Книга: Ночь в «Восточном экспрессе»
Назад: Глава восьмая
Дальше: Глава десятая

Глава девятая

— Дело в том, — сказал Арчи, — что я здесь заведомо по ошибке. Анкету на конкурс отправил за меня мой друг. Думаю, он хотел пошутить. Он ответил на вопросы и отправил анкету от моего имени. У него было довольно извращенное чувство юмора.
Состав извивался, пробираясь в сторону восточного побережья через пригороды Лондона, мимо оживленных городских магистралей, задних двориков и полей. Время от времени кто-то за окном махал поезду, восхищенный его великолепием и явно завидующий. Какую-нибудь реакцию этот поезд неизбежно вызывал.
Арчи поставил бокал на белоснежную скатерть и уставился на поднимающиеся пузырьки.
Эмми мгновение молчала.
— Было?
Арчи кивнул. Откашлялся. В горле вдруг почему-то встал комок.
— Да. Он… умер несколько недель назад.
Эмми была потрясена.
— Мне очень жаль.
— Да ничего. Он уже болел, поэтому в каком-то смысле это было…
Ожидаемо? Избавлением? Арчи посмотрел в окно, не будучи в состоянии подобрать слова. Решил, что не хочет их подыскивать. Покачал головой:
— В любом случае я пообещал ему, что если выиграю конкурс, то поеду в это путешествие. Но я не ищу… — Он смущенно замолчал. — Я не пытаюсь найти… Э…
Боже, как же неловко. Ему не хотелось оскорбить эту девушку. Она пристально смотрела на него, и Арчи не представлял, о чем она думала. Не разозлится ли она? Не скажет ли, что он нарушил правила конкурса? Добьется, чтобы его высадили из поезда? Неужели его выведет охрана и вся эта история появится в газетах? «Не теряй надежды» разбирается в рекламе, это он понял, поэтому мог представить, как ради публикации они рассказывают все это прессе. Надо было держать язык за зубами.
— Я не хочу никаких отношений, — наконец выговорил он. — И мне ужасно жаль, если вы чувствуете себя обманутой. Мне вообще не следовало ехать, но, как я сказал, я дал слово.
К его изумлению, Эмми громко расхохоталась.
— Вы не представляете, какое это облегчение, — призналась она. — Я совершенно в таком же положении. Меня «выставила» на конкурс моя сестра. Я думала: убью ее, когда узнала, что она сделала, но когда я победила, отказаться не сумела. Иначе я не смогла бы позволить себе отдых. И уж, конечно, никогда — путешествие в «Восточном экспрессе».
— Серьезно?
— Да. Я просто подумала: какого черта? Поеду — прокачусь. Я молилась, чтобы вы не оказались совсем уж чудовищем.
Чудовищем? Ну, с ним уж точно не развеселишься. Арчи почувствовал себя виноватым за свою холодность.
— Надеюсь, я не такой.
— Нет! Нет, вы не такой. Совсем не такой.
Арчи посмотрел на Эмми. Она сказала это просто из вежливости? Надо и в самом деле оказать ей больше внимания, раз уж, как выяснилось, она не гонится за какими-то романтическими мечтами. Арчи долил в бокалы шампанского. Оно помогало: снимало напряжение, и головная боль стала проходить, а не усиливаться.
Он выдавил улыбку.
— Что ж, это, без сомнения, уменьшает напряжение. Может, нам удастся немного расслабиться, узнав, что не ожидаем найти настоящую любовь. Или, упаси Боже, свадебные колокола. На что, думаю, надеется Патрисия.
— Да, правда, — согласилась Эмми. — Каковы же шансы? Найти свою настоящую любовь через веб-сайт?
— Вся эта идея просто ужасна, — сказал Арчи.
— Согласна, но люди все равно вмешиваются. Не понимают, как это ты можешь быть счастлив один.
— Совершенно верно.
— То есть я люблю собственную компанию. Не хочу перегружать свою жизнь присутствием другого человека.
— Я тоже.
На несколько секунд повисла неловкая пауза. Пока молодые люди улыбались друг другу, оба остро сознавали, в какую необычную ситуацию они попали. Потом Эмми посмотрела на свои колени.
— Никогда больше, — проговорила она довольно тихо.
Арчи показалось, что он заметил блеснувшую серебром слезу в уголке ее глаза.
— О черт. — Голос девушки звучал напряженно от старания не расплакаться. — Я обещала себе, что не стану об этом упоминать.
Эмоциональные женщины всегда повергали Арчи в панику. Он никогда не знал, что сказать, и в итоге только портил дело, а не исправлял. Будучи очень практичным человеком, он никогда не постигал во всех тонкостях, что же их так расстраивало. Арчи побарабанил пальцами по столу и вежливо улыбнулся, надеясь, что Эмми сменит тему.
Она взяла бокал.
— Но дело в том, — доверительно произнесла Эмми, наклоняясь вперед, — что никогда нельзя полагаться на игрока.
Арчи был слегка ошарашен.
— Ну, — произнес он, — не знаю. То есть я, как и все, не прочь рискнуть. На скачках в Эпсоме. И на «Золотом кубке» Челтенхема.
— Есть игра на скачках, — мрачно сказала Эмми. — А есть люди, которые ставят чужие сбережения на лошадь, имеющую мало шансов выиграть.
Арчи ахнул.
Не успела Эмми продолжить, как дверь купе скользнула в сторону и вошел официант с лесными грибами на бриошах. Пара вежливо подождала, пока он их обслужит и нальет дымящегося свежего кофе. К этому времени остатки неопрятных лондонских пригородов остались позади, и поезд мчался среди меловых холмов Норт-Даунса.
Когда дверь снова скользнула, закрываясь, Арчи взял серебряный кувшинчик.
— Добавить вам в кофе сливок? — спросил он.
Эмми кивнула.
— Я бы не была несчастна, — сообщила она, — если бы с Чарли не было так весело.
Арчи налил в ее чашку сливок. Ему придется выслушать историю ее жизни, хочет он того или нет.
— Вы лучше расскажите мне все, — предложил он. — С самого начала.

 

Был конец ноября, самое темное время. Холод от промерзшей земли проникал сквозь подошвы замшевых ботинок Эмми, и пальцы ног уже начали неметь. Палатка на крупнейших зимних бегах страны представлялась хорошей идеей, но Эмми оказалась совершенно не готова к холоду. Торговля шла энергично, очень энергично, более чем компенсируя стоимость ее крохотной торговой точки. Но полотняная палатка пять футов на десять, закрытая только с трех сторон, никак не защищала девушку от суровой погоды. Комментатор без конца напоминал, что состояние скаковых дорожек неудовлетворительно, хотя утренний мороз и смягчился, но стоять неподвижно, почти замерзая, становилось невыносимо. Пальцы у Эмми настолько окоченели, что она с трудом отсчитывала сдачу.
Вокруг нее с трех сторон стояли столы-козлы, заваленные шляпами. Шляпами всевозможных форм, размеров и расцветок, которые она отделала перьями, лентами, блестками, мехом, кружевами, старинными брошками — всем, что попадало ей в руки. Посетители скачек, похоже, по самой своей натуре были племенем общительным и уважающим шляпы, и изделия Эмми расходились как горячие пирожки. Она продала их больше двадцати, и очень многие взяли ее визитку, рекламировавшую изготовление шляп на заказ. Эти люди, без сомнения, были ее целевым рынком. Возможно, после многих лет работы простой продавщицей она на один шаг приблизилась к осуществлению своей мечты.
— Вот. Вы уже почти замерзли. Это поможет вам согреться.
Эмми повернулась и увидела высокого мужчину в темно-синем кашемировом пальто с бархатным воротником, он протягивал ей бумажный стаканчик с горячим шоколадом. Поднимавшийся пар был насыщен ароматом бренди. Девушка подумала, что, наверное, неразумно брать напиток у совершенного незнакомого человека, но, уловив запах шоколада и бренди, уже не могла сопротивляться, и стаканчик своим теплом оживил ее онемевшие пальцы.
— Спасибо, — сказала она. — Вы очень добры. Я настолько замерзла, что, кажется, никогда не согреюсь.
— У вас губы посинели, — сообщил ей мужчина. — Хотите, я постою тут несколько минут, а вы сходите погреться на трибуну.
Эмми нахмурилась. Могла ли она так легко взять и оставить палатку на человека, которого видела первый раз в жизни.
— Не волнуйтесь. Я не собираюсь сбежать с вашими шляпами. Не уверен, что они мне подойдут, — усмехнулся мужчина. Его улыбка, блестящие глаза и нахальство моментально ее обезоружили. — И свои вещи вы заберете с собой.
На поясе Эмми висела сумка-пояс для денег, набитая наличными, которые она успела выручить. Вид не очень — она чувствовала себя рыночной торговкой, но она была одна, поэтому не рискнула поставить кассу. Девушка внимательнее посмотрела на мужчину. Почему он предлагает ей помощь?
— Послушайте, — сказал он. — Я выиграл на последнем забеге. Хочу смыться, пока я при деньгах. Единственный способ помешать мне поставить на очередной забег и все потерять — побыть здесь. Вы сделаете мне одолжение.
Этого было достаточно, чтобы Эмми узнала все, что ей нужно знать. Однако было в этом мужчине что-то вызывающее доверие, а ей еще и нестерпимо хотелось в туалет. Она улыбнулась.
— Скидка десять фунтов при покупке одним человеком двух шляп, — проинструктировала она. — Я вернусь как можно скорее.
— Не торопитесь, — сказал мужчина. — Перекусите. Могу порекомендовать горячие свиные рулетики.
Эмми протискивалась сквозь толпу на трибуне, гадая, не сошла ли она с ума, не вернется ли она к трем пустым столам. Но что-то подсказывало ей, что бояться нечего. За десять минут он не успеет упаковать все шляпы и исчезнуть с ними — ей потребовалось больше часа, чтобы выгрузить их все из машины. И где он станет их продавать?
Множество людей вокруг Эмми, все слегка навеселе, перемещались от бара к тотализатору и обратно. Кажется, целую вечность простояла она в очереди в туалет, а когда добралась до киоска со свиными рулетиками, те уже закончились, поэтому Эмми купила два горячих сахарных пончика и почувствовала, как к ней возвращаются силы.
Когда же она вернулась, ее добрый самаритянин громко расхваливал ее товар, очаровывая потенциальных покупателей своими разглагольствованиями. Она остановилась, пораженная, пока он продавал пару зеленых мягких фетровых шляп, отделанных фазаньими перьями, двум женщинам, явно матери и дочери.
— Я под впечатлением, — призналась она ему.
— Я Чарли, — представился он, и Эмми засмеялась.
— Вы правда оказали мне услугу, — продолжал он. — Я хотел поставить на Дипси, а он упал у четвертого препятствия. Поэтому я хорошо заработал… Четыре сотни, если быть точным. И продал пять шляп. — Он выглядел безмерно гордым.
— Не знаю, как вас и благодарить.
— Я точно знаю как, — сказал Чарли. — Пообедайте со мной.
Она нахмурилась.
— С чего бы это?
— У меня хорошее чувство, — проговорил Чарли, и ее и без того розовые от мороза щеки стали еще розовее. Он излучал обаяние, сомнений в этом не было, в глазах у него мерцал огонек, и он, очевидно, был состоятельным человеком, на что указывало кашемировое пальто и дорогие замшевые ботинки. Эмми не западала на деньги, но определенный лоск этого мужчины немного успокаивал.
Чарли помог упаковать все непроданные шляпы, сложить столы и убрать все это в багажник ее машины, потом сразу же повел в крытый соломой паб, где занял столик у камина. Эмми сознавала, что одета всего лишь в джинсы и несколько футболок и джемперов, но ухитрилась отыскать в сумочке тюбик блеска для губ и снятую с одной из шляп брошь, которую и приколола к джемперу. Не самый идеальный наряд для первого свидания, но ничего лучше она предложить не могла, а Чарли видел ее в самом плачевном состоянии, поэтому, судя по всему, не возражал.
Чарли служил инспектором жилых помещений — «жуткая скука, это значит, что я целый день бегаю с рулеткой, ища поднимающуюся сырость», — и смешил ее. Весь вечер он за ней ухаживал, заставив доесть все до единого чипсы, а затем попробовать тоффи-пудинг, так как это был фирменный десерт паба.
— Конечно, я в него влюбилась, — сказала Эмми Арчеру на этом этапе рассказа. — Это казалось слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он был моим белым рыцарем. Олицетворял все, что мне было нужно. Он был добрым, любящим, поддерживал меня, развлекал…
— И еще играл, — закончил Арчи.
— Это так легко скрыть. Не то что алкоголизм, когда видно, пьет человек или нет. Конечно, иногда я понимала по его поведению: выиграл он или проиграл, но вот о чем я и понятия не имела, так это о суммах, которые он ставил. Тысячи. Тысячи и тысячи.
— Ох! — Арчи ставил максимум пятьдесят фунтов.
Эмми разглядывала свои колени.
— Я не распознала предупреждающие знаки. Я слишком ему доверяла. Он помог мне с моим бизнесом. Ну, конечно, помог — он хотел заполучить готовые наличные деньги. Если честно, с его помощью я действительно хорошо развернулась. Он помог мне подать заявление в банк на получение ссуды и гранта и нашел мне мастерскую, и занимался всей моей рекламой… У него была куча знакомств в аристократических кругах, и эти люди стали приходить ко мне за шляпами. И он заставлял меня назначать за них приличную цену, сотни фунтов, и они с готовностью платили. И я вдруг начала получать прибыль. Хорошую.
— У вас, несомненно, есть талант.
— Да. Но распознавание мошенников к нему не относится. — В голосе Эмми появилась горечь, что ей не шло. — В один прекрасный день он опустошил мой банковский счет. Я была настолько глупа, что дала ему доверенность на право подписания документов. Оказывается, какой-то конюх дал ему информацию. Верный шанс.
— Такого не бывает.
— Да. Особенно в данном случае. Та лошадь даже не взяла старт. — Эмми помолчала. Эту часть истории ей было трудно рассказывать. — И я потеряла одиннадцать тысяч фунтов, заработанных тяжелым трудом, которые должны были стать взносом за магазин.
— О Боже! — Эти слова показались Арчи очень слабой реакцией, но он не знал, что еще сказать. — Уверен, это было непреднамеренно. Уверен, просто так получилось. Что однажды он просто не смог с собой совладать. Это случается с людьми, одержимыми какой-то страстью.
Арчи говорил так, словно обладал ценной конфиденциальной информацией, чего на самом деле не было.
— Так или иначе, я потеряла все. Свои деньги. И его самого. Конечно, он всячески обещал, что это никогда не повторится, но доверие исчезло. Второго шанса я дать ему не могла. Верно ведь?
— Да. — Тут Арчи не колебался. — Слишком большая ответственность для вас и слишком большое искушение для него. Вы правильно поступили. Он похож на невежу.
Невежа? Откуда выскочило это слово? Почему это он заговорил, как Берти Вустер? Потому что Эмми словно сошла со страниц книг П. Г. Вудхауса, вот почему. У нее такой вид, будто она едет на уик-энд в загородный сельский дом. Он представил себе подъезжающий к станции «роллс-ройс» марки «Силвер шедоу» и элегантного друга с персидской борзой, салюки, на поводке, который выскакивает из машины, чтобы забрать ее.
— Невежа? — Теперь она смеялась, вот и хорошо. — Но все равно послушайте… Простите. Думаю, мне нужно было сбросить этот камень с души.
— Все нормально. Я понимаю. Да и время коротаем.
Они смущенно умолкли. Эмми прочистила горло.
— Вы… Вы скучаете по своему другу?
— Да. Да, пожалуй, скучаю. — Арчи опустил взгляд. — Прошу меня простить. Боюсь, неважный из меня спутник в этом путешествии.
— Это не страшно.
Эмми порывисто наклонилась вперед и накрыла его ладони своими. Арчи застыл. Он сообразил, что это первый физический контакт с кем-то после смерти Джея, если не считать случайных похлопываний по руке или рукопожатий. Как душеприказчик Джея и организатор, Арчи не одну неделю потратил на документы, адвокатов, бухгалтеров, бюрократов, решения, подписи, формальности.
Тем не менее Арчи не привык к тесному контакту и чувствовал себя немного не в своей тарелке. Он расцепил пальцы, откашлялся и взял бокал.
— Как бы то ни было, думаю, только от нас двоих зависит, получим ли мы удовольствие от этого путешествия. Даже если нас обоих привели сюда не идеальные обстоятельства.
— В самую точку, — отозвалась Эмми. — Это путешествие всей жизни. Давайте на время забудем о прошлом и возьмем от настоящего все, что можно.
И пока поезд двигался через Уилд, где цветы еще только распускались, а маленькие ягнята резвились на полях, Арчи и Эмми чокнулись бокалами над столом.
Назад: Глава восьмая
Дальше: Глава десятая