Глава 16

– ПОРА. – ФРЭНКИ УСПЕЛА сходить на разведку и теперь на цыпочках возвращается в комнату. – Они спят без задних ног.

И я, как самая разумная из нас, просто не могу промолчать:

– Думаешь, оно того стоит? Вдруг попадемся? И что делать, если мы придем, а их не будет?

– Анна, они же сказали, что тусуются там каждую ночь. И мы не попадемся. Мама с папой спят как убитые, особенно после целого дня на солнце.

– Они могут захотеть пить или еще что-нибудь.

– Я тебя умоляю. Даже если кто-то из них встанет, вряд ли пойдет сюда. Просто делай, как я.

Фрэнки достает из шкафа несколько подушек и одеял, кладет часть на свою кровать, под покрывало, и предлагает мне то же самое.

– Смотри: если они откроют дверь, то подумают, что мы спим.

При мысли о том, что я проведу ночь с Сэмом на пляже, у костра, разумность на пару с логикой куда-то улетучиваются.

– Ладно, – соглашаюсь я. – Пошли.

Фрэнки еще раз проверяет обстановку, подкравшись к родительской спальне, и делает одобряющий жест. Мы спускаемся по лестнице, предусмотрительно не наступая на третью скрипучую ступеньку, и оставляем входную дверь приоткрытой, чтобы без проблем вернуться.

– Встретимся сегодня во дворе? – Мэтт незаметно утянул меня в кладовку.

Прежде чем я смогла придумать хоть одну отговорку, он прижался ко мне горячими губами, скрепляя обещание.

– Эй, Земля вызывает Анну!

Воспоминание о последнем ночном свидании с Мэттом растворяется в соленом влажном воздухе.

– Что?

Я смотрю на Фрэнки и пытаюсь разглядеть в темноте выражение ее лица. Мы пока не решаемся включать фонарик: до дома рукой подать, отсюда дядя Ред и тетя Джейн могут нас заметить.

– Я говорю, под ноги смотри – в траве есть камни. Ты что-то совсем выпала из реальности.

– Нет, я тут. Пошли.

Я беру Фрэнки за руку. Мы осторожно спускаемся по лестнице, выходим на пляж и сразу идем к берегу. Слева доносится мерный шум волн, повсюду горят костры. Ночной воздух все еще немного пахнет хот-догами и кокосовым маслом, которое так любят туристы, но теперь к этому букету примешивается запах сигаретного дыма и пива. Со всех сторон слышны гитарные аккорды. Одна большая вечеринка для подростков. Мы идем мимо костров под аккомпанемент свиста и криков: каждый считает нужным предложить присоединиться и немного выпить. Фрэнки нравится быть в центре внимания. Она улыбается и машет, иногда снимает что-то на камеру, но не отвлекается от основной цели: найти Сэма и Джейка.

Их мы обнаруживаем ровно на том месте, где и договорились встретиться, когда торопливо прощались днем. Они, как и все вокруг, уже разожгли костер и поставили рядом переносной холодильник с пивом. От улыбки Сэма в животе порхают бабочки.

– Я скучал, – говорит он, передавая мне бутылку. – Мы все гадали, рискнете ли вы прийти.

– Еле ее уговорила, – заявляет Фрэнки. – Анна иногда ведет себя как ребенок.

В ответ на злющий взгляд она обнимает меня за плечи, смеется и добавляет:

– Но это же не мешает нам ее любить!

Мы устраиваемся поудобнее, зарывшись ногами в песок, потягиваем пиво и рассказываем о своей поездке с родителями на Алькатрас.

– Крутое место, – говорит Джейк. – В прошлом году возил туда младшую сестренку.

– У тебя есть сестра? – спрашиваю я и вдруг понимаю, что большую часть времени мы обсуждаем, какие предметы в школе самые интересные, а какие – просто ужасные, говорим о будущем, о любимой еде и музыке, но совсем не касаемся темы семьи.

– Целых три, – отвечает Джейк. – Кэти исполнилось тринадцать. Есть еще близнецы Мариса и Кэрри, они учатся в колледже, в Северной Каролине. А у тебя есть братья или сестры?

– Я единственный ребенок в семье, – говорю я и тут же осознаю мучительную, до боли в животе, неловкость момента. Смотрю на Фрэнки и строю гримасу, пытаясь извиниться за собственную глупость.

– Я тоже, – говорит Фрэнки и ставит пустую бутылку в холодильник. – Джейк, пошли купаться?

Она вытирает губы рукой и поворачивается в сторону океана.

– Ты с ума сошла? – удивляется Джейк. – Там же темно.

– В том и суть. – Подруга бросает рубашку на песок, рядом с холодильником, демонстрируя всем бикини. На этом дискуссия заканчивается.

– Купаться! – Джейк отдает Сэму пиво, снимает футболку и бежит за Фрэнки по пляжу.

Как только они уходят, становится очень тихо, но в этом молчании нет ни капли неловкости. От костра исходит приятное тепло.

– Фрэнки… веселая, – говорит Сэм, расстилая на песке покрывало в красно-белую полоску.

– Ты не поверишь, раньше она была такой стеснительной. – Я устраиваюсь рядом и радуюсь, что больше не нужно притворяться, будто мне нравится пить пиво.

– Почему? Она была толстушкой?

Я смеюсь:

– Она? Толстушкой? Конечно, нет. Просто… Слушай, давай не будем обсуждать Фрэнки?

Меньше всего мне хочется сейчас снова вспоминать про Мэтта. Фрэнки уже говорила, что этой части ее жизни не место на летних каникулах, и, даже несмотря на неловкий разговор о братьях и сестрах, осталась себе верна. Это ее трагедия, и я просто не имею права выдавать чужие секреты. Как бы сильно меня ни мучили навязчивые мысли.

– Конечно, – отвечает Сэм, а потом снимает сандалии и откидывается на покрывало, подложив руки под голову. – Ложись, – предлагает он. – Доверься мне.

Я сбрасываю шлепанцы и устраиваюсь в той же позе, отодвинувшись подальше, чтобы случайно не коснуться его даже мизинцем ноги. Ведь тогда я непременно вспыхну. К сожалению (или к счастью, я и сама не знаю), он поворачивается ко мне лицом. Я лежу неподвижно, смотрю на звезды. Не буду о нем думать. Не стану мысленно измерять пространство между нами, мечтая оказаться ближе. Я не хочу сходить с ума от запаха мыла и соли на его коже. Не буду прислушиваться к его размеренному дыханию и биению сердца.

– Что ты видишь? – спрашивает Сэм.

Я рассказываю ему о далеких звездах, описываю бесконечное темное небо над головой и серые, словно дым, облака, залитые лунным светом.

– М-м-м, – тихо откликается он. – А теперь закрой глаза.

Он кладет ладонь мне на лицо. Жар его кожи опаляет, и я содрогаюсь от ужаса и восторга.

– Хорошо.

Сэм снова ложится, а мне вдруг становится холодно без его прикосновений.

– Сосредоточься на том, чего не разглядеть глазами.

Я глубоко вдыхаю и пытаюсь собраться с мыслями. Мне не хочется его расстраивать. Он не должен принять детскую пугливость за глупость.

– А теперь расскажи, что ты видишь, – шепчет Сэм.

– Свои веки. Потрясающий вид, знаешь ли.

– Я не о том, Анна Эбби, – говорит он, обжигая дыханием мое ухо. – Попробуй еще раз.

Я снова делаю глубокий вдох. В темноте вижу, как ветер касается моей кожи. Различаю каждую песчинку под покрывалом. Искры костров, которые потрескивают и прогорают вокруг. Я слышу, как неподалеку кто-то перебирает струны гитары, поет и смеется, и музыка звучит в моих ушах, в самом сердце. А еще я вижу океан, различаю шум волн, разбивающихся о берег и снова отступающих в бесконечном ритме.

Меня переполняют эмоции. Я дрожу. Открываю глаза и смотрю на Сэма, а он пристально смотрит в ответ, и я, больше не в силах сдерживаться, тянусь к нему, словно металл к магниту. Так естественно, так неотвратимо. Мне страшно. Я не понимаю, чего боюсь сильнее: того, что зрительный контакт прервется, или того, что будет, если этого не случится.

Фрэнки ушла с Джейком к самому берегу, но ее веселый смех звенит в воздухе, тянется за ней, словно дорожка из хлебных крошек. Он приглушенный, будто доносится издалека. Я ни на чем не могу сосредоточиться. Мне хочется что-то сказать, но губы забыли, как произносить слова.

– Анна, ты дрожишь, – говорит Сэм, прерывая волшебное молчание. – Вот, держи. – Он садится, снимает красную толстовку с капюшоном и протягивает мне.

Я натягиваю ее через голову, наслаждаюсь ощущением мягкой ткани на холодной коже, и эмоции накрывают меня с головой. Кажется, будто Сэм, такой теплый и надежный, заключил меня в объятия. Я чувствую его со всех сторон: запах кожи, аромат чистоты и дыма от костра, обжигающе знакомый, проникающий в самое нутро.

И все вдруг становится таким несущественным. Я не ощущаю холода. Теряю счет времени. Перестаю слышать далекий шепот океана. Я поворачиваюсь, ловлю сосредоточенный взгляд, и весь мир замирает. Сэм притягивает меня к себе за кофту. Я обнимаю его, он обнимает в ответ, и наш поцелуй, такой страстный и неистовый, отдается во всем теле. Мы падаем на покрывало, сплетаемся в тесный клубок. Я теряю голову, мечтая только об одном: быть еще ближе. Сэм ложится сверху, вжимает меня в песок, впивается в губы, покрывает поцелуями шею, запускает в пальцы в волосы, а потом просовывает руку под футболку. Я парю, чувствуя, как сердце наконец-то освобождается от накопившейся боли, которая растворяется в воздухе.

– Анна Эбби из Нью-Йорка, – шепчет Сэм.

Его трясет, и эта дрожь отдается во всем моем теле. Я расстегиваю кофту, обнимаю его еще крепче, неторопливо обхватываю руками и ногами. Кладу голову ему на плечо, макушкой чувствую его подбородок. Вдыхаю запах кожи и мечтаю сохранить в своих легких навсегда.

Даже если прямо сейчас, в эту минуту, моя жизнь оборвется, я не пожалею ни о чем. Потому что все вокруг больше не имеет значения и никогда не станет прежним.

Несколько минут спустя мы слышим голоса Фрэнки и Джейка, которые возвращаются по берегу, и разжимаем объятия. А потом приходит это странное чувство… Кажется, будто я пытаюсь удержать в ладонях воду, утекающую сквозь пальцы. Еще совсем недавно я ощущала тепло Сэма, а теперь остался лишь холод. Аромат его волос становится все слабее. Воспоминание о нежных прикосновениях растворяется в воздухе. Печаль, как огромная волна, накрывает меня с головой. Но Сэм сидит рядом и улыбается, смотрит на меня так пронзительно, касается рукой моей руки. Фрэнки и Джейк бегут к нам, задыхаясь от смеха. Сэм отводит прядь с моего лба и целует в бровь.

А я вспоминаю тепло его тела и наши поцелуи. Я больше ни о чем не могу думать, не помню, что было до этого момента. И тогда вдруг понимаю: все пропало. Я нарушила собственное обещание.

Вкус глазури. Запах сигарет. Треугольный осколок голубого стекла. Падающие звезды. И поцелуй в темноте кладовки…

Теперь мои мысли целиком и полностью поглощены Сэмом. А Мэтт… Мэтт будто испарился. По телу проходит дрожь, меня бросает в жар.

А Сэм улыбается. Улыбается, потому что я рядом.

Никогда еще мне не было так одиноко.