Глава 16. Наказанная ярмарка
Тем вечером отец Райана предложил съездить «всей семьей» на ярмарку. Непредсказуемая мама вдруг решила, что это прекрасная мысль. И думала так до назначенного дня, когда с утра ей позвонила бывшая жена Сола Паладина, готовая поделиться подробностями его жизни и отдать его письма. Мама оставила на столе записку и усвистела в Ноттингем.
Отец молча показал Райану записку. И так же молча повез сына в Эбстоу.
Райан уже бывал здесь раньше, но никогда не замечал, какое уныние здесь царит. Лет сто назад это был популярный город. Теперь широкая набережная выглядела слегка потерянной, будто недоумевала, куда запропастились женщины с белыми кружевными зонтиками и в широкополых шляпах. Ярмарочные башни из цветного пластика смотрелись чужеродно и неуместно, будто почтенную, благородную старушку, давно проводившую в последний путь всех друзей, нарядили в праздничный колпак.
На подходе к турникету отец расстегнул ворот рубашки. Ему явно не нравились толпа и духота.
– Я рассчитываю, что ты получишь незабываемое удовольствие, – сказал он. – И настаиваю на очевидных свидетельствах радости и счастья.
Готовность отца пойти на такие жертвы наполнила душу Райана смесью стыда и радости.
Все оказалось еще хуже, чем Райан рассчитывал. Когда ему было восемь, ярмарка казалась залитой солнцем волшебной страной. Однако время сыграло дурную шутку. Он помнил, как катался на цепочной карусели, помнил ощущение полета. Карусель разобрали, осталась только платформа со ступеньками. Злобный гений расставил в ряд пластмассовых верблюдов с выпученными глазами. Они скалились прохожим, демонстрируя отбитые носы и колени. Дом смеха разрисовали корявыми диснеевскими персонажами, уродливыми родственниками Дональда и Микки Мауса.
Пока Райан изучал кошмарный пейзаж, ради отца стараясь выдавить довольную улыбку, на него налетела Челли.
– Прикинь, теперь надо платить не только за вход, но и за каждый аттракцион! В прошлом году такого не было! Ой, здравствуйте, мистер Дойл!
– Привет, Челли. – Отец понимающе покосился на сына. – Рискну предположить, Джош тоже здесь?
– Да, он стреляет в тире, уже выиграл дельфина, представьте, и подарил мне. – Девочка радостно помахала голубым дельфином. В пластиковых глазах трофея закружились зрачки. Папа отодвинулся подальше.
Втроем они отправились на поиски Джоша. Повисла бы неловкая тишина, если бы среди них не было Челли.
– …на автодроме было страшно, не по-настоящему страшно, как на призрачном поезде, скорее стремно. Я купила билет и пыталась залезть в машину, но мальчишки забрались туда вперед меня, и никто не заметил, что я осталась без машины, пришлось тупо стоять сбоку…
На папином лице проступило тихое страдание. Райан чувствовал, что молчание надолго не затянется. Меж тем Челли излучала радость.
Когда они подошли к тиру, Джош уже отдавал винтовку. Распорядитель вручил ему красную ковбойскую шляпу. Джош тут же водрузил ее на голову Райану.
– Доброе утро, мистер Дойл. – Джош включил свой фирменный голос, которым разговаривал с родителями. – Спасибо, что привезли Райана.
– Жаль, что на этом празднике жизни собралось столько народа, – сказал папа.
И впрямь, перед аттракционами выстроились длинные очереди, повсюду скакали разгоряченные суматошные детишки. Райан обратил внимание, что у входных ворот собирается толпа, преимущественно из мужчин и почти взрослых ребят.
Папа тоже заметил это обстоятельство и нахмурился. Повисла тишина. Ее нарушила Челли, тихо пискнув.
– Ой, смотрите! – Неубедительно изобразив удивление, она ткнула пальцем в синий шатер. – Там на плакате написано, что через пять минут начнется шоу «Мимы, музыка и магия». Пойдемте внутрь!
– Там хотя бы тень, – согласился папа.
– Идите вперед, занимайте места, – предложил Райан. – Мы с Джошем купим попить.
Челли и папа исчезли в шатре. Райан заметил, что там уже собралось изрядно народа.
– Оценил толпу снаружи? – Джош сиял, как медный пенни. – А будет еще больше. Сотни. Прикинь?
Пара сердитых мужчин прошла мимо, растолкав ребят. Один из них сжимал пустеющую бутылку пива.
– Да, просто здорово. А как… откуда они взялись?
– С футбольного стадиона Эбстоу. – Джош сладко потянулся. – Я планировал сорвать игру, но прикинул, ну взорву я фонари, запущу пожарную сирену, так игра в лучшем случае задержится на полчаса. А потом вспомнил про «Воланчик». Это паб у стадиона, где местные собираются после игры. Вчера вечером я подошел к витрине и сжег все лампы и холодильники. Еще я воспользовался принтером мистера Латимер-Стоуна, распечатал рекламу, мол, на ярмарке стоит шатер с дешевым пивом, и расклеил вокруг паба. Игра закончилась, местные поперлись сюда за выпивкой, а шатер тут только один. Здорово придумано?
– Ну, в общем, – сказал Райан, предчувствуя большие неприятности. – Оно, конечно, можно сказать, что здорово…
Когда они зашли в синий шатер, все сидячие места были заняты. В проходах толпились мужчины, перекрикиваясь друг с другом.
Ребята пролезли вдоль стены и нашли отца Райана. Тот стоял, уперевшись головой в тент, а за спиной у него пряталась Челли. Папа безрадостно разглядывал растущую толпу.
– Райан, – тихо, но веско сказал он. – Если народ будет прибывать и нам придется спешно покидать это заведение, мы не будем пробираться ко входу, а подлезем под тент. Договорились?
Райан обратил внимание, что тент не достает до земли и в щель видно залитый солнцем асфальт.
Вспыхнули прожекторы, лучи света подергались и замерли чуть левее центра. Сверху опустилось квадратное полотно, раскрашенное под ночное окно. На сцену выскочила женщина. На белом кукольном лице алели тонкие губы и круги на щеках. Она улеглась на подмостки, изобразив, что спит.
– С тобой все хорошо? – Это папа заметил, как Челли руками закрывает рот и издает звуки, будто ее сейчас стошнит. – Астма одолела?
Откуда ему было знать, что девочка глушит поток чужих мыслей.
С тихим звоном папа натянул край тента, чтобы Челли могла выбраться наружу.
Тем временем свет притушили, и сияющая фигура с волшебной грацией впорхнула в окно, очень приземленно грохнув башмаками по сцене. Кукольная женщина проснулась и изобразила удивление и страх, прижав ладони к щекам. Золотая фигура подошла ближе, достала из воздуха розу и протянула женщине. В другой руке волшебным образом появился сверкающий кубок.
– Налей и мне пинту! – крикнули из толпы. Грохнул смех, и Райан осознал, как много здесь взрослых мужчин.
Прожекторы вспыхнули, высветив лицо Арлекина. Тот сохранял невозмутимый вид, хотя адски потел в своем плиссированном костюме.
– Посмотрите-ка! – завопили из зала. – Да он ей в отцы годится!
Тут зрители решили, что орать с мест – это норма. Когда из-за кулис выскочили «помощники Арлекина», разряженные в золото, хохот стал оглушительным.
У входа вспыхнул гвалт. Что-то случилось.
Кукольная женщина теребила в руках платок и смотрела в зал, будто прикидывая, не пора ли дать деру. Арлекин, однако, продолжал выступление. Взяв женщину за руку, он повел ее в танце. Та покорно подчинилась, но взгляда от толпы не отвела.
Раздался шлепок. В этом звуке не было киношной сочности, зато звучала настоящая боль. Райан понял, что завязалась драка. Толпа всколыхнулась, окончательно потеряв интерес к фиглярству Арлекина.
– Уходим. – Папа нагнулся, чтобы задрать тент, но его помощь не понадобилась. С тихим звоном тросы лопнули, и ткань, хлопнув, отлетела прочь. Стало видно, что хаос не ограничивается пределами шатра. Дюжина рук сдернула тент, и Арлекин сотоварищи остался под открытым небом. Кукольная женщина с воплем ринулась со сцены.
Футбольные болельщики пришли на ярмарку как завоеватели. В доме смеха со звоном разлетались грязные зеркала. Между мародерами разгорелась перестрелка: одна команда метала резиновых уточек, а вторая – плюшевых дельфинов.
Помощники Арлекина разбежались, и он остался в одиночестве. С необъяснимым спокойствием он взирал на поле брани. «Наверное, он в шоке», – решил Райан. Отец поволок ребят в относительно безопасное место за перевернутой тележкой мороженщика. Челли по-прежнему жевала собственный кулак, глаза Джоша яростно полыхали, но папа ничего не замечал. Неподдельно очарованный, он разглядывал Арлекина.
Бардак достиг кульминации, и под торжествующие крики и испуганный визг пошел на убыль. Арлекин окинул поле боя пылающим взглядом. Он прижал ладони к лицу, из-под перчаток взвились султанчики синего дыма. Сложив губы, Арлекин послал воздушный поцелуй гибнущей ярмарке. Он улыбался.
Глаза на руках у Райана распахнулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как одинокая змея вырастает из сердца клоуна, будто отдавая салют, а потом тает.
