Книга: ZEUS. Синдром защитника (СИ)
Назад: Часть I. Глава 1. Вербовка в покойники
Дальше: Глава 2. Ex machina

Интерлюдия

Оперативник
Имя: Дрейк Кларк
Возраст: 41 год
Место службы: Отряд специального назначения, Разведывательное управление
Локация: город Кардан, планета Меттель, колония ОСП
Старенький «Бортленд» запыхтел, сворачивая с трассы к парковке. Дрейк приглушил двигатель, захлопнул дверцу аэрокара и включил сигнализацию. Мигнули фары, свет растворился в городском сумраке. Сунув ключи в карман брюк, Дрейк бегло осмотрелся. Натренированный взгляд выхватил мельчайшие детали: от угасшей буквы «к» на вывеске закусочной «У Дункана» до количества авто на парковке и парочки скребущих у мусорки крыс. Где-то трещала трансформаторная будка, навевая скуку. Ничего необычного, не считая мужика в соседнем ряду. Рыжий копошился у синей «Мангоры», а в руке сжимал брелок с ключами от тачки покруче. Сделав вид, будто вовсе его не заметил, Дрейк глянул на небо: черным-черно, еще немного и дождем разойдется. Перекинув пиджак через плечо, он зашагал к переулку, насвистывая мелодию, что прицепилась с утра.
Машину Дрейк всегда оставлял на разных парковках и дорогой всегда шел разной ‒ профессиональная привычка. Высокий и жилистый, с неприметной внешностью, он вполне мог сойти за коллектора или обычного менеджера. Кем и был. По легенде трудился в офисе мелкой компании; на деле ‒ оперативник Отряда специального назначения. Две жизни. Одна ложь. Менялись города и планеты, мелькали доки и космопорты, сотни лиц проносились перед глазами, но Дрейк помнил детали каждого задания, будь то тихое убийство одного из террористов, или нашумевшая диверсия в отдаленной колонии. Нужды в прикрытии ‒ хождении в липовый офис и постоянных командировках ‒ вовсе не было, если бы не семья.
На освещенной бледно-желтыми фонарями улице лишь изредка встречался одинокий прохожий. Район не из лучших, окраина. Когда-то Дрейк мечтал переехать отсюда, прикупить квартиру на Сэлми-Стрит, а лучше дом. Только мечты так и остались мечтами. Накопленные за годы службы сбережения ушли на операцию дочери, и теперь все чаяния сводились к одному - лишь бы с ребенком все было в порядке. В Творца Дрейк никогда не верил, однако в последнее время зачастил в местный Пантеон. Говорят, молитва помогает, если просить искренне, и во всех его просьбах звучало имя Валентины.
Заморосило. Чернильное небо прорезали сполохи молнии, под порывом ветра Дрейк поежился. Мелкие капли легли на коротко стриженные русые волосы, на синий пиджак и широкие плечи. Он провел ладонью по волосам, стряхнув надоедливую морось, и ускорил шаг.
Пройдя мимо кафе, Дрейк приметил темную фигуру, скользнувшую в переулок. Ошибки не было, за ним следили. Рыжий тип шел по пятам от парковки, и Дрейк готов был поклясться, что преследователь появится за следующим поворотом.
У поворота он остановился, и когда в проулке послышались тихие шаги, выскочил навстречу. Рыжий тип не успел даже моргнуть, как Дрейк резко ударил его под дых. Темная фигура согнулась. Дрейк скрутил незнакомца и прижал к стене. Тот недовольно запыхтел и выругался.
‒ Что надо? ‒ буркнул Дрейк, сильнее выкручивая руку и вдавливая щеку рыжего в кирпичную стену.
‒ СГБ… ‒ прошипел незнакомец.
Удивленно вскинув брови, Дрейк на всякий случай вытащил у рыжего из кобуры пистолет, после чего отпустил.
‒ Удостоверение давай, ‒ гаркнул он.
‒ В разведке что, манерам не учат?
СГБэшник недовольно скривился и стал отряхиваться. На черном тренче красовались грязные потеки, сколько он их ни тёр ‒ становилось только хуже. Бросив бесполезное занятие, рыжий протянул электронное удостоверение. Дрейк бегло прочел:
‒ Майор Роб Кавило, Служба галактической безопасности… И что майору нужно?
‒ Разговор.
В кафе они просидели чуть больше двадцати минут. Майор красочно рисовал перспективы работы в секретном проекте, сыпал крупными цифрами, давил на болевые точки. Главная из них - деньги, которые помогут спасти дочь. Валентине требовалось еще две операции, а расплачиваться нечем. С продажей квартиры дела обстояли неважно, на окраине Кардана мало кто хотел поселиться, а та цена, что предлагали, едва покрывала предстоящие расходы. Поэтому лишних вопросов Дрейк не задавал - вербовка она и есть вербовка.
Майор Кавило дал сутки для размышлений и протянул черную визитку, на которой не было ни имени, ни адреса. Лишь номер закрытого канала и стильная голограмма с разрядами молний в углу.
В дверь квартиры пришлось стучать, потому как визофон сломался еще вчера. Вспомнив, что мастера так и не вызвал, Дрейк выругался. Кулак снова прошелся по обшарпанной двери. Наконец Селеста открыла. Сегодня на жене было синее платье с голубыми вставками на талии, которое всегда ему нравилось. Завидев мокрую одежду, Селеста нахмурилась. В ответ Дрейк лишь пожал плечами: мол, под дождь попал, бывает.
‒ Почему так долго? ‒ недовольно спросила Селеста, глянув на часы. К сожалению, в некогда светящихся любовью глазах в последнее время ничего не мелькало кроме холодного безразличия.
‒ На работе полный… аврал, - выдохнул Дрейк, кинувмокрый пиджак на тумбу. - Если честно, я зверски устал и проголодался.
‒ Где холодильник знаешь, ‒ бросила Селеста, юркнув в детскую.
Аппетит бесследно исчез. Дрейк вяло ковырял вилкой зеленоватую массу, пытаясь унять скачущие мысли. Предложение майора не шло из головы. Секретный проект заинтриговал настолько, что думать о чем-то другом он уже не мог. Черная визитка в кармане магнитом тянула набрать номер. Но каждая сделка имеет условия, и если он согласится, то заплатит непомерно высокую цену. Лишится всего, чем дорожит.
Хлопнула дверца холодильника. Селеста налила стакан молока и поставила на стол. Дрейк хмуро глянул на содержимое ‒ лучше бы коньяка плеснула.
‒ Пей.
‒ Не хочу, ‒ ответил он и обнял жену за талию.
Резко убрав его руку, Селеста отстранилась. Стоило лишь прикоснуться, как она превращалась в ледяную статую, замыкалась, находила тысячу отговорок, чтобы избежать близости. Причины секретом не были.
‒ Давно ты с ним путаешься? ‒ безразличным тоном спросил Дрейк.
‒ Что?!
‒ Ты и Джек. Давно?
Селеста ошарашено приоткрыла рот, взгляд растерянно забегал по кухне. Об интрижке Дрейк узнал полгода назад. Сначала хотел отправить женушку и хахаля на дно канала, но есть дочь… Как ей без матери? Да и сам не лучше. За последний год в родном Кардане проторчал от силы три месяца, а святым никогда не был. Пришлось смириться. Нехотя, Дрейк принял правила игры в «счастливую семью».
‒ Я спросил: давно? ‒ повысил Дрейк голос.
И тут Селеста не выдержала:
‒ А чего ты ждал?! ‒ вспылила она. ‒ Тебя никогда нет рядом! Вечные командировки! Месяцами пропадаешь неизвестно где. А что толку? Домой приносишь жалкие гроши! Разве это работа, Дрейк? Давно ушел бы в другую фирму. Так нет! Тебе, видите ли, там нравится. А что денег дочери на лекарства не хватает, нравится?! Да она почти забыла, как отец выглядит! На сколько исчезнешь в этот раз?! На год? На два?
Селеста не говорила, а кричала. Обвиняла, всхлипывала и снова обвиняла. Дрейк не слушал. Молча встал, достал бутылку коньяка из шкафа, глотнул с горла и вышел из кухни. Раздался звон бьющегося стекла ‒ стакан отправился вдогонку. Селеста зашлась рыданиями.
Он тихо открыл дверь детской. Валентина спала, обняв плюшевого мишку, которого привез, возвращаясь с последнего задания. Поправив одеяло, Дрейк сел на край кровати и провел рукой по русым кудряшкам малышки. Душу заскребло. Сердце неистово колотилось; билось о ребра, норовя выскочить из груди. Он поцеловал дочь и полез в карман за черной визиткой.
Утром старенький «Бортленд» столкнулся с проносящимся мимо спидером. Машина слетела со второго уровня трассы, угодив в бетонную стену заброшенного склада. Шансов выжить не было. Зато на счет дочери поступила приличная сумма, способная покрыть лечение и оплатить академию в будущем. Для себя Дрейк попросил лишь об одном ‒ выдать копию документа о смерти. Хотел убедиться, что в Отряде специального назначения купятся.

 

Стерва
Имя: Бьянка Фрост
Возраст: 29 лет
Место работы: частное охранное агентство «Монолит»
Локация: мегаполис Терра-Сити, планета Терра-Нова, ОСП
Похоронная процессия растянулась на вершине утеса сплошной черной линией. Пронизывающий весенний ветер гулял среди скал, заставляя пришедших ежиться и потирать озябшие руки. Согрев ладони дыханием, Бьянка достала из кармана твидового пальто перчатки, пальцы проворно скользнули в спасение из тонкой кожи. Волосы трепал ветер, и сколько она не пыталась собрать длинные иссиня-черные кудри в хвост - тщетно.
Люди переминались с ноги на ногу, утомленные затянутой прощальной речью. А произносил нудный «за упокойчик» ни кто иной, как сам магистр Ведилон. Бьянка невольно зевнула. Стоящая рядом старуха презрительно цыкнула и скривилась.
‒ Да примет Творец душу усопшего. Да откроет врата перед ним, и одарит единственным благом ‒ вечной жизнью, ‒ наконец закончил магистр и кивнул вдове Дорофеевой.
Дорофеева ‒ круглая холеная тетка лет пятидесяти, взяла резную нефритовую урну и дрожащими руками открыла крышку. Порыв ветра выхватил серый прах, некогда бывший Алексом Дорофеевым, и понес к океану. Вдова затянула причитания. Со всех сторон раздались всхлипывания. Бьянка тяжело вздохнула и поспешила к аэрокару.
Шпильки брендовых туфель проваливались во влажную почву, оставляя небольшие дыры. Земля комками налипала на каблуки, грозя окончательно испортить настроение. Бьянка чертыхнулась и пошла на цыпочках ‒ быстрее будет. Сев в аэрокар она устало откинулась на спинку кресла. Похороны босса дались нелегко. Нет, Алекса она не оплакивала, а вот над почившими перспективами слезу пустила. Два года Бьянка проработала личным телохранителем Дорофеева. Следила за драгоценным телом днем и ночью, получая приличное вознаграждение, а вместе с ним уверенность в завтрашнем дне.
После того, как отец просадил состояние, лишился счетов, фамильного особняка и жизни, дела Бьянки шли неважно. Обладая яркой внешностью и острым умом, она могла бы удачно выйти замуж. Только роль покорной птички в золотой клетке для дикой кошки не годилась. Отец учил всего добиваться самостоятельно, в чем Бьянка преуспела. В охранном агентстве «Монолит» она была одной из лучших, но теперь репутация канула среди бирюзовых волн. Ее клиент мертв. На карьере поставлен жирный крест.
Поглощенная мрачными мыслями, Бьянка не заметила, как оказалась у дома. Лифт с кованой решеткой, украшенной вензелями, тарахтел канатом до седьмого этажа. Выйдя из лифта, Бьянка услышала шум в подъезде и грубые мужские голоса. Прильнув к стене, она прислушалась. Голоса доносились из ее квартиры. Взлом?!
Выхватив из набедренной кобуры пистолет, она стремительно влетела в коридор. Однако завидев, что происходит, тут же опустила оружие.
Двери в ее новенькую, обставленную дизайнерской мебелью квартиру, были распахнуты. У входа стояли двое в черной форме ‒ СГБ.
‒ Я хозяйка квартиры. Могу узнать, что происходит? Меня ограбили?
‒ Бьянка Фрост? ‒ задал встречный вопрос седой СГБэшник.
‒ Да.
‒ Вы арестованы по подозрению в убийстве Алекса Дорофеева. У вас есть…
Седой еще что-то говорил, но Бьянка не разобрала ни слова. В голове шумело, ей вдруг стало нечем дышать, словно помещение наполнилось ядовитым газом вместо кислорода. Пришла в себя лишь когда СГБэшник защелкнул наручники на запястьях.
В тюрьме Бьянка провела две недели. Время превратилось в тягучую смолу, пропитанную отчаянием. Что ни день, то ад. Допрос за допросом. Следователь оказался довольно дотошным и откопал все, что можно; еще седой ловко подгонял обстоятельства и улики в выбранную им канву. Алекс Дорофеев был отравлен тегмонием, к удивлению Бьянки, яд нашли в ее квартире. Мотив тоже обнаружился, как и подробности их с Алексом несуществующего романа. Долгими ночами она перебирала в уме случившееся, искала в окружении босса того, кому была выгодна его смерть, и кто отважился на мерзкую, запутанную игру. Но не находила. Слишком много Дорофеев нажил врагов.
В камере пахло сыростью и чем-то тошнотворно-кислым. Мучаясь бессонницей, Бьянка сидела на кушетке, обхватив голову руками, и смотрела в пол. Бетонный, грязный. Здесь все такое: стены обмазаны какой-то черной липкой мерзостью, замызганное постельное белье лишь изредка обрабатывалось антисептиком. Бьянка тяжело вздохнула. Сегодня утром приходил адвокат и уверил, что пожизненного не избежать… Не помогут даже связи отца.
Решетка камеры открылась, издав скрип, срывающийся на визг. Вошел тюремщик - высокий, худой, лицо усыпано красными прыщами. За две недели появился тут впервые. Должно быть, новенький.
‒ Давай, куколка, к стенке! ‒ скомандовал он, вальяжно прошагав внутрь.
Недовольно хмыкнув, Бьянка встала и отвернулась, скрестив руки за спиной. Холодные стальные браслеты крепко сдавили запястья, но команды «на выход» не последовало.
Надзиратель прижал ее к стене и принялся нагло щупать ягодицы. Скользнул вверх по спине и попытался содрать робу. Бьянка вскрикнула.
‒ Тише, куколка… ‒ зажал он рот рукой. Зловонное дыхание обожгло щеку. ‒ Не кричи. Все равно никто не услышит.
Прижатая у стены, со скованными руками, Бьянка вздрагивала от прикосновений липких рук, шарящих по телу. Послышался лязг пряжки ремня. Бьянка зажмурилась, понимая, что другого пути нет.
Резко дернувшись, она со всей силы наступила тюремщику на ногу. Не ожидая отпора, он ослабил хватку буквально на секунду, чего оказалось достаточно. Бьянка развернулась и ударила головой в переносицу надзирателя. Хлынула кровь. Алые струйки потекли по прыщавому подбородку тюремщика, проскочили под ворот куртки, заляпали грудь. Он схватился за нос.
‒ Сука…
Не раздумывая, Бьянка ударила его ногой - фронт-кик пришелся прямо в пах. Тюремщик с криком согнулся пополам, тут же получил коленом и повалился на пол. Подскочив к горе-насильнику, Бьянка хорошенько его пнула. Еще и еще.
‒ Только тронь, козел!
Не успела Бьянка насладиться временной победой, как в камеру влетели двое с оружием.
‒ К стене! ‒ выкрикнул охранник и толкнул. Бьянка покорно убрала руки за голову. ‒ Винс?! Ты цел?
‒ Сучку в карцер, ‒ проскрипел Винс, неуклюже поднимаясь. ‒ Пусть посидит, подумает. Уверен, за пару дней научу шлюху покорности.
‒ Потом научишь. Ее на допрос вызывают, ‒ развел руками охранник и, схватив Бьянку за локоть, потянул к выходу.
У двери в комнату для допросов охранник снял наручники, чему Бьянка удивилась. Обычно все обстояло иначе, наручники снимали лишь когда адвокат напоминал о правах заключенных. Поправив курку оранжевой робы, которая мешком болталась на стройной фигуре, она вошла внутрь. Комнату обволакивал полумрак. Над столом горела тусклая лампа, выхватывая затертый серый стол и два стула. Глаза быстро привыкли к темноте, и Бьянка огляделась: в дальнем углу замер человек. Лица не видно, только черный силуэт выделялся на фоне стены.
‒ Госпожа Фрост, присядьте, ‒ незнакомец шагнул под блеклый свет одинокой лампы. На вскидку слегка за сорок, невысокий, рыжеволосый. Тренч с майорскими погонами расстегнут, под ним рубашка с воротом-стойкой, скрывающая бронежилет. Глаза хитрые, с прищуром, как у матерого лиса.
‒ Я не убивала Алекса Дорофеева, ‒ начала Бьянка сев на стул.
‒ Не утверждаю обратного, ‒ заметил СГБэшник. ‒ Простите, не представился. Майор Роб Кавило, к вашим услугам.
Бьянка отвела взгляд. Очередной допрос, да еще средь ночи, не сулил ничего хорошего, но возвращаться в камеру было куда страшнее. Там ждал Винс. Вспомнив о тюремщике, она вцепилась пальцами в край куртки и стала нервно теребить застежку. По телу прошлись колкие мурашки.
‒ Майор, мой адвокат скажет намного больше. И вообще, без адвоката ничего не получите. Советую не тратить время, ‒ ответила она, скрыв беспокойство.
‒ Думаете, мне нужно от вас признание? Ошибаетесь. Мне нужно согласие. Есть предложение…
‒ К чертям предложение, - огрызнулась Бьянка. - Сотрудничать не стану. Сколько можно обвинять в том, чего не было?! Я не убивала Алекса! Меня подставили!
‒ Да-да. Все так говорят, - усмехнулся майор. - Милая госпожа, мое предложение вам понравится. Оно прозвучит куда лучше приговора, который вынесут в Зале Правосудия. Подумайте сами, ‒ Кавило встал рядом и театрально провел рукой по ее волосам, заплетенным в косу. ‒ Неужели хотите, чтобы эти прекрасные волосы, цвета звездной ночи, превратились в мочалку? А это милое личико? Хотите, чтобы оно стало жалкой маской? Подумайте, что с вами сделают зеки, если получите пожизненное? Сопротивляться вечно не получится, рано или поздно их окажется больше…
Воображение рисовало страшные образы, от которых Бьянку пробрал озноб. О том, чьих рук это дело она догадалась, но доказать ничего не сможет. Надин Дорофеева обставила все так, что комар носа не подточит. Наняла киллера для мужа, и не какого-нибудь идиота громилу, а профессионала; подкупила седого СГБэшника, который при обыске подбросил улики, а потом с упоением вел расследование. Мотив вдовы оказался до безобразия банален - деньги. У Алекса была любовница, которая не так давно подарила ему сына. Он собирался подать на развод, хотел переписать завещание, вычеркнув оттуда Надин. Не успел. О тайне Алекса знала лишь Бьянка, как личный телохранитель она знала даже сколько раз он по ночам в сортир вставал. Надин расчетливо выбрала жертву, которая если и заговорит, то ее словам все равно никто не поверит.
‒ Ладно, Мефистофель, хватит ходить вокруг да около, ‒ выдохнула Бьянка. ‒ Выкладывай свое предложение.
Кавило рассказал о секретном проекте с интригующим названием «Зевс». Бьянка ответила согласием, но с условием: попросила дать сутки свободы, чтобы разобраться с Надин, и взять кое-какие вещи в память об отце.
Когда она снова оказалась в темной камере, то достала из кармана капсулу, которую передал майор. В ладони лежала маленькая зеленая горошинка с ядом, осталось лишь положить под язык и умереть.
На утреннем обходе охранник нашел бездыханное тело. Труп отправили в морг. Заключение коронера гласило: сердечный приступ.

 

Ветеран
Имя: Макс Фрей
Возраст: 35 лет
Место работы: безработный; ветеран Военно-космических сил, награжден медалью «За Отвагу» во время Кавирской компании
Локация: город Хеджион, планета Альфа-Голсон, колония ОСП
Болезненная полудрема отступила. C трудом Макс открыл глаза, проморгался, и снова зажмурился ‒ какая-то тварь светила в лицо фонариком. И как бы плотно он не сжимал веки, чьи-то пальцы настойчиво их размыкали, заставляя смотреть на едкий свет. Пришлось сдаться.
Свет померк, тварь и фонарик исчезли. Макс прикрыл глаза, стараясь избавиться от мелькающих белесых вспышек. Пить хотелось неимоверно, во рту настоящая засуха. Он облизнул потрескавшиеся губы и почувствовал твердую запекшуюся корку. Тело ломило, словно бронетранспортером переехали, голова раскалывалась. Макс глянул на руку: из вены торчала игла, датчик-присоска прилип к бугру бицепса, рядом с кушеткой стояла капельница. Пакет с мутной жидкостью висел на длинной стойке, похожей на пугало. Он пошевелил онемевшими пальцами, согнул руку в локте. Больно. Попытался пошевелить правой… Ничего! Руки нет…
Память услужливо подбросила хаотичные обрывки то ли воспоминаний, то ли кошмаров. Взрывы, крики, стрельба. Госпиталь, ампутация, медаль. Мария в белом, лицо прикрыто фатой. Бутылка виски, дорожка порошка, притон.
Вспомнил.
Макс мрачно усмехнулся, пересохшие губы треснули, во рту появился солоноватый привкус крови. Теперь ясно, что за капельница и что за тварь с фонариком. Он в больнице для бездомных.
На соседней койке заворочалась груда тряпья, послышался сдавленный стон. Макс покосился на соседа: заросший, бородатый мужик вынырнул из-под серого одеяла. Лицо щедро усыпали сочащиеся раны и гнойники, торчащие из-под одеяла руки покрывали язвы. Видел таких ‒ будущий покойник, подхвативший вирус Снайпса. Макс приподнялся на локте и осмотрел палату. Коек не счесть и все похожими гнильцами заняты. Он облегченно выдохнул и откинулся на подушку. Раз тут, значит отмучался. Не так хотел, а чтоб под кайфом. Да и хрен с ним, лишь бы быстрее, ‒ думал Макс, глядя на белый потолок с облупившейся краской.
Послышались тяжелые шаги, заскрежетали колеса медицинской каталки. Дверь палаты распахнулась, впустив сквозняк и двух санитаров в защитных костюмах.
‒ Давай, на каталку перелазь, ‒ кивнул тот, что ростом пониже.
‒ На кой? ‒ удивился Макс. ‒ Я же вроде в эпидемке.
‒ Положить некуда было, вот и решили проблему, а к Снайпсу у тебя врожденный иммунитет. Перелазь.
‒ Не, мужики, я головой еле кручу, а вы встать предлагаете. Как перелезу? Телепортируюсь что ли? Я ж не эсп.
Санитары переглянулись.
‒ Перетягивать громилу не стану, ‒ запротестовал долговязый. ‒ Глянь, в нем же больше сотни! Откуда только у торчка столько мышц? Тут из качалки не вылезаешь, а на выходе ноль.
Сетования санитара Макса удивили. Сам себе он казался щуплым, хилым. Не то, что раньше. Когда-то его называли Железным Фреем, а в боевом скафандре он и вовсе на скалу походил. Враги боялись, свои уважали. Солдаты готовы были молиться на своего сержанта - сотни раз он из пекла ребят вытаскивал. А теперь Железный Фрей - разлагающийся изнутри калека.
Макс рассмеялся. Смеялся не над санитаром и его жалобами, а над собственной жизнью.
‒ Слушай, приятель, кончай ржать. Совесть имей, ‒ нахмурился коротышка. ‒ Нам что, тягать тебя? Давай, перелазь.
‒ Хоть поможете? ‒ спросил Макс, пытаясь подняться.
Путешествие с кушетки на каталку оказалось не из приятных. Каждое движение отзывалось пронзительной болью, в висках пульсировало. Но еще хуже была поездка по бесконечному коридору, казалось, колеса скачут не по плитке, а по рельсам. Подступила тошнота, и Макс едва сдержался, чтобы не испортить увлекательный вояж.
Его привезли в светлое помещение. Индивидуальная палата: чистая, с компьютером, даже ваза с цветами имелась. Приятную глазу картину портил какой-то тип в черном тренче, стоящий у окна. Макс попытался подняться, чтобы его разглядеть, но снова накатила тошнота, и он откинулся на подушку.
‒ Жалкое зрелище, господин Фрей, ‒ заговорил незнакомец, продолжая глядеть в окно. ‒ Столько наград, столько побед в боях, а итог… Мягко говоря унылый. Деградация? Отсутствие силы воли? Отсутствие мозгов? Общество грезит прогрессом, а такие как вы с удовольствием на дно ныряют. Никогда не пойму подобной тяги к саморазрушению. Глупо.
Макс промолчал - боролся с тошнотой и диким желанием заехать хамоватому типу по физиономии.
Незнакомец ухватил стул за спинку и пододвинул к кушетке. Стальные ножки пронзительно заскребли по плитке. Теперь удалось рассмотреть собеседника: лицо веснушками осыпано, взгляд ехидный, на тренче майорские погоны. Служба галактической безопасности ‒ понял Макс.
СГБэшник заметил, что он пялится на погоны и ухмыльнулся.
‒ Майор Роб Кавило. Будем знакомы.
‒ С каких пор наркоманами майоры занимаются?
‒ Не занимаются. Я здесь по другому поводу.
‒ Не понял.
Кавило наигранно вздохнул. Лениво скользнул взглядом по палате и уселся поудобнее, закинув ногу на ногу.
‒ Видите ли, господин Фрей, у меня для вас предложение. Некая влиятельная корпорация нуждается в людях… как бы правильно выразиться… ‒ он задумчиво подпер кулаком подбородок. ‒ В людях, которым нечего терять. Корпорация даст шанс выжить, а вы взамен станете служить верой и правдой. По-моему, звучит неплохо.
‒ А в вашей мега-влиятельной корпорации историю болезни читали? Эта фигня не лечится. Я разлагаюсь изнутри, если что.
‒ Конечно читали, ‒ отмахнулся майор. ‒ Скажу больше, в корпорации могут все исправить. Получишь отличную аугментацию и новые органы. Наши доктора и не на такое способны. Правда, есть определенное условие. Придется умереть.
‒ Неудачная шутка и к тому же злая. Так что засунь свое предложение куда подальше, и сам катись туда же.
‒ А где манеры? Перед тобой человек, у которого две ноги и две руки. Не стоит грубить.
‒ Угрожаешь?
‒ Это лишнее, ‒ усмехнулся майор. ‒ Что с вас ВКСников возьмешь? Тупые киборги. Нет, чтобы подумать, так сразу в штыки. Я предлагаю новую жизнь, работу и деньги для жены. Она ведь беременна, если не ошибаюсь?
‒ Не твоего ума дело, ‒ насупился Макс.
Майор коснулся браслета на запястье и серебристый хэндком вмиг выдал файл. Проекция застыла в воздухе, спрятав за мерцающими буквами рыжую физиономию.
‒ Глянь, ‒ он протянул файл и увеличил. ‒ Тут сумма, о которой идет речь, и кое-какие подробности о работе.
Завидев цифры, Макс удивленно округлил глаза. Пришлось дважды ноли пересчитать, вдруг померещилось? Только магии цифр оказалось недостаточно, чтобы побороть отчаяние и отвращение к себе.
Майор заметил сомнение и в пространстве появился еще один файл.
‒ А это, ‒ Кавило передал документ, ‒ это твой будущий босс.
Макс долго всматривался в досье. Первое, что пришло в голову: «Быть не может! Получается, нет ни больницы, ни рыжего ‒ я попросту обдолбан. Это невозможно. Мертвецы не возвращаются с того света, Рэйн Аллерт давным-давно покойник». Мысли роились, сливаясь в тягучую массу, и лишь острая боль напоминала о реальности. Макс хотел что-то сказать, но получилось вымученное:
‒ Это же…
‒ Да-да, именно. Фантом.
Макс усмехнулся.
- Что же это за всемогущая корпорация, которая покойников воскрешает?
- Если согласишься, то тайна перестанет быть таковой.
‒ Согласен, ‒ тут же выдал Макс.
‒ Отлично. Сейчас позову ребят, вколют тебе крэш. Причина смерти ‒ передозировка. Вдова получит деньги под видом государственной компенсации, а мы встретимся через неделю-другую на инструктаже.
Миллион вопросов застыл на языке, но Макс ни одного не успел задать. Майор стремительно вышел из палаты, а над каталкой склонились уже знакомые санитары. Лица под масками и свет далекого солнца, пробивающегося сквозь окно ‒ последнее, что он увидел.

 

Инквизитор
Имя: Александр Веласкис
Возраст: 32 года
Сан: инквизитор первого ранга, Ордена Святой Инквизиции; лишен сана по решению трибунала
Локация: остров Забвения, океан Мяру́н, планета Терра-Нова, ОСП.
В келье пещерного скита было прохладно и сыро. Грубый камень холодил босые ступни, но Александр даже не смотрел на ботинки, сиротливо жавшиеся у стены. Вся его одежда: потертые кожаные штаны да серая холщовая накидка с дырами. Обнаженный мускулистый торс покрывали мелкие рубцы от нейрохлыста, светло-пшеничная щетина давно превратилась в длинную бороду. Волосы тоже отросли - впору шнурком перетягивать.
Толстые свечи роняли восковые слезы на медные блюдца. На каменных стенах плясали тени, сливаясь в причудливые образы, а запах благовоний витал в пространстве. Александр придвинул свечу ближе ‒ теперь видна каждая строка Кодекса. Опустился на колени, смиренно склонив голову, и погрузился в мысли о покаянии.
Тишину нарушали капли воды, срывавшиеся с выступа на своде кельи. Кап-кап… Кап-кап… Грот служил тюрьмой, а келья - камерой. И не заперты здесь решетки, и нет дверей, и периметр энергощитами не огорожен. Да только не сбежать. Остров Забвения ‒ маленькая точка в океане Мяру́н. Раз в сто дней прилив пожирает сушу, а вместе с ней тех, чья вера пошатнулась.
Александр провел здесь девяносто восемь суток. Девяносто восемь дней молил Творца о прощении, и по окончании срока примет Забвение. За пособничество эспиритуалам-отступникам он был изгнан из Ордена. И нет ничего хуже для Инквизитора… Разве что утратить веру.
Мерно горели свечи, жертвуя восковым сердцем. Капли воды срывались вниз, превращаясь в лужу. Губы тихо шептали молитву:
‒ Domine Deus, firma fide credo, et confiteor omnia et singular, quae sancta ecclesia Inquisitio… [1]
Эхо торопливых шагов оживило коридор, нарушив прелесть уединения. К эху прибавился плеск воды и брань. Александр нахмурился ‒ упоминание Дьявола не должно осквернять скит, и людей здесь быть не должно. Померещилось?
Боковым зрением он увидел длинную тень, упавшую на стену. Затылком ощутил пристальный взгляд, но молитву продолжил:
‒ In hac fide vivere et mori statuo. Amen.[2]
Александр осенил себя крестным знаменем и поднялся с колен.
У входа в келью стояла темная фигура. Не демон, порожденный игрой сознания, не сгусток энергии ‒ человек. Черный тренч, подобен тому, что носят инквизиторы, да и погоны вполне земные.
‒ Прошу прощения, кажется, я прервал молитву, ‒ заговорил незнакомец.
‒ Вы не помешали, ‒ Александр щелкнул пальцами, в келье зажглись светодиодные лампы.
Незнакомец вскинул рыжие брови:
‒ Удивлен. Думал, здесь ничего нет, кроме страдания и уединения, ‒ кивнул он в сторону светильника.
‒ Изгнанникам не запрещено пользоваться кое-какими благами. Но это пустое. Разве свет лампы способен заменить Его Свет? Материальные блага способны облегчить страдания? Только молитва может приблизить нас к Творцу. Вы верующий?
‒ Как бы выразиться… ‒ собеседник запустил пятерню в отливающие ржавчиной волосы, почесывая затылок. ‒ У меня своя вера, в Справедливость. Простите, не представился. Роб Кавило, я из...
‒ Я знаю кто вы, майор. Такой же служитель, как и я. Могу поинтересоваться: что привело вас в столь заброшенное место?
‒ Инквизитор Веласкис, через два дня прилив. Можно устроить так, что смерть будет только на бумаге.
‒ Смерть не страшит. Animaestimmortalis‒ душа бессмертна.
‒ Не могу поверить, что человек, отстаивающий свои убеждения до последнего, готов так быстро сдаться, ‒ майор уселся на каменную кровать, и провел рукой по изголовью, оценивая степень шлифовки. ‒ Инквизитор, разве не борьба заставила вас пойти против Магистрата? Разве не желание защитить невинных привело сюда? Грядет война, темные времена - если выражаться привычными для вас высокопарными словами. Я представляю некую корпорацию, которая готова пойти на все, чтобы остановить кровопролитие. Нужна ваша помощь, инквизитор.
Александр усмехнулся и коснулся бороды ‒ та на ощупь напоминала комок проволоки. На службе он всегда был гладко выбрит и коротко пострижен, а сейчас больше походил на лешего из диких легенд, нежели на инквизитора. Александр зажег пузатую свечу и поставил подле Кодекса. В памяти всплыл трибунал, слова магистра Ведилона зазвучали в ушах: «За пособничество отступникам, за ересь, за нарушение устоев Ордена ‒ Александр Веласкис лишен сана инквизитора. Решением трибунала объявлен изгнанником. Мера наказания ‒ Забвение…». В тот далекий день эти слова не породили в душе ни страха, ни отчаяния. Убеждения Магистрата Александр не разделял и порой пренебрегал мнением самого Великого Инквизитора. Считал необоснованное убийство грехом. Святая же Инквизиция имела иные представления, давая четкие указания в Кодексе: «…Каждый эспиритуал творение Дьявола, святой долг Инквизитора нести Свет заблудшим душам… строф 23, писание 1». Только «несли Свет» служители исключительно пытками и оружием.
За беседой время пролетело незаметно. Пронеслось, как лист клера, сорванный осенним ветром. В корпорации «Экзо матрикс» возможность «нести Свет» видели иначе. На сделку с Дьяволом не походило, а смерть по документам не важна. Важна лишь вера. Александр согласился с условиями майора, понимая, что еще сможет принести пользу человечеству, указать на силу веры и могущество Творца.
Свеча, горящая подле Кодекса, давно угасла, а в душе зажглась искра надежды.

 

[1] «Творец всемогущий, верую крепкою верой, и исповедую единое и всеобщее, что предлагает святая Инквизиция» - отрывок из молитвы «Покаяние».
[2] С этой верой живу и умру. Аминь.
Назад: Часть I. Глава 1. Вербовка в покойники
Дальше: Глава 2. Ex machina