Глава 17-2

Одно дело понимать, что ты выполнил все условия для продолжения учёбы, и совсем другое — услышать это из уст чиновника после передачи золота вместе со списком имеющихся и недостающих биоматериалов (их докупал Университет за внесённые дополнительные средства). Разумеется, сотрудник деканата заглянул и в экзаменационную ведомость:

– Уважаемый Арн Миракийский, вы переведены на третий курс. Ваша группа, запомните — Ж-3-5. Обучение начинается с десятого дня второго месяца лета.

– Спасибо, уважаемый, — привычно-сдержанно отозвался я, спокойно вышел из кабинета… тут-то меня и накрыло. Я! Сделал! Это! Чёрт побери! Сделал!!!

Разумеется, орать и прыгать я не стал, но вот выдавить самодовольную улыбку с лица никак не получалось. Третий год обучения, “экватор” жизни аколита. Прорвался. Прорвался, мать вашу! Именно в таком состоянии и заявился на очередное, последнее до каникул занятие с Вирном. Заранее так рассчитал, чтобы не переться в административное здание факультета Жизни дважды. Кто ж знал, что… гм, радости будет так много.

Эйфория, вызванная сброшенным с плеч многомесячным грузом, действительно била через край. То и дело приходилось себя мысленно одёргивать, что внимание вместо дела постоянно перескакивало на какие-то прямо-таки розовые мечты. Я давно хотел провести вечер, сидя за бокалом вина и любуясь выступающей Роной – благо, ей теперь не приходилось делать это каждый день, раз финансовые проблемы отступили. Хотел погулять по территории универа: так мне и не удалось ни разу выбраться за пределы кампуса и учебных корпусов своего факультета, а ведь по рассказам знакомых у гидромантов на факультете, например, были совершенно шикарные пруды, а про некие электрические машины аколитов стихии Молнии вообще ходили какие-то дикие россказни. Что можно посмотреть у аэромантов, я, благодаря сестре, знал, но это ничуть не умаляло желания посмотреть самому. Тем более и экскурсовод под боком был. Нормальные-то студенты уже успели залезть везде, где хотели, и только я как всегда, блин.

Но мечты всё-таки не помешали мне ответить на очередные логические задачи по “теории” – благо, я честно их решил заранее, как и положено при выполнении задания на дом. И только когда ставший для меня преподавателем декан подвинул новые листы конспекта на изучение, я заглянул привычно заглянул в конец списка и слегка разочарованно ляпнул:

– О, опять необитаемый остров.

— Необитаемый… остров? — едва заметно удивился Вирн. – Опять?

— Ну да, -- я встряхнул выданными материалами, в свою очередь с недоумением глядя на него. – Десять человек, не могут покинуть ограниченную территорию, необходимо объединить усилия, чтобы выжить. Остров в море, нет? А “опять” – потому что уже была такая задача, только для одного человека. Там контроль ограниченного в пространстве биоценоза был и здесь, только масштабировано в десять раз.

– Очень… необычное и образное сравнение, – как-то даже черезчур задумчиво глядя на меня, медленно прокомментировал маг.

– Почему необычное? – теперь уже удивился я, и только после этого до меня начала доходить неправильность ситуации. Отчего такая реакция? Для реализации “герметичного квеста” что может быть естественнее, чем клочок суши посреди океана? Про робинзонов все зна… Чёрт.

– Моя мать сейчас на другом континенте, – осторожно подбирая слова и мысленно кляня себя за длинный язык, пояснил я. “Все знают”, как же. В сухопутной материковой цивилизации. Ещё бы про другие планеты рассказал, умник, блин! – Я как-то представил, каково ей было плыть посреди бескрайнего океана… и, вот. Вода – естественная преграда, если другой суши нет на многие километры – непреодолимая…

– Действительно. Если подумать – очень схожая с тестовой задачей ситуация, – вновь вернулся к непроницаемому выражению лица Вирн. – Но на счёт задачи вы не правы, уважаемый аколит. Она не на управление биоценозом, точнее, эта часть там глубоко второстепенная. Попробуйте начерно описать этапы решения, и сразу станет понятно.

Видать, декана чем-то здорово зацепили мои слова про остров – раньше он добровольно не стал бы тратить на меня лишнее время. Проклятье, стоило расслабиться – и опять вылезла какая-то непонятная хрень на ровном месте!

– Есть десять человек двадцати пяти – тридцати лет, здоровых физически, из них три женщины и семеро мужчин, один из последних – виталист, – я ещё раз заглянул в конец конспекта и прочёл в этот раз более внимательно. – От лица которого я решаю данную задачу.

Хм, условия. Стандартно: еды нет, воды нет, нет одежды, нужно выжить. И мне – протагонисту в этой задаче – никто не знаком.

– В первую очередь я коротко расспрошу тех, кто оказался отрезан от внешнего мира вместе со мной, – пожал плечами я. – Дальше как в той задаче, которую я решал раньше, только в зависимости от навыков и знаний я распределю задачи: кому искать питьевую воду, кому – разведка, кому – разведения огня для защиты от ночного холода…

– Стоп, – прервал меня декан. – Ошибка.

Видя, что я совершенно не понимаю, в чём дело, он качнул головой:

– Никто из них не будет тебя слушать. Но даже если и будут, практически сразу же после решения самых насущных проблем будет попытка оспорить лидерство. А потом ещё и ещё. Они же не ваши рабы, чтобы сразу принять и начать выполнять указания.

– О, – только и оставалось, что сказать мне. Фейл.

– Более того, разнополый но неравновесный состав оказавшихся… на острове, – принял мою мою трактовку о месте происшествия маг. – Обязательно вызовет конфликты на почве полового влечения.

– То есть мне, получается, первым делом, прямо с ходу, нужно будет продемонстрировать свою силу, – не столько спросил, сколько подытожил я и уточнил: – Силу и власть над Стихией, чтобы утвердить своё главенствующее положение.

Ну да. Виталист буквально создан для этого – сбить спесь без вреда здоровью может одним касанием. А может и убить. Это с тварями такой фокус не пройдёт, с людьми всё проще. С бездарными, конечно же.

– Это было ваше предложение, – как-то странно согласился со мной маг. На мой настороженно-вопросительный взгляд он объяснил. – Ещё можно, если кто-то имеет больший опыт в выживании в подобных ситуациях подчиниться ему… Но верным был ваш ответ. Почему?

Секунды три я пялился на преподавателя как баран на новые ворота, пока, наконец, не вспомнил название предмета, в рамках которого мы всё это разбирали.

– Жизнь. Все возможные ситуации в процессе выживания имеют отношение к Стихии Жизни, – вздохнув, проговорил я. – Кто лучше виталиста может с ними справится? Никто.

– Верно, – согласился Вирн. – Как верно и то, что любые ситуации, связанные с жизнью любых людей, лучше решит тот, кто владеет властью над Жизнью.

Я несколько мгновений осознавал, что именно мне сейчас сказали, а потом едва сдержал желание хлопнуть себя по лбу. Ну да, л – логика. Долго же меня к этому “открытию” подводили…

– Потому граждане Лида – только одарённые Жизни, а остальные люди на территории республики – рабы, – подняв глаза на декана, озвучил я. Действительно, если мыслить в рамках предложенной мне в рамках учебной задачи парадигмы, управлять жизнью других должны те, кто интуитивно имеет власть над Жизнью. – Тогда первый этап, убеждение, можно пропустить.

Вирн согласно кивнул, но я лишь отметил это отстранённо. Твою ж… твою. Я-то считал, что Лид – это такая перекормленная корпорация, построенная Повелителями Жизни ради обеспечения себе любимым удобных условий для жизни и занятия наукой. Ан нет, ко всей этой красоте, оказывается, самая настоящая идеология приставлена. Хотя стоп. Всё правильно.

Идеология – это, по определению, некая система взглядов и идей. Этакая надстройка над обычным человеческим обществом (любого размера). Общество без идеологии занимается чисто обеспечением своих нужд, базовых и не очень. Идеология же “отводит” от общества излишнюю энергию и ресурсы на выполнение некой сверх-задачи. На счёт стран не скажу, а вот про корпоративную идеологию я кое-что знаю. Читал.

Большим корпорациям бизнес-тренеры настоятельно рекомендуют завести собственную идеологию, пусть даже такая “надстройка” принесёт компании лишь дополнительные издержки. Ясно и внятно сформулированная сверх-задача, система сверх-ценностей цементирует коллектив лучше любых финансовых мотиваций, заставляет работников трудиться не только ради своего кошелька, но и определённого “светлого завтра”, которое они своими усилиями приближают. “Гугл”, “Майкрософт”, “Эппл”, “Тойота”, “Мерседес”, “Панасоник”, даже какая-нибудь китайская “Huawei” – все имеют свои идеологии, более либо менее развитые и амбициозные. Почему бы и Лиду не иметь свою?

Логика проста: идеология кроме всего прочего позволяет в буквальном смысле этого слова выращивать внутри коллектива собственных будущих топ-менеджеров, максимально преданных корпорации. Кто у нас топ-менеджеры Великой Свободной Республики Лид? Виталисты-граждане. Именно их, потенциальных Повелителей Жизни, республика приглашает на роль граждан, владельцев рабов. Это одной рукой. А второй – щедро отсыпает испытания, жёстко выдавливая заняться основным низовым бизнесом Лида – охотой на монстров. Успешно проходят этап становления охотником только те одарённые, у которых мозги работают достаточно хорошо, чтобы воспользоваться открытой справочной литературой, понять её и использовать полученную информацию к собственной пользе. То есть проявить необходимые для будущего мага черты.

Чем дольше я перебирал в голове известные мне факты о республике, тем больше убеждался: не ошибся. Они все один к одному ложились в озвученную схему: гражданин тем выше поднимался по социальной лестнице республики, чем больше проявлял необходимых для мага черт. При этом никаких спусков и поблажек предусмотрено не было, только самостоятельное преодоление преград всё большей сложности, среди которых не последними был и финансовый заслон. Единственные, кто получал некоторую фору, были неофиты, пришедшие поступать в Университет. Им, как заранее отвечающим требованием топ-менеджеров, предлагалось пройти испытание на профпригодность в облегчённой форме. Пройти через барьер третьего курса (как правило опять через границу Шрама и охоту), и доучиться до пятого, где им аккуратно раскрывали глаза на основную идеологическую парадигму государства виталистов. Скромную такую. “Нам нужен мир, и желательно весь.” Нет, ну а как ещё можно трактовать заявление, что маги Стихии Жизнь лучше знают, как жить всем остальным? И заранее готовы этих остальных отправить под Печать, дабы не мешали спокойно собой управлять.

– Только один вопрос, – наконец спросил я у терпеливо дожидающегося, пока я “отвисну” декана. – Почему… через Шрам?

Нда. После осознанных откровений я определённо не в ударе. Правда, Вирн меня всё-таки понял.

– Отбор, – так же коротко ответил он и столь же лаконично пояснил: – Движущаяся сила Жизни – естественный отбор.

– ...Выживают не самые сильные, выживают и размножаются самые приспособленные, – эхом отозвался я, вспоминая неизвестно когда и где услышанную фразу. И, судя по лицу собеседника, я, как и про необитаемый остров, сейчас выдал что-то нестандартное. Чёрт. Задолбало уже…

Вирн, похоже, хотел мне что-то сказать, но тут дверь в кабинет открылась и на пороге появился его секретарь.

– Что? – декан был мягко говоря недоволен вмешательством, вот только его раб и бровью не повёл.

– Срочная корреспонденция.

– Настолько срочная? – со сдержанным раздражением обвёл рукой кабинет маг.

– Настолько, – односложно подтвердил подчинённый.

– Хорошо, – поднялся со своего места мужчина, показывая, что на сегодня урок окончен. – Жду вас после начала следующего учебного года, уважаемый аколит.

– Я приду, уважаемый Вирн.

Приду конечно. Куда ж я денусь-то, с подводной лодки. Вашу ж мать…

От эйфории после успешного перевода на третий курс не осталось и следа. Весь остаток дня я ходил как пришибленный, отвечая на реплики домочадцев невпопад. Два года. Два года я пытался выжить в республике, занять своё место, найти возможность не рисковать жизнью ежедневно с частотой похода на работу. Два года отчаянных поисков выхода… только потому, что это идеологически верно. Кстати, я, после полученной встряски, вспомнил-таки, где слышал, точнее читал о другой “теории превосходства”. Расового. Чем кончили поставившие ту идеологию во главу угла люди, и чем это обернулось в недалёком прошлом для половины населения Земли, знает каждый. Передать не могу, как мне от этого пришедшего на ум сравнения сделалось неуютно. И впервые за долгое-долгое время появилось желание как следует напиться. Но, разумеется, я себе этого не позволил.

А ведь у меня были все шансы никогда не узнать того, что я услышал от декана, вернее, к осознанию чего он меня подтолкнул. Если бы не череда случайностей, чёрта с два я стал бы так отчаянно рваться в маги. Скорее всего тихо-мирно приобрёл бы спокойную профессию вроде коммунальщика и искренне считал, что всё хорошо: дом есть, любящие спутницы жизни есть, уровень жизни не сказать, чтобы сильно хуже, чем в прошлом мире. В какой-то мере даже лучше: везде чисто, аккуратно, все предельно вежливы. Сатара и Ирви попали когда-то в эту же ловушку – а также сотни других граждан, в какой-то момент решивших, что с них – хватит. Граждан, даже не подозревающих, что они всего лишь заготовки под настоящих граждан, настоящих хозяев Лида. Решивших, что им никогда не подняться на самый верх… и оттого застрявших внизу.

Нет у республики никакого “тайного правительства”, ею действительно рулят Повелители Жизни. Нет, какая-то внутренняя иерархия есть и среди них, но вот успех эффективного управления государством держится не на командной вертикали, а на идеологии, которую одни виталисты впитали с детства, что называется с молоком матери, а другие приняли как откровение на пятом курсе. Трудно ведь остаться равнодушным, когда тебе говорят: ты – избранный. Ты предназначен для управления другими людьми, ибо тебя избрала для этого сама Стихия. Никто не может этого сделать лучше тебя и таких же, как ты.

Ох и вскипала бы регулярно внутриполитическая жизнь Лида, когда одни “лучше других” сцеплялись бы с другими – ведь известно, что если все равны, то есть кто-то равнее. Но тут вступал в силу другой фактор: стать магом мог только человек с определённым складом ума. Учёный. Никто другой просто не мог осилить обучение. А учёным игра в политику по большому счёту до одного места – настоящим учёным, я имею в виду. На Земле и в мире большой науки кипит подковёрная борьба, иногда невероятно жестокая, но в Лиде её, похоже, толком и нет. Потому что нет критического недостатка в ресурсах – построенная на рабстве экономика снабжает немногих “настоящих граждан” всем, чем нужно, и даже больше. Республике даже не нужно захватывать мир – у неё и так все хорошо. А планета, согласно действующей идеологии, просто упадёт к их ногам сама – раньше или позже.

“Все аналогии лживы”. Фраза из когда-то давным-давно прочитанной книги, всплыв в памяти, помогла мне на следующий день успокоиться и прийти в себя. Это не значит, что я проникся восторгом к идеологии Повелителей Жизни – хотя она для меня, как аколита соответствующей стихии, и звучала лестно. Просто… одно дело идея, и другое – её реализация, так ведь? В плане отношения к “второсортным” людям Лид был жесток – но ведь и “первый сорт” тоже не жалел, получается. Республика ежегодно тысячами перемалывала жизни рабов, но ведь и королевства ничуть не отставали – причём без всякой идеологии, если конечно за таковую не считать учение Белых. Дворяне, хоть и слушали, уважали и в какой-то мере боялись Белую Церковь, как только речь заходила об их собственных интересах как-то очень быстро забывали проповеди.

Если для виталистов рабы, оказывается, были пусть и второго сорта, но людьми, как следовало из обучающей задачи, то аристократы простолюдинам в человеческом достоинстве просто отказывали. Быдло, чернь, в лучшем случае ресурс. Бессловесные и бесправные слуги, которые должны быть счастливы услужить господину. Сравнивать Лид и королевства всё равно что хрен с редькой. Одно ничуть не слаще другого. И, помнится, на Земле похожее общество многие века господствовало. А это значит – нельзя рубить с плеча. И уж тем более отказываться от знаний, за которые столько пришлось пролить пота и крови. Да, с республикой мне, очевидно, не по пути, но... Альтернатива-то какая? К счастью, у меня будет ещё три года, чтобы разобраться и что-то там решить. Горячку пороть не буду.

Приняв решение, я снова стал адекватно реагировать на внешние раздражители. И почувствовал укол вины: Роне и Тане, затеявшим уборку в квартире и то и дело бросавшим на меня обеспокоенные взгляды, было явно не по себе. Да что там, засоня-эльфийка, из-за своих выступлений окончательно перешедшая на график жизни совы, сегодня не спала, как я вдруг понял, с самого утра.

– Извините, – слегка натянуто улыбнулся им я. – Последний год был тяжёлым. Просто... устал.

Фирониэль уронила венник и юркнула ко мне на диван, залезла с ногами, молча прижалась всем телом к моему боку, уткнувшись носом в шею. Тихо, едва слышно всхлипнула.

– Ну, ну, – я погладил её по голове – и добился только ещё более громкого “хлюп” в шею. – Всё будет хорошо. Прости меня.

Разумная химера, поглядев на эту сцену, тряхнула ушами, подобрала венник и в несколько движений домела мусор. И только после этого устроилась рядом, с другой стороны.

– Я ей то же самое вчера сказала, что и ты, – немного сварливо призналась волкоухая, тщательно маскируя облегчение в голосе. Я обнял её свободной рукой и тёплые мягкие уши немедленно защекотали мне щёку.

– Больше никогда не буду вот так уходить в себя, это было в последний раз, – твёрдо пообещал я. Вспомнилась опять вчерашняя задача, заставив дёрнуть уголком губ. Управлять, значит? Скорее, взять на себя ответственность, раз уж есть Сила и возможность. А взяв – нести её, блин. Повелитель Жизни, мать твою… – Кстати, а где Лада?

– Она же вчера предупреждала, ты не помнишь? – мне удалось удивить Таню. Рона, пригревшись и успокоившись, похоже наладилась задремать. – Она пошла встречать…

– Привет, племянник! – жизнерадостно поздоровался со мной поднявшийся в квартиру Мартин и замер, разглядывая открывшуюся ему… композицию. Маг Огня был в своей красной мантии, похоже, только-только сошёл с дилижанса, даже переодеться не успел. Его старшая дочь, моя двоюродная сестра, поднималась за отцом следом.

– Очень рад видеть, наставник, – мне потребовалось некоторое время, чтобы выпутаться из ситуации, чтобы встать и вежливо поклонится родственнику. – Не знал, что ты приедешь…

За спиной пироманта демонстративно закатила глаза Лада. Похоже, мне ещё предстоит и перед ней извиняться. Н-да. Всё-таки, в словах про усталость было больше смысла, чем я думал. Не могло меня так колбасить просто от вчерашних открытий. А Мартин ведь ещё год назад предупреждал, что отдыхать надо.

– Дочь моя, а ты не писала, что вы живете в такой… компании, – пока я корил себя, дядя со странным выражением лица рассматривал эльфийку и химеру.

– Это… подруги брата, – сначала Лада явно хотела сказать “служанки”, но передумала. – И я не стала писать, потому что мама начала бы беспокоиться… кому от этого было бы хорошо?

– Ах, моя малышка-Ладушка совсем взрослой стала, – умилился пиромант, загнав дочь в глубокий румянец. Потом он повернулся ко мне, ещё раз окинув мимолётным взглядом девушек, и проникновенно произнёс. – Ла мне рассказала, что ты вчера был сам не свой. Понимаю, такие новости… но, право слово, не стоило так реагировать…

– Какие… новости? – ещё ничего не зная, я почувствовал неприятное тянущее чувство под ложечкой. Про вчерашнее занятие с деканом Мартин знать ничего не мог, я вообще не особо афишировал сам факт персональных уроков. Да у сестры и своей головной боли с собственными предметами хватало: у неё-то за плечами не было первого высшего образования из другого мира. Даже школы не было.

– А? Но почему тогда… ладно, – дядя сильно удивился, но быстро взял себя в руки. – Экспедиционный корпус Рубежников, два года назад ушедший к центру Шрама, вернулся. То, что от него осталось, четырнадцать человек. Твой отец с ними.