмент в шкафчик и прошел к своей машине, скромному «Форду Пинто». В опрятном бунгало, большой гордости для рабочего человека, расположенном в чистом частном жилом районе у подножия холма, его ждали долгий, ласковый душ, поцелуй Ирины, объятия Педро, сытная трапеза и несколько бутылок пива перед плазменным телевизором. Кортес, счастливый человек, лучший сварщик в Картахене, поехал домой.

Кэл Декстер знал Лондон, но не слишком хорошо, а с оживленным деловым районом, который назывался просто Сити, или Квадратная миля, он вообще не был знаком. Но черное такси, которым управлял истинный кокни, родившийся и выросший в миле к востоку от Олдгейта, без проблем довезло его до нужного места. Декстера высадили без пяти одиннадцать у дверей страховой компании, расположенной в узком переулке, ведущем к монастырю, чье прошлое уходило корнями во времена Шекспира. Улыбающаяся секретарша проводила его на второй этаж.

Пол Эгейт занимал маленький кабинет, заполненный стеллажами; стены украшали фотографии грузовых судов в рамках. Трудно было представить, что в этой каморке заключаются страховые сделки стоимостью миллионы фунтов. Лишь новенький компьютерный монитор говорил о том, что отсюда совсем недавно не вышел Чарльз Диккенс.

Впоследствии Декстер узнал, насколько обманчив деловой центр Лондона, насчитывающий много веков, где каждый день одних только комиссионных выплачивается десятки миллиардов. Эгейту было около сорока; он встретил гостя в рубашке с коротким рукавом, без галстука, радушный и дружелюбный. Сэр Эбхей вкратце рассказал ему суть дела, не вдаваясь в подробности. Он сказал, что американец представляет новую компанию, которая хочет приобрести два сухогруза, предпочтительно зерновоза, которые можно будет переоснастить под требования заказчика. Для какой именно цели будут использоваться корабли, сэр Эбхей не уточнил. Эгейту не нужно было это знать. Компания «Стейплхерст» должна была помочь американцу советом и свести его с кем нужно в мире кораблей. Американец приходился другом другу сэра Эбхея. Комиссионных с него не возьмут.

– Сухогрузы? – спросил Эгейт. – Бывшие зерновозы. Вы пришли на рынок как раз вовремя. При нынешнем состоянии мировой экономики лишнего тоннажа сейчас достаточно. Кто‑то в море, большинство на приколе. Но вам будет нужен брокер, чтобы вас не ободрали как липку. У вас есть кто‑нибудь на примете?

– Нет, – признался Декстер. – Кого вы бы посоветовали?

– Ну, наш мир довольно тесен, и все мы знаем друг друга. В пределах полумили отсюда конторы Кларксона, Бремара-Сископа, Гэлбрейта и Гибсонса. Все они занимаются продажей, покупкой, чартером. За определенное вознаграждение, разумеется.

– Разумеется.

В шифрованном сообщении, полученном Декстером из Вашингтона, сообщалось о новом счете, открытом в банке на острове Гернси, укромном налоговом раю, который уже долгое время безуспешно пытался прикрыть Европейский союз. Там также было имя банковского работника, с которым нужно было связаться, и кодовое число, необходимое для получения доступа к средствам.

– С другой стороны, хороший брокер, пожалуй, сбережет покупателю гораздо больше денег, чем возьмет в качестве гонорара. У меня есть хороший друг в компании «Парксайд». Он позаботится о том, чтобы у вас все сложилось наилучшим образом. Позвонить ему?

– Будьте добры.

Эгейт разговаривал по телефону пять минут.

– Этого человека зовут Саймон Линли, – сказал он, записывая на листке адрес. – Это всего в пятистах ярдах. Выйдите и сразу повернете налево. На Олдгейт снова налево. Идете прямо пять минут, затем спрашиваете Джапитер-Хаус. Вам любой скажет. Удачи.

Допив кофе, Декстер пожал Полу Эгейту руку и вышел. Указания были как нельзя лучше. Через пятнадцать минут Декстер был на месте. Джапитер-Хаус являл собой полную противоположность штаб-квартире «Стейплхерста»: ультрасовременное здание из стали и стекла. Бесшумные скоростные лифты. Компания «Парксайд» располагалась на одиннадцатом этаже. В панорамные окна был виден купол собора Святого Павла, стоящего на возвышенности в двух милях к западу. Линли встретил Декстера у дверей лифта и проводил в маленький зал для совещаний. Тотчас же появились кофе и булочки с имбирем.

– Вы желаете купить два сухогруза, предпочтительно зерновоза? – спросил Линли.

– Не я, мои клиенты, – поправил Декстер. – Они с Ближнего Востока. И хотят сохранить полную конфиденциальность. Отсюда подставная компания, которую я возглавляю.

– Понятно.

Линли нисколько не смутился. Ему уже приходилось иметь дело с арабскими бизнесменами, которые надули своего шейха, но при этом не хотят оказаться за решеткой. Подобное происходит сплошь и рядом.

– Каких размеров корабли нужны вашим клиентам?

Декстер ничего не смыслил в водоизмещении, но он знал, что в главном трюме надо будет разместить маленький вертолет с разложенным несущим винтом. Он перечислил размеры.

– Около двадцати тысяч нетто-регистровых или двадцати восьми тысяч брутто-регистровых тонн, – сказал Линли.

Он застучал по клавиатуре компьютера. В конце длинного стола ожил большой экран, чтобы было видно обоим. Появились возможные варианты. Фримантл, Австралия. Канал Святого Лаврентия, Канада. Сингапур. Чесапикский залив, США.

– Похоже, самый большой репертуар у КСК, Китайской судоходной компании, штаб-квартира которой находится в Шанхае, но мы имеем дело с гонконгским отделением.

– Коммунисты? – спросил Декстер, которому много приходилось убивать их в «железном треугольнике».

– О, теперь мы об этом больше не беспокоимся, – усмехнулся Линли. – В наши дни это самые беспощадные капиталисты в мире. Но при этом скрупулезно честные. Если они обещают доставить товар, товар будет на месте. И еще есть «Игл балк» в Нью-Йорке. Для вас так ближе к дому. Хотя это не имеет значения. Или имеет?

– Мои клиенты хотят лишь скрыть истинного владельца, – сказал Декстер. – Оба корабля будут отведены в укромную верфь для переоснащения и переоборудования.

Линли подумал: «Шайка мошенников, которые, вероятно, собираются переправлять какой‑то очень стремный груз, поэтому они хотят переоборудовать корабли, снабдить их новыми документами и вывести в море неузнаваемыми. И что с того? Ближний Восток кишит такими; времена нынче трудные, а деньги везде деньги». Но вслух он этого не сказал.

А сказал он вот что:

– Конечно. На юге Индии есть очень хорошие верфи, где не задают лишних вопросов. У нас есть на них выход через нашего человека в Мумбае. Если мы будем представлять ваши интересы, мы заключим меморандум о соглашении и вы заплатите нам аванс в счет комиссионных. Я бы вам посоветовал: как только корабли будут приобретены, оформите их на сингапурскую управляющую компанию «Тейм». И с этого момента, получив новые названия, корабли исчезнут. «Тейм» никогда и никому не рассказывает о своих клиентах. Где я смогу вас найти, мистер Декстер?

В сообщении от Деверо также содержались адрес, номер телефона и электронная почта только что купленного конспиративного дома в Фэрфаксе, штат Виргиния, которому предстояло выполнять роль почтового ящика. Творение Деверо, этот дом нигде не значился, проследить его было невозможно, и в случае необходимости всю его деятельность можно было свернуть за шестьдесят секунд. Декстер назвал адрес. Через сорок восемь часов меморандум был подписан и возвращен обратно. Саймон Линли начал охоту. Ему потребовалось два месяца, но еще до конца года два бывших зерновоза были переданы заказчику.

Один пришел из Чесапикского залива, штат Мэриленд, другой стоял на якоре в порту Сингапура. Деверо не собирался сохранять на кораблях команды. С моряками щедро расплатились.

С кораблем, купленным в Америке, все было просто, поскольку он находился рядом с домом. Новая команда из военнослужащих ВМС США, выдающих себя за моряков торгового флота, взяла судно в свои руки, быстро ознакомилась с ним и вывела в Атлантику.

Группа моряков британского королевского ВМФ вылетела в Сингапур, также выдавая себя за моряков торгового флота, приняла корабль и вывела его в Малаккский пролив. Им предстоял более короткий морской переход. Оба корабля взяли курс на небольшую зловонную верфь на побережье Индии, к югу от Гоа, которая использовалась в основном для утилизации списанных судов. На ней царило преступное пренебрежение нормами безопасности, рабочие подвергались постоянному воздействию ядовитых химических веществ. Смрад на верфи стоял просто невыносимый, вот почему ни у кого не возникало желания посмотреть, что же там происходит.

Когда два корабля Кобры вошли в бухту и бросили якорь, они буквально перестали существовать. По новым документам их новые названия были без лишней огласки внесены в международный судовой реестр Ллойда. Они были записаны как зерновозы, принадлежащие сингапурской компании «Тейм».

Церемония из уважения к пожеланиям страны-донора состоялась в посольстве Соединенных Штатов на улице Абилиу-Маседу в Прае, столице Кабо-Верде, на острове Сантьягу. Вела церемонию со свойственным ей обаянием посол Марианна Майлс. Присутствовали также министры природных ресурсов и обороны Кабо-Верде.

Для большего веса прилетел американский адмирал, которому предстояло подписать соглашение от имени Пентагона. Адмирал не имел ни малейшего понятия о том, что он здесь делает, но два белоснежных парадных мундира, адмирала и его адъютанта, смотрелись очень впечатляюще, как и должно было быть.

Посол Майлс предложила напитки и закуски; все необходимые документы были разложены на столе для совещаний. Еще на церемонии присутствовали военный атташе посольства и представитель Государственного департамента, по имени Кэлвин Декстер.

Первыми поставили свои подписи министры Кабо-Верде, затем адмирал и, наконец, посол. Оба экземпляра были скреплены печатями республики Кабо-Верде и Соединенных Штатов, и соглашение об оказании помощи вступило в силу. С этой минуты можно было приступать к работе.

После того как все дела были сделаны, бокалы наполнились игристым вином для обязательных тостов, и министр природных ресурсов Островов Зеленого Мыса произнес речь по‑португальски. Усталому адмиралу казалось, что речь продолжалась бесконечно, он не понял из нее ни одного слова. Поэтому адмирал улыбался, гадая, зачем его забрали с площадки для гольфа под Неаполем и отправили на нищий архипелаг, затерявшийся в просторах Атлантики в трехстах милях от побережья Западной Африки.

Причина этого, попытался объяснить в самолете адмиралу его адъютант, заключалась в том, что Соединенные Штаты, неизменно щедрые по отношению к странам третьего мира, решили помочь республике Кабо-Верде. На островах не было никаких природных ресурсов за исключением одного: море вокруг них кишело рыбой. Военно-морской флот республики состоял из одного-единственного старенького патрульного катера, а военно-воздушные силы вообще отсутствовали.

В связи с повсеместным ростом рыбного браконьерства, учитывая ненасытный аппетит восточных стран к свежей рыбе, территориальные воды Островов Зеленого Мыса в пределах двухсотмильной зоны, по закону принадлежащие республике, подвергались постоянным нападкам браконьеров.

Соединенные Штаты должны были взять в свои руки аэродром на уединенном острове Фогу, взлетно-посадочная полоса которого была как раз только что модернизирована за счет безвозмездной помощи Европейского союза. Там ВМС США собирались создать центр подготовки летчиков, также безвозмездно.

Когда все будет готово, отряд бразильских (потому что государственный язык там тоже португальский) военных инструкторов переместится в центр с дюжиной учебных самолетов «Тукано» и займется созданием службы воздушной охраны рыболовства, обучая специально отобранных курсантов-летчиков Кабо-Верде. Имея в своем распоряжении «Тукано», обладающие большой дальностью полета, они смогут патрулировать океан, обнаруживать злоумышленников и наводить на них катер береговой охраны.

Да, задумано все превосходно, соглашался адмирал, хотя он и не мог никак смириться с тем, что его оторвали от гольфа как раз тогда, когда он уже подходил к предпоследней лунке.

Покидая посольство, адмирал предложил человеку из госдепа подвезти его до аэропорта на посольском лимузине.

– Мистер Декстер, хотите, я подброшу вас до Неаполя? – спросил он.

– Вы очень любезны, адмирал, но я возвращаюсь в Лиссабон, затем в Лондон и оттуда в Вашингтон.

Они расстались в аэропорту Праи. Самолет военно-морской авиации с адмиралом на борту вылетел в Италию. Кэл Декстер дождался регулярного рейса до Лиссабона.

Месяц спустя первый огромный вспомогательный корабль ВМФ доставил американских военно-морских инженеров к подножию конуса потухшего вулкана, занимающего девяносто процентов острова Фогу, названного так потому, что по‑португальски это слово означает «огонь». Корабль встал на якоре на внешнем рейде, где ему предстояло выполнять функцию плавучей базы для инженеров: маленький кусочек родины со всеми домашними удобствами.

«Морские пчелки» гордятся тем, что могут выстроить где угодно все что угодно, однако неразумно разлучать их с бифштексами из канзасской говядины, жареной картошкой и галлонными банками кетчупа. Все работает лучше на правильном горючем.

Потребовалось шесть месяцев, но существующий аэродром мог принимать военно-транспортные самолеты «Геркулес», так что со снабжением и отпусками никаких проблем не было. Помимо этого небольшие суда доставляли балки, блоки, цемент и все остальное, необходимое для строительства, а также продовольствие, соки и даже питьевую воду.

Немногочисленные креолы, проживающие на Фогу, с восхищением наблюдали за тем, как муравьиная армия выплеснулась на берег и захватила их маленький аэродром. Раз в день приходил челнок с Сантьягу и уходил, освободив палубу от строительного оборудования.

Когда все работы будут завершены, учебный центр подготовки летчиков получит, в дополнение к уже существующей гостинице для гражданских пассажиров, общежитие для курсантов, коттеджи для инструкторов, ремонтные мастерские, хранилище горючего с керосином для турбовинтовых «Тукано» и центр связи.

Если кто‑то из строителей и замечал что‑либо странное, то молчал об этом. Также под контролем сотрудника Пентагона по фамилии Декстер, регулярно прилетавшего на гражданском самолете, были возведены и другие сооружения. В скалистом склоне вулкана укрылся просторный ангар со стальными воротами. А также хранилище горючего Джей-пи-5, которое не используют «Тукано», и арсенал.

– Можно подумать, – пробормотал главный старшина О'Коннор, проверяя стальные ворота ангара, спрятанного в скале, – что кто‑то собирается вести войну.