Когда поезд покинул Париж, Имоджен стало интересно, сколько еще пассажиров село в «Восточный экспресс». Она обнаружила, что одиночество оказалось не таким страшным, как она боялась, поскольку в вагоне-ресторане было интересно, как во время просмотра «мыльной оперы». Имоджен развлекалась, пытаясь угадать, почему те или иные пассажиры ехали в поезде, какие их связывали отношения. Особенно заинтриговала Имоджен молодая пара через два столика от нее. Девушка выглядела потрясающе, одетая, как Дейзи Бьюкенен.

Ясно было, что молодые люди едва знакомы. Слишком уж они во всем друг другу уступали, а ведь предупредительность, с которой они держались, давно исчезла бы, будь они любовниками. И однако же Имоджен видела, что им приятно общество друг друга. Трогательно было наблюдать, как обходителен он со своей спутницей и как она расцветает от его внимания. Имоджен улыбалась, когда официант поставил перед ней тарелку с аппетитной копченой семгой и бокал с идеально охлажденным шабли.

Имоджен только взяла вилку, когда в вагон шагнул какой-то человек. Она с интересом подняла глаза, чтобы оценить вновь прибывшего.

И уронила вилку.

Это был Дэнни. Дэнни в смокинге, джинсах и белой, едва застегнутой сорочке, черные волосы падают на глаза, вид грозный, идет по вагону-ресторану, глядя налево и направо, ища предположительно ее. И когда он ее заметил, то не вздрогнул. Подошел к столику и остановился, возвышаясь над Имоджен, и она, немного испугавшись, откинулась на спинку стула.

— Никогда больше так со мной не поступай, — сказал Дэнни.

Имоджен сглотнула.

— Что… Что ты здесь делаешь?

— Я хочу объясниться по-людски, — сказал он. — А не записку, сунутую в дверь.

— Прости, пожалуйста, — проговорила она. — Я не знала, что еще сделать.

— А как насчет поговорить со мной? — сказал Дэнни. — Мне казалось, что я заслуживаю большего.

— Да. Конечно, заслуживаешь.

Щеки Имоджен горели. Другие пассажиры смотрели на них. В глазах женщин было неприкрытое восхищение. Дэнни никогда не выглядел так великолепно.

К ним подошел озабоченный метрдотель.

— Вы ужинаете с нами этим вечером, сэр?

— Да, — ответила Имоджен. — Да, он ужинает. Не могли бы вы поставить для него прибор?

— Разумеется, мадам.

Кивнув, метрдотель отошел. Имоджен указала на стул напротив нее.

— Садись, — сказала она Дэнни. — Я закажу для тебя выпить. — Она смотрела на него недоверчиво и с трепетом. — Как ты здесь очутился?

— Приехал. На своем мотоцикле.

Дэнни сел, убрал со лба волосы и закинул одну руку за спинку стула. Смокинг распахнулся, Имоджен видела грудь Дэнни под незастегнутой сорочкой. Как она могла подумать, что сможет без него жить? Ей захотелось потащить его в свое купе сейчас, сию же минуту. Боже, неужели он проехал весь этот путь, чтобы только найти ее?

Она улыбнулась, не в силах сдержаться.

— Ты в смокинге.

— Не такой уж я дикарь.

Имоджен вспыхнула.

— Я не имела в виду, что…

Дэнни все еще мрачно смотрел на нее. Все еще злился за ее поступок. Но находился здесь. Подошел официант.

— Думаю, — предложила Имоджен, — мы можем заказать шампанское.

Дэнни только кивнул.

— Ты, наверное, нарушил скоростной режим, — отважилась Имоджен.

— Полагаю, что так, — ответил он.

Дэнни рассматривал ее. Имоджен возблагодарила Бога, что постаралась нарядиться. Она села прямее, чтобы не обнаружить волнение. Она не собирается показывать, что сердце у нее колотится в три раза быстрее обычного, под ложечкой сосет, что она никогда не испытывала такого возбуждения…

— Так, — произнесла Имоджен. — Если бы я знала, что ты так сильно захочешь поехать в Венецию…

— С прошедшим днем рождения, — сказал Дэнни, доставая из кармана сверток и бросая его на стол.

Имоджен развернула папиросную бумагу. Внутри было стеклянное сердечко, изумрудно-зеленое с золотыми искорками, на очень тонкой золотой цепочке.

— Ты купил это для меня? — спросила она.

— Да, — ответил Дэнни. — Когда подумал, что мы все же что-то друг для друга значим.

Она держала сердечко в ладони. Выбрано оно было безупречно. Подходило к ее глазам. К ее платью.

— Я совершила ошибку, — проговорила Имоджен.

Он приподнял темную бровь.

— И что мы теперь делаем?

Секунду Имоджен молчала. Потом улыбнулась.

— Мы ужинаем, — сказала она. — А потом идем в мое купе. Или в твое. Думаю, у тебя есть свое купе? И до умопомрачения занимаемся сексом в знак примирения.

Дэнни холодно на нее посмотрел.

— Как ты решишь, — ответил он.

В его голосе явственно прозвучал сарказм, но Имоджен и бровью не повела. Она смотрела Дэнни прямо в глаза. Он отвел взгляд. Имоджен под столом переплела его ноги со своими, шершавый деним щекотал ее голые икры, пока она надевала кулон. Дэнни не шевельнулся, просто смотрел в окно, но уголок его рта тронула улыбка. Имоджен опустила глаза, чтобы не рассмеяться.

Дэнни Маквей и вполовину не был таким бесчувственным, каким хотел казаться.