13. Обувь мертвеца
– Тони? Ты как?
Надо мной склонился Готорн. Не встревоженный, а скорее озадаченный, как будто потерять сознание при виде обезображенного, кровоточащего трупа – странная редкая реакция.
Я ударился головой о грубый пол роскошной квартиры, и меня тошнило. По-прежнему бил в нос запах крови – наверное, упал в лужу. Сморщившись, я ощупал рукой доски возле себя – вроде сухо.
– Помоги мне встать, – попросил я.
Готорн помедлил.
– Ладно.
Он нагнулся, ухватил меня за руку и рывком поднял на ноги. И тут я вдруг осознал, что за все время знакомства между нами не было ни малейшего физического контакта, даже банального рукопожатия. Если подумать, то я вообще не видел, чтобы он до кого-то дотрагивался в повседневном общении. Может, боится микробов? Или просто социофоб? Очередная загадка…
Я сел в кожаное кресло подальше от тела и крови.
– Воды? – предложил Готорн.
– Нет, спасибо.
– Надеюсь, ты не собираешься заблевать место преступления?
– Не собираюсь.
Готорн кивнул.
– Да, не самое приятное зрелище. Честно говоря, с таким я еще не сталкивался. – Он покачал головой. – Доводилось видеть отрубленные головы, выдавленные глаза…
– Спасибо…
Я почувствовал, как к горлу подступает тошнота, и сделал глубокий вдох.
– Кто-то явно невзлюбил Дэмиэна Каупера, – констатировал Готорн.
– Не понимаю… – Вспомнились слова Грейс после похорон. – Все было спланировано, да? Будильник специально положили в гроб, чтобы выбить Дэмиэна из колеи – тот психует, уезжает к себе домой и остается один… Допустим, но зачем? Если все из-за той аварии в Диле, он-то здесь при чем? Его даже в машине не было!
– Логично.
Я пытался рассуждать последовательно. Женщина по неосторожности сбивает ребенка; десять лет спустя ее наказывают. Зачем распространять наказание и на сына? Библейский мотив, око за око? Да нет, это бессмысленно. Дайана Каупер уже мертва – если бы кто-то хотел причинить ей боль, то сперва убил бы сына…
– Мать не пошла в полицию, так как пыталась его защитить, – размышлял я вслух, – потому и уехала с места преступления. Может, этого достаточно, чтобы считать Дэмиэна виновным?
Готорн задумался, однако не над моими словами.
– Оставлю тебя на минутку, – сказал он. – Я уже вызвал 999, надо осмотреть квартиру.
– Валяй.
Тут, как ни странно, я вспомнил эпизод из «Несправедливости»: защитника прав животных нашли мертвым на ферме. Готорн тогда объяснил, что при обнаружении трупа первая задача полицейского – убедиться в собственной безопасности, проверить, не затаился ли нападавший поблизости. Затем искать возможных свидетелей; классический вариант – ребенок, спрятавшийся в шкафу или под кроватью. Видимо, Готорн набрал 999, пока я валялся на полу. Спасибо, что вообще заметил…
Он проворно взобрался наверх по спиральной лестнице. Я сидел в кресле, стараясь не смотреть на тело, не думать о жутких ранах. Это было непросто. Если закрыть глаза, то запах становится отчетливей; если открыть, то боковым зрением все равно цепляешься за отвратительные детали – лужа крови, распростертые конечности… Пришлось отвернуться.
И тут актер застонал.
Я подпрыгнул в кресле и резко обернулся. Показалось, наверное… Нет, снова повторился жуткий звук! Голова Дэмиэна была повернута в другую сторону, однако теперь я не сомневался – звук исходил именно от него.
– Готорн! – заорал я, чувствуя, как желчь подступает к горлу.
Тот поспешно сбежал вниз по ступенькам.
– Что, что такое?
– Дэмиэн жив!
Готорн посмотрел на меня с сомнением и подошел к телу.
– Нет, – коротко бросил он.
– Но я же только что слышал!
И тут Дэмиэн снова застонал, на этот раз громче. Мне не почудилось – он пытается что-то сказать!
Однако Готорн лишь принюхался.
– Сиди где сидишь, Тони, и успокойся. Просто тело начинает деревенеть, мышцы стягиваются – в том числе и горловые, в районе голосовых связок. А в животе скопились газы, и теперь они выходят – вот и все. Такое случается сплошь и рядом.
– А…
Уже не в первый раз я пожалел, что согласился написать эту чертову книгу…
Готорн зажег сигарету.
– Ну что там наверху? – спросил я.
– Никого.
– Ты знал, что его убьют, да?
– Предполагал.
– Но как?
Готорн задумчиво стряхнул пепел в горсть; ему явно не хотелось делиться.
– Я сглупил. В прошлый раз ты меня отвлек…
– Значит, это моя вина?
– Я же тебе объяснял: когда я с кем-то разговариваю, мне нужно предельно сосредоточиться, а ты влезаешь и сбиваешь меня с мысли!
Помолчав, Готорн немного смягчился.
– Ладно, сам виноват – упустил.
– Что упустил?
– Дэмиэн рассказывал, что мама приходит поливать цветы и забирает почту, – я сразу должен был сообразить! Помнишь ключи у Дайаны на кухне?
– Да, на деревянной рыбе.
– Верно. Ну вот, там висели четыре комплекта. Если Дайана приходила сюда, пока сын в отъезде, значит, у нее были ключи от его квартиры, но на крючках ничего похожего не висело.
– Там был один пустой крючок.
– Именно! Смотри: кто-то приходит, убивает ее, обыскивает дом, замечает ключи и пользуется моментом. По крайней мере, это один из вариантов развития событий.
На лестнице послышался топот, и мгновение спустя в квартиру вошли двое полицейских. Они остановились, переводя взгляд с тела на нас и пытаясь понять, что происходит.
– Не двигайтесь! – приказал один из них. – Кто звонил?
– Я, – сказал Готорн. – А вы, ребята, не слишком торопились!
– Кто вы, сэр?
– Готорн, ваш бывший коллега. Я уже связался с инспектором Мидоузом. У меня есть основания полагать, что данное убийство имеет отношение к текущему расследованию. Вызовите местного инспектора и бригаду.
У британских полицейских в ходу особая манера обращения друг к другу, несколько старомодная и витиеватая, вроде «У меня есть основания полагать» или «связался» вместо «позвонил». Именно поэтому мне всегда так трудно писать сценарии для телевидения: сложно вжиться в образ персонажа, говорящего штампами. А еще они выглядят куда менее интересно, чем их американские коллеги в белых рубашках, бронежилетах и дурацких шлемах – ни тебе солнечных очков, ни оружия. Эти двое, белый и азиат, оказались молодыми и энергичными. С нами они больше не разговаривали.
Один достал рацию и доложил кому-то о происходящем. Тем временем Готорн принялся осматривать помещение. Вот он подошел к двери, ведущей на террасу, достал носовой платок и осторожно взялся за ручку. Дверь оказалась незаперта. Готорн исчез снаружи. Я выкарабкался из кресла и последовал за ним, хотя все еще подташнивало.
Полисмены закончили звонить. Мучаясь от безделья, они периодически косились в мою сторону, однако даже не спросили, кто я такой.
На свежем воздухе мне сразу стало лучше. Терраса, подобно интерьеру квартиры, напоминала студийные декорации: садовые стулья, цветы в горшках, гриль. Чем-то похоже на балкон из сериала «Друзья», где Джоуи, Чендлер и все остальные любили зависать. Терраса располагалась в задней части здания, металлическая пожарная лестница спускалась в переулок. Готорн стоял на краю, глядя вниз, и курил. Я заметил, что он потребляет убийственное количество сигарет за день – не меньше двадцати, а то и больше. Услышав мои шаги, он обернулся.
– Преступник ждал здесь. К тому времени, как Дэмиэн Каупер вернулся с похорон, неизвестный уже проник в квартиру, открыв дверь ключами с Британия-роуд, затем вышел сюда и принялся ждать. Тем же путем и удалился.
– Погоди… Откуда ты все это знаешь? С чего ты взял, что это был мужчина?
– Дайану Каупер задушили шнуром от занавески, сына порубили на куски. Убийца либо мужчина, либо разъяренная до предела женщина.
– Ну а остальное? Откуда ты знаешь, что все произошло именно так?
Готорн лишь пожал плечами.
– Слушай, лучше расскажи, иначе мне придется сочинять. – Эту угрозу я уже использовал раньше.
– Ладно…
Готорн щелчком отбросил сигарету.
– Попробуй поставить себя на место убийцы, принять образ его мыслей. Ты знаешь, что Дэмиэн вернется сюда с похорон. Будильник подсунули нарочно с целью довести его до нервного срыва. А может, ты на кладбище, в толпе, или прячешься за надгробиями и вдруг слышишь, как он говорит своей девушке: «Я еду домой» – тут-то у тебя и созрел план.
Единственная проблема – ты не знаешь наверняка, будет ли он дома один. А вдруг Грейс все-таки поедет с ним? Или он привезет викария? Значит, надо подождать удобного момента, а если он так и не представится, то смыться легко – пожарная лестница спускается до самой земли.
– Может, он и пришел этим путем?
– Дверь в гостиную заперта и закрыта изнутри на задвижку. Нет, убийца вошел из прихожей, огляделся, где бы спрятаться, и выбрался на террасу. Идеальное место – в окно прекрасно видно, кто находится в квартире. Итак, он убеждается, что Дэмиэн вернулся один, выходит в гостиную и… – Готорн умолк.
– И вышел точно так же? – напомнил я.
– След от ботинка.
Готорн указал на пол, и я только сейчас заметил возле пожарной лестницы красный полумесяц – убийца наступил в лужу крови. Мне вспомнился отпечаток, найденный в доме Дайаны Каупер, – вполне возможно, идентичный.
– В любом случае он не мог выйти через главную дверь, – продолжал Готорн. – Ты же видел раны – нападавший был бы по уши в крови. Вряд ли он рискнул бы фланировать по Брик-лейн. Скорее всего, снял пальто, спустился вниз и растворился в переулке.
– А ты понял, как будильник попал в гроб?
– Пока нет. Надо поговорить с Корнуоллисом. Только нам нельзя сейчас уходить – придется давать показания Мидоузу, когда он заявится. И побольше молчи, прикидывайся тупым.
Готорн бросил на меня ироничный взгляд.
– Тебе это будет нетрудно.
* * *
Два часа спустя в квартире было не протолкнуться. Констебли вызвали местного инспектора, а тот, в свою очередь, следственную бригаду. По дому бродили существа в спецкостюмах, масках и перчатках, неотличимые друг от друга. Фотограф то и дело ослеплял яркой вспышкой. Над трупом склонились медэксперты, осторожно обрабатывая руки и шею ватными палочками. Я знал, что они ищут: если между потерпевшим и преступником был какой-либо физический контакт, можно найти ДНК. Обе руки поместили в непрозрачные пластиковые пакеты. Удивительно, до чего быстро Дэмиэн терял человеческий облик – и это еще не самое страшное. Когда пришло время уносить тело, его обернули в полиэтилен и обмотали сверху изолентой. Вышло нечто среднее между Древним Египтом и курьерской доставкой.
От входной двери протянули полицейскую ленту, перегородив лестничный пролет. Интересно, как они будут пропускать жителей верхних и нижних этажей?
Ко мне подошел один из сотрудников, велел снять туфли и забрал с собой.
– Зачем они им? – озадаченно спросил я Готорна.
– Чтобы исключить твои следы, – объяснил он.
– А когда отдадут?
Готорн пожал плечами.
– Долго нам еще тут торчать?
И снова без ответа. Ему хотелось курить, но внутри не разрешали, и это его раздражало.
Наконец явился Мидоуз и тут же принял командование – убийство Дэмиэна Каупера укладывалось в его текущее расследование. На этот раз он показал себя с другой стороны: был собран, хладнокровен, общался с экспертами, делал пометки. Наконец Мидоуз добрался до нас и перешел сразу к сути:
– Что вам тут понадобилось?
– Приехали выразить соболезнование…
– Кончай, Готорн, не смешно. Он тебе позвонил? Ты знал, что он в опасности?
А Мидоуз не так уж глуп! Готорн действительно знал, но станет ли он в этом признаваться?
– Нет, – ответил тот, – не звонил.
– Так зачем ты приперся?
– Ну а сам-то как думаешь? С будильником дело явно нечисто, и если бы ты не был так занят, гоняясь за своим несуществующим грабителем, то и сам бы это заметил. Я хотел расспросить его о произошедшем. Опоздал.
Ни слова о ключах – Готорн в жизни не признается в ошибке. Правда, он забыл, что однажды Мидоуз прочтет об этом в моей книге.
– Значит, когда ты зашел, он был уже мертв?
– Да.
– И никого не заметил?
– На террасе кровавый след от ботинка, если не поленишься взглянуть. Думаю, убийца спустился по пожарной лестнице, так что мог засветиться где-то на уличной камере, однако мы никого не видели – слишком поздно приехали.
– Ладно, проваливай. И Агату Кристи свою забери.
Это обо мне. Агата Кристи – мой кумир, но все равно обидно.
Готорн встал. Я последовал за ним, шлепая по полу в носках, и едва открыл рот, чтобы обратить его внимание на этот факт, как он снял с комода в стиле ар-деко пару черных кожаных туфель и протянул мне. И когда только успел их туда положить?
– Держи.
– Где ты их взял?
– Спер из шкафа наверху. – Готорн кивнул в сторону Дэмиэна Каупера. – Должны подойти.
Я колебался, и он добавил:
– Ему они больше не понадобятся.
Я послушно надел туфли. Дорогие, итальянские, пришлись как раз впору.
Мы вышли на Брик-лейн. Снаружи были припаркованы три полицейские машины, а рядом карета частной «Скорой помощи» – черный фургон, на котором Дэмиэна Каупера доставят в морг. Группа констеблей возводила экран, ведущий от входа к краю тротуара, чтобы никто не увидел вынос тела. На другой стороне дороги скопилась приличная толпа, движение заблокировали. Уже не в первый раз я задумался о телесериалах, в которых принимал участие: вот бы нам столько массовки и транспорта, не говоря уж о съемках в центре Лондона!
Неподалеку остановилось такси. Я подтолкнул Готорна локтем: из машины вышла Грейс Ловелл в том же наряде, что и на похоронах, с сумочкой через плечо, но теперь в компании Эшли в розовом платьице. Остановившись, Грейс растерянно огляделась по сторонам. Завидев нас, она поспешила навстречу.
– Что случилось? Почему здесь полиция?
– Боюсь, вам туда нельзя, – сказал Готорн. – У меня плохие новости.
– Дэмиэн?..
– Его убили.
Мог бы и поаккуратнее – все-таки трехлетний ребенок рядом! А если она услышала и поняла?
Судя по всему, Грейс пришла в голову та же мысль: она притянула к себе девочку, обняв за плечи.
– Как это?..
– Кто-то напал на него после похорон.
– Он… мертв?
– Боюсь, что да.
– Нет, не может быть… – Грейс перевела взгляд с Готорна на дверь и обратно. – Вы уходите?
– В квартире остался инспектор Мидоуз – он ведет расследование. Мой вам совет – не ходите туда, зрелище не из приятных. Вы были у отца?
– Да, ездила забирать Эшли.
– Тогда поезжайте обратно. Мидоуз сам вас найдет.
– А можно? Они не подумают, что?..
– Нет, не подумают – вы же были с нами в пабе.
– Я не это имела в виду… – Грейс решительно кивнула. – Вы правы, я не могу идти туда с Эшли.
– Где папа? – впервые подала голос девочка, явно напуганная суетой вокруг.
– Папы здесь нет, – ответила Грейс. – Мы едем обратно к дедушке.
– Вас проводить? Хотите, я поеду с вами? – предложил я.
– Нет, спасибо, я справлюсь.
Я никак не мог разобраться в Грейс Ловелл. У меня вообще не складывается с актерами: никогда не знаешь наверняка, искренен человек или просто… играет. Вот и сейчас: Грейс выглядела расстроенной, в ее глазах стояли слезы… И все же я подозревал, что это лишь актерство, что она еще на подъезде репетировала свою роль.
Грейс села в такси с ребенком, захлопнула дверь и что-то сказала водителю. Мгновение спустя машина отъехала.
– Убитая горем вдова, – пробормотал Готорн.
– Думаешь?
– Тони, я видел больше горя на турецкой свадьбе. Если хочешь знать мое мнение, она многое от нас скрывает.
Такси миновало светофор и растворилось вдали. Готорн усмехнулся.
– Даже не спросила, как он умер.
