Глава 15
– Ы-ы, ну что я тебе говорил, Эй-парень?! – гоблин явно был доволен собой, и, как ни странно, у него имелся вполне заслуженный повод к этому. – Говорил, доведу прямиком до гор?! Вот они, ваши горы, руку протяни.
«Протяни руку» тянулось еще мили на две-три, но в целом приходилось признать, что гобл действительно выполнил свое обещание и даже заметно раньше, чем предполагалось. В последнем, правда, доля заслуг Толстяка была совсем незначительна. Просто ехать по Запретным Землям – да и по любой другой относительно равнинной местности – в седле и с двумя-тремя запасными лошадьми получается куда быстрее, чем тащиться по той же равнине пешком.
– Признаю, чудо действительно свершилось. Я-то уж приготовился к тому, что ты будешь возить нас по этой чертовой пустыне лет сорок, на манер Моисея.
– Ы-ы, Эй-парень, ты не путай! – заявил Толстяк. – Я – честный гоблин…
Позади нас кто-то сдавленно хихикнул.
– …А ваш Моисей точняк был гномом!
– Да неужели?
Чтобы остаться вровень с Толстяком, пришлось чуть придержать коня – доставшегося мне вороного явно не устраивала ленивая рысь гоблинской кобылы. Конь был слегка горяч, но чертовски хорош – не какой-то оркский мустанг, а породистый жеребец, одна лишь отделанная серебряными бляшками сбруя которого стоила дороже моей старой лошади. Отчасти поэтому конь пока оставался безымянным: называть этого красавца Бараном язык не поворачивался.
– Ты что, знал его лично? Или, может, прошлой ночью в твою яму снизошел сияющий дух с небес?
– Да это же любому очевидно! Кто еще мог сорок лет водить людей за нос по пустыне, выбирая то единственное место, где под песком нет ничего полезно-копаемого?
– Светлый эльф конечно же, – подала голос догнавшая нас дарко. – Они очень любят ходить в долгие и бессмысленные походы. Взять, к примеру, Финголфина…
Я с тревогой оглянулся на Францеску, но похоже, эту конкретную полуэльфийку мало интересовали оскорбления памяти её великих светлых предков. Как и большая часть происходящего вокруг неё. Девушка ехала, откинувшись чуть назад на высокую луку мексиканского седла, закрыв глаза, и единственное, что менялось в её облике за последние два часа – это длина тонкой красной сигары.
– Не-е, на эльфа не похоже, – возразил гобл. – Вот если бы он повел их вокруг всей этой… как его… Африки, тогда да. А петлять среди песка, где всего разнообразия – маленький бархан и высокий бархан… не-е, Перворожденный от эдакой прогулки уже на вторую неделю взвоет не хуже оборотня.
– …И-и-и-голодная-я-несчастная-я-я-я…
– Проклятье, – зло выдохнула Сальватано, – ну почему эта тварь не потащилась за троллями? Им так нравился её вой…
– Угу.
По части костлявой гончей я был вполне солидарен с дарко. Проблема заключалась в том, что гончая была далеко не единственным спутником, чье общество меня совершенно не вдохновляло.
С одной стороны, три дополнительных ствола в умелых, пусть и женских, руках в Запретных Землях лишними не бывают, с другой же – неизвестно, чего больше эти стволы принесут: избавления от проблем или, наоборот, добавочной головной боли.
Интересно, зачем они вообще увязались за нами? Этот вопрос я задавал уже раз в трехсотый за день, но по-прежнему только себе и про себя. Озвучивать его Сальватано как-то не хотелось… Впрочем… Я придержал коня, пропуская караван мимо.
– Как думаешь, зачем они вообще увязались за нами?
Лисса отозвалась минуту спустя, когда я начал подозревать, что переоценил слух оборотней и, соответственно, переборщил с шепотом.
– С чего ты взял?
– Э-э… что? – не понял я.
– Почему ты решил, что это «сестрички» увязались за нами?
– Ну как же… – я моргнул, но нет – бандитки никуда не пропали, они по-прежнему маячили впереди, а пыль из-под копыт их лошадей вполне наглядно доказывала, что мы имеем дело не с иллюзией.
– …они ведь едут вместе с нами… в одном направлении.
– Верно, компаньон. А ты заметил, что при этом большую часть времени впереди едет не Толстяк, а Марти?
– В самом деле?
Щелчок по наблюдательности был довольно чувствителен. За последние дни я привык, что именно гобл возглавляет наш небольшой караван. А между тем, стоило бы помнить: в здешнем пейзаже не бывает малозначащих деталей.
– В самом, в самом. Тебе стоит быть внимательней, компаньон.
Это меняло дело… правда, пока неясно, в какую именно сторону. В конце концов, до нашей встречи «сестрички» тоже куда-то направлялись… Причем, как подсказала мне память, по схожему азимуту или как там называется эта штука в компасе.
– И потом, ты ведь был в одной яме с их предводительницей?
– Был. Только, – поспешно добавил я, – при этом у неё были связаны руки, между нами была плетенка, но главное – в той же яме находился и шериф, так что…
– Кейн! – перебила меня китаянка. – Ты оправдываешься с таким рвением, словно тебя уже судят за изнасилование.
– Нет, но…
– Или, – с подозрением добавила Лисса, – между вами в самом деле что-то… произошло?
– Ну…
Я угодил в ловушку. Сказать, что между мной и Сальватано прошлой ночью не было вообще ничего, значило бы солгать. А китаянка умеет отличать ложь от правды.
– …не было ничего такого.
– Такого? – Лисса нахмурилась. – Кейн, похоже, нам с тобой нужно серьезно поговорить. Но, – приподняв шляпу, китаянка коснулась пальцем правого уха, – не сейчас.
– Понял, – кивнул я, – тогда на первом же привале.
– Договорились.
Тем для подобного разговора у нас и впрямь поднабралось, подумал я. Начать хотя бы с того, что работа Толстяка заканчивается. В это было довольно сложно поверить, но мы дошли. Нас не разорвали в клочья монстры в Пограничье, не отправили в котел орки, не прихлопнули тролли, нам удалось уйти от шерифа с его бандитами. Даже гоблин-проводник действительно вывел нас к горам. Правда, какая именно из высившихся на горизонте серых громадин была тем самым Карак-Виром, гобл не знал. По его словам, зеленошкурые с равнин вообще не очень охотно лезли в горы, считая, что ничего хорошего в них нет, зато неприятностей на свой скальп можно поймать с избытком. Люди думали иначе – по слухам, в горах имелось золото, и этим слухам порой находилось материальное подтверждение. Правда, мало кому из поверивших удавалось пересечь равнину и еще меньшему числу – благополучно вернуться назад, шатаясь под тяжестью мешочков с золотым песком. Немногочисленные же счастливчики обычно не горели желанием указать на карте источник своего богатства… Да и нормальных карт здешних гор тоже никто не составлял. Все указания обычно сводились к чему-то вроде: «После горы, похожей на седло, повернешь направо и скачи три дня…» Повезет – найдешь, не повезет – окажешься милях в тридцати – сорока от нужного места и не факт, что сумеешь оттуда выбраться.
До меня только сейчас начало понемногу доходить, что добраться туда, это, конечно, когда речь заходит о Запретных Землях, само по себе немалое достижение, но в нашем случае подобный подвиг составлял даже не полдела, а хорошо, если четверть. Доехали, угу… я тоскливо вздохнул. Горы высились прямо передо мной, а также справа, слева и вглубь, сколько хватало глаз. Как найти в этой бескрайней каменной стране одну-единственную пещеру, поглотившую гномский отряд?! Разве что здешних троллей расспросить… Толстяк говорил, что здесь они встречаются, но редко. Их племена в большинстве жили севернее или южнее. Куда чаще в здешних скалах гнездилась разнообразная нечисть, от которой в Аппалачах остались только рассказы стариков, пара дюжин траченных молью шкур в домах потомков первопоселенцев и когти на еще более редких и оттого дорогих старинных талисманах.
С последней мыслью меня повело куда-то в сторону – я вдруг представил, как мы с Лиссой являемся в контору мистера Бернса и вместо алмазных колец вываливаем ему на стол груду когтей и ушей. Видение было очень четким, красочным и заманчивым, но и совершенно бредовым. Будь все хоть вполовину так просто, никто бы не тащился в эти горы с лотком на горбу. А народец упорно предпочитает золото – не в последнюю очередь потому, что промываемая порода не пытается в свою очередь оприходовать старателя на ужин.
– Ты задумался.
Это прозвучало не как вопрос. Кажется. Имея дело с Венгой, в таких вещах нельзя было быть уверенным.
– Да, а что?
– Зря.
– Ы?
Несколько часов назад, во время полуденного привала, в коротком разговоре с дарко, я услышал слово, которое как нельзя лучше характеризовало нашу «находку». Парадокс. Именно так! Я еще у гоблина переспросил. Венга вся, целиком, представляла собой небольшой парадокс о двух ногах, двух руках, двух клыках, ну и все такое.
– Ты задумался напрасно, – «пояснила» вампирка.
– Но ведь ты даже не представляешь, о чем именно я думал?!
– Это не важно.
– Нет уж!
Выкрик получился чересчур громкий – на него среагировала даже Францеска, обернувшись и с любопытством уставившись на меня. Глупо получилось… В смысле глупостью было злиться на Венгу, пусть даже у неё и отлично получалось доводить меня до точки кипения.
– Послушай, – я перешел на шепот, – видишь эти горы?
Вампирка кивнула.
– Еще бы! Сложно ведь не заметить горную цепь на весь горизонт. И где-то в этих больших горах пропал отряд гномов, маленьких таких бородатых существ, очень любящих бродить по всяким пещерам… Включая те, от которых стоило бы держаться подальше.
– Ты уже рассказывал это. Вместе с Лиссой, в первую ночь.
– Да, верно, было такое. А теперь ответь, пожалуйста, на вопрос: можно ли мне немного задуматься о том, как найти хотя бы следы этих чертовых коротышек в большой-пребольшой куче камней перед нами?!
– Можно. Но не нужно.
– П-почему?
Мне стоило большого труда вновь не сорваться на крик. Она ни в чем не виновата, она действительно так думает. Её так научили.
– Еще рано.
– Рано?! Нам осталось проехать милю до склона и перевалить через седловину. Привал мы будем устраивать уже в долине, а завтра… Я плохо представляю, что мы будем делать завтра с утра.
– Думать. Но завтра, с утра, сейчас в этом смысла нет. У тебя еще может появиться важная дополнительная информация. Или обстоятельства изменятся.
– За оставшиеся пару часов?!
– Да.
– Послушай, Венга, – вздохнул я, – понимаю, объяснить кому-то другому вещи, которые тебе самой кажутся очевидными, это сложно. Но все-таки попробуй найти хоть один довод…
– Мы в Запретных Землях.
– Безупречный ответ, – пробормотал я. – Исчерпывающий и разом все объясняющий.
Доза иронии в этой фразе была, что называется, лошадиной, но для вампирки её оказалось явно недостаточно.
– Спасибо. Я старалась.
– Верю, – вздохнул я. – Ты просто не умеешь иначе. И… тебе тоже спасибо. Прости, что не сказал этого раньше.
– Раньше?
– Ты выиграла мою жизнь… Нас всех у вождя троллей. А я даже спасибо не сказал. Вот, исправляюсь.
* * *
– Эй-парень, на что ты так уставился?
– На птицу, – я указал стволом ружья вверх по склону, в розовеющие полотна закатного неба, – вон там. Уже пару минут за ней наблюдаю. Забавно, длинная шея и длинный хвост, издалека похожа на дракона, хотя, конечно, никаких…
Справа неожиданно донеслось шипение. Обернувшись, я увидел, как Сальватано, злобно скалясь, пригибается к лошадиной гриве.
– Ты идиот, Кейн! – выкрикнула она сквозь шипение. – Ты – идиот, а это – дракон!
– Толстяк, – я обернулся к гоблу, – ты же говорил, что в этих местах драконов отр…
– Это – дракон, – уже почти спокойно повторила дарко, – который готовится к атаке.
И тут же, словно услыхав её слова, «птица» начала стремительно увеличиваться в размерах.
Положение, на мой пессимистический взгляд, было хуже чем безвыходное. Я читал множество книг, где имелось описание драконьего налета. Вывод из этих описаний следовал вполне четкий: если в атакуемом отряде нет архимага, то единственным шансом на спасение является очень быстро провалиться сквозь землю. Не всю земную твердь, разумеется, но футов на тридцать – сорок вглубь.
– Бросайте лошадей! – рявкнул гоблин. – Бросайте лошадей и прячьтесь за камнями! Может, он погонится за ло…
А еще может появиться святой Георгий на Пегасе, подумал я… Впрочем, подумал, находясь уже на полпути к симпатичному валуну. Идея гоблина не выглядела особо умной, но сидеть в седле и ждать, пока тебя поджарят заодно с конем… В конце концов, у нас целый табун отличной, вкусной конины, так неужели этому ящеру захочется выколупывать из-под камней всяческую мелочь?!
Впрочем, едва успев добежать до валуна, я понял, что мысль остаться в седле была бы дважды неудачной. Лошади обнаружили пикирующего с небес дракона позже нас, но когда заметили… Думаю, окажись на их пути каменная стена, они бы и её не увидели.
Затем на какое-то время наступила тишина, прерванная свистом, хлопаньем огромных крыльев и глухим ударом, заставившим гору ощутимо вздрогнуть. Судя по звуку, ящер приземлился где-то совсем рядом, чуть выше по склону, и это была плохая, очень плохая новость, означавшая, что удравшие вниз лошади дракона не заинтересовали.
Пожалуй, мне стоит еще раз извиниться перед Венгой, если, конечно, через пару минут останется кому и перед кем. Она в очередной раз оказалась права: в Запретных Землях совершенно не нужно строить планы и отягощать себя размышлениями о будущем, даже самом ближайшем. Потому что настоящее только и ждет повода ошарашить чересчур задумчивых чем-нибудь большим и тяжелым – отрядом троллей на тропе войны или вот как сейчас – драконом.
Туп! Туп! Туп!
Я попытался втиснуться в щель еще глубже. Дракон шел по тропе, он уже был совсем рядом. Я отчетливо слышал его гулкое дыхание, живо напомнившее речной пароходик под парами. Был и еще какой-то странный звук, нечто вроде позвякивания стекла, но…
ПЧХ-Х-Х!
Душа вернулась в тело секунд через пять, не раньше. Тело – к большому удивлению души – продолжало пребывать в прежнем состоянии, а не превратилось в щепотку пепла или поджаренный окорок.
ПЧХ-Х-Х!
Да что же там такое происходит?
Любопытство – в данном случае уж точно нездоровое – заставило меня высунуть голову из-за камня.
Огромный светло-коричневый ящер стоял на тропе в полусотне футов от меня. Узкая морда была задрана вверх, пасть полуоткрыта, предоставляя всем желающим «насладиться» видом белоснежных клыков, из ноздрей вырывались струйки пара. Глаза дракона, насколько я мог рассмотреть, были зажмурены.
ПЧХ-Х-Х!
Выдохнув клубок бурого дыма, дракон тряхнул головой, после чего совершенно кошачьим жестом потёр нос правой лапой.
– Пр-р-р-роклятая алер-р-ргия…
Произнесено это было по-человечески, но сомнений в авторстве фразы у меня не было. Тем более что парой мгновений позже раздался еще и вопрос:
– Люу-у-уди… у вас штопора не найдется?
* * *
– И-исчо бутылку – и-и-и хва-атит!
– Б-бутылку, – повторил я и, подняв упомянутый драконом предмет, опорожнил его в чашу. Поправка – опорожнил не до конца, оставив малость виски на самом дне бутылки. Немножко – глотка на два… буль-буль-буль… пять-шесть.
– Ну, – дракон аккуратно подцепил наполненную чашу двумя когтями, поднял и махом опрокинул в пасть, – за з-знакомство!
За знакомство мы этим вечером уже пили – раз восемь, не меньше. Впрочем, я понимал дракона – зачем придумывать какой-то новый тост, когда и под старые хорошо идет?
– Д-дамы?
– Мне – коньяка! – громко потребовала Сальватано. – Того, французского!
– И мне! – присоединилась к ней Лисса.
– Щаз-з… – наклонившись над ящиком и чудом удержавшись при этом в равновесии, я выудил из него пузатую зеленую бутылку. – Вот…
Ящик был велик, еще точнее – огромен, а его содержимое заставило бы любого владельца салуна взвыть от зависти не хуже костлявой гончей. И этот ящик был уже вторым из трех имевшихся. Большую часть, разумеется, выпил сам дракон, и если раньше у меня имелись какие-то иллюзии на тему их пламедыхания, то сейчас все стало понятнее некуда. Магический зверь, как же, как же! Да еще полпинты, и я смогу дышать огнем ничуть не хуже, а уж от перегара любой рыцарь будет падать шагов за двадцать… Вместе с конем и оруженосцем.
– Черт, где штопор?! Какая зеленая…
– Д-дай сюда! – китаянка вытянула руку, покачнулась, я бросился наперерез… В итоге мы все-таки упали, но, по крайней мере, не в костер. Учитывая, что в пончо Лиссы после «удачной» попытки выбить пробку впиталась изрядная часть позапрошлой бутылки – можно сказать, нам крупно повезло. Только вот…
– Кхм… ты не могла бы встать… с меня?
– А з-зачем? – удивленно пробормотала Лисса. – Мне та-ак хорошо… Эй, не трогай!
Последняя реплика относилась к дарко, отобравшей у меня коньяк.
– Забрала мужика – отдай выпивку! – прокомментировала Сальватано свои действия. – А жадничать нехорошо! Франка, будешь?
– У меня пока есть.
– Марти?
– Она занята, – отозвался вместо оборотня гоблин. – И ва-абще, шумите поменьше. Мы тут пунш сооружаем. А это дело, как известно, ну-у очень ответственное, требует максимальной, ик, сосредоточенности, концентрации… ик, ну и этой… как её…
– Дистилляции?
– Во, точняк… Тьфу, да пошли вы!
– Пу-унш? – переспросила Сальватано. – Что ж вы молчите! Кто, по-вашему, здесь главный специалист по пуншам?! Франка!
– Не я.
– Знаю, что не ты! Бери это… это… и еще вот этот ликёр – и давай сюда.
Мне вдруг захотелось отойти… или хотя отползти подальше, желательно – куда-нибудь за камни. Поводов к этому имелось аж две штуки, и если первый пока еще терпел, то второй – не очень. Дарко, эльфийка, оборотень и гоблин – это само по себе взрывоопасная смесь, а уж если они пытаются что-то там смешать…
– Лисса? – негромко позвал я. Девушка не отозвалась, она по-прежнему лежала на мне, неподвижно, словно растекшись. Легкая, мягкая, теплая и… Очень похоже, что китаянка попросту спала.
Дядя Айвен как-то сказал, что для настоящего мужчины нет ничего лучше, чем увидеть, как на его плече спит довольная им женщина. Правда, я не знал, насколько довольна Лисса именно мной, да и вообще…
Кто-то взял меня за плечи, приподнял и потащил куда-то. Все, что я сумел – это подхватить здоровой рукой начавшую было сползать китаянку и понадеяться, что меня тащит не костлявая гончая, а…
– Венга?
За весь предыдущий вечер вампирка не произнесла и пары слов, хотя содержимое розовых итальянских бутылок в её руках, насколько я замечал, испарялось достаточно быстро. Сейчас Венга также не удостоила меня ответом. Она осторожно прислонила меня к валуну, села рядом, с оставшейся свободной стороны, прижалась, осторожно положила голову на плечо… и закрыла глаза.
– Просто замечательно, – пробормотал я. – Всю жизнь мечтал, чтобы меня… кхм, согревали сразу две прекрасные женщины.
Одна из которых китаянка, ехидно напомнил внутренний голос, и, вдобавок, оборотень. Ну а вторая – еще девчонка, уже вампир и вообще чертовски странная. Сменять бы эту сладкую парочку на одну нормальную, но что-то не видать очереди желающих произвести подобный обмен.
Затем я поднял голову и натолкнулся на заинтересованный взгляд двух золотистых глаз. Больших – с хорошее яблоко. Дракон положил голову на скрещенные лапы и разглядывал меня с таким видом, словно на всем свете не нашлось зрелища поинтересней.
Я попытался ответить ему тем же – в конце концов, далеко не каждый день человеку выпадает возможность спокойно рассмотреть живого дракона с трех шагов, не числясь при этом пунктом в меню. Однако чем дольше я вглядывался, тем больше становилось дракона, вернее, драконов, и, когда восемь огромных ящеров взяли меня в полукольцо, я не выдержал!
– С-слушай, п-прекрати это… ты, р-р-рептилия!
– У меня имя есть, между прочим, – напомнили драконы, уменьшаясь в числе до четырех. – И я вам его называл.
– Называл. И я его даже п-помню, – а вот это была ложь, я запомнил только первые букв десять и то, что имечко у ящера было длинней его самого, – но п-произнести сейчас лучше и не п-проси.
– Тогда зови меня Миглак.
– Это сокращение? – удивился я.
– Это, – надменно произнес дракон, приподняв голову, – доступный вашему пониманию вариант.
– Па-анятно, – я хотел добавить еще что-нибудь ехидное, но раздумал. В конце концов, огромный и очень забронированный крылатый ящер действительно может посматривать на окружающих сверху вниз – размер позволяет.
Дракон вновь опустил голову на лапы.
– Р-редкое сочетание, – произнес он, и в золотистых глазах на миг словно бы вспыхнул огонь, – в тех, кто рядом с тобой. Свет и тьма щедро им отмерены. Идти по жизни с таким грузом, не уходя на одну из сторон – все равно, что лавировать меж капель дождя. Другие из вас, – Миглак оттопырил коготь в сторону чаши с пуншем, – необычны тоже, но эти две особи – как бриллианты чистой воды среди прочих камней. Я разглядел это еще с небес и, не поверишь, человек, был удивлен. Даже для Запретных Земель ваш отряд необычен и странен.
– Верю, – кивнул я. – По части странности мы кому хочешь фору дадим.
– И конечно, я не мог упустить возможность рассмотреть вас вблизи.
– Слушай, а какого… то есть, – быстро поправился я, – зачем тебя принесло в эти горы, да еще с таким странным грузом? Насколько я слышал, вы, драконы, предпочитаете бочки…
– Совершенно верно. Из них пить значительно удобнее.
– Во-о-от.
– Отвечаю, – приподнявшись, дракон вытащил из первого ящика горсть бутылок, задумчиво глянул на них и сжал лапу. Тренькнуло, блямкнуло, и меж драконьих когтей потек водопад стеклянных осколков. В полумраке угасающего костра это было похоже на какую-нибудь старинную картину: «Дракон, перебирающий свои сокровища».
– В эти унылые края меня принесло жедание поздравить прадядю Орента с его тритыщсемьсотлетием. А это, – Миглак набрал еще одну пригоршню пустых бутылок, – подарок.
Хрусть!
– Тритыщ-чего?
– Тритыщсемьсотлетием! – повторил ящер. – Возраст почтенный даже для дракона, так что последние два века прадядя уже носа из пещеры не кажет. Его и добудиться-то не всякий герой сумеет, но долг младшей ветви рода велит мне хотя бы попытаться. Если, конечно, – дракон прищурился, – вспомню, где именно прадядя облюбовал себе нору. Я-то был у него в гостях всего раз и лет полтораста назад… Хоть мне и понравилось, хе-хе-хе.
– Мы и не знали, что в этих краях живут драконы.
– А они тут и не живут. Один старый дряхлый хрыч, который давно закаменел не хуже тролля, – это еще не «драконы живут». Верней это уже не оно самое. Говорю же, прадядя двести лет как вообще из пещеры на своем на Карак-Вире не выбирался, да и раньше слыл изрядным лентяем.
Что-то в его речи вдруг хрустальным звоном отозвалось у меня голове, заставив уже почти уснувшие мозги зашуршать колесиками-шетеренками. Что-то…
– Как ты сказал… на Карак-Вире?
– Так назвали прадядину гору гномы, – сказал Миглак. – Знаешь, такие мелкие, бородатые, все время роются в земле, добывают камушки, которые мы, как известно, тоже очень любим. Гномы жили в этой горе еще до прадяди… И, откровенно говоря, из-за них он туда и влез. Захапал их пещеры, сокровищницу… Тогда они еще не понаоткрывали банков, хранили все свое добро по старым обычаям, кучами, ну почти как мы. Кучи же в те времена громоздили ого-го какие, не сравнить с нынешними жалкими холмиками. Бывает, – дракон презрительно фыркнул, – заглянешь в какую-нибудь королевскую казну, а в ней сокровищ… Такса королевы и то больше холмик вываливает. Это я так, к слову, – спохватился Миглак. – А Орент… он тогда еще был не старым лентяем, а хитрым лентяем. Воспользовался тем, что местные коротышки с нами дела иметь не привыкли, улучил момент, пролез внутрь сквозь боковой штрек и, хе-хе, задал коротышкам жару. Большая часть погибла, кто-то сбежал… Оставшихся прадядя еще целый век по углам вылавливал, вроде как вы – тараканов, только у Орента, хе-хе, получилось.
– Забавная… история, – медленно произнес я.
– О-о, вы еще самого главного не знаете. Кстати… – оживился дракон, – вы, случаем, не на юго-запад идете. Гора прадяди совсем недалеко, и если вам по пути, я мог бы устроить экскурсию по его сокровищнице. Клянусь хвостом Первого Дракона, такого, хе-хе, вы видеть не могли!
– Увы… – полностью скрыть волнение я не мог, оставалось лишь надеяться, что дракон не сможет истолковать его правильно, – наш путь ведет совершенно в другую сторону.
– Что ж, возможно, в другой раз…
– Господин дракон, – позвала дарко. – Можно попросить вас об услуге?
– Да-да?
– Нашему пуншу недостает последнего компонента…
– Случаем, не камня из моей сокровищницы? – хмыкнул Миглак.
– Нет, ну что вы. Всего лишь касания истинного пламени.
– А-а, всего-то, – с видимым облегчением протянул дракон, выгибая шею. – Это проще простого. Расступитесь, и я дыхну.
Расступаться, конечно, никто не стал – все стоявшие у чаши с пуншем тут же бросились врассыпную, демонстрируя удивительную для столь пьяных существ проворность и ловкость. Затем дракон дыхнул.
Это была очень яркая, красочная и завораживающая картина. Узкий длинный язык слепяще-белого пламени с ревущим свистом вырвался из драконьей пасти, метнулся вперед, окутав чашу, и та вспыхнула прозрачным синим огнем… Дрогнула, расплываясь, теряя очертания, и обтекла, словно восковая свеча, превратившись в холмик горячего металла.
Стало тихо, и в этой тишине отчетливо слышалось негромкое потрескивание. Звук доносился со стороны вытянутого багрового пятна на склоне, начинавшегося сразу за бывшей чашей.
– Упс, – нарушил тишину дракон. – Перебор.
* * *
В эту ночь мне снился очень красочный и детальный сон – так что спал я просто ужасно.
В этом сне я брел по длинным коридорам пещерного города, то и дело шарахаясь от странных созданий – больших летучих мышей, у которых были почти человеческие лица, бледные, сморщенные… Но при этом я то и дело узнавал знакомые черты. Шериф… Нарви… повешенный в Погребальнце вампир… Док…
Но вот, наконец, коридоры закончились, выведя меня к массивной двери, сплошь окованной полосами серебристого металла. Я протянул руку, коснулся её… Раздался чистый певучий звук, и дверь начала открываться, а из-за неё полыхнуло радужным сиянием. Там было сокровище, громадный зал, посреди которого высилась куча, нет, гора драгоценных камней всевозможных цветов и оттенков. Жемчуга, рубины, опалы, сапфиры, изумруды… и еще множество других, которых я никогда не видел и даже не слышал. Многие горели собственным, а не отраженным светом, даже на расстоянии я чувствовал словно могучее дыхание – в этих камнях притаилась до времени магическая сила. Любой из этих камней мог повернуть вспять реки, превратить горную цепь в гладкую пустыню, а затем укрыть её зеленой стеной лесов. Немыслимое богатство, могущество, власть – все это ждало меня за дверью, и оно сейчас, через миг, станет моим…
Откуда-то сзади вдруг донесся грохот, заставивший дрогнуть стены. Дверь захлопнулась, я бросился к ней, заколотил, а потом просто вжался спиной, не в силах даже шелохнуться… и оторвать взгляд от того, кто приближался по проходу, каждым шагом сотрясая, казалось, всю гору, от вершины до подножия. Мрак скрывал большую его часть, но тем ярче горели налитые кровью глаза, и вспыхивало прорывающееся сквозь клыки пламя. Хозяин горы, хозяин сокровищницы, огромный старый дракон остановился прямо напротив меня, раскрыл пасть и взревел…
– Просыпайся, компаньон. Бум-бум-бум-бум… Пора.
Кто бы ни стоял сейчас рядом со мной, говорить этот кто-то либо не умел, либо не желал. Язык и глотку ему с успехом заменял тяжелый кузнечный молот, ну а моя голова со вчерашнего вечера явно настроилась изобразить церковный колокол и уже успела обрасти чугуном.
– А?
– Вставай, говорю.
– А?
Как выяснилось в следующий миг, мой утренний мучитель имел не только молот, но и другие пыточные инструменты. На меня обрушился кипящий свинец… нет, горящая смола… нет, все-таки это была просто ледяная вода из бурдюка.
– Что за на…!
Шок был так силен, что я вскочил, выхватил револьвер, изрешетил наглеца и пнул его труп – мысленно, к сожалению. Настоящих, а не воображаемых сил, хватило только на открывание глаза.
Что ж, по крайней мере это были не драконы, в количестве восьми штук. Силуэтов я различил только два, причем левый был светлым, а правый – темным. Это давало некую надежду, что у меня в глазу не двоится, но полной уверенности у меня не было – очень уж разрушительными ощущались другие последствия вчерашних… гм, посиделок с Миглаком.
– Еще воды? – деловито предложил силуэт слева.
– Погоди…
Прямо перед моим носом возник третий силуэт, точнее предмет – очень знакомой бутылочной формы. Схватить его мне удалось только с третьей попытки, зато совместить пойманное со ртом – с первой.
– Ну как, – осведомилась правая фигура, в которой я уже смог опознать Сальватано, – полегчало?
– Я п-пон-нял…
– Ты сначала допей, потом говори.
– …Понял, что ненавижу спиртное, – отставляя пустую бутылку, с чувством произнес я, – и отныне даже капли в рот не возьму!
– Все вы так говорите! – не уверен, но, кажется, эту фразу дарко и китаянка произнесли хором.
– Увидите… когда поможете встать.
Сам я вряд ли смог бы выполнить этот фокус – подняться на ноги, пытаясь единственной свободной рукой удержать голову от раскола на дюжину-другую частей.
– Похмельный синдром, – назидательным тоном поведала дарко, – является одной из немногих болезней, против которых так и не найдено эффективно действующего магического средства. Хотя искали его и продолжают искать едва ли не активнее, чем эликсир бессмертия.
– Все потому, – простонал я, – что против Божьей кары никаких средств и быть не может. А иначе что ж это за кара будет?
– Не исключено, – кивнула Сальватано. – Я не раз обращала внимание, что в некоторых своих поступках ваш бог очень похож на темного эльфа.
Моя реакция на богохульство в этот раз ограничилась возмущенно-жалобным ыканьем – раскрыть рот для произнесения более осмысленных звуков я не решился.
– Пойдем, компаньон, – нетерпеливо повторила Лисса. – Нам надо поговорить.
– Ым?
– Да, нам троим.
– Глупо.
Как обычно, я не заметил, как вампирка оказалась рядом. Впрочем, в моем нынешнем состоянии тот же подвиг могло совершить и бизонье стадо. Куда более удивительным был тот факт, что Венга озвучила мою собственную мысль, а не что-то совершенно не от мира сего.
– О, извини, подруга, – фыркнула дарко, – твое мнение мы забыли уточнить.
– Да.
Сальватано с удивлением оглянулась на китаянку. Та, отойдя на шаг, скрестила руки на груди, явно готовясь к роли стороннего наблюдателя. Ну да, Лисса-то имела на сутки больший опыт общения с вампиркой. Для темной полуэльфки же Венга, скорее всего, пока была тем, кем выглядела: кукольного вида девочкой, маленькой, неразговорчивой… очень ловко управляющейся с покерной колодой и серебряными шпагами.
– Наверно, я что-то не до конца понимаю, – процедила дарко. – Поэтому давайте-ка еще раз начнем сначала. Кто у вас вообще главный?
– Кейн.
– Мы.
– Ы-ы…
– Очень интересно, а, главное, содержательно. Уточняющий вопрос, – радужный ноготь почти уперся в нос вампирки, – ты – не главная?
– Да.
– Отлично. Тогда последний вопрос: почему же трое вождей не могут спокойно переговорить где-нибудь в отдалении от ушей простых воинов?
– Глупо.
Глядя на личико Сальватано, я с большим трудом ограничился всего лишь сдавленным хихиканьем.
– Проблемы, подруга?
Для времени суток «шесть часов после вчерашнего» гоблин выглядел отвратительно… бодрым. Видимо, ему все же удалось исполнить свою перманентную мечту и ужраться до такой стадии, что личности Майлза Симпсона-младшего и простого гоблина нашли общую точку… а вернее, лужу.
– Вроде того, Толстяк, – ответила дарко. – Правда, я пока не решила, у кого именно.
– Точняк не у белогривки, – уверенно заявил гобл. – Что для вампира три, нет, пять бутылок розового мартини? Эта, как его… диетический бульончик.
Рот я открыть по-прежнему опасался, поэтому пришлось изобразить громко кричащего глухонемого, то есть перейти на язык жестов.
– Эй-парень, ты че, свихнулся?
Мотнув головой, я повторил свою пантомиму, но, похоже, добился лишь того, что мнение гоблина начали разделять и остальные. Удачной оказалась только третья попытка.
– Кажется, – неуверенно сказала китаянка Венге, – он хочет, чтобы ты…
Я бешено закивал.
– Пояснила свою мысль подробнее.
От кивков у меня начала кружиться голова.
– Хорошая идея, – заметила Сальватано. – Итак, мы очень внимательно слушаем твои доводы, белая.
– Кейн сейчас не годится для важного разговора. У него тошнота, головная боль…
– …красноглазие и общая интоксикация организма, – закончила фразу дарко. – Или, говоря проще, жуткое похмелье.
Последнее уточнение пришлось весьма кстати, потому что, услыхав про загадочную «интоксикацию», я начал прикидывать, успею ли продиктовать завещание или мне осталась пара-тройка вздохов.
– Но ждать, пока он окончательно протрезвеет, мы не можем! Так что будем довольствоваться тем, что имеется. Еще доводы будут?
– Да. Нет смысла скрывать то, что все равно станет известно всем.
– А вот здесь она, пожалуй, права, – заметила Лисса. – Слишком нас мало, да и вообще…
– При всех, так при всех, – дарко дернула плечом и, обернувшись к остальным «сестричкам», крикнула: – Франка, Марти! Тащите сюда мое седло и свои задницы!
* * *
– Пропавшие гномы? – недоверчиво произнесла Марти. – Вы хотите сказать, что потащились в глубь Запретных Земель из-за каких-то жалких девяти сотен долларов.
– Нарви Эйхайм увеличил награду до тысячи ста, – уточнил я, однако, судя по взглядам «сестричек», это не добавило в нашу историю и одной унции правдоподобности.
– Конечно же нет. – Лисса, похоже, решила выложить на стол последние козыри. – Речь идет о значительно большей сумме.
– Насколько большей?
– На пару нулей.
– Звучит заметно лучше, – усмехнулась дарко. – Но пока недостаточно убедительно. С кем у вас контракт? Если с Нарви, то сразу забудьте – у этого ублюдка обещания не стоят и воздуха, который он портит, произнося их.
– У нас договор с мистером Бернсом.
– Такой весь из себя добренький по виду толстячок из «Камней и Камней»?
– Да.
– Ну, в отличие от Нарви, этот недогном хотя бы не любит бессмысленных подлостей, – задумчиво произнесла Францеска.
– Хотя, – добавила Марти, – ради прибыли вполне готов продать оркам на суп родную мать. Если, конечно, прибыль покажется ему достаточно солидной. Эти двое полукровок друг друга стоят…
– Только вот Нарви больше похож на помесь гнома не с человеком, а с гремучей змеей, – встрял гоблин. – Или с темным эль… Ай!
– В следующий раз дотянусь не каблуком, а шпорой, – пообещала ему Сальватано. – Причем до глаза.
– Что до Бернса, – развернувшись к нам и перейдя на тон тише, начала она, – думаю, тут вы не врете. А еще думаю, что коротышка и не подумал сказать вам всю правду, когда посылал в эти горы. Что вы должны были найти?! Амулет начальника колонны? Свиток портала?
– Алмазные кольца с зубьями.
– Это еще что за хрень?
– Режущая головка бура, – как я и надеялся, память у Лиссы оказалась крепче моей. – Из магически выращенного камня.
– Магически выращенного алмаза? Что за хрень! Если бы коротышки придумали такой фокус, они давно завалили бы рынок бриллиантовыми пуговицами по три доллара за комплект!
Я с трудом удержался, чтобы не поддакнуть Линде. Откровенно говоря, чем дальше мы заходили, тем более сомнительной казалась мне история с «Кротом». Начать хотя бы с вопроса: как его сюда дотащили? Толстяк уверял, что у гномов не было даже повозок, только вьючные пони. Конечно, с коротышек станется и на себе утащить больше, чем влезает в обычную повозку, но ведь им и нужно было волочь кучу разновсякого добра помимо «Крота».
Но если Бернс лгал нам, и никаких алмазных колец под горой нет, что же тогда ему было нужно? Просто выпихнуть нас в путь, помахав перед носами большой сочной морковкой? Или…
Неожиданно я понял, что про мистера Бернса мне известно не так уж и много, как хотелось бы. А ведь он явно играл далеко не последнюю роль в этой истории. К примеру, только с его слов я знал, что злосчастного стрелка нанял Нарви. А ведь двадцать пять долларов, да еще фальшивых – не такая уж большая сумма.
– Совершенно не обязательно, – резко возразила китаянка. – Всем известно, что гномы как раз любят «придерживать» новые технологии.
– И старые тоже, – неожиданно добавила Францеска. – Я вспомнила одну древнюю легенду… один из Великих мечей подгорного племени был выточен из алмазной друзы, выращенной для гномов пленным эльфийским волшебником.
– Да-да-да, мне тоже как-то пришлось заучивать этот занудный эпос, – скривилась дарко. – И я так не поняла, почему Великие мечи, если они впрямь были такими уж сильно-могучими, вырвавшись на свободу, не разнесли в пыль весь наш мир и парочку соседних за компанию. Ну да Один с ними. Сейчас меня куда больше интересует – что на самом деле лежит под горой… как там дракон её назвал? Крак-Вир?
– Карак-Вир, – поправила Марти. – Странное название.
– Дурацкое название, – мрачно заявила Сальватано. – Обычно все гномские именования хоть что-то да значат. Серебряная жила… Зеркальное озеро… Облачная вершина. А это, как ни крути, бессмыслица получается.
– С точки зрения известной нам Старой речи – да, – сказала Францеска. – Но если снова обратиться к легендам… Есть среди них и такие, что утверждают, будто когда-то у гномов был не один язык.
– Я эту часть истории вообще толком не понял, – признался я. – Разве гномы до Колумба жили в… Америке?
Последнее слово я договорил почти шепотом, очень ясно ощутив, что вопрос был из разряда: а трава действительно зеленая или это её только вчера покрасили вместо забора?
– Эту землю только вы назвали Новым Светом, – сказала дарко, разом воскресив у меня в памяти похожие слова вождя троллей, – но её не-людское прошлое ничуть не короче Старого. Даже старшие расы реально знают о прошлых эпохах не так уж много, как хотят изобразить, а нам доступны лишь крохи с чужих столов.
– То есть… дракон сказал правду?
– Неизвестно. Врать эти твари любят и умеют ничуть не хуже моих темных сородичей. Вопрос в том, насколько был пьян этот конкретный дракон…
– Он сумел взлететь, – задумчиво произнесла Марти.
– Ы-ы, с третьей попытки. И при этом едва не врезался в скалу, отвернул в самый распоследний миг. Верно, белогривка? Хотя ты, кажись, тогда спала на кое-ком, ы-ы-ы…
– Сейчас, – усмехнулась Линда, – она опять скажет, что все это глупость.
– Угадала.
Я вдруг сообразил, что если наша мисс Парадоксальность так ловко управлялась с задачей «взбеси человека», то для темноэльфийской полукровки это будет примерно как для быка большой красный транспарант поперек улицы. Избыточное спокойствие никогда не числились среди достоинств дарко, зато вспыльчивость надежно прописалась в их недостатках. Как, впрочем, и непредсказуемость.
– Внимательно. Слушаю, – сейчас голосу Сальватано мог бы позавидовать ледяной элементаль.
– Дракон сказал, что гора совсем рядом. Надо дойти до неё, и все станет ясно.
– Поймать мышь и насыпать ей соли на хвост. Мы ведь даже не знаем толком, где именно эта гора!
– Не надо ей это говорить, – едва слышно пробормотал я. – Уже раз пробовали… кончилось плохо…
…драконом. Хотя Миглак и здорово помог нам – теперь вместо всего компаса нам предстояло иметь дело лишь с юго-западом, но рисковать еще раз… Лично я слабо верил, что следующая «подсказка» ограничится в своих последствиях только лишь похмельем.
– Гномов было много. Должны остаться следы.
