Глава 10
Старая аристократка
Дайнека проснулась от звона церковных колоколов и звуков джазовой музыки. Негромкие голоса из летнего ресторана, распахнутый настежь балкон, парящая на ветру занавеска… Риминийский вечер сложился перед ней так же просто, как слово «мама» из детских кубиков.
В Римини они приехали утром. Не слишком выбирая, остановились в современном отеле на первой линии и сразу разошлись по комнатам отсыпаться.
Свое вечернее пробуждение Дайнека сочла восхитительным. Она вышла на балкон: отсюда был виден изрядный кусок моря, веранда ресторана, где играл джазовый квартет, и улочка, отделявшая одно здание от другого. Над крышами отелей второй линии высилась соборная колокольня, откуда еще доносился звон церковных колоколов.
От этих звуков Дайнека воспарила душой, ощутив такое блаженство, что, кажется, еще немного, и вот оно – счастье. Но счастье не случилось – вместо него в номер явилась Настя. Она села на кровать и закинула ногу на ногу.
– Не могу больше спать! Там на улице такая движуха. Может, погуляем?
– А как же Сергей? – спросила Дайнека.
– Зачем он тебе?
– Ну не бросать же одного человека.
В дверь постучали, Дайнека прокричала:
– Открыто!
В комнату заглянул Вешкин и, прикрыв ладошкой глаза, осведомился:
– Голых нет?
– Не надейся! – задиристо откликнулась Настя.
После этих слов он вошел.
– Время ужинать. Здесь рядом есть приличный ресторан – я разузнал.
– С живой музыкой?
Сергей Вешкин поднял указательный палец:
– Разве не слышишь?
Настя подскочила с кровати, оправила короткую юбочку и схватила Вешкина под руку:
– Пока Людмила собирается, мы с тобой выйдем на улицу.
Они скрылись за дверью.
Дайнека вытряхнула из дорожной сумки все свои вещи – выбор был невелик. Промчавшись по Европам галопом, она так и не купила себе одежду. Остановив выбор на простеньком платье, которое прихватила на даче, Дайнека быстро оделась, прибрала волосы, надела легкие туфли и покинула номер.
На улице она с головой окунулась в курортную атмосферу: свежий морской ветер, ароматы вкусной еды и неумолкающий людской говор. Глядя на загорелых туристов, Дайнека физически ощущала то изнеможение и приятное саднение кожи, которое возникает прохладным вечером после нескольких часов, проведенных на солнце. Чувство умиротворенности всецело овладело ею, и Дайнека отдалась ему, наслаждаясь каждой минутой этого прекрасного вечера.
В ресторане им предложили столик на летней веранде, где играл инструментальный квартет. Официант принес «комплимент» – сырные гренки с чесночным маслом и по бокалу дорогого шампанского.
Ужин был бы хорош, если бы не толпа шумной молодежи, которая собралась возле веранды. Из их громких разговоров Дайнека поняла, что компания едет в загородный клуб. Все ждали автобусы.
Узнав об этом, Настя загорелась идеей:
– Давайте и мы рванем с ними!
Представив, во что может превратиться благостный вечер, Дайнека покачала головой:
– Нет, я не хочу.
– Старуха! – Не теряя надежды, Настя переключилась на Вешкина: – Сережечка, ну, пожалуйста, давай поедем с тобой!
От неожиданности он поперхнулся:
– Избавь меня от такого веселья! Для этого я слишком стар.
– Вы оба – старики-пердуны! – Настя бросила салфетку на стол. – Не хотите, ну и не надо! Тогда я поеду одна!
Она вскочила и решительным шагом устремилась к автобусу, который очень кстати подъехал.
– Настя! – крикнула Дайнека. – Постой!
– К черту! – гаркнула Настя и влезла в автобус, куда ее галантно пропустил прыщавый подросток.
– Оставь ее в покое, – посоветовал Вешкин. – Пусть едет. На нее сейчас хоть автомат наставляй.
– А если что-то случится?
– С ней? – Сергей перевел взгляд на автобус. – С этой ничего не случится. – Он помолчал. – По крайней мере, того, чего она сама не захочет.
Вешкин был прав. Дайнека сама знала об этом и потому успокоилась.
Дискотечный автобус уехал. Немного посидев за столом, Дайнека и Сергей вышли на приморский бульвар, вдоль которого тянулись бесконечные риминийские пляжи.
Сергей вдруг предложил:
– Давай-ка завернем в одно место…
Они перешли через дорогу и углубились в проулок, который вывел на оживленную улицу. У небольшого винного магазина стояли круглые столы, плетеные диваны и кресла.
– Я хорошо знаком с хозяйкой этого магазина. Ее зовут Татьяной, и она – русская. Выберем бутылочку местного вина и здесь же разопьем. – Сергей выдвинул кресла, и они сели за стол.
Была середина августа. Вечером по Римини уже гуляли холодные ветры. Дайнека поежилась. Вешкин укрыл ее пледом, который взял на диване:
– Так хорошо?
– Очень хорошо, – благодарно улыбнулась она.
К ним подошла хозяйка – сорокалетняя улыбчивая женщина с мягким украинским говором. Сергей представил их друг другу и попросил принести вина. Ему хотелось сухого, Дайнеке, напротив – сладкого.
Татьяна угодила обоим. В дополнение к вину она подала сырную тарелку, на которую положила грецких орехов и несколько видов сыра, в том числе овечий. Он понравился Дайнеке больше всего – овечий сыр превосходно сочетался с вином.
Итак, Дайнека и Сергей сидели посреди оживленной улицы, находясь в эпицентре всего самого интересного. Мимо, держась за руки, проходили пожилые немецкие парочки, все как один – в шортах. Педики с блуждающими глазами. По их ярким штанам можно было изучать таблицу цветов. Итальянские мужчины среднего возраста в поисках девушек: желательно славянской внешности и не старше двадцати пяти лет. По двое, по трое проходили малорослые недоросли с выбритыми висками, набриолиненными «бобриками» и козлиными бородами.
К столу подошла Татьяна и, присев чуть в стороне, проводила взглядом такую компанию:
– Вырождаются… Знаете, в Италии говорят: деды терпели лишения и строили светлое будущее. Отцы помнили эти лишения и сохраняли то, что построили деды. Сыновья забыли и стали все разрушать. – Она повернула голову к гостям. – Еще чего-нибудь принести?
– С нами посиди, – попросил Вешкин.
– Ну кто поверит, что ей восемьдесят шесть лет? – проговорила Татьяна, глядя куда-то в сторону.
Неподалеку от них сидела хрупкая женщина: прямая спина, длинная шея, красивые пепельные волосы, убранные в объемный пучок. Загорелое, без морщин лицо с глянцевым лбом, в ушах тяжелые антикварные серьги. Она курила сигарету через янтарный мундштук и пила сухое белое вино.
Сергей Вешкин и Дайнека переглянулись.
– В самом деле – восемьдесят шесть?
Женщина чуть слышно сказала:
– Domani… Domani…
– Что это значит? – спросил Вешкин.
Дайнека перевела:
– Завтра… Завтра…
– Завтра она уезжает на свою виллу на Сицилию, – объяснила Татьяна. – Франческа – миланская аристократка, приходит сюда после ужина и выпивает по два бокала вина. Ее все вокруг раздражает.
– Вы знакомы?
– Иногда разговариваем. Конечно, когда этого захочет она. – Татьяна понизила голос. – Знакомые называют ее principessa.
– Принцесса по-итальянски. Или можно сказать – княгиня. – Дайнека изучала взглядом Франческу.
Сергей Вешкин изумился:
– Надо же! Настоящая живая принцесса.
– Тш-ш… Она может услышать, – прошипела Татьяна.
– Domani… Domani… – проговорила Франческа, полностью погруженная в свои мысли.
– Она приезжает в Римини всегда первого августа. Каждый год, начиная с младенческого возраста. Потом едет на Сицилию, потом в Париж или в Милан. А я вот о чем думаю: каково это – жить не работая? – Татьяна пожала плечами. – Всю жизнь только и забот – тратить деньги, ухаживать за собой и перемещаться по миру, ничего не желая. Вот сидит она, смотрит на людей, морщится, закрывает уши руками, а сама себе шепчет: «Домани, домани… Завтра я отсюда уеду. Скорее бы…»
– То, что для нас развлечение, – проговорила Дайнека, – для нее – привычка, не приносящая удовольствия. Послезавтра она так же будет сидеть на террасе на Сицилии, смотреть на море и шептать: «Due settimane… – всего две недели – и я буду в Милане». – Дайнека вздохнула. – Это ли не мука? Это ли не одиночество.
– Старуха каждый день меняет свои украшения. И все – сплошь старинные. Сама мне как-то хвалилась.
– И со всем этим добром она проживает в отеле? – спросил Вешкин.
– У нее собственная вилла. Но, когда перед отъездом дом консервируют, последнюю ночь она проводит в отеле.
Франческа докурила свою сигарету, допила второй бокал, попрощалась и отправилась к набережной. Она была хороша: стройная, в пестрых брюках и голубой трикотажной кофточке. Со спины ее возраст немного выдавала поясничная зона, по-старушечьи смещенная к талии. В остальном ей можно было только завидовать.
* * *
Поздно вечером, сквозь дрему, уже засыпая, Дайнека услышала вежливый стук.
Она встала с постели и приблизилась к двери:
– Кто там?
Ей по-итальянски ответил мужчина:
– Это портье.
Дайнека перешла на итальянский язык:
– Что вам нужно?
– У администрации отеля есть для вас предложение.
– Но я уже сплю…
– Прошу меня извинить. – Из коридора послышались шаги, которые стали удаляться.
Поддавшись любопытству, Дайнека открыла дверь и выглянула, чтобы увидеть, кто с ней говорил. Она и вправду увидела портье с ресепшена. Рядом с ним в сторону лифта шагала Франческа.
– Постойте! – Ни в тот момент, ни потом Дайнека не могла себе объяснить, почему она так поступила.
Портье обернулся:
– Простите, синьорина. Я бы не осмелился побеспокоить вас в такой поздний час, если бы не особые обстоятельства. Дело в том, что наш особенный гость, – он указал на Франческу, – принцесса Барберини-Колонна ди Скьяра всегда останавливается в одном и том же номере…
Дайнека полюбопытствовала:
– При чем же здесь я?
– Его ошибочно предоставили вам.
– Что значит – ошибочно?
– В результате системного сбоя в компьютере слетела бронь.
– И что же теперь?
– Администрация предлагает вам занять лучший номер, причем абсолютно бесплатно.
– Но я уже сплю, – упрямо повторила Дайнека.
В разговор вступила Франческа:
– Вам следует уступить! Иначе мне не заснуть. – Она не просила, она приказывала.
Дайнека сдержанно проронила:
– Я остаюсь здесь.
Портье простонал:
– Уф! – и вдруг покраснел.
Дверь уже закрывалась, когда Франческа снова заговорила:
– Я – старая женщина. Прошу вас! – Последние слова принцессы прозвучали словно мольба.
Совсем не собираясь сдаваться, Дайнека почему-то сдалась:
– Ну хорошо.
Расстроенное лицо портье просветлело.
– Сейчас я пришлю дежурного, и он перенесет ваши вещи. Изменения в базу отеля внесем завтра утром.
Франческа была еще лаконичнее:
– Благодарю вас.
