В детстве песок набивался мне в носки, соль жгла кожу, и во мне крепла твердая убежденность в том, что, когда я вырасту настолько, чтобы решать, где мне жить, это место будет как можно дальше от моря.

В этом мы с тобой совпадали.

«Не понимаю, почему люди разводят столько шумихи вокруг возможности пожить на берегу моря. – Это твои слова. – Мне намного больше нравятся большие города».

Как и мне. Это была моя мечта – сбежать при первой же возможности.

Каким потрясающим городом оказался Лондон! Суетливым, шумным, обеспечивавшим анонимность. Там было достаточно баров, чтобы, если тебя вышвырнули из одного, это не имело никакого значения. Достаточно вакансий, чтобы после увольнения можно было найти новую работу на следующий же день. Достаточно случайных связей – при расставании ты не оглядываешься, ты никогда не чувствуешь одиночества.

Если бы не ты, там было бы мое место. Да и твое, наверное, тоже.

Если бы не Анна, мы не остались бы вместе.

Мы разошлись бы через пару недель – и каждый нашел бы себе новую пару. Другие объятия, другие бары…

Я помню наше первое утро в Дубовой усадьбе. Ты еще спишь, волосы всклокочены, рот приоткрыт. Я лежу на спине и пытаюсь побороть желание уйти. Спуститься по лестнице на цыпочках, держа обувь в руке. Убраться отсюда к чертовой матери.

Но затем я думаю о нашем еще не рожденном ребенке. О животе, которого когда-то касались мои пальцы (теперь я даже заставить себя не могу посмотреть на него). Кожа натянута, как барабан. Огромный, как мяч, он привязывает меня к этому дому, этой жизни. К тебе.

Двадцать пять лет в браке. Нельзя сказать, что все это время единственным моим чувством было несчастье, но нельзя и сказать, что было счастье. Мы сосуществовали, запертые в ловушке брака, условности не позволяли нам вырваться на свободу.

Нам нужно было проявить храбрость. Быть честными друг с другом. Если бы кто-то из нас решился уйти, мы оба прожили бы ту жизнь, о которой мечтали.

Если бы кто-то из нас решился уйти, не пролилась бы ничья кровь.