Глава 20
— А знаешь, этот черт Амадей довольно харизматичный, — сказала Ева. — Обаятельный. Конечно, к нему надо привыкнуть, но он гораздо приятнее многих моих знакомых. Если все черти такие, как вы, не понимаю, откуда взялись легенды про зло и все такое.
— Амадей коварен.
Варфоломей держал Еву под руку и временами оглядывался по сторонам. После разговора про Совет и охотников он растерял всю беспечность, с которой раньше топтал Землю. Получается, новый мир не так прост и дружелюбен, как казалось на первый взгляд. И еще Ева… Несмотря на обретенные силы, она оставалась очень уязвимой. Предстояло научиться пользоваться магией.
Варфоломей представил себе, что кто-то типа Зайцева может подойти к ней и приставить к ее ребрам нож И едва не зарычал от гнева.
— Ты чего? — спросила Ева, чувствуя перемену настроения.
— Да так… задумался.
— Снова о книге?
Черт улыбнулся.
— Нет… немного о другом.
— Варфоломей! Я идиотка! — почти прокричала Ева и остановилась как вкопанная.
Варфоломей даже подпрыгнул от неожиданности.
— Ева! У меня чуть душа в пятки не ушла, — пошутил черт. Как он считал, очень смешно. Но как иногда бывает с шутками, эту проигнорировали.
— Заморачиваюсь с костюмом для вечеринки. Вот уж точно говорят: сапожник без сапог. Поехали в театр!
Ева выхватила телефон и принялась ожесточенно строчить эсэмэски.
Черт ничего не понял.
— Объясни, что случилось?
— Ну как же! У меня столько знакомых костюмеров. Можно же взять костюмы в театре. Я написала сейчас Алине и Татьяне. Заглянем ко мне на работу, я тебя познакомлю со своими коллегами. Сегодня побываешь за кулисами, а потом уже — на премьере спектакля.
— Ну, я всегда могу одеться человеком. По-моему, у меня неплохо получается, — сказал Варфоломей.
— Да, — согласилась Ева, — но смысл маскарада в том, чтобы на время примерить образ какого-то определенного человека… — она немного подумала и добавила: — …или существа. Можно же одеться демоном, зомби, привидением. Нужно притвориться кем-то другим.
— У меня есть фрак, — поделился Варфоломей. — Я могу притвориться любителем оперы.
— Так. — Ева взяла власть в свои руки. — Мы. Едем. В театр.
* * *
Зайцев смотрел, как Зверь с аппетитом поглощает щи с кислой капустой и заедает уже четвертым пирожком с мясом. И завидовал аппетиту, не имеющему видимых последствий. «В спортзале он, что ли, живет?» — с раздражением подумал Алексей и вернулся к нити разговора.
— Ведьма ничего не заподозрила. Впустила меня, дала все осмотреть. А положить монету было очень просто, — вещал Зверь.
Зайцев достал телефон:
— Толик пишет, что черт и ведьма домой не торопятся. Резко остановились посредине улицы и отправились в противоположном направлении. Может, все-таки заподозрили?
— Спокойно, Леша. Уверен, что нет.
Зверь принялся за бефстроганов с пюре.
— А если они больше не вернутся в эту квартиру? Или проклятье на монете не подействует на черта?
Зайцева снедало нехорошее предчувствие. Черт с ведьмой действовали уж слишком нестандартно. Аналитики до сих пор не могли разгадать всех кодов, которые содержал текст, отправленный в редакцию. Но сходились в одном: план был дьявольски изощренным. Книгу издадут, она разойдется по всей стране. По магазинам, по библиотекам, в конце концов. А еще появится электронная версия, которую начнут читать. И кто? В основном женщины!
Алексей стиснул зубы от гнева. Черти хотели захватить умы женщин. Для чего — пока не ясно, но явно готовилось что-то мерзкое. Воображение Зайцева разгулялось не на шутку, одна картина была страшнее другой.
Ему удалось согласовать эксперимент с участием нескольких женщин. Эти отчаянные не побоялись рискнуть собой. Им дали чертов текст и посадили в специальные комнаты в бункере. Книгу прочитали, но пока ничего не происходило. Хотя кто знает? Возможно, магия действует не сразу.
Одна сказала, что ей интересно прочитать продолжение истории. Вторая плевалась. А третья только пожала плечами и заметила, что книжка — на один раз, но тоже было бы интересно узнать, что же случится дальше с королем фейри.
Несомненно, выборка была слишком мала.
Зайцев немного подумал и понял, что должен пойти на риск. Он принесет чертову распечатку домой и подсунет жене. Правда, нельзя просто так всучить ей текст и сказать: «Читай». Нет. Тут нужно действовать хитрее. Алексей все продумал и решил обернуть листы упаковочной бумагой. А потом поставить печать «Секретно». Дело оставалось за малым: категорически запретить жене это читать.
— Как это — не вернутся? — хмыкнул Зверь, прервав размышления Зайцева. — Сам подумай: у ведьмы же кот. Прибежит она домой, не беспокойся. А черт — за ней. И проклятие подействует! — Он успокаивал Алексея, как ребенка. — Монетка только выглядит маленькой, но колдовство на ней серьезное. Чертей, демонов и всякую потустороннюю мразь ослабляет на раз. Будет проще захватить и выяснить, что к чему. Все расскажет, только успевай записывать. Ну и, само собой, убить его станет легче. Потом.
Зверь улыбнулся, и Алексея пробила дрожь от этой безмятежности. А потом тренькнул телефон: Зайцев получил от Толика СМС.
— Похоже, они точно что-то готовят через масс-медиа. Черт и ведьма только что зашли в театр «Дети Трюффо». Со служебного входа.
* * *
Попасть за кулисы — это как попасть в Зазеркалье. Именно здесь из вполне себе заурядных материалов творится особенная театральная магия.
Еву и Варфоломея встретила Алина, полная величественная красавица.
— Пользуешься своим служебным положением? — сказала она Еве.
— Конечно, — подтвердила та.
У черта возникло ощущение, что две женщины состоят в каком-то тайном обществе и только что обменялись паролем.
Алина посмотрела на Варфоломея, обошла кругом.
— Так… и какой костюм мы хотим? — строго спросила она. — Что будем собирать?
— Я хочу быть ведьмой, — сказала Ева, слегка стесняясь, — а вот что сделать с Варфоломеем, ума не приложу.
— Конкретнее, Ева. Какой ведьмой ты хочешь быть? Баба-яга, европейская ведьма, мексиканская, страшная, сексуальная… Мне нужен бриф.
Алина закатила глаза.
— Я хочу остроконечную черную шляпу.
— Так. Я поняла. ТАТЬЯНА!
Сам того не осознавая, Варфоломей погрузился в мир шоу-бизнеса. Ассистент Татьяна притащила ворох одежды.
Алина руководила примеркой Евы, буквально лепила из нее ведьму.
— Так, ну если ты ведьма, Ева, — деловито сказала Алина, — то что думаешь про вуду? Может, сделаем из Варфоломея барона Субботу? Ты же нарисуешь ему череп на лице? Получится эффектно. У меня просто есть фрак его размера. Цилиндр найдем.
— У меня уже есть фрак, — обрадовался черт. — Ева, я тебе как раз говорил.
Потом он понизил голос и спросил:
— А эта Алина случайно не ведьма? Она так много знает…
Ева покачала головой.
— Если свой фрак есть, вообще замечательно. ТАТЬЯНА! НЕСИ ЦИЛИНДРЫ! Прикольно складывается.
И она продемонстрировала Варфоломею барона Субботу на картинках из Пинтреста.
Черту понравилось. Образ был пугающий, а рога и цилиндр друг другу не мешали и смотрелись весьма смело.
Из театра Ева с Варфоломеем вышли веселые, уставшие, довольные, со свертками в руках. Ева несла бархатную остроконечную шляпу, которая безумно ей шла.
* * *
«Леша, готовь штурмовой отряд. Через пару часов после того, как черт войдет в квартиру, его можно брать. И ведьму заодно. Может, из-за нее он быстрее расколется».
* * *
— Что-то я сегодня устала, — сказала Ева.
Они с чертом поднимались в лифте.
— Я могу завернуть тебя в одеяло и поить чаем, — предложил Варфоломей и коварно ухмыльнулся. — Почитаю вслух роман, который почти перевел. Точнее, переработал.
— Звучит заманчиво, особенно первая часть про одеяло.
В отношениях надо идти на компромисс. Важно интересоваться делами друг друга. Но слушать любовные романы? Даже учитывая то, что у Варфоломея очень приятный голос?..
Ева вздохнула. Что ж, придется пойти на эту жертву.
— И, конечно, я с удовольствием послушаю роман. Его же ты написал.
— Не совсем. Я его перевел и переосмыслил. Почти ничего не добавил. А, ладно, к черту скромность. Он стал значительно лучше!
Ева достала ключи. Они привычно звякнули, дверь открылась. Черт и ведьма дружно отшатнулись. Ужасающее зловоние, рванувшееся навстречу, буквально сбивало с ног. Даже слезы на глаза наворачивались.
— Что? Что за?..
Ева и Варфоломей вошли в квартиру. Григорий не показывался. Ева влетела в кухню, где и обнаружился источник запаха.
— Кот! Ты что же наделал?.. — гневно начала она и растерянно замерла перед плитой.
— Варфоломей, он никогда так себя не вел.
Ева даже не находила слов, чтобы ругать кота.
— Какой ужас! Он… он… что, и в конфорки, и на полу? — продолжила она. — Но КАК?
Вокруг плиты стояли липкие, уже подсохшие желтые лужи. На плите тоже.
— Да, похоже, ради этого он выпил всю воду из миски. Надо же, а такое маленькое животное! Похоже, он занимался этим все время, пока нас не было.
— ГРИГОРИЙ! — заорала Ева.
Неожиданно черт насторожился. Он быстро заглянул под стол и сделал такое движение, будто что-то поднял с пола и положил себе на ладонь.
— Это очень черная магия, Ева, — сказал он, глядя на совершенно пустую руку.
— Да уж. Просто безумие какое-то! Григорий! Ну-ка иди сюда! Ты у меня сейчас получишь. Никогда тебя не наказывала, но сейчас буду мордой тыкать! Он что, так протестует? Может, это ревность?
— Ева, подержи их.
Варфоломей поднялся.
— Кого, Варфоломей?
— Бесов. Протяни руки.
Ева машинально выполнила просьбу.
— Я их не вижу, — шепотом сказала она и вздрогнула. Ощущение было таким, словно ее ладони коснулся краешек меховой шубы на морозе.
— Совсем холодные, — пробормотал Варфоломей, после чего буквально выставил Еву за дверь.
— Григория я разыщу. Подожди здесь.
Кот окопался под кроватью и приготовился выдержать осаду. Глаза были словно блюдца, уши прижаты, он открывал пасть, демонстрируя острые зубы, шипел и плевался. Казалось, Григорий совершенно обезумел и черта не узнал. Варфоломей только потянулся к нему, как на запястье появились четыре глубоких пореза.
Пришлось набросить на кота одеяло. Варфоломей выскочил из квартиры со свертком, из которого то и дело появлялась когтистая лапа. Кот не сдавался.
— Идем, Ева. Не урони бесов.
Черт и ведьма спустились в квартиру Варфоломея, выпустили ошалевшего Григория. Варфоломей забрал у Евы бесов и устроил их на столе.
— Что с ними? — спросила Ева, глядя на пустую столешницу.
Григорий неожиданно успокоился и степенно прошел в комнату, где запрыгнул на кровать и немедленно погрузился в дрему. Впрочем, один глаз он оставил открытым.
— Что с моим котом, Варфоломей? Что вообще происходит?
— Ева, оставайся здесь, я должен все проверить. Скажи, кто-нибудь к тебе приходил? Что-то приносил?
— Не-ет. Ничего. Никто.
Ева занервничала и растерялась.
— Может, какой-нибудь курьер? — предположил черт.
Ева потерла лоб.
— Я ничего сегодня не заказывала. Варфоломей, да объясни же? Что происходит?
— Значит, никого не было?
Взгляд Варфоломея стал тяжелым, напряженным.
— Вспомнила! Из газовой службы приходили. Сказали — плановая проверка. Но… Варфоломей, что за чертовщина?
Ева ничего не понимала.
— Посиди здесь. Дверь никому не открывай. Никуда не уходи. Я скоро вернусь. Если что — сразу звони, телефон у меня с собой.
Варфоломей вышел. Поднимаясь по лестнице, набрал номер Амадея.
— Гр-р-р… Амадей, — прорычал черт, — это срочно! Да, совсем срочно.
И сбросил вызов.
Перед дверью Евиной квартиры черт остановился и перевел дыхание. В крови бежало адское пламя, шерсть встала дыбом, хоть под одеждой это и было не заметно.
— Ну же… Амадей, давай.
Двери лифта открылись. Пахнуло серой и самим Адом.
— И что за срочность? У тебя был такой голос, что я уж подумал — действительно нехорошее. Даже явился, опять нарушив все законы…
* * *
Зверь и Зайцев сидели в машине и ждали. Рация мерно зашипела и ожила.
— Сокол один. На позиции.
— Сокол два. На позиции.
— Кондор. На позиции.
— Орел. На связи.
— Ладно, парни. Ждем сигнала.
Алексей нервничал и прикидывал риски. Он любил все тщательно и долго планировать, а сейчас полностью утратил контроль. Все происходило слишком быстро.
— Дадим колдовству еще немного времени. Пусть черт ослабнет, — довольно улыбаясь, сказал Зверь.
Зайцев прикидывал, как так получилось, что он ввязался в эту авантюру и передал бразды правления в руки человека, которого знал меньше суток. Он ни секунды не колебался, когда тот приказал собрать людей. Да, конечно, его прислали на помощь, но вот так попасть?
Достав из кармана какой-то старый чек, Зайцев принялся его мять и рвать на мелкие кусочки. Еще Зверь пользовался магией. Монеты эти…
— Не нервничай, Леша. Я же твоим людям все подробно объяснил. Все, что им нужно, — просто подойти к двери и позвонить. Знаешь, как в книжке говорилось: «Стучите, и вам откроют». Один заберет ведьму, думаю, справиться с женщиной сил хватит. Два других выволокут черта. Ну, а четвертый будет придерживать двери и поможет в случае каких-либо осложнений. Так что нормально.
Он дружески хлопнул Алексея по плечу.
— Не доверяю я магии, — сказал Зайцев.
Зверь оскалился, назвать эту гримасу улыбкой не поворачивался язык.
— Подождем, — отрезал он.
Зайцев посмотрел на свои колени. Они были усеяны белыми обрывками.
* * *
Окружив себя всеми возможными защитными чарами, черти вошли в квартиру. Очень медленно, словно ступая по тонкому льду, двинулись на кухню.
— Я бы ничего не понял, если бы не бесы. Они под столом лежали, посинели и скорчились. Явно магия. Но я ничего не почувствовал.
— Ева? — деловито спросил Амадей.
— Нет, — ответил Варфоломей. — Точнее, очень в этом сомневаюсь.
Амадей понимающе кивнул:
— Да, мы все хотим во что-то верить.
Он очертил магический знак. Сначала ничего не произошло, потом над плитой появилось легкое, едва заметное свечение, которое тут же рассеялось.
— Дело в плите? — поинтересовался Варфоломей, хотя уже и так знал ответ.
— Да, что-то тут нечисто.
Черти очень аккуратно сдвинули плиту.
— Нечисто — это не то слово. Осторожно. Кот Григорий психанул, похоже.
Амадей достал телефон и включил фонарик.
— Ничего не вижу.
— Дай я посмотрю.
Варфоломей еще чуть отодвинул плиту и включил фонарик.
Заиграла веселая мелодия.
— Да, Ева. Все хорошо, мы пока разбираемся, что к чему. Я позвоню. Как там Григорий? Спит. Вот и отлично.
— Варфоломей! — возопил безрогий черт. — Тебе никто не говорил, что нужно отключать чертов звук, когда занят СЕРЬЕЗНЫМ ДЕЛОМ! Я чуть не… В общем, вашему коту было бы до меня далеко.
Варфоломей уставился на пол. Пыль, крошки, кошачья шерсть.
— Смотри!
— А кот-то совсем не дурак, — сказал Амадей, глядя на маленькую древнюю монетку, завязшую в липкой луже.
— Похоже, почуял неладное. И сделал что мог, чтобы обезвредить колдовство, — кивнул Варфоломей.
Он сходил за резиновыми перчатками и достал вещицу.
— И ему это удалось, — сказал Амадей. — Знаешь, значение кошачьей мочи недооценивают. Благодаря усиленной и самоотверженной работе мочевого пузыря Григория сейчас ты держишь в руках просто археологическую диковинку.
Амадей с отвращением уставился на полуистершийся профиль на монете.
— Но я видел такие штуки раньше. Действует против демонов, чертей и влияет на все потусторонние сущности. Сильная штука, просто так не найдешь. Хорошо, что у тебя бесы живут. По ним сразу же шарахнуло, и ты заподозрил неладное. А то пока бы почувствовал, поздно уже стало.
— Бесов жалко, — сказал Варфоломей. Рога его матово блеснули под лампой, а голубые глаза приобрели красноватый оттенок, каким бывает небо на закате, когда солнце бросает на него последние лучи.
— Жалко, — согласился Амадей и немного подбодрил друга: — Но они существа живучие. И кот твой — молодец. Отлично сработал! А то, обезвреживая эту магию, получили бы слабость на две недели. Знаешь, как это для мужского здоровья вредно?
— Да ты что!
Амадей серьезно кивнул, подтверждая свои слова, и поцокал языком.
— А что ты знаешь про эти монеты?
Безрогий приосанился и принялся расхаживать по кухне, ну чисто профессор на лекции перед студентами. Даже в голосе появились менторские нотки:
— Их еще называют царскими. Появились в петровское время. Петр Первый был человеком невероятно деятельным, все науки хотел уразуметь, интересов имел немерено. Шило у него было в заднице, если меня спросить. И вот заинтересовался он таким вопросом, как чеканка монет. Для этой цели отправился в Лондон, где посетил монетный двор и постигал там премудрости сего дела. Говорят, его обучением занимался сам Исаак Ньютон. Улавливаешь?
— Не очень, — ответил Варфоломей, который не мог похвастаться знакомством ни с Петром Первым, ни с Исааком Ньютоном.
— Ньютон был мистиком и масоном, баловался магией. Петр тоже не гнушался всяким оккультизмом и вел активную переписку с демонами и чертями. Хотел наши секреты получить. Началась история с русской водки. Ни одна толковая история, знаешь ли, не начинается с салата.
— Так что там с водкой?
— Выпили. Русский царь и Ньютон. Англичанин быстро поплыл. Стали они песни орать. А потом Петр обозлился. Вспыльчивый он был. Один раз триста зеркал расколошматил в порыве… Но не важно. Обозлился царь, черти ему стали мерещиться. Он им грозит кулаком: «У, нечистые, отплачу я вам за все унижения. Не хотите секретами делиться, сволочи…» И все в таком духе.
У Варфоломея возникло стойкое ощущение, что неспроста этот самый Петр чертей увидел. Рассказывал Амадей так, будто лично при том разговоре присутствовал.
— Англичанин услышал, стал выяснять, кому царь хочет отплатить. Говорю же, водка для англичанина — чистый яд, уж лучше б они пили виски шотландский, не дошли бы до такого непотребства. Ньютон и предложил шутку эту — изготовить монет и наложить на них древнее заклятие вавилонских времен. Кто его придумал — не спрашивай, сам хотел бы знать. Экспериментировали они, а в результате получился целый ларец таких вот монет. И с годами это проклятие не развеивается, а только крепче становится.
— И где теперь этот ларец?
Амадей выразительно пожал плечами.
— Нет такой вещи, которую люди не могли бы потерять. Но известно, что при жизни Петр таки сумел заплатить такими монетами парочке демонов, от чего те благополучно отправились в лучший мир.
На лице черта промелькнуло странное выражение. Губы его растянулись в мстительной улыбке. Варфоломей понял, что глубоко в эту историю лучше не погружаться.
— А для людей? Как монеты действуют на людей? — спросил черт.
— Очень хороший вопрос. Правильный. Я бы сказал, брат Варфоломей, зришь в корень!
— Амадей, короче.
— Никак. Для людей эти монетки совершенно безвредны. Так что на твоем месте я бы задумался. Не могла ли Ева…
Амадей скромно замолчал, давая Варфоломею самому прийти к нужной мысли.
Варфоломей перешел на чертово наречие. Он обрушил на монету такой поток чистейшей ярости и гнева, что края ее немедленно оплавились, а сердцевина стала кроваво-красной. К кошачьему запаху прибавилась вонь жженой резины. Монета и перчатка сгорели без остатка, но на коже черта не осталось и следа.
— Кто-то хотел отравить тебя, Варфоломей, — сказал Амадей. Его рыло воинственно дернулось, и он издал боевой чертовский возглас. — И сделать хотел это подло и грязно. Ослабить и добраться до тебя, беспомощного. Нужно поспрашивать Еву. Люди — они не слишком стойкие существа. Могу вспомнить навыки. Я ж говорил, что работал с испанской инквизицией?
— Говорил! — огрызнулся Варфоломей.
— Мастерство никуда не девается.
В словах Амадея звучала неприкрытая гордость с легким оттенком самолюбования.
— Нет.
— Я просто предложил. По-дружески.
— Амадей!
Черт начал терять терпение. Его и так угнетала сложившаяся ситуация, а тут еще Амадею в голову втемяшились опасные идеи и он пристал с ними, как банный лист.
— Тебе решать. Это тебя хотели убить. И я могу помочь.
Как говорится, никогда не сдавайся. Возможно, твой собеседник еще не понял своего счастья и не оценил блеск перспектив. Амадей не сдавался, но Варфоломей тоже был не промах и стоял на своем:
— Спасибо. И мы не будем пытать Еву. Просто забудь об этом.
— Хорошо. Но если что…
Варфоломей грозно рыкнул, не дав Амадею договорить.
— Ладно, ладно, я понял. Пойдем отсюда. Вонь страшная. Надо бы у Веры спросить, чем это отмыть. Она точно знает, что делать. Всегда отслеживает выход всяких чистящих новинок. Нравится ей в химии разбираться.
И тут в дверь позвонили.
— Нет, ну Ева! — вспылил Варфоломей. — Я же сказал, сидеть у меня и не выходить.
Он метнулся в прихожую и рванул щеколду. Но за дверью стояла не Ева. За дверью оказались четверо молодых людей с комплекцией, которая в народе именуется «шкаф с антресолями». На одном была футболка с медведем и надписью: «Один в поле воин, коль по-русски скроен».
Амадей выпрыгнул в прихожую с криком:
— Ага! Попались! Испанская инквизиция не дремлет! Тащи их внутрь, Варфоломей!
Четверка явно не ожидала встретить двоих бодрых, совершенно здоровых и крайне разозленных чертей.
Но следует сказать, что молодые люди успели достать пистолеты.
