10 – 25 ноября 617134 года от Стабилизации

Вопреки ожиданию, жизнь в Орилесе быстро вошла в рабочую колею. На удивление легко удалось договориться о съёме машины — чтобы ездить к коротким путям. Более того, Ирина умудрилась в экстренном порядке получить права. Не официальным способом, но таким, который вполне признаётся и часто используется в Древтаре.

Вообще, впечатления от этого государства, по крайней мере, нынешнего города, получились двоякие. С одной стороны, с первого, да и со второго взгляда, кажется, что вокруг никто не следует правилам и все, или хотя бы большинство, предпочитают отлынивать от работы. Но потом понимаешь, что не всё так просто.

Например, несмотря на наличие ограничивающего время работы расписания, почти все магазины, даже мелкие частные лавочки, открыты круглосуточно. А вот продавцов там застать как раз трудно: чаще всего просто свободный вход в помещение, открытый же пункт оплаты и доступ к товарам. Причём, в отличие от Тартара, без контроля, поэтому запросто можно что-то взять и выйти не заплатив. Иногда рядом с входом ещё стоял дополнительный терминал для комментариев, где удавалось проследить странную переписку. По типу: «взял две пачки в долг», «оставил товар в холодильнике» или «два десятка яиц, запиши на сестру», а то и «украл пирожок с капустой». Если вначале нашего пребывания появилось подозрение, что над приезжими издеваются (с камерами хранения), то теперь... Местные ведь и с собственным имуществом обращаются так же безалаберно! Ладно бы с чужим, но со своим: с товарами в магазине, столовой или кафе и даже личными вещами — это очень странно.

— Неужели здесь действительно не воруют? — поинтересовалась у дежурного стража как-то утром.

— Ты же уже вроде знаешь, — удивилась женщина из вида эделей. — У нас город маленький, спокойный и мирный. К тому же военный и закрытый — кого попало не пустят. Так что воруют, но мало. Здесь, в основном, птицы высокого полёта — зачем им воровать?

— А как в других городах? Воруют больше?

— Да примерно так же, — махнула рукой страж и продолжила выкладывать сухофрукты в вазочку. — Разве что порядка чуть поменьше.

Ещё меня очень удивил тот факт, что мы ни разу не столкнулись с поломанной техникой или явными разрушениями. Даже эскалатор на вокзале, как выяснилось, исправен — просто мы его не включили. И в пункте проката все машины были в прекрасном состоянии, хотя и не новые. А вот хозяев застать удавалось редко. Аналогичная картина выходила и с остальным: вроде бы никто работать не рвётся, а всё в порядке. Удивительно, но факт.

Не меньше меня поразила ещё одна особенность Древтара. Ещё раньше, из краткого курса по гигантским странам, узнала, что население здесь делится на несколько социальных слоёв. Самый низкий и многочисленный, в который входят почти восемьдесят процентов от всего населения носит название младших или младших древтарцев. При изучении у меня создалось впечатление, что младшие — завуалированное название рабов. Обычно бесхозных младших (а в эту категорию автоматически попадают все, кто не относится к более высоким социальным слоям) стараются сразу разобрать по так называемым «семьям», которыми командуют местные лорды. Младших могут подарить другому лорду, ими могут обменяться, иногда даже продать — но не отпустить на волю. Лорд имеет право послать их работать туда, куда захочет, наказать и даже убить. Естественно, при таких возможностях, мнение младшего вряд ли влияет на принимаемое относительно него решение. А единственный способ обрести свободу для состоящих в этом социальном слое — это перейти в более высокий. Но, чтобы добиться повышения, надо сдать какие-то особые экзамены и пройти специальную проверку — судя по контексту, там всё очень серьёзно.

Следующий социальный слой: древтарцы или птицы. По сути — обычные свободные люди. Удивляет только то, что их не обязывают платить налоги — в остальном данная категория вопросов не вызывает. Выше древтарцев стоит имперская гвардия или просто имперцы: представители этого социального слоя уже обладают немалой властью и, в том числе, имеют право становиться лордами — владельцами земель и основателями так называемых семей. А почти на самом верху — императорская гвардия или люди Маджита. В отличие от имперцев, они имеют ещё большую власть и могут единолично судить всех нижестоящих.

Уже по приведённому выше описанию, понятно, что Древтар очень милитаризирован. Кроме того, он является единственной гигантской страной, в которой власть принадлежит монарху, причем абсолютному. Нет, естественно, здесь тоже есть огромный правительственный аппарат, но император может в любой момент единолично заблокировать любое решение нижестоящих или, наоборот, в одиночку принять какое-нибудь постановление, которое тут же возводится в ранг закона. Маджит имеет право одним движением руки остановить или объявить войну, казнить и миловать... в общем, обладает огромной властью. Нигде, ни в одной другой гигантской стране, нет ничего подобного. В Миртаре бог-основатель вообще отстранён от управления, в Тартаре — состоит в правительстве на правах первого среди равных, в Вертаре — его слово при голосовании весит так же, как голоса трёх других, а в Мориотаре вообще странная анархия и все воюют со всеми. И лишь в Древтаре император обладает неограниченной властью, из-за чего это государство иногда резко меняет политику. Я долго удивлялась такой особенности и думала, как такое вообще возможно. Власть развращает, и странно, что Маджита ещё не отстранили... или Древтар не развалился. Хотя, судя по всему, местный император хотя и пользуется, но не злоупотребляет своими возможностями. А может, и вовсе на самом деле достаточно редко вмешивается в дела правительства и удовлетворяется самим фактом наличия огромной власти.

Естественно, при таком строе невольно ожидаешь порядка, военной выправки... в общем, совсем не того, что оказалось в реальности. Как ни удивительно, строгая иерархическая пирамида, судя по увиденному, не привела к жестокой тирании. И даже большинство младших, в принципе, удовлетворены той жизнью, которую вынуждены вести. Таковым был, например, продавец в полюбившемся мне продуктовом магазине. По его словам, получалось, что лорды будто бы просто главы семей, а не рабовладельцы.

— А как же обмен, передача или продажа? — скептически спросила я, сидя на широком подоконнике и лакомясь свежими фруктами.

— Всё правильно, — заверил мужчина. — Меня, вон, передали лорду жены, когда я с ней познакомился и решил отношения завести. Тем более, что Рийинис уже устал семьёй управлять и всё равно планировал её раздать и отказаться от звания лорда. А продажу ещё заслужить надо — либо чем-то хорошим отличившись и желая перейти к тому, кто на этом специализируется, или нахулиганив так, что без доплаты никто не возьмёт.

Продавец красиво расставил зелень за стеклом витрины и включил робота-уборщика.

— Всё, я здесь закончил, — сообщил он и без перехода продолжил: — Если же с лордом что-то случится, то его младших разбирают другие — чтобы не пропали без присмотра.

Я тоже вышла из магазина, напоследок взглянув на красующуюся на двери надпись «закрывайте холодильники». И не удержалась от соблазна задать провокационный вопрос:

— Ты бы не выжил, оставшись без лорда? А кажешься таким самостоятельным...

— Меня лорд уже дважды пытался на экзамены отправить, — усмехнулся мужчина. — Но я приземлённый, мне эти всякие высокие сферы и лишние права ни к чему. Хочу просто надежности и счастливой семейной жизни. Поэтому и не пошёл сдавать.

Люди, придерживающиеся схожего мнения, составляли лишь относительно малую, примерно десятую часть младших древтарцев. Ещё почти четыре пятых тоже казались нормальными людьми, некоторые подумывали о свободной жизни, но не могли пройти проверку. Остальные же... Одни производили впечатление подростков, другие — вообще сумасшедших. Несколько раз видела, как стражи почти под конвоем приводят работающий у них обслуживающий персонал из младших.

— Я же не против, чтобы они прогуливали! — пожаловался однажды пернатый. — Но работу-то свою могли бы сначала сделать — её и так совсем немного.

— Сколько? — тут же заинтересовалась я.

— Да часа за два-четыре управиться точно можно, — сообщил страж и прикрикнул на недовольно громыхающего бытовой техникой младшего. — Но не хотят работать — глаз за такими и клюв им в хвост!

— Может, ему такое положение не нравится? Роль уборщика? — задумчиво потянула я.

Птица щёлкнула клювом и выдала гневную трель в сторону мужчины. Тот пробурчал себя что-то под нос и нарочито лениво удалился в сторону санузла.

— Думаешь лорд стал бы отправлять в самый низ, если бы знал, что он сможет работать где-то в другом месте? Если здесь несколько дней не уберут — ничего страшного не случится. А если начнёт так безобразничать на более ответственной должности? Его ведь только танцы, игры и самочки интересуют, и при каждой возможности развлекаться убегает. Нет, ему другую работу поручать нельзя — не справится.

Я задумчиво посмотрела вслед уборщику. А ведь класс младших очень напоминает кое-что из начала моей жизни в Чёрной Дыре. Неполноценных граждан Белокермана. Их тоже ограничивали. Как там? «Неполноценные граждане должны работать там, где могут причинить меньше всего вреда». Может, в этом и есть какой-то смысл. С другой стороны...

— А насколько легко нормальным младшим стать свободными древтарцами? — вспомнив сделанный когда-то, перед заключением рабского договора, прогноз Шаса, я попыталась примерить ситуацию на себя. Смогла бы справиться, если бы всё-таки поехала не в Тартар, а в эту страну?

— Зависит от типа мышления, — серьёзно ответил страж. — Не каждый нормальный, даже умный человек может стать настоящим древтарцем.

— Почему?

— Мы смотрим не только на внешнее соблюдение законов, как в остальных гигантских странах. Ещё оцениваем то, что творится внутри. Настоящие древтарцы даже в младших свободны... и особенные. Это сложно объяснить, я всё-таки не имперец и сам не понимаю настолько глубоко, чтобы суметь не соврать при передаче.

— Так ты не гвардеец? — удивилась я. — А мне казалось, что стражи являются частью внутренней армии...

Птица насмешливо зачирикала.

— Да, я военный, — весело сообщила она. — Но не путай простого военного и элиту. Гвардейцы — элита. Имперские — элита, а императорские — вообще суперэлита. Но в армии есть не только элита.

Я смутилась. Действительно, само название «гвардеец» уже говорит об особенности. Даже если его здесь искажают — какая-то причина для использования такого термина всё равно была.

Но тогда получается, что военных ещё больше, чем казалось. Впрочем, по поведению стражи на армейских не походили. Миртарские инквизиторы и те больше соответствуют, хотя отнюдь не все таковыми являются.

Как бы то ни было, обеспечить себе нормальную жизнь и транспорт удалось очень легко.

В отличие от Святограда, в Орилесе практически весь день занимало именно изучение закрытых коротких путей. Времени не оставалось не только на другую учёбу, но даже чтобы просто прогуляться по городу и отдохнуть. Кстати, коротких путей здесь много... гораздо больше, чем выданных нам адресов. Но на мой вопрос, что с остальными и надо ли изучать их, куратор только посмеялась и посоветовала успеть обойти хотя бы рекомендованные. И в таком мнении была изрядная доля правды. Мы рано вставали, делали короткую зарядку, завтракали, брали еду с собой, а потом до глубокого вечера описывали короткие пути, во время коротких переездов навёрстывая недоделанные упражнения и отдыхая (часто даже досыпая урывками). Лишь иногда заходили в магазины или кафе, если те попадались по пути — чтобы перекусить. Возвращались уже затемно, ужинали, приводили себя в порядок и отправлялись спать. Но даже при таком режиме времени едва хватало, чтобы обойти весь список. Будет чудом, если хотя бы последние сутки освободить удастся. Чрезвычайно плотный график.

Поэтому город и окрестности посмотреть почти не получилось. Лишь постольку-поскольку — во время быстрых переходов или переездов, а ещё рано утром или поздно вечером. В результате из местных круг общения ограничивался стражами и, редко, посетителями участка, а также продавцом, которого иногда удавалось застать в магазине с самого утра.

Еще в первую неделю меня четыре раза вызывали в корпус имперцев, а конкретно — в их лабораторию. Первый раз позвонили когда мы осматривали очередной короткий путь и поинтересовались, в какое время у меня отдых. Узнав, что только ночью, велели тогда и прийти, сообщив, что спать буду у них. В лаборатории действительно предоставили нормальные, хотя и не шикарные условия, а занятия арванов отдыху практически не мешали. Но вскоре вызовы прекратились, и я с удовольствием вернулась обратно к друзьям, в камеру временного содержания.

Честно говоря, я очень жалела, что времени так мало. Потому что и сам город интересен, а ещё окружающая его природа удивительно красивая, буйная и разнообразная. При этом не создаётся впечатления загущённой чащи, как в Бурзыле, или разреженности, как в Святограде. Вероятно, такая природа образовалась здесь в том числе потому, что широты одни из самых благоприятных: ксера уже позволяет живым существам давать полноценное потомство, но образование межвидовых гибридов хотя и происходит, но ещё не перешагивает критическую черту. Да и ренство хотя и значительно выше, чем, например, в Белокермане, но ещё недостаточно большое, чтобы считаться агрессивным. Очень интересное место... жаль, что приходится практически проходить мимо.

Одни сутки сменялись другими, но привыкнуть к такому насыщенному режиму не получалось. Точнее, приспособиться-то удалось, но усталость всё равно постепенно накапливалась. Особенно утомляла постоянная необходимость соблюдать предельную точность при описании коротких путей. Так что через дюжину дней я уже и не мечтала о вольных прогулках. Вместо этого хотелось отоспаться и хотя бы временно сменить род занятий.

Однажды ночью меня вызвала куратор от Тартара, велев явиться в кафе. К этому времени мы уже закончили обход коротких путей на сегодня, поэтому я с удовольствием прогулялась до уже знакомого недорогого заведения. Там лакомились деликатесами два куратора: тартарка и Фуньянь. Увидев меня, эрхел встал и отошел к пункту раздачи.

— Сядь и посиди спокойно, — велела женщина.

Подождала, пока я устроюсь, а потом обошла столик и быстро застегнула на моей шее тонкий ошейник. Причём сделала это так ловко и неожиданно, что я не успела не только оттолкнуть, но и вообще отреагировать. А куратор мирно продолжила, как будто ничего не произошло:

— В ближайшие несколько суток поступит официальное заключение. До этого времени тебе запрещено пересекать городскую черту.

— Какое официальное заключение? — удивилась я, растерянно пытаясь вспомнить, где и что могла нарушить и ощупывая неожиданное «украшение».

— О твоей выбраковке.

В области сердца заныло, и показалось, что воздух резко похолодел. Но мне удалось удержать себя в руках и продолжить разговор.

— Причина выбраковки?

— Выяснилось, что твоё тело не соответствует требованиям для извращенцев-самоубийц.

Быстро прокрутила в голове свою биомедицинскую карточку. Здоровье и живучесть отличные, способности к поиску и использованию коротких путей есть...

— Внедрение т'таги и прочие изменения? — полуутвердительно поинтересовалась у куратора.

— Да, — спокойно кивнула она. — На этом закончим, можешь быть свободна. Тебя вызовут.

— А это?.. — я коснулась ошейника.

— При попытке покинуть границы города или снять этот прибор тебя убьёт, — безразлично пояснила куратор. — Всё, больше я справочным бюро не работаю, — с этими словами женщина удалилась.

Кивнув, я встала и тоже покинула кафе через другой выход, стараясь держать спину прямо и смирить дрожь в ногах. Спустилась на затопленную дорогу, но, поняв, что дальше бороться не смогу, сделала несколько шагов в сторону и села прямо на мелководье, опёршись о сваю только что покинутого строения.

Слёз не было. Только холод и какая-то отстранённость. И дышать стало трудно. Даже мысли неохотно, как-то заторможено, шевелились в голове.

Вот и всё. Хвалёная живучесть и устойчивость сыграли против меня. И даже в необъективности такого решения не обвинишь. Сама ведь признала, что извращенцев-самоубийц нельзя оставлять без контроля. Как бы ни хотелось, чтобы этот закон не касался меня — это невозможно. Пусть я ещё ни разу сама не пересекала закрытый короткий путь, но кто сказал, что не могу этого сделать в принципе? Вероятней как раз обратное.

Несколько раз тяжело вздохнула — казалось, что всё тело зажато в тисках. Потом набрала в горсть воды и вылила её обратно. Ещё раз. И ещё. Осталось несколько дней. До официального заключения. Даже если бы вдруг удалось снять ошейник, сбежать всё равно не получится. Да и не имею права. Ведь это поставит под угрозу слишком многих. Ради чего? Разве этого стоит жизнь человека, да ещё и рендера? Глухо хмыкнула: хорошо, что здесь у меня нет семьи и родных. Шас... это не его вина и не его ошибка. К тому же у него останется Ликрий — какое-никакое, а утешение. А тартарский банк, выдавший кредит, так и не вернёт свои деньги. И Лисс наверняка расстроится.

— Выпей, — рядом тоже прямо в воду присел Фуньянь. — Успокоительное.

— Костюм испачкаешь, — мой голос прозвучал неожиданно хрипло.

— Испачкаю — постираю. Пей, — настойчиво повторил мужчина, вручая небольшую пиалу.

Я горько рассмеялась.

— У меня всё в порядке. Теперь такая ерунда уже не имеет смысла.

— Пей. Это приказ, — рассердился эрхел. — Пока ещё я твой куратор.

Немного подумав, я всё-таки приняла лекарство. Хотя всё равно не понимаю, какое теперь дело Фуньяню до моего состояния. Хотя... ведь не факт, что сразу убьют. Могут сначала в лабораторию отправить, на исследования. Тогда да, имеет значение. Удобнее, если подопытная крыса не спятит и не погибнет раньше времени.

— Не знаешь, несколько дней — это сколько примерно? Или, — где-то в глубине вдруг проснулась слабая надежда, — ещё ничего окончательно не решено?

— Неделя, — тихо ответил Фуньянь. — И это уже факт. Официальное заключение сегодня пришло, просто мы ещё не передали его коллегам.

Я снова глухо рассмеялась.

— Почему?

— Асс велел потянуть, — эрхел устроился поудобнее в тёплой воде, тоже облокотившись о толстую сваю. — Если бы я передал документы сейчас — тартарцы уже бы выставили тебя на закрытые торги.

— Благодарю тебя за предоставленное время, чтобы завершить дела, — серьёзно кивнула я. — И Асса — тоже.

— Дура ты всё-таки, — вздохнул Фуньянь. — Принц Асс пытается тебе помочь.

— Я поняла. И действительно благодарна за отсрочку.

Судя по всему, лекарство начало действовать, по крайней мере, дышать стало легче и оцепенение отступило. Но отупение пока так и осталось.

— Глупая, — сочувственно потянул древтарец. — Асс сказал, что попытается связаться с одним человеком... уникальным специалистом не только в Древтаре, а, наверное, на всей исследованной территории. Потому что если кто и может помочь в твоей ситуации, то только он.

Я жёстко задушила воспрянувшую было надежду. В тоне куратора явственно прозвучала недоговорённость.

— Но?..

— Но сама подумай, насколько востребован такой специалист. Шанс, конечно, не нулевой, особенно с учётом некоторых деталей. Но всё равно весьма близок к нулю. К тому же даже этот специалист не всесилен и нет гарантии, что справится. Так что не советую на это рассчитывать, — грустно улыбнулся эрхел. — Однако есть другие варианты.

Некоторое время мужчина молчал.

— В коллекцию к байлогам? — подсказала я. Сейчас такая судьба как вариант уже не казалась однозначно отрицательной.

— Увы, как раз нет. По крайней мере, не к Ассу — ему запрещено тебя забирать. Эфисс бы мог, но он в Тартаре, а до того времени мы уже должны отдать заключение. То есть, будет поздно. Ты должна найти хозяина сейчас. За эту неделю.

— И тогда не выставят на торги? Или кто-то захочет раскошелиться? — горько поинтересовалась я.

— Тогда Асс сможет воспользоваться приоритетом в своём рабочем договоре с тартарцами и продавить своё решение о том, куда ты отправляешься. Сам же он подбирать тебе хозяина не станет — слишком увлекся идеей со специалистом, — пояснил Фуньянь. — Нужна консультация по тому, кого конкретно искать?

— Да, — надежда всё-таки встрепенулась. Очень хотелось жить без того, чтобы являться постоянной угрозой... и не пойти на опыты.

— Твоим владельцем может стать либо байлог с соответствующим допуском — но не Асс, у него запрет по профессии, — снова уточнил куратор. — Либо человек в звании не менее императорского гвардейца и при этом являющийся извращенцем-самоубийцей высокого ранга. — Мужчина серьёзно посмотрел мне в глаза. — В Орилесе такие специалисты есть и их немало. Поэтому не теряй такую возможность.

— А у тебя звание соответствует? Или у кого-то из кураторов? — тут же спросила я.

— Звание у меня достаточное, но я вообще не специалист по коротким путям, — понимающе улыбнулся Фуньянь. — Среди нас таких людей двое — Асс, но у него запрет как раз из-за сочетания этого и его видовой принадлежности, и Зоргум. Он, если переводить на древтарские понятия, подходит и по рангу, и по профессии... но даже на жестокие опыты отправиться и то гуманней, чем к нему.

— Точно? — тут же засомневалась я. — Нет, он меня пугает, но ведь и об арванах слухи страшные ходят, и о байлогах — а на деле и те, и другие вполне нормальные существа... пусть и со странностями.

— Асс не пропустит такое решение, — резко заявил собеседник. — Другой вопрос, что если напросишься, Зоргум может надавить по своим каналам.

Я посмотрела за задумавшегося Фуньяня.

— Ты ведь была в институте химеризма. Помнишь, как там обращались с химерами — бесправными рабами? — неожиданно спросил мужчина.

— Да, — поморщилась я от неприятных воспоминаний.

— А с Ликрием, знаешь, что делали?

Кивнула: когда-то увиденная картина так живо встала перед глазами, что замутило.

— По сравнению с тем, что творит Зоргум, всё это — райский курорт и нежная забота.

И вид, и тон эрхела сообщал о том, что он не шутит.

— Решать тебе, но я очень не советую. Сам бы точно выбрал что угодно, только не его. Если не найдешь кого получше, просись к Радию в лабораторию. Не лучший вариант, но зато надёжный — он уже предварительную заявку оформил.

— Спасибо, — ещё раз искренне поблагодарила куратора. — Не знаю, зачем это тебе... вам. Но спасибо.

— Асса благодари, — Фуньянь встал и прямо на себе слегка отжал шорты. — Я лишь выполнил его просьбу, а обычно всяким левым тартарцам помогать не стремлюсь.

— Ты мог бы не выполнять.

— Легко, — кивнул эрхел. — Но почему бы и нет? Тартарцам напакостить, да еще так, чтобы они придраться не могли — первое дело. В контракт Асса, в отличие от моего, заложено право голоса при решении судьбы выбракованных. Хоть он и не тартарец, зато байлог, его услуги очень нужны университету. Я же тебе никакой реальной помощи не оказывал — советы не в счёт, так что свой договор не нарушал. С документами же... ну извини, это наше, древтарское дело, когда их предоставлять. Если, разумеется, не позже установленного срока.

Невольно улыбнувшись куратору, я тоже встала. Неделя — не такой большой срок. Но раз есть шанс выжить — почему бы не попытаться им воспользоваться?

В участок ночевать не вернулась, хотя зашла ненадолго, чтобы взять одеяло. Сейчас мне оказалось очень тяжело находиться рядом с сокурсниками. Но и идти куда-то в ночь, без отдыха — глупость. Поэтому я устроилась снаружи, на сухом участке между кустами. И долго лежала, бездумно глядя вверх, на ясное небо и призрачные, несуществующие звёзды. А через пару часов всё-таки сходила в ближайший магазин, купила сильного снотворного. Думаю, без него отдохнуть не получилось бы вовсе. Очень уж важное событие навалилось в этот день. Слишком тяжёлой оказалась новость.