Глава 5
– Слушайте, люди! Внимательно слушайте! В городе возможна эпидемия болезни! Не надо никуда выходить, не надо гулять по городу! Все сидят по своим домам! Если у вас есть заболевшие, навяжите на ручку двери красную тряпку. Если вам нужны продукты – белую. Если случилось что-то непредвиденное – черную. К вам придут и помогут! Главное – не выходите лишний раз из дома. Если вы больны, не надо заражать здоровых. Если вы здоровы – не надо общаться с больными. Стража будет ходить по городу, и все всё увидят. Мародеров и грабителей будут казнить без суда и следствия. Тех, кто попытается покинуть город, – тоже. Болезнь не должна разойтись по королевству. Всем лекарям подойти в лечебницу для бедных, там вам объяснят, что надо делать. Слушайте, люди! Внимательно слушайте!
Сейчас этот текст повторяют по городу на каждом углу, повторяют каждый час, глашатаи сбились с ног, но работают. Те, кто здоров.
На улицы, патрулировать их, отправилась вся стража. Вся гвардия. Таможенники, лекари… Не все лекари пришли, это точно. Того лекаря, который пытался за мной ухаживать… Как же его, Дэйв Крамар? Я не вижу. Кажется, годы прошли с того дня, как он приглашал меня на танцы. Или века?
Здесь и сейчас для меня есть только больные. Те, кто пришел в лечебницу. Стражники в основном. Их проверяем в первую очередь. Кто-то жалуется на боль в висках, кто-то на жар… Нам повезло, что болезнь развивается не стремительно, иначе выкосило бы всех. Она захватывает человека медленно, но убивает верно. И вылечить тяжело, вылечить практически невозможно.
Предприятие выглядит все более безнадежным с каждой минутой, и я могу надеяться только на его величество. Если король проведет обратный ритуал, то больше заболевших не будет.
А если не поможет?
Мне очень страшно, очень. Так, что противно поджимаются пальцы на ногах, и в желудке возникает гадкое сосущее чувство. Но я точно знаю, что буду помогать, пока не перегорю или не умру. Только вот не знаю, магия ли это жизни или простая глупость? А раз не знаю, то не стоит и заморачиваться.
Я отбросила назад косу и подошла к следующему стражнику. Господин Самир! Полусидит, тяжело дышит. Его, с его сердцем, свалило намного быстрее. Сил потребуется больше.
Коснулась висков мужчины.
– Посмотрите на меня, господин Самир. Надо выпить лекарство.
– Госпожа Ветана?
Укол силой проходит почти незамеченным, потому что в рот стражнику вливается большая столовая ложка отвратительно гадкой по вкусу смеси. Уксус, горчичный порошок, имбирь, мука и растопленный жир. То, что легко найти в больших количествах, легко приготовить, легко превратить в однородную массу, а за омерзительностью вкуса мало кто поймет, что это обманка, и никакого полезного компонента там нет.
Вот и Самир тоже начинает вращать глазами. Проглотить-то тошно, а выплюнуть – нельзя. Лекарство. И в это время я делаю свое черное дело. Всего лишь укол силы. Человек сам способен справиться с этой болезнью, но его силы надо подхлестнуть, дать начальный импульс, а дальше оно пойдет само. Я знаю.
Я не всегда могу описать то, что вижу, но многое сделано до меня. Маги жизни были, и маги воды есть, а потому… Когда человек болеет, болезнетворные искорки поражают его кровь и разносятся с ней по телу. Если он перебарывает болезнь, его кровь становится на какое-то время целебной для других людей. Не при всех болезнях, конечно, но это – есть. Кровь помнит и оберегает человека.
Жаль, что к черной смерти это не относится. Есть болезнь, при которой можно взять кровь выздоровевшего человека и внести ее в кровь другого, чтобы тот не заболел. Здесь и сейчас так не получится. Господин Самир, как и многие из тех, кого я касаюсь своей силой, будет болеть. Я ведь не излечиваю их до конца, я просто помогаю им бороться.
Странно, но этот метод мне предложил маг земли, Ант Оривс.
– Вета, вы сейчас будете помогать людям?
– Да.
– И скольких вы сможете спасти?
– Не знаю…
Я и правда не знаю. Когда я упаду без сил? В какой миг? Мне еще не приходилось испытывать саму себя на излом.
– Вета, ваш дар лечит, верно ведь?
– Да.
– Когда я выращиваю растение, я не ращу дуб из желудя, понимаете? У меня мало сил, я вынужден искать другие пути. Вместо этого я даю семечку первоначальный импульс, и оно само растет. А я лишь помог в начале пути. Может, если вы попробуете нечто подобное, вы тоже поможете большему количеству людей?
Никогда об этом не задумывалась. Но… Попробовать-то никто не мешал? Я и сделала. И поняла, что человек выздоровеет. Первым подопытным, кстати, стал Харни Растум с семьей. Поняв, что заболел, он приволок всех в лечебницу, справедливо рассчитывая, что тут ему если и не помогут, то хоть умереть не дадут в одиночестве. И за детьми уход какой-никакой будет. Если болеют все, и дети, и родители, то и умрут, скорее всего, все. У детей нет сил бороться, у родителей нет сил им помочь.
А так… Вдруг кто спасется?
Харни, его жена, трое детей, старшему шестнадцать, младшей – всего три годика.
С малышки я и начала. Ложка лекарства, придержать ротик, чтобы не выплюнула (врать так врать), и укол силы. Ровно настолько, чтобы запустить процесс борьбы в ее тельце. Человек – очень сильное существо, уж поверьте мне. Если бы мы знали как, мы бы побеждали любую болезнь. Но та коварна. Болезнь отнимает силы, подавляет волю к борьбе, тушит желание жить, словно свечу…
Кстати, черная смерть коварна и в этом. В первые два дня она сжигает силы человека в безнадежной борьбе, и человек горит, словно уголь из печки, мечется, бредит… А потом захватывает тело.
Повезло, что это был первый день. Девочка уже горела, и я лишь немного подстегнула огонь. И оказалось – хватит и капли силы. Малышка не стала сразу же дышать ровнее, она не выздоровела, не открыла глазки и не побежала гулять, как это делали раньше мои маленькие больные. Мне бы хотелось поступить так же и сейчас, но – нельзя. Я потрачу много сил, которые еще пригодятся. И…
Она выздоровеет. Видела это так четко, словно над головой малышки горел золотистый факел. Я же маг жизни, знаю, кто поворачивает к жизни, кто к смерти…
Следующую дозу «лекарства» получил второй ребенок, третий, потом их мать и Харни. Лечить – так семьями, не плодя сирот. Сейчас они все устроились в кабинете господина Растума и не собираются никуда уходить. Они проболеют еще несколько дней, но все пройдет, как сильная простуда, и в памяти даже не останется.
Харни, кстати, оценил, что я потратила на них лекарство, и пообещал прибавку к зарплате. Наверное. Потом, после эпидемии.
Подозреваю, что эти деньги я так и не увижу, да и не надо. Переживем.
Бертен тоже попал в число заболевших. И Мирий. И… Люди идут, лица сливаются в единое облако, я почти ничего не различаю. Просто – лечу. А потом…
– Госпожа Ветана! Умоляю, помогите!!!
Лорта я узнала бы даже в обмороке. Вскинула голову:
– Что случилось?
– Маркиз. И госпожа маркиза… прошу вас…
– Вообще, по городу запрещено передвигаться. – Это уже Алан Шенс. – Как вы сюда попали?
Лорт даже не поворачивает головы к магу.
– Госпожа Ветана. Умоляю! Хотите – рабом стану, хотите – жизнь отдам…
Вместо ответа беру Лорта за руку и чувствую сильный жар. Он сам весь горит.
– Рот откройте. И глотайте…
Ложка омерзительной смеси, укол силы. Нельзя сказать, что Лорту становится сразу же лучше, но он послушно глотает и рассказывает.
Маркиз заболел ночью, к утру впал в беспамятство. Слуги разбежались, он ухаживал за господином, запретив Даилине входить к нему, но… Госпожа маркиза все равно заболела. И я – последняя надежда. Господин маркиз, когда пришел в себя, просил, чтобы я помогла. И Лорт бросился ко мне. Сначала домой, потом понял, что я могу быть только здесь, и помчался в лечебницу. Как миновал патрули?
Огородами, господа, огородами, переулками, крышами, дворами… Он бы еще и не то сделал, только вот помочь своему старому другу и господину никак не мог. И теперь валялся у меня в ногах, глядя с надеждой.
И я не могла отказать.
Я проверила свои силы. Примерно половина. Меньшая половина у меня еще есть, а большую часть я уже истратила.
И посмотрела на магов:
– Вы меня сопроводите?
– Госпожа Ветана, – начал было один из магов, кажется, Раст Шерран, – вы понимаете…
– Я все понимаю. Этот человек мой друг. Маркизу я многим обязана. А потому – либо вы меня сопровождаете, либо я иду одна, – отрезала я. Голова чуть кружилась… тяжело.
Только один раз я так работала, в ту ночь, когда доставили «невольников». Монотонно, непрерывно… Разве что сегодня не надо было скрываться: любому, кто попробовал бы хоть взгляд неправильный бросить, маги вырвали бы глаза и в уши засунули.
– Пойду распоряжусь насчет кареты, – нарушил молчание Алан Шенс.
– А лошади нет?
– Есть. Вы удержитесь в седле?
– Пока – да.
Лорт коснулся моей руки. И столько всего было в его глазах! Благодарность, надежда, преданность…
– Спасибо, госпожа Ветана.
– Не стоит благодарности.
* * *
Приближенный Фолкс чувствовал себя просто отвратительно. Болела голова, все тело горело, его мутило, даже руку поднять было тяжко…
– Что со мной?
Магов не было, служитель, один из тех, кто ухаживал за ним, отвел глаза.
– Его величество сделал заявление…
– Что это?
– Проклятие на город. Черная смерть.
Фолксу стало по-настоящему дурно. Черная смерть… она же города вымаривала… Ах, почему он не нашел мага жизни? Почему был так беспечен?! Вот в такие минуты и понимаешь, в чем истинная ценность! В жизни! А жить так хочется. А не получится…
– У нас шестнадцать человек больных, двое очень плохи…
Такие мелочи приближенного не интересовали.
– Что еще он сказал?
– Что есть лекарство от болезни.
Фолкс перевел дыхание.
ЕСТЬ ЛЕКАРСТВО!!! Какими хрустальными перезвонами звучат эти два слова для приговоренного к смерти, можно даже не описывать. Это не просто счастье. Это – ЖИЗНЬ!
– Где?
– Сказали навязать алую ленту на дверь и ждать. К нам придут.
– В Храм? Не думаю…
– Светлейший?
– Найди кого-нибудь, пусть узнают подробнее.
– Вроде как упоминали лечебницу для бедных…
Голова у приближенного болела с каждой минутой все сильнее, но это не помешало ему выстроить логическую цепочку. Он и не то бы еще сообразил, когда речь идет о спасении его собственной, бесценной и трепетно оберегаемой жизни. Маг жизни – Шантр – лечебница для бедных – Гентль Шир – Маг жизни…
Вывод был прост.
– Прикажи закладывать карету. Мы едем в лечебницу для бедных.
* * *
Я ехала по городу и не могла сдержать слез. Назовите меня дурой, истеричкой, несдержанной соплячкой – кем угодно, я не обижусь! Алетар всегда был таким живым! Таким ярким, веселым, где-то строгим и чопорным, где-то легким и ярким, но сейчас…
Улицы вымерли. Пока не в буквальном смысле слова, но на каждом, практически на каждом доме трепетала алая лента, и я закусила губу, понимая, что да. Там, в этих домах, тоже лежат люди, которым требуется моя помощь, а я проезжаю мимо. Еду лечить человека, которого знаю, и оставляю кого-то другого на смерть. Может быть, более достойного. Или просто – хорошего человека.
Почему так?
Лорт коснулся моей руки. Он ехал рядом со мной, показывал дорогу и отлично видел, что я чувствую.
– Госпожа Ветана, его величество… Он что-то сказал?
– Да.
– Он справится?
Соврать я не смогла.
– Он сказал, что есть шансы. Всего лишь есть шансы, Лорт.
– Тогда я спокоен. Вы нашего короля не знаете, а я при маркизе уж сколько лет. И Эрика видел, и отца его… Я вам так скажу: если хоть толика шанса есть, он его зубами выгрызет. У судьбы из глотки вырвет.
Хотелось верить. Хотелось. Но сейчас мне очень больно. Я проезжаю по улицам, ощущаю страх и боль из-за каждой двери, и мне страшно. Мне очень-очень страшно…
На ручке двери дома маркиза трепетала алая лента. Лорт помог мне спешиться, и мы зашли внутрь.
Тишина.
– Слуги?..
– Разбежались. У всех семьи, дети… Я один остался.
Я кивнула. Маркиз и так не держал много людей, а уж когда болезнь… Слуг я понимала. Я бы тоже бросилась к своей семье, и плевать на все. Работу новую найти можно, а если в это время твоей матери или твоему ребенку плохо? А ты для чужих людей готовишь, к примеру? Да ты потом себя не простишь.
– Где они?
– Наверху. В спальнях.
– Тогда сначала Даилина, – решила я.
Ох и правильно же! К моменту нашего прихода маркиза вся горела – хоть в печку суй. А еще бы часика два провалялась, и считай – мертвый ребенок.
Лорт поглядел на меня умоляюще, вздохнул:
– Госпожа Ветана, я все понимаю…
– Выйдите все, – попросила я, садясь рядом с Даилиной.
– Нет.
Я с удивлением поглядела на Айрата Лоста, который сопровождал меня.
– Почему?
– Вот поэтому.
Он взял меня за руку. Тонкие горячие пальцы словно обожгли запястье. Болезнь?.. Нет. Он делился со мной силой.
– Ты же ее лечить будешь, правильно? И ребенка?
– Да.
– А на ногах хоть потом устоишь?
Ответа я не знала.
– А так и ее вылечишь, и сама не свалишься. Много так делать нельзя, но попробовать стоит. Хоть знать будем, что да как.
Кивнула. И прикрыла глаза.
Даилина лежала без сознания. Я медленно скользнула взглядом внутрь, туда, где с каждой минутой все медленнее билось сердечко ребенка. Да, вовремя. Еще бы немножко… Но все будет хорошо, малыш. Ты дождался, ты настоящий боец, теперь все у тебя будет хорошо. И вырастешь, и справишься, и будешь еще маркизом, я же вижу, что это мальчик…
Искорки вьются вокруг моих пальцев, ныряют в тело лежащей женщины, скользят по нему, и я почти вижу, как они выжигают из тела маркизы зловредную заразу, не оставляя и следа.
Если бы все было в порядке, я бы влила в нее достаточно силы. Она бы еще и бегала. Но я осторожна. Я вовсе не хочу сама свалиться в обмороке, а потому лью силу буквально по капле. И чутьем мага улавливаю момент, когда болезнь исчезает. Когда можно прекратить лечение.
Пару минут я жду, а потом разрываю нашу связь и откидываюсь назад. Привычного истощения не чувствуется – и я была осторожна, и со мной делились магией.
Странно…
– Что не так?
Айрат Лост отпустил мою руку, чуть поморщился, поднимаясь с колен. Маг ты не маг, а полы для всех одинаково твердые.
– Я читала, что делиться магией сложно, особенно если разные стихии. Огонь и вода, земля и воздух… Если напитать огневика магией воздуха, он может разжечь адское пламя…
– Это верно. О совместимости много чего написано, но ты-то – маг жизни.
– И?
– Жизнь, смерть, разум – вы все впитываете, как губка. И отдаете так же легко. Человек – универсальная стихия по сути своей.
– Об этом можно где-то прочитать? – заинтересовалась я.
– У меня есть книга, я потом дам.
Мы переглянулись. Да, потом. Как много в этом слове! Потом, когда пройдет эпидемия, когда не будут покушаться на весь Алетар неведомые враги, когда можно будет ходить по улицам, не оглядываясь… А мы и не понимали, как были счастливы, пока не пришла беда. Какие же мы были глупые!
– Где маркиз?
Маркиза мы нашли в соседней спальне, и с первого взгляда я поняла, что тут не поможешь. Террен умирал.
Лорт упал на колени у кровати, схватил руку маркиза.
Мужчина не играл, не притворялся, по лицу его текли настоящие слезы… Здесь и сейчас уходил его друг, настоящий друг, которых, может, один на всю жизнь и бывает. А другим судьба и того не дает.
Но я ничего не могла сделать. Ослабленный организм, который держался только за счет моей магии, старость, удар… Он и так бы долго не прожил, если я вылечу его сейчас…
Вряд ли я смогу. В крайнем случае он умрет здоровым. Но кое-что для Лорта и маркиза я сделать могу. И я касаюсь морщинистой руки, вливая в нее силу. Совсем чуть-чуть, но маркиз поворачивает голову, открывает глаза.
– Лорт?
– Да.
Говорить мужчина не может, его душат рыдания. Я подхожу к кровати поближе, так, чтобы меня увидели. Глаза маркиза вспыхивают.
– Госпожа Ветана…
– С ней все хорошо. И с ребенком тоже. У вас мальчик, наследник. Они оба выздоровеют, и все будет в порядке.
И столько счастья на лице старика!
– Спасибо. Лорт… Спасибо, брат…
Маркиз закрывает глаза и вытягивается на кровати. Он заслужил свой покой.
Я рыдаю уже в голос, не стесняясь, и так же безнадежно содрогается рядом Лорт в глухих, хриплых, рвущих душу рыданиях. Маги нас не трогают. Выходят, закрывают двери и оставляют нас одних. Проходит минут десять, прежде чем Лорт поднимается с колен, касается моего плеча:
– Спасибо, Вета.
Киваю, вытираю слезы.
– Вы останетесь с маркизой?
– Да.
– Если что – я буду в лечебнице. Или у Моринаров будут знать, где меня найти.
– Я найду. Спасибо.
И я понимаю, он сейчас не за лечение благодарит. Вернее, не только за лечение. Лорт благодарен за то, что маркиз ушел спокойно. Без боли, без страданий, не в неизвестность.
– Мне пора.
Лорт сжимает мою руку, отпускает, смотрит в глаза. Когда чувств много – слов мало. Я выхожу из комнаты, спускаюсь по лестнице.
– Давайте пойдем обратно пешком?
Айрат Лост понимает суть моего предложения сразу.
– А какой вы вернетесь в лечебницу?
– А какой я вернусь, если никому не помогу?
– М-маги жизни, – фыркает Алан Шенс. Я собралась было испепелить его взглядом, но пожилой маг продолжает меланхолично: – Ребята, давайте коробочку. Я, Айрат, Вит и Джан охраняем, а остальные на подпитке. А то она своими ногами не дойдет.
Маги переглядываются и соглашаются.
Обратно мы пойдем пешком. Я буду заглядывать в каждый дом с красной лентой. И видит небо, к ночи больных в Алетаре станет меньше.
Светлый, помоги нам, пожалуйста… А если ты откажешься, мы сами себе поможем!
* * *
– Все, что удалось найти.
Его величество меланхолично осмотрел пентаграмму, поворошил носком сапога песок, пропитанный кровью.
– Дилетант.
Рамон пожал плечами. Может, и дилетант. Его самого тоже можно так назвать, и похуже можно…
– Это на что-то влияет?
– Нет. Отойдите все, мне надо кое-что сделать.
– На сколько?
– Шагов на двадцать, этого хватит.
Рамон раздает команды, и люди послушно пятятся. Его величество медленно проходит в центр пентаграммы, опускается на колени и запускает руку глубоко в землю.
Кровь… Альфа и омега, начало и конец, сила и слабость каждого живого существа. Некромант-недоучка старался не оставить ее, но что он может сделать перед существом, которое само – оттуда? Не полностью, примерно на три четверти, но его величеству достаточно. Когти загребают песок, который аккуратно пересыпается в холщовый мешочек. Вот так…
Теперь обойти пентаграмму, прикинуть, что к чему, знаки… Хорошо, что люди далеко и никто не видит, как светятся алым пламенем глаза короля, сейчас как никогда напоминая очи его предка. Или два озера свежей крови? Или расплавленную лаву вулкана?
Сейчас его величество видит почти все, что здесь происходило. Он знает, что за ритуал был выбран, знает, как он был проведен, где нарушен, как можно обратить его вспять…
Он знает.
Не знает он лишь одного – кто был рядом. Слова призрака – это всего лишь слова. Он может представить лица Ришардов, может мечтать сомкнуть когти на их шеях, но по закону… Впрочем, в этот раз закон его не остановит. Давно пора выжечь это змеиное кубло под корень. Они переступили черту, и его величество никому ничего не станет доказывать. Просто оборвет их род. Доделает за предка его работу.
Алый цвет становится ярче, он уже кроваво-багровый, словно подземное пламя, его величество понимает, что сейчас сменит облик, и медленно выдыхает, зажмурившись.
Спокойствие.
Не надо волноваться о том, чего никто не изменит. Не надо нервничать, злиться, так можно и контроль над собой потерять. Сын в море, жена с дочкой в Торрине, они вне опасности. Остальное – переживем. И опасность, и тех, кто явился ее причиной. Еще как переживем, никуда они все не денутся.
И когда король подзывает жестом Рамона Моринара, глаза у него уже обычные, спокойные. Разве что желтые искорки бегают по ободку зрачка, но это уже не то беспощадное пламя, которое горело в них минуту назад.
– Уничтожь здесь все.
– Как?
– Лучше выжги. Сможешь?
– Я же здесь сплавлю все до камня.
– А то и требуется. Ну?
– Отойдите, ваше величество. Это опасно…
Его величество, не споря, сделал несколько шагов назад. Конечно, он успеет уйти, и пламя его не заденет, но к чему рисковать? Не стоит, нет, не стоит. Рамон Моринар – это неуправляемая стихия. Полыхнет – не погасишь…
И спустя пару секунд на месте проведения ритуала рвется в небо столп огня. Яркий, рыжий, перевитый черными лентами дыма, он не просто выжигает все – сплавляет песок в стекло. Рядом с ним даже стоять боязно – жаром пышет так, что люди отворачиваются за двадцать шагов.
И когда Рамон опускает руки, остается только гладкая спекшаяся поверхность. Вряд ли кто даже кусочек отколет.
Его величество кивает и разворачивается к лошадям:
– Домой. В Алетар.
– Ритуал?..
– Проведу его этой ночью.
* * *
К лечебнице я не дошла – доползла на чистом упрямстве. Шаталась, крепко держалась за руку Вита, но шла. Магическое истощение – вещь, конечно, неприятная, и подпитка со стороны тоже, но… Наградой за все мучения мне были глаза людей.
Их лица, их улыбки, когда они, глотая горькое снадобье, понимали – никто не умрет. Да, придется поболеть, да, будет тяжко, сразу злая зараза не пройдет, но к ним – пришли. Их не забыли, не бросили на произвол судьбы, им помогают.
Король действительно заботится о своих людях.
Как бы поступил в таком случае наш герцог? Хм-м… Первым делом удрал бы со всей семьей. Вторым – приказал бы запереть город, окружить кольцом костров и расстреливать издали любого, кто посмеет выбраться. А что там творилось бы в городе, не его дело. Он думает о спасении своей драгоценной жизни. Что самое печальное, так поступил бы и мой отец.
А его величество Эрик?
Ответ я уже знала. Если умрет Алетар, умрет и король. До последнего защищая каждый его камешек, каждый дом, каждого жителя. Его величество искренне любит этот город, более того, Алетар – часть короля. Часть души, сердца.
Первый из Раденоров был магом, но сделал он намного больше, чем просто построил прекрасный город. Он связал с ним своих детей. Связал теми узами, что прочнее цепей и канатов – любовью. Он любил Алетар, отдал ему свое сердце, оживил город, и с тех пор Алетар вползает в кровь и душу каждого короля. Ласково распахивает руки навстречу, улыбается, шепчет – и любит в ответ. Может, мне кажется, но даже камни мостовой здесь послушно стелются под ноги. Город и рад бы помочь своим детям, но не может, а я могу. И потому город отдает всего себя – мне.
Смешно? Нелепо?
Пусть так. Но именно здесь и сейчас я действительно становлюсь алетаркой. Что грамота? Пергамент, и только. А вот врасти, прочувствовать, ощутить… И понять, что я тоже никуда отсюда не уйду. Может, поеду путешествовать, посмотрю мир, но все равно вернусь, потому что жить смогу только в Алетаре, и умирать сюда приползу, из любой дали, и белоснежный город ласково качнет мою душу на своих могучих ладонях.
* * *
У лечебницы царил… бардак? Да, это подходящее слово. Или нет? Мантии храмовников я разглядела, а они по борделям не ходят, во всяком случае в мантиях. И шум, гам, все орут… Да что тут происходит?
Ответ я получила почти сразу.
Приближенный Фолкс заболел. А ему-то умирать никак нельзя, нет-с. Пусть быдло мрет, а вот без его мудрого руководства и деятельного пригляда Храм осиротеет. И мир беднее будет, а этого никак нельзя допустить, нет-с… Вот приближенный и явился восстанавливать справедливость и требовать лечения. И попал на Харни Растума.
Еще тремя днями тому назад – да что там, еще вчера! – Харни трепетал бы и выполнял любые приказы. Но сейчас… В городе, охваченном болезнью, на глазах у больных и умирающих, что мог сделать Харни? Да только одно.
– Лекарство у госпожи Ветаны, а она сейчас в отъезде. Встаньте в очередь.
Разумеется, душа приближенного не стерпела унижения, начался безобразный и громкий скандал, в котором храмовники приняли сторону своего предводителя, а Харни…
А что оставалось Харни?
Стоять насмерть. Он-то прекрасно понимал, что король его по головке не погладит за уступки. Перед болезнью все равны.
А очередь накапливалась. К лечебнице сходились все, кто мог идти сам. Кого-то приводили родственники, женщины несли детей, сами шатались, но несли их, прижимая к груди, понимая, что сами-то еще выдержат день-два, а вот детей скосит в первую очередь… Кого-то задержали и завернули патрули, но те, кого не успели остановить…
Сколько их тут? Сотня? Две?
Я поняла, что сейчас просто упаду и лягу. Маги посмотрели с сочувствием, Риж коснулся руки:
– Сейчас добавлю тебе силы. Ты определи, кого первым, кого вторым…
Да. Чуть воспрянула духом. Пара часов на отдых будет, а потом я опять смогу лечить. Хотя бы самых слабых, самых безнадежных.
– Давай…
Знакомое чувство затопило меня и схлынуло. Огонь вливался в вены и расправлялся внутри меня, кровь веселее бежала по жилкам, на щеках появился румянец. Я понимала, что это временное, что скоро мне станет плохо, но хотя бы на несколько минут я должна…
Я пробежала по толпе глазами.
Ага, ясно. Вот эти искры самые тусклые, те – поярче…
– Этого, этих, вон того…
Быстро показывала пальцем, и плевать, что невежливо. Растолковывать словами было бы куда дольше, а мне сейчас каждая минута важна, каждая секунда.
– В первую очередь?
– Да, отведите их в лечебницу, напоите пока… хоть на пол уложите.
Харни словно из воздуха соткался, коснулся моей руки:
– Ты как?
– Паршиво.
– А когда?..
– Скоро. Часа через два. Что тут происходит?
– Где она?
Из кареты выбирался приближенный Фолкс. Вот уж кого бы не видеть и радоваться. Я прищурилась.
Нет, этот в ближайшие два дня не сдох… то есть не умрет. Сил у него на троих хватит, вон той женщине у стены намного тяжелее. Она, если ей не помочь, к вечеру умереть может, а этого борова хоть в телегу запрягай.
– Вы меня ищете, приближенный?
Я даже не шевельнулась в его сторону, оглядела еще раз толпу. Да, тех, кого надо лечить срочно, я выбрала правильно. Во вторую очередь – этого, того, вон ту…
Люди послушно расходились по кучкам. Они уже поняли, что помощь будет, нужно просто немного подождать, а это уже не трагично. И видели, что их разбивают на группы не по кошелькам или по знатности, а вперемешку. По тяжести состояния. Что еще надо?
Да, надо еще восемь магов огня, которые с нехорошим прищуром смотрят по сторонам. Гореть, оно, конечно, быстрее, чем умирать от заразы, но не легче. Нет, не легче…
– Да, госпожа маг. Надеюсь, вы окажете мне помощь?
– Да, безусловно. Встаньте вон туда, – я показала пальцем на группу самых крепких, – и ждите. Сначала я займусь теми, кто может умереть.
Приближенный раздулся так, что я почти перестала волноваться за его здоровье. Если человек способен ругаться и скандалить, он точно не помрет. Такое и смерти не нужно.
– Вы что, не знаете, кто я такой?
– Приближенный Фолкс.
Голова кружилась, и я сильнее вцепилась в мага. Из лечебницы выскочила Линда и закрутилась рядом со мной, что-то причитая. А еще у нее в руках была чашка малинового отвара, и пах он так…
Кажется, я даже язык обожгла. А Линда сунула мне в руки кулек с пирожками и повернулась к приближенному. Воистину, нет хищника страшнее женщины, защищающей – свое. Не важно, родных, детей, любимого… В горло она в любом случае вцепится, а за что именно – Светлый тебе расскажет. Если к нему попадешь на том свете, Темный как-то менее разговорчив.
– Вы что, приближенный, на ухо туги?
Фолкс опешил от такого натиска со стороны самой обычной служительницы, и Линда развила успех:
– Вы ж вроде как Храм! Вот и ладненько, что приехали! Ждите! Лекарства на всех хватит. Если б вам плохо было и вы бы не орали так, и госпожа Ветана вас бы в первую очередь выбрала, она такая… А вы еще хорошо себя чувствуете, так что давайте загоняйте своих дармоедов в лечебницу и помогайте, чем можете. У нас люди на полу вповалку лежат! Хоть кого напоите да простыни поменяете, и то хорошо будет! И сами при деле будете, и не заметите, как время пролетит…
Фолкс огляделся. Дураком, при всей своей наглости, злости и хищности, он не был и видел глаза людей. Он может настоять на своем, схватить наглую лекарку или приказать схватить… Допустим, он это сделает. И его даже вылечат. И не размажут по мостовой больные люди. Допустим. Но в Алетаре ему больше не жить. Да и вообще – не жить. Его величество таких выходок не простит, а скрыть не удастся.
Приближенный посмотрел на меня:
– Я могу рассчитывать…
– Фражу фе… – честно ответила я, пытаясь проглотить кусок пирожка с черникой. Какая же прелесть! – Фейфаф фамым безнадежным помогу – и вам.
И сунула в рот следующий кусок.
Приближенный вздохнул, обернулся к своим людям и принялся раздавать приказания. Стучаться в дома, приносить сюда простыни, одеяла, что дадут… Если уж тут столько людей, пусть хоть ждут, сидя не на голых камнях.
Я одарила его благодарным взглядом. А что? Все в одной лодке сейчас, глупо ссориться.
* * *
– Что слышно от наших друзей?
– Этой ночью король проведет какой-то ритуал, чтобы обратить проклятие вспять.
Герцог Ришард довольно улыбнулся:
– Когда?
– Наш друг полагает, что не раньше полуночи. Некромант же…
– А тиртанцы?
– Этой ночью Алетар станет Алым городом.
Герцог довольно улыбнулся.
Он знал, что король силен на своей земле. Но сумеет ли он отразить атаку, не прерывая ритуала? Сможет ли он вообще его прервать?
Тиртанцы атакуют в полночь. И что самое приятное, расплачиваться с ними может и не понадобиться. Они входят в зараженный город. Кого-то снимут маги, а кто-то сам, да, сам…
Даже если королю удастся обернуть ритуал вспять, зараза все равно не уйдет из Алетара, разве что новых заболевших будет меньше, выздоровевших больше. И только.
Герцог потер руки.
Болезнь.
Тиртанцы.
Есть и третий ход, но герцог искренне надеялся, что к нему прибегать не понадобится. Даже Ришарду иногда было страшновато…
* * *
Его величество Эрик посмотрел на Рамона, на Алонсо…
– Я буду работать, на вас магическая поддержка.
– Мало, – честно высказался Алонсо. – Я маг из слабых, сам знаешь, одно название. Рамон сильнее, но там, я так понял, были человеческие жертвы?
– У нас тоже будут.
– И все равно, хорошо бы еще пару магов на подстраховке.
Его величество подумал пару минут.
– Да, пожалуй. Алонсо, прикажи привезти Ренара Дирота. А Рамон съездит за нашей лекаркой.
Канцлер кивнул и вышел. А вот Рамон не торопился, глядя на короля.
– Зачем?
Конечно, его величество мог бы отдать приказ иным тоном, и герцог отправился бы его выполнять. Но к чему такие сложности? Люди хорошо работают, когда понимают, чего от них хотят и зачем они трудятся. Вот тогда они горы свернут. А от тупых големов пользы мало…
– Первое – она сильный маг. Пусть жизни, но я не потяну ее в ритуал, а на подстраховке сгодится. Случись что – будет полезна.
Рамон кивнул. Принимается. Но если первое, то есть и второе?
Второе было.
– Здесь она вряд ли понадобится, но зато отдохнет. Маги жизни – это такая порода… Обязательно себя вымотает, мне ли не знать!
– И это все?
– Нет. Ночь будет нехорошая.
– То есть? – насторожился Рамон.
– Смерть ходит рядом с Алетаром. Она голодна и зла, она не уйдет без большой поживы. Думаю, самое безопасное место – рядом с сильными магами. И восемь магов огня лишними не будут, как бы дело ни пошло.
– Может, это из-за эпидемии?
– Нет. У нас, некромантов, свои отношения с тетушкой, мы многое чувствуем. И я знаю, что сегодня смерть придет в Алетар. Только не знаю, откуда ждать удара.
Рамон кивнул. Предчувствиями короля-некроманта пренебрегать не стоило.
– Я скоро вернусь, ваше величество.
Король махнул рукой вслед Рамону. Он не врал, ни в едином слове. Все так и было. А почему за лекаркой съездит сам командир гвардии? Это ценная лекарка, она многое умеет. Абы кому ее не доверишь. А не абы кому…
Можно назвать его величество наглым демоническим сводником, можно и похуже, если жизни не жалко, но одно верно: его величество действует исключительно на благо государства!
* * *
Сказать, что я была вымотана? Не-ет, это наглое вранье.
Я была никакой. В буквальном смысле слова. Даже руку поднять было сложно. Маги несколько раз передавали мне свою силу, но больше так делать нельзя, надо было отдохнуть, хотя бы часа три. Перегореть я не могу, маги жизни не перегорают, но может наступить нечто вроде временной блокировки, а это – сутки. Столько у нас нет.
Впрочем, из тех, кто стянулся к лечебнице, никто не должен умереть в ближайшие несколько часов. Это-то я видела. Даже маленькие дети готовы ждать, понимая, что госпожа лекарка не железная. Матери смотрели на меня умоляющими глазами, но молчали. Видели, что никаких различий я не делаю. Единственное – вылечила приближенного Фолкса.
Я думала, после этого он уедет обратно в Храм, но приближенный меня искренне удивил. Раздал плюх своим бездельникам и серьезно приказал помогать. Тащить все из храмов, от плошек до одеял, чай, барахло дешевле жизни, а когда кто-то что-то попытался вякнуть, так зарядил ослушнику по уху со всей пастырской благодатью, что бедолага сел на пятую точку и минут двадцать встать не мог.
Сильно я не обольщалась. Непосредственная опасность приближенному уже не угрожала, не помрет, разве что поболеет около недели, но это мелочи. Жить-то будет! А жить хочется хорошо! Что запомнят люди? Что приближенный получил помощь и удрал в Храм или что он остался и лично воду таскал из колодца со всеми остальными храмовниками? Да он эти плошки-ложки сто раз еще компенсирует! Хотя, наверное, это я злая, потому что усталая, а он из лучших побуждений…
Да какая разница? Рабочие руки – самое важное на этот момент.
Три часа я проспала, как одну минуту. Проснулась с тяжелой головой и муторным ощущением вроде тошноты, получила от Линды чашку взвара, наелась и отправилась обходить площадь.
Людей было много. Они не убавлялись. И объясняй не объясняй… А, какая разница! Если человек ради своего близкого пришел, рискуя жизнью, сумел преодолеть все преграды, он и дома заразится. Не бросать же родных лежать и умирать в одиночестве?
Мне вот тяжко, но людей такие мелочи не волнуют. Они получают по ложке лекарства и не уходят. Остаются. Кто-то в лечебнице, кто-то прямо на пристани, горят костры, мелькают серые и белые мантии храмовников, зеленые плащи наших служителей, мундиры стражников…
В это кишение жизни и ворвался Рамон Моринар.
– Вета? Отлично, собирайся.
Я только рот открыла.
– То есть?
– Что непонятного? Ты срочно нужна во дворце.
– Зачем? – взъерошилась я. – Здесь я приношу пользу людям, а там что – лечить придворных бездельников?
Голоса мы не понижали, люди прислушивались, и я понимала: будь там Моринар хоть пять раз Палач, а если народ поймет, что меня принуждают, – лететь ему вниз головой в воду. Если голову не скрутят раньше.
– Придворные бездельники давно разбежались, – отмахнулся Рамон. – Его величество хочет сегодня ночью провести ритуал, чтобы больше никто не заболел, и ты будешь нужна там. На всякий случай.
Я мгновенно простила Палачу его резкость. Не до славословий и не до вежливости сейчас. Если его величество знает, как все это обернуть вспять, я готова помочь, чем смогу. Надеюсь, меня не будут приносить в жертву?
Хотя…
Если это необходимо?
Я подумала пару минут. Моя жизнь, конечно, мне нравится, она мне не надоела и умирать не хочется. Но если встанет такой вопрос… Я – против жизни Алетара? Что я выберу?
Ответ я уже знала. Одна жизнь – или несколько тысяч? Десятков тысяч? Вряд ли меня утешит результат, но размен окажется более чем справедливым.
Линда укутывала мои плечи плащом. Рядом собирались огневики.
– Когда вы вернетесь, ваша светлость?
Приближенный недаром носил свой титул. Знал, и где надо появиться, и когда вмешаться.
– К утру.
– Мы будем ждать.
И глядя на лица людей, сложно было спорить. Я проглотила комок в горле.
Что там будет во дворце, я не знала. А вот здесь, сейчас… я действительно необходима этим людям. И все же надо ехать.
– Я вернусь, я обязательно вернусь.
Дамского седла для меня так и не нашлось, пришлось ехать в мужском. Видимо, судьба. Надо заказать бриджи и поддевать под юбку, хоть не так стыдно будет.
* * *
Его величество ждал нас в кабинете. Кивнул мне на кресло, так же нетерпеливо кивнул охране:
– Сейчас я, Моринары, Ренар Дирот и Вета отправимся в кабинет. Ваша задача, господа маги, не дать нам помешать. Хоть там все огнем гори, никто не должен прервать обряд, вы поняли? Я не знаю, хватит ли у меня сил на второй и не разнесет ли половину дворца, если вырвется вложенная в ритуал сила.
Огневики кивнули.
– В кабинет, ваше величество?
Я не была уверена, но звучало как-то… странно?
– Госпожа Ветана, – его величество вздохнул, – вы плохо знаете теорию ритуалов, это несомненно. Мне необходима максимальная точность, а кабинет лучше всего приспособлен для проведения ритуалов.
Я покраснела и опустила голову. Кабинет? Пусть так. Алетар состоит из трех кругов. Белый город, который строился по единому плану. Зеленый город, которым он оброс, и Желтый город. Красиво… Окно выходило на море, я смотрела вдаль, туда, где солнце скатывалось в кипящую закатную воду, умывалось ею, и та кровавыми каплями стекала вниз.
– Вета?
Это подошел Ренар Дирот. Я поежилась, обхватила себя за плечи.
– Тревожно.
– Вам тоже?
– А кому еще?
– Его величеству.
– А вам?
– Нет. Мне – нет, видимо, я не столь одарен…
Я улыбнулась этому кокетству.
– Ренар, ваши способности лежат в другой области. Вода – ваша стихия, и тут вы король и господин, вы заставите подняться цунами и утихомирите тайфун. А предчувствия…
– Стихии слишком самонадеянны для предчувствий, – согласился Ренар. И все же поежился. – Вы знаете, в чем наша роль?
– Подстраховка?
– Да. Видите фигуру?
Его величество вычерчивал треугольник и вписывал в него пентаграмму. Самолично, никому не доверяя, ползал по плитам и чертил руны. Жизнь, исцеление, повеление, вода, огонь. В треугольнике – повеление, жизнь и смерть.
Я вскинула брови:
– Разве жизнь и смерть не дестабилизируют систему, находясь в одной фигуре?
– Его величество надеется уравновесить систему своим присутствием. Он некромант, но сегодня будет повелевать смертью во имя жизни.
Понятно, конечно, но сложно. Я бы не рискнула, да и не мой это уровень. Бабушка дала мне все, что могла. О том, что касается лечения, я знала очень много, а вот теория магии, ритуалы… Где взять нечто подобное в нашей глуши?
– Мы с Рамоном стабилизируем треугольник, а вы и Алонсо Моринар будете на подстраховке.
Я кивнула:
– А хватит ли сил?
– Это некромантия, госпожа Ветана. Здесь сил всегда хватает…
Словно отвечая на эти слова, на площадку вывели пятерых мужчин, и, приглядевшись, в одном из них я узнала барона Артау.
– Светлый…
Мужчины шли медленно, руки и ноги были закованы в цепи. Стражники ссадили их в указанный королем угол и вышли. Никто из мужчин не шевельнулся. Барон смотрел на меня и не узнавал. Я шевельнулась.
– Что с ними?
– Жертва не обязана быть добровольной, хватит и того, что она есть. От добровольной просто больше силы, но это всегда можно компенсировать количеством.
– Они… умрут?
– Его величество очень практичен. Они все равно умрут, а так хотя бы принесут пользу людям.
Все понимаю, но… передернуло меня от этой практичности.
Рамон, наблюдавший за нами, усмехнулся краем губ и промолчал.
– Когда начнется ритуал?
– В полночь.
– А зачем их привели так рано?
– Почему нет? Какая им теперь разница? – искренне удивился Ренар.
– Запах…
– Перетерпим. Все для ритуала готовится заранее, чтобы в последний момент ничего не помешало.
С этим сложно было поспорить. Закон подлости еще никто не отменял.
– В лечебнице от меня было бы сейчас больше пользы…
– Нет, – это уже вмешался Рамон. – Госпожа Ветана, будьте любезны не показывать свой характер, когда речь идет о судьбе королевства.
Скотина! Но ведь и не возразишь ему?
Вместо ответа я повернулась и стала смотреть на море, всем своим видом показывая, что отвечать на хамство ниже моего достоинства. И провалиться мне в подвалы дворца – я знала, что Рамон Моринар издевательски улыбается в эту минуту!
Что ж, полночь уже через четыре часа, я подожду.
* * *
Маги…
Маги – это тоже люди. У них свои достоинства и недостатки, семьи и дети, пристрастия и долги, симпатии и антипатии. И далеко не все из них прониклись любовью к Алетару и верностью к Короне. Предатель найдется всегда и везде, это неприятная правда жизни, а герцог Ришард отлично умел выискивать «слабые звенья», находить путь к их сердцу и подбирать нужные ключики.
Просто так вы короля не предадите? А за деньги? За очень большие деньги, которых вам хватит обеспечить и семью и детей, вы ведь не настолько блестящий маг. Были бы вы один такой на весь Алетар – зарабатывали бы, и неплохо. А когда магов много… Конкуренция – штука безжалостная и зубастая.
А кого-то король, к примеру, не уважает. Маг – он же выше этого быдла, а король заставляет его работать на благо всякой швали. Думай ты хоть о чем, но рыбу в сети нагони. К примеру.
Кто-то считает, что его талант заслуживает большего, например, места личного королевского мага, ан нет! Не дают!
Что делает в таких случаях обычный человек? Ругается, плюется, напивается, дерется… На что хватает фантазии и сил.
А что делает маг? О, это намного интереснее. Маг может многое. К примеру, найти союзников. Единомышленников. И просто тех, кто ему хорошо заплатит, польстит, оценит «по достоинству».
Маг воды Истал Керат спокойно оставил свой пост и отправился к месту встречи с напарницей – Лисиной Тарек. Чего не хватало Исталу? Денег. Тех самых, которые щедро платил герцог Ришард. Чего не хватало Лисине? Лисина мечтала о месте королевского мага, да и о королевской постели тоже, но натолкнулась на решительный отказ. С тех пор как его величество женился, он перестал таскать дам в свою спальню. И хоть супруга частенько бывала в отъезде, хранил ей верность. Или просто так получилось?
В любом случае Лисину его величество отверг очень решительно. Нет, и не предлагайте, госпожа магичка, обойдусь без ваших прелестей. Лучше пусть королевским магом будет Ренар Дирот, от него хоть тут подвоха ждать не приходится.
Лисина скрипнула зубами, но зло затаила.
С Исталом они друг друга знали давно, и даже не сильно удивились, когда герцог Ришард познакомил их друг с другом. Каждый втихорца считал, что этот (эта) негодяй (негодяйка) способен на все. Ничего удивительного.
Шли к месту сбора и другие маги. Что, на полсотни не найдется двоих-троих предателей? Нашлось, целых шесть человек.
Лисина ждала своих коллег по ремеслу в условленном месте, кокетничала с уже пришедшими, без всякого стеснения демонстрировала фигуру, обтянутую мантией. Она и правда была красива – с роскошными каштановыми волосами, глубокими синими глазами, шикарным бюстом и тонкой талией. Уж всяко лучше королевы, она ее портрет видела. Мышь бледная… А поди ж ты!
Что ж, любовь зла…
Ждал с ней и маг земли Рахат Авит.
Сам тиртанец, около пяти лет назад он вынужден был бежать из родной страны. Будь ты хоть трижды маг, но род в Тиртане очень много значит. И если ты заигрываешься и нарываешься на кровную месть…
Трей Лантар мог обещать Рахату покровительство рода Лантар, и мужчина согласился. Алетар ему не нравился. Маги выше законов! Маги выше всякого быдла уже потому, что им дан этот чудесный дар – магия. И они обязаны распоряжаться людишками. Что такого, если уважаемый маг убьет пару холопов? Это же ради торжества магии… Или просто по прихоти! Он все равно – маг! Ценность сам по себе! А эти твари… Их что тараканов. Еще расплодятся! Пфе!
Его величество Эрик таких тонкостей понимать не желал, и Рахат знал: если он попадется на своих маленьких шалостях – заплатит головой. А не хотелось, ох не хотелось. Тиртан – определенно лучше. Там на все эти радости смотрят… не смотрят. Просто отворачиваются. Может, потом и в Алетаре будет получше, но Рахату здесь оставаться не хотелось. Оказать свои услуги, получить деньги и уехать.
Свои причины были у всех магов. Чуть более личные, чуть менее личные, не каждому по нутру власть короля-некроманта, не каждому нравится отсутствие преклонения, не каждый согласится, что магия дана для служения на благо всех людей, а не ради глупой гордыни. Вот и набралось несколько достаточно решительных, понимающих, что поодиночке они с королем не поспорят, а все вместе… Стая шакалов может загрызть льва, особенно если лев в эту минуту устал или болен. Или занят.
И тут кстати эпидемия. Народишко сидит по домам, никто и носа не высунет, куда там – защищать короля? Городская стража магам не помеха, им и в голову не придет, что маги изменят слову. До дворца шестеро предателей должны дойти спокойно, а уж во дворце…
Конечно, Ришард не делал ставку на одних магов. Кто должен охранять город? На улицы вывели всех, кого могли. Стражу, таможенников, портовиков, даже гвардию. Во дворце осталось считаное число охранников. Гвардейцев.
Ох, не зря, никак не зря отирался в гвардии недоброй памяти лекарь Рейнешард, и отирался, и прощупывал людей, и находил недовольных, и продолжил бы свое черное дело, если бы не происки герцога Моринара. Но он и так неплохо справился. Среди гвардейцев хватало тех, кому не по нутру было правление династии Раденоров, и сегодня ночью… да, сегодня ночью…
Ришард рассчитал точно. Тиртанцы стаей шакалов будут покусывать с воды, отвлекать на себя внимание магов, которые остались верны королю. А в это время во дворце…
Почти сто человек гвардии, подкрепленных магами-предателями – это мало или много? На улицах Алетара – много. А в бою с королем?
Это им предстояло узнать.
* * *
– Почти полночь. Займите места.
Его величество командовал, остальные подчинялись. Я сидела в кресле и дремала, укутанная в одеяло. Алонсо Моринар позаботился.
Его величество встал на тот луч треугольника, в который было вписано повеление, кивнул Рамону. Тот занял угол с надписью «смерть», а Ренар Дирот бестрепетно опустил ногу на руну жизни. Огневики заняли места у жертв.
Пятеро приговоренных постепенно приходили в себя, но до полного осознания действительности им было еще далеко. Так и лучше…
– По моей команде режете им горло. Сможете?
Его величество еще раз оглядел огневиков. Мужчины переглянулись, места рядом с жертвами заняли Джан, Вит, Айрат, Жигер и Раст. Остальные отступили чуть назад.
– Нужно, чтобы было больше крови. Если сразу не сдохнут – пусть, все равно помрут, – деловито объяснял его величество.
Меня замутило, и я постаралась отвлечься. Но не получалось. Давило, мутило…
Да что ж со мной такое?
* * *
Калитка.
В каждом дворце помимо больших и красивых парадных входов, есть и другие. Для продуктов, для слуг, для… Да много для чего. Вот через один из них и прошли шестеро магов. Их уже встречали.
Шесть магов, четыре гвардейца…
– Все готово? – поинтересовалась Лисина, которая непринужденно взяла командование на себя.
Один из гвардейцев кивнул:
– Люди ждут сигнала. – В руке его качнулась пластинка амулета связи. – Скажите, когда начинать.
Во сколько это обошлось Ришардам, даже представлять не хотелось, но государственные перевороты дешево не делаются. Или потом они очень дорого обходятся их устроителям.
Лисина прислушалась. Во дворце стояла тишина. Это неудивительно, его величество всех разогнал по столице, никого себе в помощь не оставил. Гвардия… эту в расчет не принимаем. Маги? Маги, конечно, могущественны, но маг против мага – такой поединок требует сосредоточения. А стрелам все равно. И арбалетные болты плевать хотели на магию. Пока ты разделываешь в мелкий щебень противника, в тебя уже столько болтов прилетело – хоть ежа рисуй!
Женщина подняла руку:
– Тишина!
Гвардейцы послушно притихли. Они и так-то не шумели, понимая, что успех мероприятия во многом зависит от удачного начала. Им надо застать короля, когда тот не сможет сопротивляться. И это время должен определить маг.
Лисина вгляделась в лунный диск. Почти полночь. Буквально еще несколько минут… Она обратилась к тому, что составляло самую сущность ее магии. И кожей почувствовала, когда ОН начал.
Над дворцом словно тучи стали стягиваться. Сила, призванная королем, кипела и бурлила. Ах, какой отличной парой они были бы! Как могли помогать друг другу! Но Эрик сам виноват, что не обратил на нее внимания.
Ага, вот он еще тянет силы. Сейчас ритуал уже нельзя прервать просто так, взрывом тут разнесет полгорода. Ну!
Лисина резко опустила руку – и гвардеец сжал в кулаке пластинку. Та, хрупнув, переломилась пополам – и несколько десятков гвардейцев по дворцу получили сигнал к атаке.
В следующий миг в коридорах воцарился ад. Те, кто был верен Короне, гибли десятками. Кто ж ждет удара в спину от приятеля по гвардии, с которым ты еще вчера выпивал в таверне и щупал симпатичных служанок? Никто не ждет… Но тем страшнее удары. Впрочем, большинство убитых даже не успели ничего осознать.
Женщина смотрела на дворец. Если все получится, она станет придворным магом. И иногда будет вспоминать эту ночь. Приятную ночь, в которую она сделала еще один шаг к исполнению своей мечты.
Не отвергайте женщин, они могут и не простить пренебрежения.
* * *
Дереку повезло. Он стоял лицом к зеркалу, вот в нем и отразился Каттен, старый приятель, который уже занес клинок за его спиной. Дерек привычно качнулся вперед, вбок, пропустил оружие, добавил Каттену сапогом, отправил тело в угол комнаты.
Что тут происходит? Разоружить-увязать гвардейца оказалось делом минуты. Дерек особенно не церемонился, приводя Каттена в себя, просто врезал пару раз сапогом по почкам – лучше всяких капелек подействовало…
– Ты что, рехнулся?
Каттен бросил взгляд на один угол коридора, другой. Они стояли на часах неподалеку от картинной галереи, в одном из самых тихих углов дворца, так что на помощь рассчитывать не приходилось.
– Дер… развяжи меня.
– Ищи дурака. Ты с чего на людей кидаешься?
– Я ж не просто так… Слушай, Дер, ты человек надежный и меч держать умеешь. Давай с нами, а награды на всех хватит!
– Награды? И кто награждать будет?
Вопрос был закономерным, Каттен и не подумал что-то скрывать. А зачем? Все равно к утру либо в столице, либо в темнице.
– Ришарды хотят свергнуть короля, ну я и…
Дослушивать Дерек не стал.
– Вот ты сука…
– А он? – оскалился старый приятель. – Помог он нам, когда отец просил?
На личные обиды Дерек тратить время не стал, а для упрощения общения врезал приятелю сапогом по ребрам – так, до кучи.
– Ришарды, говоришь?
– Да.
– И что они… гвардия?
– Да.
– Сколько предателей сейчас во дворце?
Каттен замялся. Дерек подобрал нож и шагнул к бывшему другу.
– Не будешь говорить – я тебя тут и прирежу. Расскажешь все честно – останешься лежать.
Выбор предатель сделал быстро. И заговорил:
– Нас здесь не меньше пяти десятков. И маги.
– Сколько?
– Не знаю. Человек десять.
Дерек скрипнул зубами. Гвардейцы-предатели, которые все знают во дворце. И маги, которые тоже не растеряются. Конечно, его величество отобьется, но Дерек-то клятву давал…
Нож свистнул в воздухе и вонзился в горло бывшего приятеля.
– Лежи, тварь…
Развязывать его Дерек не стал, раз уж обещал оставить как есть. Прислушался. Во дворце поднимался шум. Медленно, накатывая…
Ему надо поднять тревогу. Или хотя бы пробиться к королю.
Мужчина размышлял, что делать, а руки тем временем действовали сами. Стянуть с Каттена пододетую кольчугу, благо «старый друг» не намного крупнее, надеть на себя, обмотать руку плащом, чтобы принимать на нее хоть какие удары, да и по глазам хлестнуть – милое дело, за перевязь – ножи, на пояс еще один клинок…
Он присягу давал, он короля не бросит, скорее сам здесь ляжет.
Вперед!
* * *
– Все заняли свои места.
Его величество поднял руку, пошел отсчет. Я отвернулась, чтобы не видеть того, что произойдет в следующий момент. Как мои телохранители спокойно, без суеты и излишней нервозности, перерезают горло «жертвам».
Глаза закрыть можно, а вот уши заткнуть я не догадалась, и хрипы были слышны. Перерезать горло чисто и тихо тоже уметь надо. И кровь льется, и бульканье там… специфическое.
К горлу подкатил комок тошноты – или это реакция на чуждую силу? Нечто живое, темное, страшноватое шевелилось рядом, скользило, обвивалось вокруг ног, пробовало меня на вкус раздвоенным языком. То ли предвкушало трапезу из мага жизни, то ли примеривалось удушить с последующим поеданием.
И все же я развернулась. Не выдержала.
Сияла пентаграмма. Холодным алым цветом свежепролитой крови. Сияла, поднималась стеной, сгущалась к точкам связки с треугольником. Его величество стоял на своем зубце, переплетя пальцы в сложном жесте, а у его ног…
Видели это другие? Да, наверное. Но почему тогда они так спокойны? Или видят не совсем то, что вижу я?
Наверное…
Для постороннего это показалось бы облаком темноты, которое обвивает ноги короля, медленно поднимается к поясу. А я…
Это была змея. Здоровущая, черная змея из могильного мрака. Она открывала черную пасть со страшенными клыками, пробовала воздух черным языком, смотрела черными глазами. Она была голодна, всегда голодна…
И такое чудовище живет во дворце? Никогда здесь на ночь не останусь! Или…
Сколько лет Раденором правят короли-некроманты? Не с первого ли короля-основателя, того, кто заложил краеугольный камень? Этой змее не триста лет, она такая же древняя, как и Алетар. Что-что, а возраст я чувствую. На свой лад эта змея тоже живое существо, вот и…
Живое. Разумное. И голодное.
На месте любого другого правителя, не некроманта, я бы быстренько отстроила столицу в другом месте, а мимо Алетара даже не проезжала. Не знаю, кем или чем была эта змея изначально, но здесь и сейчас… Чудовище – не совсем то слово. Чудовище убить можно, а на эту тварь потребуется некромант высшей категории, и хорошо, если не демон.
Пока я размышляла о змеях, его величество таки изменил позу, переплел пальцы иначе, и теперь алое сияние сконцентрировалось в трех точках.
– Силу!
Королевский рявк раскатился по дворцу. В ответ ему засветились руки Рамона и Ренара.
А еще – откуда-то снизу послышался звон мечей.
* * *
Я подскочила в кресле, но сделать ничего не успела.
– Кажется, нас атакуют.
Мне это не казалось, я точно знала. Алонсо Моринар схватил меня за руку, я послушно повернула голову. Канцлер был в ярости.
– Удачно выбрали время, твари.
По краю его зрачка бежали красноватые искры. Сколько там общей крови у Моринаров с Раденорами? Видимо, достаточно…
Как ни странно, это зрелище успокоило меня быстро и качественно. И я смогла нормально соображать.
– Что я могу сделать?
Канцлер довольно кивнул.
– Я, Вит, Джан, Жигер и Раст – мы встретим врага. Ты остаешься здесь. Если понадобится сила или что-то, как-то… Ты меня поняла?
Послушно кивнула. Да, ваша светлость, я все поняла. По идее, пяти магов должно хватить – если с ними нет своих магов. Но вы идете не драться. Вы идете умирать.
Вы знаете, что наиболее беззащитен король именно сейчас, когда вся его сила, да еще и заемная, направлена на помощь беззащитному Алетару. Сейчас король пытается снять проклятие, а вы… Вы постараетесь дать ему время.
Медленно опустила ресницы, понимая и принимая эти истины. Канцлер крепко тряхнул меня за плечо и вышел. Кто там, внизу, или что там? Как враг пройдет по дворцу? Неизвестно. Я предполагала, что все не просто так. Если кто-то планирует переворот, он все учитывает. Вплоть до занятости короля в нужный момент.
Его величество был бледен, он явно не справлялся, сила ходила волнами по треугольнику, Рамон и Ренар вливали ее все больше, но…
Предсмертное проклятие вообще необратимо. Проклятие, в которое маг вкладывает силу, волю, жизнь и душу, никто не отменит. Видимо, в этом была какая-то лазейка, вот король и пытался, но…
Хватит ли ему сил?
Я не знала и могла только ждать, судорожно сжимая руки.
К Рамону приблизился Айрат Лост, кивнул Алану Шенсу, они с двух сторон положили Палачу на плечи руки, сила чуть стабилизировалась, выправилась, но до успеха было еще далеко. Так всегда. Нанести рану – секунда. Вылечить?
Удастся ли вылечить?
* * *
– Ваша светлость, гвардии солдат Дерек Рангет…
– Вольно. Что происходит?
Дерек находился недалеко от королевских покоев, как любой гвардеец отлично знал дворец, потому и смог встретить канцлера первым. Одним из первых. И даже рассказать, что именно происходит.
Алонсо скрипнул зубами:
– Понятно. Наша задача – продержаться хотя бы полчаса.
– А потом? – спросил кто-то из гвардейцев.
– Его величество проводит ритуал, чтобы избавить Алетар от болезни. Когда ритуал закончится, от нападающих мокрое место останется. Но сейчас он беспомощен.
– У них маги.
Дерек говорил невпопад, но все поняли.
– Магов мы возьмем на себя, – махнул рукой Алонсо. – Постараемся. А вот люди…
Пятеро магов. Десяток гвардейцев. Сейчас все они отлично понимали, что идут умирать. Были ли у них сомнения? Да. И сомнения, и страхи… А только выбора не было. Значит, это – их последний бой. За Раденоров и Алетар!
* * *
Предатели шли по дворцу, практически не встречая сопротивления. Слишком все хорошо было спланировано. Нельзя взять силой? Так подлость в иных случаях не хуже действует! Ударить в спину человеку, который этого не ожидает, – несложно. Напоить знакомых сонным зельем или ядом тоже не тяжело. И делай что хочешь.
Набралось уже человек пятьдесят. Маги шли позади всех, дворец они знали хуже гвардейцев, да и к чему лезть вперед?
Их встретили в коридоре, который вел к королевским покоям. Тут уже ни обойти, ни найти другую дорогу. Были и тайные ходы, но гвардейцы не знали, как они открываются.
Может, разобрались бы маги, но время… время. Преграду надо просто перешагнуть.
Пятеро магов, еще десяток случайно уцелевших гвардейцев, но руки у Лисины сжались в кулаки, рядом сдавленно ругнулся Истал, зашипел что-то на родном языке Рахат…
Огневики – хорошие бойцы. Но против огня всегда встает вода, да и земля неплохо гасит огонь. А потому… С рук мужчин сорвались огненные шары, смерчи, просто струи пламени.
Гвардейцы справедливо рассудили, что с магами должны драться маги, и не стали лезть под удар, отпрянули, залегли кто где. Лисина вскинула руки, отвечая на агрессию. Рядом скрипнул зубами Рахат, создавая водяной щит, а она…
Камень – тоже земля. Стена – каменная, она может управлять камнем.
Мрамор трескался под ногами огневиков, крошился, лишая опоры, взрывался, заставляя прикрывать лицо от крошки, стекал каплями, от потоков огня… Только вот огневики хороши в нападении, но защита… Они могут, да, однако огонь не создан защищать, он слишком агрессивен для этого. Он нападает.
И исход битвы решили обычные люди. Гвардейцы хоть и залегли где пришлось, хоть часть и попала под удар, но это же гвардия! Дети богатых людей, и амулеты к их услугам!
Арбалетные стрелы летели щедро и метко.
Стрелы, земля, вода… Стоит ли удивляться, что упал один маг, затем второй, пошатнулся, припал на колено канцлер, третий маг оттолкнул его, уберегая от стрелы – и вскинул руки. С пальцев его слетел маленький огненный человечек, шлепнулся на пол, принялся расти… Огненный элементаль? Безумец! Он тоже погибнет, если элементаль вырвется из-под контроля!
Но Жигер Мерет был к этому готов. Он шагнул вперед, и огонь охватил его. Маг слился со своим творением, сам стал огнем. И шагнул вперед, проламывая щит.
Лисина закричала, чувствуя, как надвигается стена огня, как вспыхивают от нестерпимого жара кончики волос, как обугливается кожа… Невероятная тяжесть смела ее, сбила с ног, надавила на грудь, вдавливая в пол так, что она не могла даже вдохнуть. Краем глаза она еще успела увидеть, как выступает вперед Рахат, поднимает руку с зажатым в ней кристаллом и что-то говорит. Элементаль разворачивается к нему – и падает, осыпается на пол серым пеплом.
Женщине это помочь уже не могло. С вдавленными до позвоночника ребрами долго не живут.
Наемники оживились и засыпали лестницу роем арбалетных болтов. Джан махнул канцлеру, приказывая скрыться, и поднял руки. Да, огонь не слишком хорош в защите, но щит держался. И болты сгорали в нем. Сгорели бы и люди.
Можно либо обороняться, либо нападать, и наемники это понимали. В щит полетело одно мертвое тело, второе… И вот одна из стрел пробила защиту, клюнула в плечо, в горло…
Мир потемнел для мага и рассыпался потоком огненных искорок.
* * *
Конечно, Алонсо никуда не ушел. Надо было дать время своему королю и другу. И он стоял. Сначала щедро тратя магическую силу, понимая, что перегорит, что никогда потом не сможет колдовать… Какая разница? Живым выйти из боя он не надеялся. Но в городе оставалась Линетт. И Алемико. И его второй сынишка, который еще не родился… Без Эрика им не выжить. А если так…
Сначала враги перешагнут через его тело.
А враги шли. Для своего канцлера и друга Эрик не скупился на амулеты, но неуязвимым Алонсо все же не был. Легли маги, скоро рядом ляжет и он, просто огневики прикрывали его до последнего.
Рядом сражались гвардейцы.
Видя, что канцлер остался в одиночестве, поднялись и пошли вперед предатели, и их было много. Намного больше, чем уцелевших. Удара, который свалил его с ног, Алонсо сразу не почувствовал. Просто грудь пробило ледяное копье – и высунулось из спины, алое от крови. А маг насмешливо улыбнулся.
– Ис… тал…
На большее Алонсо не хватило. Голова запрокинулась, на губах запузырилась кровь.
Истал не удостоил канцлера даже взглядом. С такой раной живут пару минут, не больше. Он махнул наемникам, показывая, что проход открыт, и это стало его последней ошибкой.
Стоит ли цепляться за оставшиеся тебе секунды? Лучше потратить силы так, чтобы предкам не было стыдно за тебя, и умереть с честью.
Алонсо вложил всего себя в последнее усилие. Предсмертные заклятья творят чудеса – и огненная плеть, которая вырвалась из его руки, снесла половину головы предателя. Мозги, правда, по сторонам не брызнули – запеклись.
Наемники отшатнулись. На пол щедро лилась кровь канцлера. Алонсо уплывал куда-то в черноту, терял сознание, но сил хватило, чтобы прошептать внезапно спекшимися губами:
– Защиты и помощи!
Он не был уверен, что это сработает, но… последний шанс.
Моринары и Раденоры давно уже были родственниками по крови, и защита дворца отзывалась на приказ дальнего родственника. Плохо, бедно, в десятую часть силы, иначе бы враги все тут легли, но и полученного хватило.
Скрипели и шатались стены, падали камни, валились, калеча людей, статуи, крики и стоны раздавались вокруг… Дворец отвечал на призыв, как мог. А мог он сейчас очень мало. Его величество забрал большую часть силы себе, практически все было сосредоточено в одном месте.
На ритуале…
* * *
Дерек отвел нацеленное в грудь копье, ударил сам, срубая острие. Долго он не продержится. Их и осталось-то четверо. Упал Керт, залил полы своей кровью Рамек, который обожал баллады о старых временах, стрела нашла горло Дени… Маги сами легли, но и чужих с собой забрали, иначе защитники дворца и минуты не простояли бы. И теперь предатели рвались к королевским покоям, понимая, что, если не успеют до окончания ритуала, король разбираться не будет. Убьет, поднимет и опять убьет.
Рядом сражался Тальн. Мальчишка совсем, жалко его…
Решение пришло быстро.
– Тальн! Хватай канцлера, тащи к королю!
– Но…
– Он маг, может, жив еще…
Глупо? В бою приказы старшего не обсуждаются, а выполняются. Потому что иначе…
Тальн упал на пол, откатился назад, прихватывая с собой тело канцлера, потащил к королевским покоям. А Дерек перехватил взгляды друзей. Арт и Линдон понимали, что им не уйти живыми. Но вдруг хоть мальчишка спасется? Этот обмен взглядами дорого обошелся гвардейцу. Блеснул клинок, отлетела в сторону его рука, по локоть. Арт схватил друга, толкнул к стене, сорвал с себя плащ, делая жгут…
Линдон встал намертво, но друзья понимали, что это – пара минут. А потом все будет кончено. Но они присягу давали…
* * *
Дверь в королевский кабинет открыли не ногой – спиной. И внутрь ввалились двое. Тела? Нет, одно из них точно жило и двигалось. Втащило кого-то… кого-то? Разум отказывался воспринимать действительность. Выхватывал отдельные фрагменты кусками – окровавленное лицо, две струйки крови из-под век, грудь, пробитая ледяным копьем, сапоги из мягкой кожи, причудливо забрызганные кровью…
Канцлер. Я взлетела с кресла быстрее ветра, упала на колени перед канцлером, оттаскивая его в сторону от двери. Уходит. Почти уже ушел. Не был бы магом… Что я сейчас могу сделать?
Ничего. Рядом с идущим ритуалом я ничего не могу, чтобы не нарушить баланс сил. Нет. Я бы рискнула, видит Светлый, но просто не успела. Дверь распахнулась во всю ширь, и мальчишка, который втащил канцлера, почти влетел обратно. А из горла у него торчала короткая арбалетная стрела.
Рисунок сил дрогнул, исказился… Зашатался его величество, падая на колени, поднося руки к горлу. Метнулась вперед змея из мрака, обвивая своего хозяина, помогая ему сдержать силу, которая, вырвись она на свободу, оставит от Алетара воронку, засыпанную пеплом.
Времени все-таки не хватило. Они пришли. Сколько их? Десяток? Два? Три? Я не могла оценить. Они шли медленно, приближались, словно к опасным диким животным, и в руках гвардейцев поблескивали окровавленные мечи.
Свистнула арбалетная стрела. Его величество застонал, схватившись за плечо, – и сила таки вырвалась из-под контроля. Я закричала, понимая, что сейчас все будет кончено. Страшно не было. Просто очень обидно.
Неужели – все?
* * *
Рамон плохо помнил минуты, в которые проходил ритуал. Он отвратительно контролировал свою силу, и сейчас все внимание уходило на то, чтобы не сорваться, удержать ее под контролем…
Он не заметил ни схватки, ни как ушел Алонсо. Просто была сила, и был он. Он видел ее, как натянутый канат, и требовалось все без остатка, чтобы сдержаться, не сломаться, не выпустить из-под контроля…
А потом что-то случилось.
Сначала сила отхлынула, словно кто-то рванул ее на себя, как плащ, а потом Рамон осознал себя в королевском кабинете. И не только себя. Как-то разом он увидел все. Ветану, стоящую на коленях над его раненым дядей. Короля, который медленно трансформируется в полудемона, выдирая стрелу из плеча. Заговорщиков, которые медленно, удивительно медленно, словно в дурном сне, вваливаются в открытые двери…
И сила нахлынула на мага, который и с трудом держал в повиновении уже имеющееся. Один раз это уже случилось, второй было намного проще.
Рамон просто открылся силе. Позволил ей течь сквозь себя, беспрепятственно вырваться наружу. Единственное, что он задал, – это вектор. И огненный поток рванулся к двери, безжалостно сметая все на своем пути. И тело мальчишки-гвардейца, и предателей, и сами двери…
* * *
События сменялись так быстро, что я не успевала осознавать происходящее. Вот я кричу, понимая, что это последние минуты моей жизни. Вот король хватается за древко болта, и по его лицу медленно бежит нечто, похожее на чешую…
Трансформация?
Вот оседает на пол Ренар Дирот, которому повезло намного меньше – болт попал ему в грудь. Отброшенные откатом, отлетают в стороны огневики, даже не пытаясь что-либо сделать. Их и так едва по стенам не размазало. А сила плещется в треугольнике, и обрушивается на последнего, оставшегося на ногах, – Рамона Моринара. И не пытаясь сопротивляться ей, тот вскидывает руки. И – горит.
Палача охватывает яркое светлое пламя, с ног до головы, обрисовывает каждую черточку лица, каждый его волосок, горит светло и ярко, а потом вдруг собирается в огненное копье – и летит вперед, к двери. И все это так быстро, меньше чем за секунду… Я даже сообразить ничего не успеваю.
Заговорщики – тоже.
Те, кто уже прошел в кабинет, вспыхивают свечками, те, кто за дверью, – тоже. Горят двери, плавится камень, от драпировок не остается и следа – и в центре этого ада Рамон Моринар, с рук которого, не прекращаясь, льется лавовым потоком неудержимое пламя.
А люди кричат и корчатся.
Я понимаю, что сейчас меня стошнит, но… Его величество громадным усилием воли поднимается на ноги. И… какая там тошнота? Мне становится жутко. Это уже не человек. Серая чешуйчатая кожа, светлые волосы под короной, но лицо… нет, морда лишь отдаленно похожа на человеческую. Алым огнем горят глаза, скалятся зубы, бьет по воздуху хвост с жалом на конце, а когти…
Темного крабом!
Так все же это правда, про демонов…
И рука с когтями сжимается в жесте-приказе. Туманная змея кидается к Рамону, обвивает его, сбивает с ног и накрывает туманом. Палач оседает на пол, не успев и вздохнуть. Демон оборачивается ко мне – и протягивает руку:
– Вета…
Я, словно в страшном сне, встаю, делаю шаг, второй – и вкладываю пальцы в окровавленную ладонь с чудовищными когтями. Пальцы смыкаются, коготь царапает мою ладонь, по руке льется кровь, смешиваясь с кровью демона, а тот вдруг выпрямляется.
– Смертью – во имя жизни!
А в следующую секунду кричу уже я, понимая, что происходит. Сила крови связывает нас в единое целое. Сила смерти – сила демонов и некромантов, а сейчас здесь погибло несколько десятков людей, в том числе и маги. И король пользуется тем, что есть. У него – смерть, а лечить могу я.
Всю силу, которая досталась ему, он направляет сейчас в мое тело, понимая, что другого выхода нет… Нет у нас иного шанса. Ритуал прервали, да и что такое четыре человека рядом с сотней?
Сила хлещет в меня потоком, и я делаю единственное, что умею, – открываюсь ей, пропускаю через себя и выпускаю наружу.
Больно…
Боль хлещет так, что я не могу даже удержаться на ногах. Единственное, что остается, это рука короля. Я держусь за нее, как за единственную опору в этом страшном и жестоком мире, а сила все идет и идет через меня, не заканчиваясь, не останавливаясь, поток не становится слабее.
Больно…
Маги жизни все могут обратить в жизнь. Даже смерть. Сила некроманта проходит сквозь меня, и на выходе получается единственное, что я умею, – исцеление. Золотистые искры летят роем, их безумно много, я кричу, жалобно и высоко, но стараюсь удержаться на ногах и в сознании. Если сейчас я упаду, это будет конец. Теперь я точно знаю – проклятие на смерть снимается жизнью.
Любое проклятие…
Я знаю, что могу перегореть, могу умереть, могу… Не важно. Потому что Алетар, который я полюбила всей душой, будет жить. А значит, я все делаю правильно, все не зря, надо просто продержаться, выстоять еще минуту, еще хотя бы пару секунд…
И когда сила вдруг заканчивается, я даже не сразу понимаю, что произошло. Просто из меня словно вынимают раскаленный железный прут, который проткнул меня насквозь, прожег и продолжает гореть.
Больно…
Свет меркнет, и последнее, что я вижу, – это алые глаза демона над собой.
