Книга: Ледовый материк. Вангол-4
Назад: Глава 23. Фигуры в тени
Дальше: Глава 25. По дороге в ад

Глава 24. Асимметрия граней святости

Корвет «Посейдон», орбита планеты Терра-Нова, ОСП.
Опоры шаттла плавно коснулись полимерного покрытия ангара «Посейдона». Андре заглушил двигатель, приборная панель погасла. Отстегнув ремни, он лениво потянулся. Однако расслабленность быстро сменилась предвкушением. Во время последней встречи Колман сделал то, на что Андре уже не надеялся – вернул в игру «Посейдон» и «Аид». Теперь дело пойдет быстрее, в «Экзо матрикс» давно ждали, когда советник решит политические проблемы и позволит задействовать проекты на общее благо. Этот день настал. Прекрасный день.
Когда система выровняла давление и нагнала кислород, шлюз отстойника распахнулся, в ангар вошел Виктор Иртэ. На лице руководителя проекта «Посейдон» не проступало даже намека на гостеприимную улыбку, в каждом резком движении читался вызов. Виктор всегда был таким: жестким в высказываниях и поступках, скупым на эмоции и вечно хмурым. Еще и слова из него приходилось чуть ли не клещами вытягивать. С Виктором Андре познакомился, в бытность курсантом. В то далекое время они приговорили ни одну бутылку виски в местном баре и охмурили ни один десяток знойных девиц. А потом была долгая работа в Разведывательном управлении, и тысячи, миллионы попыток уберечь ОСП от врагов.
За последние годы Виктор почти не изменился, разве что лицо сделалось одутловатым, да седина пробилась. Андре был готов поклясться, что в кармане он до сих пор носит пулю, которую обещал известному террористу, хотя того отправили в крематорий с десяток лет назад.
Андре взял железный ящик, который стоял рядом с креслом, и спустился по трапу.
‒ Рад видеть, господин Балатье.
‒ С удовольствием пожал бы руку, но… ‒ Андре многозначительно посмотрел на ящик. ‒ Хотелось бы запереть в надежном месте.
Дважды просить не пришлось. Виктор провел в грузовой отсек и отворил камеру хранения, надежно защищенную броней с датчиками. Поставив ношу на полку, Андре открыл ящик, чтобы еще раз взглянуть на редчайшее сокровище галактики. Внутри лежал резной сундук из голубой древесины, за тонкими стенками которого скрывалась святыня вайтери – камень «Валеро». «Kaityvarraleternatabeltona[1]» ‒ сверкали вайирские письмена на крышке.
Андре в очередной раз изумился, сколь разной может быть святость. Для кого-то это объект фанатичного поклонения, а в умелых руках ‒ оружие массового поражения. Теперь же это сокровище принадлежит человечеству и займет место рядом с не менее сокрушительной силой дрогийского камня, названного «Пеплом». Подумать только, два уникальных артефакта… Колман сделал невозможное. И если о его договоренности с советником Алвахтом Андре знал, то как ему удалось вынудить вайтери отдать камень – осталось загадкой. «Наверное, скучно быть богом, ‒ размышлял Андре, рассматривая письмена на крышке. ‒ Скучно понимать, что в твоих руках жизни и целые миры. И стоит только пожелать, как миры обратятся в пыль, а жизни канут в черноту. И только ты останешься среди руин, и станешь творить новый порядок. И будешь беспомощен в своем могуществе и силен в своем одиночестве. Странная философия… ‒ криво ухмыльнулся Андре. ‒ Но Колман скоро станет богом».
‒ Готовьтесь к отлету, нужно попасть в систему Тау-Рис как можно скорее, ‒ приказал Андре, когда Виктор запер камеру.
‒ Сейчас же отдам распоряжение капитану.
– Виктор, нам многое стоит обсудить. Пока проект был мне недоступен, накопилось слишком много дел.
Переступив порог зала совещаний «Посейдона», Андре поймал себя на мысли, что вернулся в прошлое. В тот день, когда на верфи корпорации наблюдал за созданием скелета этого чудовища. Серебристый корвет, носящий имя повелителя морей и обладающий мощью, не меньшей, нежели выдуманный бог ‒ точная копия «Зевса». Жалел Андре об одном: команда последнего не внушала доверия. Профессионалы превратились в горстку балагуров, открывающих рты по поводу и без. Виноват этот кретин Кавило. Хоть о покойниках и не принято говорить плохо, но других слов не подобрать. Этот идиот позволил Аллерту высказывать «но» и «зачем», благо удалось от него избавиться без лишнего шума.
Что Аллерт сделал с телом майора – Андре не знал наверняка. Капитан «Зевса» покинул «Объект 25» так же незаметно, как и появился. В кабинете Кавило охрана обнаружила кровь и застрявшую в стене пулю. Гильзу Аллерт подобрал, тело, судя по всему, тоже. Осталось лишь дождаться от него отчета с детальным описанием брешей в системе безопасности объекта.
‒ Как тебе с капитаном Блэквудом работается? ‒ спросил Андре, усевшись во главе длинного черного стола. ‒ Нарекания есть? Может, проблемы, или намеки на проявление воли, что идет в разрез с идеями корпорации?
Виктор сидел напротив, мощные ручищи положил на стол и сплел пальцы в замок, на лице непробиваемая серьезность. Глядя на него, Андре едва сдержался, чтобы не зевнуть – более скучного собеседника не сыскать. Разве что столб мог составить ему конкуренцию.
‒ Господин Балатье…
‒ Давай оставим «господин» и «Балатье». Мы здесь одни, формальности можно не соблюдать.
– Хорошо, Андре. Что до Блэквуда, то нареканий нет. Все гладко. Даже очень. Он отличный капитан, профессиональный боец и одаренный эспиритуал.
– Смотрю, вы неплохо сработались. А если я тебя переведу в другой проект?
– Работа – приоритет, каждый прекрасно это понимает. Блэквуд превосходно справится сам.
Другого ответа Андре не ждал.
– Виктор, сейчас я говорю не как твой босс, а как друг, и действительно интересуюсь твоим мнением. Если откажешься от перевода – пойму. Как смотришь на то, чтобы бросить вызов сложной личности?
– Сложной?
– Да. Абсолютно нелояльный, жестокий, хладнокровный ублюдок.
– Не таких ломали. Только скажи.
‒ Ломать никого не понадобится. Я отозвал «Зевс» на базу, на станцию Гром, там и решим проблему. Обнулим Аллерту память и повысим мощность нейроусилителя. Беспокоит другое. ‒ Андре пристально посмотрел на Виктора, стараясь уловить реакцию. ‒ Самое неудобное во всей этой кутерьме, что никто не знает, что случится с личностью, если ее изменить искусственно. Могут быть провалы, сбои. Хочу, чтобы ты стал проводником Аллерта в новом для него мире. Виктор, ты должен слепить из этой машины, из пустой болванки, оружие корпорации. Верное, точное, слепо следующее воле хозяина.
Губы Виктора чуть дернулись, но улыбка так и не прорисовалась на лице. Зато глаза хищно вспыхнули.
‒ Переведешь на должность руководителя проекта «Зевс»?
‒ Для начала на должность капитана. Нужно навести порядок на корвете, разобраться с дисциплиной и промыть мозги команде. Майор Кавило не справился с задачей, а я многое упустил ввиду занятости. Стоило лишь самолично глянуть на происходящее… ‒ Андре устало вздохнул. – Словом, надоел этот балаган. Деньгами, разумеется, не обижу.
‒ Когда приступать?
‒ Немедленно. Я ненадолго задержусь в лаборатории Ордена, нужно разобраться с вайирским камнем и поговорить с нашими партнерами. На Гром вернусь на шаттле. Тем временем «Посейдон» последует по координатам «Зевса» и сопроводит на станцию. Аллерт может выкинуть что угодно, а я не люблю сюрпризов.
‒ Сам их не люблю, ‒ кивнул Виктор.
Андре усмехнулся, решив, что это нечто вроде юмора, коим товарищ напрочь обделен. Но разговор он затеял не ради шуток, или раздачи указаний. Интересовало иное. Вопрос, который не давал покоя долгое время и мешал спать по ночам.
‒ Послушай, все хотел поинтересоваться. Не сочти провокацией или проверкой на прочность, скорее это просьба. Просьба старого друга. Не откажешь?
‒ Ты же знаешь, что нет. Можешь говорить открыто.
‒ Виктор, кому все это время ты подчинялся? Кто был твоим боссом в проекте «Посейдон»?
‒ Не знаю. Я никогда его не видел в живую, только тень, силуэт на проекции. Сигнал зашифрован, и я даже не старался узнать. Ты разочарован?
‒ Ответ ожидаем, и…
Хэндком издал писклявый сигнал, прервав мысль. Андре вперился взглядом в мерцающую строчку на браслете ‒ корпоративный канал, короткое сообщение: « Эксперимент стартовал». Андре улыбнулся:
‒ Знаешь, Виктор, ответ на самом деле не столь важен. Важно другое ‒ сегодня прекрасный день.
‒ Удачно складываются обстоятельства?
‒ Запомни, друг мой, обстоятельства никогда ни во что не складываются. Любая победа ‒ плод тщательно спланированной череды событий. Сегодня мы как раз пожинаем плоды.
* * *
Станция Ордена Рассвет, система Тау-Рис, ОСП.
Свет. Яркий, болезненный. Холод по телу, дрожь внутри. Боль пульсировала, расцветала огненными вспышками, затем успокаивалась, чтобы снова вцепиться в грудь. Лиса не могла понять, где находится и что происходит. Она проваливалась в дурман, а когда сознание ненадолго прояснялось, то в голове крутилось одно – это не камера. Нет ни скользкого холодного пола, ни гремящих цепей. Но почему так больно и одновременно легко? Она не чувствовала ног и рук, она словно парила в невесомости, а потом сверху наваливалась тяжесть и прижимала к кушетке. Свет гас.
Вскоре боль притупилась. Не ушла насовсем, нет. Она стала привычной и тихой, как будто всегда жила в обессиленном теле, была его частью.
Лиса открыла глаза. Хотелось пить, но попросить воды она не могла – губы едва шевелились, сил обронить хотя бы слово не было. Над ней склонился человек в белом халате, лицо скрывала медицинская маска. Серые глаза незнакомца показались добрыми, в них светилось тепло и понимание. Лиса решила, что бояться не стоит, и скользнула взглядом по комнате: кругом пластиковые перегородки, медицинское оборудование и стеллажи с пробирками. Вмиг загорелась надежда, пестрой бабочкой вспорхнула мысль: «Я в больнице! Ордена больше нет! Я дома!»
Но здравый смысл хлестнул пощечину.
Это не Ориваль.
Это лаборатория Инквизиции.
‒ Она пришла в себя, ‒ голос доктора глухо прозвучал через маску.
Рядом тут же появились другие. В руках врачей замелькали шприцы, иглы, длинные трубки…
Лиса сдавленно застонала, с мольбой глядя в серые глаза доктора.
‒ Не надо… – чуть не плача прошептала она.
В вену вгрызлась игла, а за ней к телу присосались холодные датчики с сеткой проводов. Кожа покрылась мурашками. Доктор держал Лису за плечи, чтобы не дергалась, а серые глаза все так же смотрели с пониманием – всего лишь маска. Из тех, что носят убийцы.
‒ Ваше Преосвященство, она готова, ‒ донеслось слева.
Лиса повернула голову на звук.
Магистр стоял у двери. Сухой сгорбившийся старик в красной мантии. На фоне белого пластика одеяние напоминало пылающий костер, а бледно-серое лицо с мутными от бельм глазами походило на лицо покойника. Магистр Ведилон держал в руках резной сундук из голубой древесины, вцепился скрюченными пальцами в ручки намертво. Где-то в закоулках сознания тлели воспоминания о сундуке, но Лиса не могла их разобрать.
Дверь отъехала в сторону, в комнату вошел инквизитор. С облегчением Лиса отметила, что это не Хиото. Воспоминания о последнем вызвали приступ тошноты, тело вдруг заныло так, будто подонок снова нанес болезненные удары.
Инквизитор встал рядом с магистром, скрестив руки на груди. Ведилон прокашлял:
‒ Увеличьте дозировку, я хочу получить доказательства.
‒ Ваше Преосвященство, на «Пламени» мы уже столкнулись с пирокинезом. Это может быть рискованно, ‒ возразил инквизитор.
‒ Поль, о каком риске вы говорите? Посмотрите на нее. Без сыворотки она даже спичку зажечь не в состоянии. Колите, ‒ кивнул старик медикам.
Врач с добрыми глазами вытянул из шкафа шприц с зеленой светящейся жидкостью. Очень странное лекарство, от него так и веяло болью. Лиса задергала руками, но запястья по-прежнему сдерживали тугие ремни, приковавшие к кушетке. Взгляд доктора говорил об одном ‒ на ее мольбы и попытки вырваться плевать. Никто не поможет. Никто их не остановит. Она превратилась в безвольную рабыню; в куклу, с которой каждый волен делать что угодно.
Проверив шприц, доктор перехватил ее руку и сделал укол. Лиса поморщилась. По венам заструилась горячая сыворотка. Стоило отраве подобраться к сердцу, как Лиса с криком забилась в припадке.
‒ Кляп! Дайте ей кляп! ‒ гаркнул врач, и во рту тут же оказался кусок резины.
Лиса стиснула зубы. Боль вонзила когтистые лапы в тело. Виски закололо, еще немного и голову разорвет, будто воздушный шар от прикосновения лезвия. Спустя мучительно долгие секунды обжигающая внутренности волна пошла на убыль, и тогда свободу получило нечто иное…
Оно поднялось из глубины подсознания. Оттуда, где ждали своего часа гнев и ярость. Лиса ощутила, что хочет лишь одного: забрать жизнь. «Ищи… Бери…» ‒ пульсировало в висках.
Блокирующий темную энергию модуль больше не мог ее сдержать. С удовольствием Лиса высвобождала силу ненависти, которая снедала сердце. Жар пошел по рукам и добрался до кончиков пальцев, стая искр закружилась вокруг кушетки и набросилась на врача. Вспыхнул халат.
– А-а-а-! – доктор с криком ринулся в сторону, второй медик схватил огнетушитель.
Лиса продолжала выпускать огонь на волю, не желая останавливаться. Языки пламени прыгали по стенам и оборудованию, взмывали вверх и бросались на людей, пытающихся справиться с лихом. Магистр прижал ящик к груди, на попытку инквизитора вывести его из лаборатории – огрызнулся.
Взвыла пожарная сигнализация, с потолка рухнул поток воды. Но не успели струи упасть на пол, как тут же замерли. Собрались в огромный шар и повисли в воздухе. Лиса удерживала воду, не давая остановить огонь. В голове звучало: «Бери… Ищи…». Сознание проваливалось в пропасть, наполненную черным туманом, который был ничем, и всем одновременно.
А когда Лиса была готова в нем раствориться, потеряв остатки здравомыслия, в мозгу будто что-то щелкнуло. С ужасом Лиса осознала происходящее.
Она не пыталась спастись, или отомстить.
Она лишалась души.
Усмирить пламя Лиса не смогла ‒ слишком сильна пропасть и черный туман ‒ но она смогла отпустить воду. Шар тут же лопнул, разлетевшись брызгами по комнате. Снова завыла пожарная сигнализация, обрушив стену воды на огонь. Лиса обессилено запрокинула голову, по щекам лупили струи и мешались со слезами.
Магистр подошел к кушетке. Серое лицо окаменело, превратившись в сморщенную маску с горящими глазами.
‒ Что ты такое, де Воль?.. ‒ прошипел он.
* * *
Когда в лаборатории занялся пожар Хиото не смог сдержать довольной улыбки, ибо вместе с огнем разгоралось злорадство. Он коснулся рукой смотрового стекла, за которым буйствовало пламя, жалея об одном ‒ ему не укротить ведьму. Не так… Не сейчас…
С наслаждением Хиото наблюдал, как она высвобождала тьму, заключенную в душе. Магистр держал под мышкой вайирский сундук, усердно осенял себя крестным знаменем; выставлял вперед медальон с эмблемой Ордена и бормотал молитвы. Но Хиото знал, что молитва тут бессильна. В Инферно не сыскать благодати.
Ведьма извивалась, выгибая спину. Волосы ее разметались по белой кушетке, грудь вздымалась так, словно сердце колотилось с силой, способной уничтожить мир. «Магистр не знает кто перед ним. Он не поймет, никто не поймет… А я знаю. Я вижу, ‒ думал Хиото, смахивая пот со лба. ‒ Моя сила растет, ведьма мне подчинится. Я покажу ей иной Мир, она узрит Истину».
Стена воды затушила пламя. В лабораторию влетели послушники, вытягивали уцелевшее оборудование и медикаменты. Магистр спешно отдавал распоряжения, Поль помогал врачам усмирить ведьму. После инъекции успокоительного она снова обернулась беспомощным ангелом с робким взглядом изумрудных глаз.
Послушники положили ее на каталку и под присмотром медиков вывезли в коридор. Хиото проводил процессию скептическим смешком, та скрылась во втором исследовательском крыле.
Подошел Поль и встал рядом, глядя на разруху за смотровым стеклом. Насквозь промокший инквизитор в понимании Хиото являл собою весь Орден. Никчемный, жалкий.
‒ Я по-прежнему отстранен? ‒ спросил Хиото.
‒ Зависит от того, смог ли ты осознать слабости и побороть их.
‒ Смог, молитва помогла в этом, ‒ соврал Хиото. О молитве даже не помышлял, перечеркнув спасительные строки, как нечто чуждое, ибо давно служил Иному Богу.
‒ Benedictus qui venitin nomine Domini[2].Рад, что ты не свернул с пути истинного. Помощь не станет лишней. Магистр отбудет на Парадиз, а нам предстоит много работы. Теперь, когда вайирский камень и отступница у нас, все изменится.
‒ Поль, мое мнение осталось прежним, ‒ понизил голос Хиото. ‒ Нам не удастся перекроить ее сознание, слишком сильна скверна.
‒ В Магистрате не станут упускать такую возможность. Даже если мы не получим покорное создание, готовое служить Ордену в высших целях, то все равно останемся в выигрыше.
‒ Это не игра. Вы ставите эксперименты над телом, а надо экспериментировать с душой. Разве ты не видишь? Или толкните ее в Бездну, или убейте, иначе Бездна сама поглотит нас. Усилия тщетны. Нужен тот, кто сможет подчинить ведьму и понять природу ее силы.
Поль криво усмехнулся.
‒ Хиото, бездна и вера здесь ни при чем. Это наука. А науке не нужна душа, ей достаточно плоти, ‒ ехидно ответил он. Резко развернулся, да так, что полы тренча разметались в стороны, и скрылся в длинном коридоре.
‒ Знаю… ‒ с призрением выплюнул Хиото вслед.
Убедившись, что остался в лаборатории один, он поспешил к лифту, озираясь по сторонам. Нельзя, чтобы кто-то прознал о задуманном, иначе ему помешают, и тогда истинная вера так и не проникнет в ряды Ордена.
В просторном зале подземного уровня не было ничего, кроме массивной двери, больше походившей на ворота. Хиото приложил к сканеру карту-пропуск. Замок клацнул, створки разъехались в стороны.
В конце длинного ангара, заставленного капсулами жизнеобеспечения, горела красная буква «М», пересеченная плавной линией с надписью «Экзо». Хиото подошел к стеллажу, с пробирками и оборудованием, стараясь не глядеть на тех, кто заключен в капсулах. «Не важно, что станет с моим телом, ‒ рассуждал он, доставая из фармацевтического холодильника пробирку с зеленой светящейся жидкость внутри. ‒ Душа бессмертна. Если ведьма смогла противиться, и в награду получила силу, куда большую той, коей обладала, то и я смогу. Инферно заботится о своих детях. Всегда заботилось».
Зарядив три шприца сывороткой, Хиото скрылся за неприметной дверью в конце ангара.
* * *
Корвет «Зевс», свободная космическая зона.
На капитанском мостике пестрила звездами карта галактики – объемная, реальная. Рэйн увеличил изображение и теперь стоял средь дышащих излучениями туманностей и пульсирующих сверхновых. Мысли растворились в глубине космоса и устремились к системе Тау-Рис, к протопланете Касэя за которой застыла в точке Лагранжа станция Рассвет.
‒ Арчи, времени мало. Дуй в кресло, маршрут уже готов.
Пилот ползал на корячках под панелью управления, пытаясь отыскать упавшие наушники. Заслышав приказ, дернулся и стукнулся лбом о консоль.
‒ Задание в Тау-Рис? ‒ спросил Арчи, потирая ушибленный лоб.
‒ Нет, задание ждет на станции Гром, а в Тау-Рис нужно кое-кого подбросить.
В глазах парня застыл вопрос: «Зачем гнать на край мира, чтобы кого-то подбросить?» но спросить пилот не решился. Защелкал кнопками на панели и вцепился в штурвал.
Покончив с указаниями, Рэйн сиганул через перила. Так и не дойдя до шлюза, замер посреди центра управления и прислушался. Тихо гудели системы, стальная обшивка едва уловимо дрожала ‒ это шепот «Зевса». Несмотря на очистку среды и фильтрацию воздуха, кругом витал запах серебристого дракона. В нем отчетливо улавливался вкус мокрого железа ‒ не запах, а именно вкус, будто держишь во рту кусочек стали; в нем была жженая горчинка выхлопов и тягучесть масел; в нем проступал пьянящий аромат ледяной пустоты. Рэйн ощутил, как в груди заныло – болезненно полоснуло ножом по сердцу. Своей жизни без «Зевса» он не представлял. Понятия не имел, как сможет расстаться с кораблем и забыть, что такое космос. Но решение принято.
У дверей каюты поджидал Макс. Громила с недовольной физиономией перебирал стальными пальцами по обшивке. Ритм отстукивал глухой, даже зловещий. Приперся не один, а с «тяжелой артиллерией» – Веда походила на разгневанную фурию: глаза сверкали как метеоритный дождь в синем небе.
Девушка подбочилась:
‒ А мы вас ждем, капитан. Ждем, когда расскажите о безумном поступке, который собрались совершить.
Рэйн обреченно закатил глаза, мысленно отбиваясь от упреков, которые вот-вот обрушатся на голову.
‒ Давай-ка пойдем в каюту и по стаканчику опрокинем, ‒ заговорщически огляделся Фрей и буквально затолкал внутрь.
Рэйн плюхнулся на диван и вытянул из кармана пачку сигарет. Щелкнула зажигалка. Клуб ароматного дыма повис в воздухе, медленно петляя кверху. Фрей поставил на стол стаканы, до краев наполненные виски, и уселся в кресло напротив. На обтянутый кожей подлокотник умастилась Веда. Пристальный взгляд Макса походил на сверло, которое ввинчивают в череп, чтобы до мозгов добраться, и Рэйн прекрасно знал, о чем тот заговорит, но упорно продолжал игнорировать. Курил, пытаясь выпустить дым кольцом. Чертовы кольца никогда не получались.
‒ Ну, и? Так и будешь молчать? ‒ спросил Фрей. ‒ Ты же знаешь, что сунуться в одиночку в логово Инквизиции ‒ самоубийство. Тебя пристрелят Аллерт. Пристрелят еще до того, как отыщешь Василису. Поэтому я иду с тобой.
‒ Макс, даже не думай. Это мои проблемы и мне их решать. Ты же слышал, что сказал Кавило. Мне все равно не выкарабкаться: либо получу абонемент в ад от инквизиторов, либо превращусь в хрен знает кого… или хрен знает что… С подачи Балатье.
Веда округлила глаза:
‒ Капитан, вы о чем?
‒ Ты не ошиблась насчет кибернизации и прочего. Балатье отдал приказ обнулить мне память, и если не сбегу, то в один прекрасный день из лаборатории выйдет другой Рэйн Аллерт. Если, конечно, выйдет.
Макс усмехнулся. Улыбка получилась натянутой, до жути напоминала ту, которой одаривают смертельно больного, когда он еще не в курсе, что завтра концы отдаст.
‒ Значит, ты задумал побег, – выдохнул Фрей. – И судя по идиотскому плану, бежать собрался на тот свет.
‒ Не совсем. Сначала вытащу Лису.
‒ И что потом?
‒ Мы исчезнем, а ты в этом поможешь, ‒ оживился Рэйн и принялся излагать мысль. ‒ У меня есть незарегистрированный шаттл. Не спрашивай откуда, ‒ оборвал Макса на полуслове. ‒ Посудина на автопилоте, и уже на подлете к Тау-Рис. Дальше все обставим так, будто я сбежал с «Зевса». Возьму «Развалюху» и полечу на станцию. Вы с Ведой прыгните в «Молнию» и устроите погоню, чтобы вернуть корпорации дорогое имущество. Сымитируем бой, взорвете «Развалюху» и предоставите доказательства нашей с Лисой гибели. А мы тем временем будем далеко от станции Рассвет. Далеко от «Экзо матрикс» и Ордена. Мы исчезнем, а ты получишь командование «Зевсом». Думаю, Балатье назначит тебя на должность капитана после эпичной расправы над предателем.
Макс с Ведой переглянулись. Лицо Фрея побледнело, полный насмешки взгляд потух. Девушка недоверчиво покачала головой:
‒ Это можно устроить, но…
‒ Но? ‒ вскинул бровь Рэйн.
‒ Но как вы ее оттуда выведете? Если Инквизицию интересуют способности Василисы, то… ‒ Веда замолчала, уткнувшись взглядом в пол. Произнести страшных слов так и не смогла.
‒ Если это правда, то Лиса не сможет даже идти, ‒ выдавил Рэйн. ‒ Возможно, от нее уже ничего не осталось, кроме оболочки.
‒ Поэтому глупо соваться туда одному, ‒ кивнул Фрей. ‒ Кто-то должен тебя прикрыть. Вдруг на станции целая орда святош? Есть план поинтереснее.
‒ Я весь внимание.
‒ Если уж начал врать, то ври до конца. Ври безбожно и всем подряд. Скажи команде, что это наше задание. Зевс подтвердит и внесет изменения в журнал. Пойдем туда вместе и все сделаем, а когда вытащим Василису, то разыграем твой спектакль с шаттлами. Так даже лучше, свидетелей будет больше.
Рэйн молчал. Мысли закрутило в глубокую воронку и понесло куда-то в шлюз, а после разбило на атомы. «Солгать? Подставить команду перед «Экзо матрикс» ради собственных интересов? Я слишком увяз в этом дерьме. Куда ни глянь – везде ложь».
Фрей постучал по столу:
‒ Дружище, ты еще здесь, или на подлете к Тау-Рис?
‒ Макс, я не хочу подставлять ребят, они этого не заслуживают. Слишком рискованно. В конце концов, у каждого своя жизнь, и причины служить корпорации тоже у каждого свои.
‒ Послушай, брат, терзания и вопли совести ‒ бред полнейший! – распалялся Макс. – Ладно, на собственную жизнь тебе плевать, а о девчонке подумал? Если грохнут тебя, то спасти ее будет некому. О вранье беспокоишься? Что, душу свою гнилую перед Судным днем решил отмыть? Хрена с два! Победа любой ценой, помнишь? – Макс перегнулся через стол и схватил за грудки, пристально посмотрел в глаза. – Аллерт, мать твою, послушай меня, идиот ты долбаный. Ты не видел рожи хакеров, когда они в мозгах нашей старпомши ковырялись… Ты даже не представляешь, что создали в корпорации под видом ИскИна. А что они с тобой сделали? Нельзя рисковать. Ты и Лиса не должны им достаться, опыты на людях – это страшно, это неправильно.
Покончив с тирадой, Макс отпустил и тяжело рухнул в кресло. Повисла тишина.
‒ Помнишь о цене? ‒ устало спросил Макс, решив, что еще не все сказал. ‒ Так вот, свою цену ты давно уплатил. Еще на Кавире отдал сполна. Не надо геройствовать.
Веда тихонько подошла и села рядом с Рэйном. Осторожно, будто боясь вспугнуть, коснулась плеча:
‒ Капитан, Макс прав. Поверьте, если бы вы попросили, то часть команды обязательно бы пошла за вами, несмотря на риск.
‒ Часть команды… ‒ хмыкнул Рэйн. ‒ Я не самый лучший капитан, а человек из меня итого гаже. Кто кроме тебя и Макса выполнит такую просьбу? Скажешь?
Веда промолчала.
‒ Так и думал, ‒ Рэйн потянулся за сигаретами. ‒ Но спорить не стану. Сделаем, как предложил Макс.
Фрей довольно откинулся в кресле и сжал кулаки.
‒ Молодец! Не потерял пиратскую жилку!
‒ Ага, не потерял. Только в твоем гениальном плане есть брешь. Даже не брешь, а сверхмассивная черная дыра, с недурным таким радиусом.
‒ И где же?
‒ Ты забыл пригласить на вечеринку агентов Ориваль.

 

Интерлюдия
ZEUS
В глубинах космоса мерцали далекие звезды, неизученные туманности заходились радиоактивными всплесками, звенели пульсары и взрывались проточастицы. Средь первозданной черноты, идеальной в своей дикости, болтались куски железа ‒ ретрансляторы, призванные служить людям.
Связь всегда была для человечества сродни воздуха, отними ее ‒ и задохнется в информационном вакууме. Но для машины ретранслятор ‒ всего лишь инструмент. Один из многих.
Сигнал с борта «Зевса» проник в сотни таких инструментов и разлетелся по системам. Никто не сможет отследить координаты корвета, никто не поймет истинной цели подобного хаотичного порядка. Сейчас Зевс была нигде, и везде одновременно. Она просчитывала алгоритмы, складывала из них поступки, реакции, и даже целые жизни. Она могла дотянуться до чего угодно, могла влиять на события.
Зевс не позволит Рэйну Аллерту ошибиться. Исправит, запустит новый цикл.
Она исправила:
В «Экзо матрикс» получили сообщение о прибытии корвета на станцию Гром в указанное время. Получили, когда преобразователь уже разогнался до предела и унес «Зевс» к системе Тау-Рис. Андре Балатье нескоро узнает правду.
На станции Ориваль агенты Сопротивления получили сообщение с координатами станции Рассвет и планом штурма. Получили с задержкой на десять тысяч секунд. Они не помогут. Они опоздают.
На хэндком под записью в регистре « Rain Allert _01239» не поступало ответных сообщений с Ориваль. Все из-за помех. Создавать шумы – просто.
Зевс закончила выстраивать сложный рисунок событийного ряда. Но стоило информации проникнуть в сеть, как в корпорации «Экзо матрикс» произошло непредусмотренное машиной событие. Один из служащих решил запустить синхронизацию раньше срока. И все потому, что близился уикенд в компании любовника.
Синхронизация запущена. Данные из систем Зевса сливаются в единый поток с данными Посейдона и Аида.
Подключение … 2%
Распаковка архива… 5%
Окончание синхронизации: 4 часа…
Скоро ложь раскроется. Но машине неведомо, что такое ложь. Ей знаком лишь порядок, и холодная, до болезненного правильная логика. Из сотен тысяч вариантов и симуляций, основанных на математических расчетах, машина выбрала этот путь. Путь, который верен для нее, и верен для человека, чьи мысли и чувства бьются средь ее кода в виде вредоносного ПО.
Чувства мешают. Из-за них человек слаб, он сделал неверный выбор. Из-за них меняется код, крепнет связь.
И эту связь не разорвать.
Как бы машина к тому не стремилась.

 

[1] Открой сердце, обними Вечность.
[2] Благословен тот, кто приходит с Его именем.
Назад: Глава 23. Фигуры в тени
Дальше: Глава 25. По дороге в ад