Заключение. Возрождение традиций

В конце XVIII – начале XIX в. российская благотворительность под покровительством дома Романовых приобретает организованный характер. Призванная служить демонстрацией заботы самодержавной власти о подданных, она в первой половине XIX столетия одновременно становится средством решения задач в сфере социальной помощи. К середине XIX в., в основном, завершилось становление двух крупнейших благотворительных структур призрения под покровительством императорской фамилии – Ведомства учреждений императрицы Марии и Императорского Человеколюбивого общества. Со второй половины XIX столетия благотворительность и призрение под покровительством Романовых существовали в изменившихся исторических условиях. Политическая система самодержавия оставалась прежней. Сохранялось и предназначение благотворительных ведомств демонстрировать заботу монархии о своих обездоленных подданных. Однако общественная жизнь существенно изменилась.

Вызванный реформами Александра II рост социальной активности нашел свое выражение и в благотворительности. Начало развиваться «альтернативное» призрение на благотворительной основе. Вопрос о «конкуренции» благотворительных структур дома Романовых с прочими обществами и учреждениями никем прямо не ставился. Но объективно эта ситуация заставляла власть думать о дальнейшем развитии благотворительности и призрения под высочайшим покровительством. Для этого имелись и другие причины. Развитие во второй половине XIX в. оппозиционного самодержавию движения делало еще более актуальным сохранение авторитета монархии, в том числе посредством благотворительности под ее покровительством. Чтобы поддерживать и развивать учреждения призрения ведомств дома Романовых, нужно было не только привлекать благотворительные пожертвования, но и модернизировать собственно эти учреждения. В первую очередь – заведений для призрения детей и юношества, структур, оказывавших помощь бедным в открытой форме.

Процессы реформирования учреждений призрения, входивших в ведомство императрицы Марии и Императорское Человеколюбивое общество, были довольно сложными и длительными. Тем не менее, созданные структуры и их подразделения выдержали проверку временем, показав свою жизнеспособность. Сформировав в первой половине XIX столетия организационно-правовые основы своей деятельности, во второй половине века эти ведомства получили дальнейшее развитие, расширив число призреваемых. Это, в частности, сказалось на организации призрения детей и юношества, ставшим для Ведомства императрицы Марии во второй половине XIX столетия главным направлением деятельности. В составе этого ведомства была создана новая благотворительная структура под высочайшим покровительством – Попечительство императрицы Марии Александровны о слепых, оказывавшее специализированную социальную и медицинскую помощь этой категории нуждающихся.

Вместе с тем в деятельности указанных ведомств имелись существенные недостатки. Развитие учреждений призрения сдерживалось нехваткой финансовых средств, формировавшихся, главным образом, за счет благотворительных пожертвований. Они были важным и перспективным источником получения денег для обеспечения повседневной деятельности, но только его было явно недостаточно, поскольку призрение развивалось, исходя не из потребностей общества, а благодаря лишь щедрости благотворителей. Другим недостатком было то, что нуждавшийся в призрении должен был просить о милости. Социальная помощь рассматривалась не как выполнение общественного долга перед нетрудоспособным либо неимущим, а как благодеяние. Для той эпохи такой подход был обычным, но это не делало его менее унизительным для просившего о помощи. Существенным минусом деятельности по призрению нуждающихся было отсутствие координации усилий ведомств дома Романовых с другими благотворительными организациями России. Все это были «врожденные» пороки существовавшего в то время призрения, свойственные не только учреждениям императрицы Марии и Человеколюбивого общества. Во второй половине XIX в. призрение все еще традиционно рассматривалось как оказание благотворительной помощи.

Обострение социальных проблем на рубеже XIX–XX вв., вызванное быстрой капиталистической модернизацией России, заставило власть вновь обратить внимание на вопросы социальной политики. В 1892 г. для разработки нового законодательства о призрении при Министерстве внутренних дел была создана комиссия под руководством К. К. Грота. Однако ее деятельность не привела к практическим результатам. Рассмотрев несколько проектов, члены комиссии не смогли выработать единый проект, а власть не проявила должной настойчивости, чтобы довести эту работу до конца.

В первом десятилетии XX в. инициативу в совершенствовании социальной поддержки неимущих слоев населения взяла на себя общественность. Два общероссийских форума, посвященных благотворительности и призрению, рассмотрели широкий круг проблем, но без участия государства общественность не могла осуществить модернизацию системы социальной помощи. Вступление России в Первую мировую войну заставило отложить этот вопрос на неопределенное время.

На рубеже XIX–XX столетий роль благотворительных ведомств под покровительством дома Романовых в общероссийском призрении возросла. Это выразилось как в существенном увеличении числа призреваемых, так и в создании новых структур. В конце XIX в. были созданы Попечительство о домах трудолюбия и работных домах и Попечительство императрицы Марии Федоровны о глухонемых. В первом десятилетии XX века возникли романовский комитет и Попечительство по охране материнства и младенчества. В начале XX столетия российские благотворительные организации под покровительством императорской фамилии оказывали помощь всем категориям нуждающихся в призрении, кроме душевнобольных, осуществляли призрение во всех известных тогда формах. Ведомство учреждений императрицы Марии, Императорское Человеколюбивое общество, Попечительство о трудовой помощи располагали не имевшими аналогов крупными отраслевыми комплексами социальной помощи.

Организационно благотворительные ведомства и комитеты дома Романовых были самостоятельными и ревниво оберегали свою независимость. В то же время они широко привлекали общественность к решению задач социальной поддержки. Это выражалось как в благотворительных пожертвованиях, так и в привлечении общественности к управлению учреждениями призрения на местах. Фактически благотворительные структуры императорской фамилии решали общегосударственные задачи в области призрения. По своему особому положению, обусловленному поддержкой власти, организационно-управленческой структуре и масштабам деятельности они в большей степени, чем другие благотворительные организации империи, были близки к государственным учреждениям социальной помощи.

В начале Первой мировой войны были созданы Татьянинский и Ольгинский комитеты, которые помогали лицам, испытывавшим нужду по причинам, связанным с военными действиями. Все остальные благотворительные организации дома Романовых в военное время продолжали в полном объеме выполнять взятые на себя в мирное время обязательства по призрению нуждающихся.

Возникшие в условиях самодержавного строя, ставшие одним из элементов системы государственных и общественных институтов российского абсолютизма благотворительные ведомства и комитеты дома Романовых, как единые организационные комплексы, продолжили свою деятельность и после свержения монархии в России, вплоть до установления Советской власти. Их жизнеспособность и востребованность были обусловлены не только и не столько покровительством власти, сколько способностью широко привлекать общественность к финансированию призрения и управлению им, гибкой системой стимулирования благотворения, огромным опытом работы и, самое главное, осознанным стремлением общества делать добро, являвшимся выражением лучших нравственных качеств нашего народа.

Для современной России вопрос о привлечении общественных сил и средств к решению социальных задач чрезвычайно актуален. Речь, разумеется, не идет о том, чтобы полностью копировать опыт деятельности ведомств и комитетов, созданных до революции. Российская благотворительность возрождается в иных исторических условиях. Современное законодательство о благотворительности, а именно Федеральный закон от 11 августа 1995 г. № 135-Фз «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях» (с изменениями от 21 марта, 25 июля 2002 г. и 4 июля 2003 г.), является приемлемой основой для взаимодействия государства и благотворителей.

Однако многое из опыта работы ведомств и комитетов под покровительством дома Романовых может быть востребовано и в наши дни. Чины и мундиры ушли в прошлое. Но почетные звания и должности благотворителей не выглядят анахронизмом. Как и в императорской России, они могут служить выражением признательности со стороны общества и государства. Оно может взять на себя право присваивать почетные звания за добрые дела, установив соответствующие критерии. Это способствовало бы определению правового статуса благотворителей с целью привлечения их к управлению не только общественными, но и государственными социальными, образовательными и культурно-просветительными учреждениями, которым они пожелали бы оказать помощь. Такой порядок представляется допустимым в тех случаях, когда благотворители не только желают знать, как расходуются их пожертвования, но имеют свои взгляды на то, как должны развиваться пользующиеся их покровительством учреждения.

Положениями и уставами обществ и учреждений Ведомства императрицы Марии и Императорского Человеколюбивого общества почетные благотворительные звания и должности присваивались, как правило, за крупные единовременные пожертвования, внесение регулярных периодических взносов или за другую помощь в течение длительного времени. Именно такая форма привлечения благотворителей, как регулярная помощь в различных видах, представляется наиболее целесообразной сегодня. Это, наряду с государственным финансированием, позволит прогнозировать развитие учреждений призрения.

В дореволюционной России имена щедрых жертвователей были широко известны, по крайней мере, в пределах уезда, города или губернии. О наиболее крупных пожертвованиях знала вся страна. В честь благотворителей назывались школы, училища, приюты, больницы, богадельни. Только в Петербурге в конце XIX столетия 7 из 23 приютов Ведомства императрицы Марии носили имена лиц, поддержкой которых пользовались. В составе ведомства и Человеколюбивого общества было несколько десятков «именных» приютов, школ и других учреждений призрения. Эта традиция также служила выражением признательности благотворителям со стороны власти и общества.

В старой России и, в частности, в благотворительных ведомствах дома Романовых, была распространена традиция именовать в честь жертвователей денежные капиталы, стипендии, пансионерские вакансии. Сумма «именного» взноса могла составлять всего несколько десятков или даже несколько рублей. Очевидно, что в этих случаях благотворитель не мог рассчитывать на широкую известность. Но возможность указать на свое участие в добром деле приносила моральное удовлетворение и подталкивала к новым пожертвованиям. Традиция эта заслуживает возрождения в наши дни.

В дореволюционной России благотворители нередко оговаривали конкретные условия пожертвований. Такой порядок был широко распространен в ведомствах и комитетах дома Романовых. Жертвователь имел право определять, в оказании какой именно социальной помощи, и в какой форме (деньгами, вещами, продуктами, недвижимостью и т. д.) ему участвовать. В некоторых случаях пожертвования обуславливались сословной, конфессиональной, социально-профессиональной принадлежностью лиц, которым адресовывались. Оговаривать пожертвования конфессиональной или социально-профессиональной принадлежностью нуждающегося в наши дни было бы анахронизмом. А вот право благотворителя точно определять характер социальной помощи, порядок ее осуществления, вплоть до мельчайших деталей, вполне приемлемо.

В современной России благотворительность понимается, главным образом, как материальные пожертвования. До революции безвозмездный труд в учреждениях призрения также рассматривался как благотворительная деятельность. Этот опыт актуален и в наши дни. Эффективность благотворительной деятельности снижает бюрократизм в работе осуществляющих ее обществ и учреждений. Но полностью избежать его нельзя. Финансово-хозяйственная деятельность благотворительных структур, ведение документации, учет обращающихся за помощью, проверка их материального положения – все это требует определенной канцелярской работы. Свести ее отрицательные проявления к минимуму можно, привлекая к службе на добровольной и безвозмездной основе представителей общественности. Это успешно делалось благотворительными ведомствами и комитетами дома Романовых.

Поощряя благотворительность, государство, не вмешиваясь в нее непосредственно, имеет возможность ориентировать жертвователей на помощь в решении приоритетных социальных задач. При этом государственные органы на местном и федеральном уровне должны не только контролировать благотворительную деятельность с точки зрения соблюдения законов, но и координировать ее. Делать это следует не администрированием «сверху», а путем постоянного взаимодействия госорганов социальной защиты, властей регионального и федерального уровня с общественными организациями и частными лицами.

Очевидно, что ощутимую поддержку учреждениям призрения могут оказывать только лица, обладающие значительными состояниями. В современной России, как и в дореволюционной, к ним относятся крупные предприниматели. (состоятельные деятели культуры и искусства, серьезно занимающиеся благотворительностью, – не частое для современной России явление.) после политических перемен в нашем отечестве, происшедших в конце XX – начале XXI в., во власти и в обществе громче заговорили о социальной ответственности крупного российского бизнеса. При этом она трактуется весьма широко. Нередко утверждается, что предпринимателям следует заботиться о развитии спорта, культуры, науки в тех регионах, в которых они действуют, принимать участие в благоустройстве населенных пунктов и так далее. При этом не всегда уточняется, каким образом предприниматели должны это делать. Как представляется, социальная ответственность бизнеса, в первую очередь, состоит в соблюдении законов и уплате налогов, из которых, собственно, поступают средства для осуществления государственной социальной политики. Напротив, неформальная помощь предпринимателей непосредственно властям выводит их отношения за правовые границы и, в конечном счете, служит целям, далеким от социальных проблем.

Время благотворительности наступает тогда, когда жертвователь выполняет предусмотренные законом обязанности перед государством. Подлинная благотворительность – более высокий уровень социальной ответственности. Она не должна служить непосредственным инструментом решения предпринимателями своих экономических и политических задач.

В настоящее время поощрение благотворительности и привлечение ее к решению социальных задач могут быть успешными только при наличии продуманной целенаправленной государственной политики в этой сфере. Управление организованным благотворением должно стать одним из направлений деятельности государства. Но это возможно только при условии, что само общество будет сознавать ответственность за решение социальных задач.