24. Турнир
Потом Адель помнила плохо.
И даже не могла понять, что с ней случилось. Все как в тумане. Она потеряла сознание? От чего?
Рон нес ее на руках через весь замок, осторожно прижимая к себе. Было немного тревожно, но тепло… Она прижималась щекой к его груди и слышала как часто колотится его сердце.
Что случилось?
Куда он несет? В ее комнату?
Уже почти на пороге к ним подбежал напуганный Тавиш. Попытался было ее у Рона отобрать, но Рон не отдал… У Тавиша ранено плечо, это Адель помнила. Ее тоже ранили?
Потом ее уложили в постель. Принесли горячий ягодный морс…
Тавиш держал ее за руку.
В каком-то полусне Адель слышала, как они разговаривают где-то рядом. Тавиш говорит тихо, а Рон иногда срывается на повышенные тона. Рон всегда нетерпелив… «У меня достаточно причин ненавидеть его, но это переходит все границы». «…нет, отец не должен знать». «Я все, что смог…», и «…плечо… будь осторожен…» И что-то еще, уже о ней, но тише.
Адель изо всех сил пыталась сложить эти обрывки во что-то осознанное, но у нее не выходило.
Такой туман в голове… неудержимо клонило в сон.
* * *
Когда она проснулась, светило солнце.
Тавиш спал рядом в кресле, смешно поджав под себя ноги.
Что вчера случилось с ней?
Она помнила, как утром они ходили на поле, как говорили о чем-то… сейчас уже сложно сказать о чем. Как кошка выскочила на поле, вскочила на спину лучника, стрела сорвалась… Тавиш успел прикрыть ее, иначе… но его ранили. Можно было бы испугаться этих воспоминаний, но спящий Тавиш выглядел вполне живым и здоровым, только чуть бледным…
Адель села на кровати.
Стоило пошевелиться, и голова раскалывалась.
Тавиш открыл глаза.
– Дел? Проснулась? – его лицо разом стало напряженным. – Как ты?
– Нормально… голова немного болит. Что со мной случилось, Таш?
Он нахмурился, сморщился даже.
– Сложно сказать, Дел. Ты потеряла сознание, ударилась головой… Последние дни были очень тяжелые. Тебе нужно отдохнуть.
Нужно, наверно… Только дело не в этом.
Как бы там ни было, но врал Тавиш плохо, слишком заметно. Он что-то знал…
Было неспокойно и даже немного страшно.
– Рон принес меня?
– Да, Рон.
Что-то такое в его лице… не понять.
– Таш, что случилось? Я же вижу… Но я не понимаю ничего.
Он покачал головой, очень серьезно.
– Сложно сказать. Дел, дай мне немного времени разобраться. Хорошо? Не волнуйся. Ничего страшного не произошло. Мне нужно понять самому, я даже не знаю, что тебе сейчас сказать…
Чуть позже приходил Рон с пирожками. С разбитой губой и синяком на пол лица.
Так необычно притихший и даже слегка виноватый. Осторожно поглядывающий на Тавиша.
Поставил пирожки рядом, хотел было присесть, но не присел.
– Как ты, Дел? – спросил он.
– Кто это тебя так? – в ответ удивилась она.
– Да просто тренировался, – он отмахнулся. – Готовлюсь к турниру. Зазевался и пропустил удар. А ты? Как себя чувствуешь?
– Нормально. Ты принес меня сюда? Может быть, хоть ты расскажешь, что со мной случилось? – попросила она.
Рон подобрался, глянул на Тавиша снова.
– Ты упала с лестницы, – уверенно и твердо сказал он. – Ударилась головой. Думаю, все эти поездки и новые впечатления сильно утомили тебя, нужно отдохнуть.
– Ты что-то сделал с моими воспоминаниями?
Интуиция? Эта мысль пришла внезапно, и так же внезапно все сошлось. Она плохо помнила вчерашний день, и то, что было раньше – тоже не слишком отчетливо… местами… голова гудела… Роналд – Бреннан, он вполне мог сделать такое.
Сама испугалась этого предположения.
И совершенно очевидно испугался Рон. Вздрогнул. Обернулся на Тавиша.
Если он скажет «нет» – она не поверит.
– Ты дала согласие сама, – сказал Рон, словно оправдываясь. – Письменное.
– Сама? Для чего?
Значит правда.
Он вздохнул, огляделся, взял табуретку и, все же, сел рядом.
– Было кое-что в твоей жизни, что стоит забыть. Что мешало бы тебе жить дальше. Ты должна стать моей женой, Адель. Это решение уже принято. И не мной, меня точно так же поставили перед фактом, ты знаешь. Но ты мне очень нравишься, и я искренне надеюсь, что у нас все получится, что я буду хорошим мужем для тебя, а ты для меня… – он снова вздохнул. – Дел, ты должна понять правильно, но, поскольку эту работу выполнял я, то часть твоей памяти оказалась для меня открыта. Надеюсь, я стал лучше понимать тебя, да и не только тебя. На многое взглянул другими глазами. Я знаю, что тебе предлагали отказаться и уехать. Тавиш предлагал увести тебя, подальше от всего. Отменить свадьбу. Ты отказалась. Хочется верить, что ты все же не слишком плохо ко мне относишься, и все еще может сложиться благополучно. У нас с тобой все получится. Если бы ненавидела меня, ты бы уехала.
Тавиш молчал. Он стоял у стены, сложив на груди руки, и молчал. С каменным лицом. Адель не могла понять, что он думает.
– Рон, скажи мне, это было мое личное решение? Все забыть?
Он долго не отвечал, словно сомневаясь.
– Твоего дяди, – сказал наконец. И, чуть помедлив, – Но я тебе этого не говорил.
Поднялся на ноги.
– Дел, правда не принесет тебе счастья, – сказал он уже в дверях. – И никому не принесет. Так будет лучше. Я очень старался сделать все осторожно и не навредить.
Стоит закрыть глаза, и память услужливо рисует ее в объятьях Роналда.
У его бокала сломалась ножка, он порезал руку, не сильно, но крови много. Она пытается перевязать…
– Больно, да? – спрашивает она.
Он мотает головой.
– Ничего страшного… я же дракон…
Слегка ошарашен такой заботой, так мило.
И она тоже смущается.
– Я испугалась… – говорит тихо. – Я немного боюсь крови. Начинаю паниковать.
– Да все хорошо, – говорит он. – Мне даже понравилось. Совсем как моя нянька в детстве. Я даже готов что-нибудь воткнуть во вторую руку, если ты еще раз погладишь и подуешь.
Он смеется, конечно.
– Не надо, – шепотом говорит Адель. И осторожно гладит его по плечу.
Он обнимает ее здоровой рукой, прижимает к себе.
И она в ответ прижимается щекой к его груди. Крепко. Зажмурив глаза. По всему телу проходит дрожь.
Потом он целует ее, нежно и страстно. Ей даже кажется, она влюблена.
Он расстегивает ее платье.
Несет в постель.
Потом…
Потом помнит плохо, она так волновалась… Он обнимал ее, он был так осторожен, так нежен с ней… нет, воспоминания ускользали… Адель хорошо помнит другое, как они лежат вместе… свечи догорели, близится рассвет. Она положила голову Рону на плечо, осторожно поглаживает ладошкой его грудь. Тепло и хорошо.
– Мы скоро поженимся, – говорит он. – И всегда будем вместе.
– Я так люблю тебя, – говорит она… Но вдруг, на мгновение, кажется, это не ее голос.
Стоит открыть глаза…
Тавиш хмуро смотрит на нее.
– Я ничего не понимаю, Таш, – говорит Адель. – Что было, а чего не было на самом деле.
Тавиш покачал головой.
– Думаю, ты все вспомнишь со временем. Если даже сейчас ты способна понять, что с тобой произошло, то значит, остались ниточки.
– Скажи, а это не ты его так? Приложил в челюсть?
– Не я, – Тавиш едва заметно улыбнулся. – Хотя, наверно, стоило бы и мне. Это Йоан.
Йоан.
Брат Рона. Почти брат. Йоан Харалт, бастард… Что-то дрогнуло в ней от этого имени, но… Нет, ничего. Только непонятная неловкость. Давно, еще в самом начале, Йоан, кажется, нарвал для нее цветов, огромный букет таволги… Адель почти ненавидела его за этого, не могла понять, что с этим веником делать.
Йоан… Еще он пел песни у костра. Неприличные. Исбел так краснела…
А еще…
Тавиш внимательно смотрел на нее. Словно чего-то ждал.
– Я тоже не очень-то понимаю, – сказал он. – Все это так странно, Дел. И еще более странно, что Рон сам пришел, и сам во всем признался. Я даже почти поверил в его искренность. Все это он, конечно, придумал не сам. Дядя умудрился изрядно прижать его драконий хвост. Не знаю, чем там дядя шантажирует, но Рон боится дернуться лишний раз. И, тем не менее, признался. Конечно, он и половины правды не сказал, но…
– Теперь он знает обо мне все, да?
– Пожалуй. Твои воспоминания произвели впечатление на него. Дел, может быть нам действительно стоит уехать? Я найду способ…
– Нет!
Адель не помнила почему, но точно знала, что уезжать ей нельзя. Есть какое-то важное дело, которое она должна закончить. Любой ценой. И если ради этого придется выйти замуж за Рона, значит придется… Рон не такой уж плохой человек… Но есть что-то еще, невероятно важное.
– Ты так уверена? – Тавиш удивился.
– Да, – сказала Адель. – Я сейчас почти ничего не понимаю. Но в этом я уверена точно. Интуиция, наверно.
Она постаралась улыбнуться. Правда где-то рядом, она найдет.
* * *
Трубили герольды.
Адель сидела рядом с Тавишем, он не принимал участия в турнире.
Роналд на поле. Жребий поставил его в первую пару, против молодого рыцаря, едва-едва получившего шпоры. Шона Ойгрига. Недавнего оруженосца и вассала Локхартов.
Адель видела, как Шон готовился, как надевал шлем. Он нервничал. Да разве может быть иначе? Это его первый поединок. И Рон – один из лучших.
Голова опять раскалывалась.
Этот Шон…
Адель казалось, что-то было… Она что-то знала такое, но никак не может вспомнить.
Она не просто видела его раньше.
Словно что-то мешает ей, не дает вспомнить. Словно…
Если закрыть глаза, сосредоточиться изо всех сил…
Он стоит в конце аллеи, в полутьме, нервно дергая то воротник, то ремень. Мальчишка. Ее ровесник. Вглядываясь. Увидев силуэт Адель вдалеке, он вздрагивает, бросается вперед. Но замирает…
Адель не могла понять.
Ведь это важно. Что-то из того, что дядя и Рон пытались скрыть от нее? Неясные обрывки воспоминаний… Тавиш сказал – она вспомнит, остались ниточки. Стоит только за эту ниточку потянуть.
Она помнит… Он стоит рядом. Высоченный, наверно, даже выше Роналда, но совсем худой и нескладный. Рыжий, весь в веснушках. Нос курносый. Ужасно сосредоточенное лицо. Она смотрит на него снизу вверх.
Что-то было такое между ними?
Как странно.
Она что-то помнит, но ее сердце совсем не отзывается на эти воспоминания.
Рон порвал все связи, и теперь ей все равно?
Она была влюблена в него? В этого мальчика? Нет, он милый, но… Нет.
Ничего, совсем ничего не чувствует сейчас.
Попытаться вспомнить. Прорваться сквозь стену…
Вечер. Он сидит на ступенях дворца, угрюмо полирует клинок.
«Я убью его. Этого принца. Завтра на охоте. Я смогу, Дел, правда! – он словно испугался, что ему могут не поверить. – Моя бабка была из Локхартов, у меня хватит сил! Я убью его, и ты будешь свободна».
Принца? Рона?
Не может быть.
Ради нее?
Что-то не так…
Шон берет копье, долго примеривается, взвешивая в руке.
Рон уже готов. Ждет. Таких мальчишек он, должно быть, видел не мало… Но воспоминания… если Рон и правда все знает, то он знает и то, что Шон хотел его убить?
Становится немного страшно.
Адель оборачивается.
Дядя сидит чуть поодаль, наблюдая устало и чуть отстраненно. Ему скучно. Этот поединок мало занимает его.
Принцесса… маленькая, бледная, исхудавшая Эленор. Она сидит рядом с отцом, пальцы впились в подлокотники кресла. Вытянулась вся.
Что-то не клеилось…
Принцесса кусает губы.
Рыцари выходят на позиции, опускают копья. Они готовы.
И взмах платка.
Адель даже зажмурилась. Смотреть как две бронированные горы несутся друг на друга, было страшно. Ржут кони. Топот копыт и грохот стали.
И вдруг удар. Треск ломающегося щита. Скрежет. И снова удар.
Все так быстро.
Вскрикивает принцесса. Король что-то говорит ей…
Когда Адель открывает глаза – Шон на земле. Щит в щепки, наплечник сорван, из руки торчит тонкий обломок копья. Роналд глядит на все это свысока, не спеша отъезжая в сторону. На помощь Шону уже спешат, он сам даже пытается кое-как сесть… Ничего. На турнирах серьезно пострадать почти невозможно, и все можно вылечить. Олстеры рядом.
Но молодого рыцаря все равно очень жаль.
Принцесса закрывает лицо ладонями. Пытается встать… король удерживает ее.
Принцесса…
«Я могу доверять вам, Адель? – принцесса взволнованна и немного смущена. – Мне нужна помощь. Нужно передать записку… Очень не хочется вмешивать в это вас, Адель, но больше мне довериться некому. Простите. Йоан помогал мне, но теперь он уехал…»
Парень в конце аллеи. Он стоит, нервно дергая то воротник, то ремень…
Дальше идут Броди, сразу трое, и даже Олстеры, не дети, конечно, племянники Калума. И рыцари малых домов. Доунан Локхарт. Рой Иннс, брат Тиры и наследник Элгина. Мартин, троюродный брат Адель, тоже Мор. И Йоан.
Йоан против Айна Локхарта, старшего брата Дона.
Адель смотрела, и не могла оторваться… Что-то было в этом такое…
Йоан выезжает на поле без шлема. Он смотрит… Нет, не на нее. Он смотрит на Ангуса. Смотрит так, что становится не по себе. Беззвучно шевелятся губы. Берет копье. И вдруг легко подкидывает его в руке, перехватывая, поднимая над плечом. Словно не тяжелое турнирное, а легкий метательный дротик. Кажется даже, сейчас он швырнет… Адель даже не сомневается, что силы ему хватит, хоть это и невероятно.
Дядя ухмыляется, как-то очень со значением чешет шею у основания затылка.
И Йоан копье опускает.
Ему подают шлем.
В этой сшибке легко выбивает Айна из седла.
Потом, чуть позже, Дона тоже.
А Рон выигрывает у Джори Харалта. Рон сегодня особенно хорош. Улыбается, машет Адель рукой.
– Я посвящу эту победу тебе, моя принцесса!
Искренне.
Они встречаются в финальном поединке.
Последнем.
Роналд и Йоан.
В этот раз копье сломать недостаточно, один из них должен оказаться на земле.
Адель хорошо видит, что Рон нервничает. Сейчас победа для него особенно важна, у них с Йоаном всегда были сложные отношения. Всегда соперничество. И сейчас – это дело чести.
Йоан больше не смотрит по сторонам. Словно пытается принять какое-то сложное решение.
Они замирают по краям турнирного поля.
Взмах платка…
И топот копыт. Они уже несутся навстречу друг другу, но Адель вдруг понимает, что Йоан опускает щит, открываясь для удара. И почти отводит в сторону копье. Словно намеренно отдавая победу…
Дзынь. Легкий хлопок. И они проносятся мимо.
Почти явственно слышно, как Рон грязно ругается сквозь зубы. Разворачивается.
– Щит! Мать твою, сукин сын! Подними щит! – хрипло орет он. – Дерись со мной! Или проваливай!
Легкая победа ему не нужна.
Йоан поднимает.
Они готовы. И…
Щит Йоана разлетается вдребезги. В труху. И наконечник копья втыкается Йоану в грудь, проминая кирасу. Не пробивая ее, к счастью. Адель всматривается, но не нет, на упавшем сломанном копье нет крови. Конь пятится, ржет и встает на дыбы. Но Йоану удается удержать и удержаться самому. И еще немного времени, чтобы отдышаться.
Рон злится.
– Ублюдок! – шипит он. Совсем неподобающе. Но сейчас Рону все равно.
Копье Йоана, совершенно целое, лежит на земле. Он даже не ударил.
Но подают новое.
Они разъезжаются.
– Дерись со мной! – орет Рон.
Йоан молча кивает.
И в третий раз легко сносит Рона с коня. Уходя от удара сам, и ударив так, что Рона почти разворачивает в седле. И удержаться он уже не может. Падает, зацепившись за стремя ногой. Конь испуганно тащит его по опилкам…
Пока его вытаскивают и поднимают на ноги, Йоан спрыгивает на землю.
Стаскивает шлем.
Из носа, по подбородку, течет кровь. Все же, удар Рона был силен.
Адель понимает, что вдруг замирает сердце и звенит в ушах. И даже сложно сказать почему.
Йоан стоит…
Зубами отстегивает ремешок латной перчатки, стаскивает. Утирает лицо ладонью.
Его объявляют победителем, ревут трубы. Трибуны молчат. Лишь редкие крики поздравлений и еще более редкие розы летят к его ногам. Две или три… от девушек. Девушки готовы любить Йоана, потому, что он герой. Мужчины нет. Так побеждать нельзя. Бастард и выскочка. Как в самый первый раз.
И Рон теперь ненавидит его втрое больше. Даже не за то, что тот свалил его.
За то, что дважды поддался на глазах у толпы. Все видели.
Теперь Йоан должен объявить даму сердца и королеву турнира.
И Йоан объявляет Тиру Иннс. Ту самую девушку, которая так радостно обнимала его при встрече.
