Глава 47
– Где ты был, Сережа? Почему трубку не брал? – накинулась на мужа Зинаида Витальевна. – Что за вид? Кроссовки в грязи… Ты что, в лес ходил?
– Ага! По грибы! С палкой!
Колесников со стоном опустился на стул в прихожей и начал снимать обувь. К подошвам налипла грязь, на спортивных брюках – лесные колючки и хвоя.
Жена наклонилась к нему и прошептала:
– У нас Вера с ребенком! Рома уснул, а она сидит в гостиной, тебя дожидается.
– Что-то случилось? – недовольно поморщился он.
– Не знаю. Она молчит, а я не спрашиваю.
– Ладно, я переоденусь и поговорим…
Визит дочери с внуком пришелся некстати. Сергей Акимович устал, голова гудела, натруженная нога разболелась. А тут Вера еще и сына притащила! Он вообще предпочитал поменьше видеть мальчика, который напоминал ему о семейной драме.
Колесников заперся в своей комнате, а Зинаида Витальевна вернулась в гостиную. Вера расположилась в кресле с бокалом вина в руках. Она подняла глаза на мать с вопросом:
– Как папа?
– На нем лица нет, – пожаловалась мать. – Будто семь миль по лесу отмахал. Пусть отдохнет полчасика, поест. Ты тоже, небось, голодная. Пьешь и не закусываешь. Я ужин второй раз разогреваю…
Она вздохнула и накапала себе корвалола в рюмку. Выпить бы чего покрепче вместе с дочерью, но сердце шалит. Беду чует.
– Ты с отцом поаккуратней, Верочка. Он на себя не похож. В последнее время его не узнать! То кричит по всякому пустяку, то слова не вытянешь. Ему бы врачу показаться, а он слышать не хочет.
«Папаша с любовницей отрывается, а ты переживаешь за него, – злобно подумала Вера. – Он забил на нас! На тебя, на меня, на внука! Ему молодую бабу подавай, а не домашние проблемы!»
– А где твой Артем?
– Гуляет, наверное. Развлекается!.. Мы с сыном ему в тягость. Он норовит из дому сбежать при первой возможности. Видимо, плохо отдохнул в Турции. Решил в Москве догнаться! А телефон отключил, чтобы я не мешала.
– Может, они с отцом совместное дело ведут?
– Ой, мама! Знаю я их дела…
– Я в твою жизнь не вмешиваюсь, – робко улыбнулась Зинаида Витальевна. – Но к человеку надо подход искать. Думаешь, у меня с отцом все просто? Учись терпению, дочка. В наше время мужа потерять раз плюнуть. Другая подберет и спасибо тебе скажет. А ты одна куковать останешься.
Вера залпом допила вино и налила себе еще. Мать неодобрительно покачала головой. Она настороженно прислушивалась к звукам в глубине квартиры: не вскрикнет ли во сне ребенок. Вера редко навещала их с тех пор, как отец наговорил ей грубостей по поводу печальных последствий ее «распущенности». Зинаида Витальевна жалела обоих, но по заведенному обычаю принимала сторону мужа.
Веру раздражала эта черта матери, но она смирилась. Родителей не переделаешь.
– Ну, вечер добрый, – глухо произнес Колесников, появившись на пороге гостиной в домашнем халате и тапочках. – Если он добрый, конечно. Зина, оставь нас одних.
– Я на кухню, ужин согрею, – безропотно подчинилась жена.
Сергей Акимович уселся напротив дочери и налил себе выпить.
– Папа, хочу задать тебе один вопрос, – начала Вера, которой спиртное придало храбрости. – Наш род проклят?
– Что ты имеешь в виду?
Колесников, закаленный в судебных баталиях, умел скрывать свои эмоции. Его лицо оставалось непроницаемым.
– Нас преследует злой рок! – воскликнула дочь. – Кто положил начало нашим несчастьям?.. Ты ненавидишь меня за Ромчика, не можешь простить мою ошибку. Но в этом не только моя вина!
– Вот как? Разве это мы с матерью тебя за первого женишка сосватали? Впрочем, он даже женихом не был. Бой-френд, хахаль, сожитель…
– Хватит! – вспыхнула Вера. – Я за свою глупость расплачиваюсь сполна. На вас с мамой ношу не перекладываю. Но я имею право знать, в чем причина моих страданий!
– Ищи ее в себе, – отрезал отец. – Надо было лучше выбирать мужчину, тем более, когда он первый.
«Завел любовницу прямо в адвокатской конторе, под носом у зятя, и еще смеет читать мне мораль!» – крутилось у нее на языке. Она едва сдержалась, чтобы не обрушить на отца ответные обвинения. Не за этим она пришла.
– Мне известно, что в твоем роду был убийца! – решительно заявила Вера. – Он позарился на чужое богатство. Но самое страшное, что в этом замешан… призрак!
Колесников побледнел и съежился под ее сверкающим взглядом. Всего на миг. Многолетняя привычка держать себя в руках в любых обстоятельствах взяла верх над растерянностью.
– Ты в своем уме?!
– Бесполезно отрицать и оправдываться, – наседала она. – Наше благополучие построено на крови! Много лет назад ты продал фамильную драгоценность и вложил вырученные деньги в бизнес. Купил офис, приобрел связи…
– Я этого не скрывал, – перебил он.
– Эта фамильная драгоценность – не наша!
– Кулон с изумрудом в золотой оправе достался мне от родителей. Я с трудом нашел покупателя. Сама понимаешь, такую вещь в ломбард не отнесешь.
– Неважно, от кого тебе досталась кулон. На нем – кровь! Ты никогда не рассказывал, как умер мой дед. Боюсь, он скончался не в своей постели.
– Вера, опомнись! – рассвирепел Колесников. – Не трогай деда! Как у тебя язык поворачивается?
– Что с ним произошло? Отвечай!
– Его посадили… за взятку. Он был судьей, в общем…
– Я спрашиваю, как он умер? – повысила голос Вера. – Ты обязан мне сказать!
– Он повесился… в камере. Надеялся выпутаться, но получил большой срок. Его пугала колония, уголовники, лишения, которые придется терпеть. Моя мать угасла в течение года, оплакивая отца. Как бы там ни было, я его не осуждаю. И ты не суди.
– Я не об этом! Он тоже продвинулся благодаря «фамильной» драгоценности? Только не лги, папа! Умоляю!
Сергей Акимович молчал, сжав зубы и пряча взгляд. Дочь приперла его к стене, загнала в угол. Откуда она узнала?
– Я тебе все объясню, – процедил он. – Но не сейчас…
* * *
Нечаев вместо дома поехал в офис. У него не было ни сил, ни желания выяснять отношения с женой. Лучше уж он сегодня в кабинете переночует, а утром… будет видно.
Он достал из кармана ключи и вдруг обнаружил, что сигнализация не работает. Неужели Яна забыла ее включить? Ну и дела…
Он взялся за ручку двери, повернул и замер в нерешительности. Что, если Сказочник каким-то образом проник внутрь и поджидает его?
«Так и есть, – язвительно захихикал тот. – Я повсюду, дружище! У тебя в голове, в твоей адвокатской конторе, в квартире, где ты живешь… Куда ни кинь, наткнешься на меня! Ха-ха-ха-ха!»
Длинноволосый блондин залился ехидным смехом, а Нечаев моментально вспотел. Может, Яна сама впустила этого негодяя? Он запугал ее, заставил слушаться.
– Тем лучше, – процедил адвокат, собираясь с духом. – Нам пора встретиться. Ты тоже такого мнения, Карл?.. Не дрейфь! – шепотом подбадривал он себя. – Двум смертям не бывать!..
Он бесшумно скользнул в холл и огляделся. В дверную щель из приемной просачивался свет.
«Там в луже крови лежит остывший труп секретарши! – злорадно гудел в уши Нечаева его мучитель. – Я убил эту коварную девицу, а посадят за мое преступление тебя! Обидно будет отбывать срок без вины? То-то же!.. Ты сам вывел меня из терпения. Не мужик, а тряпка! Вот я и решил сделать за тебя твою работу…»
Артем в ужасе мотнул головой, словно отрицая эту мрачную перспективу.
«Ты похож на осла, которого одолевают назойливые мухи, – расхохотался Сказочник. – Вперед, трус! Вместо того чтобы без толку трясти башкой, зайди и посмотри, за что ты загремишь на нары!»
– Господи… – вырвалось у Нечаева. Он неумело перекрестился, рванул на себя дверь и… услышал истошный женский крик.
Яна, к счастью живая и здоровая, запустила в него чем-то тяжелым. Он успел увернуться, одним прыжком пересек приемную, схватил секретаршу за плечи и с силой встряхнул.
– Это же я, дуреха! Посмотри на меня! Это я, Артем!
Девушка опухла от слез и выглядела невменяемой. Она повисла на его руках, вздрогнула и обмякла.
– Эй… что с тобой? Яна!.. Яна… Эй… Яна, очнись!
Нечаев уложил ее на диван и похлопал по бледным щекам. Секретарша дышала, но глаза ее были закрыты. Он метнулся к графину с водой и побрызгал ей в лицо. На ее белоснежной блузке расплылись мокрые пятна, верхняя пуговка расстегнулась и в разрезе показалась грудь в кружевном бюстгальтере.
– Какого черта ты набросилась на меня? Да еще и сама же в обморок упала?.. Яна!.. Ты меня слышишь?
Ее ресницы затрепетали, и она приоткрыла глаза, в которых метнулся ужас.
– Это я… – в который раз повторил адвокат, стараясь быть мягким насколько возможно. – Чего ты испугалась?
– Вы?.. Артем Михалыч… я думала…
– Что ты думала? Почему задержалась в офисе допоздна? Рабочий день давно закончился.
– Я… боялась выйти…
– Чего ты боялась, Яна?
– Того человека, который… помните, в деле Самарина? Сказочник…
– Что? Он был здесь?!.. Ты его видела?
– Да… – выдавила девушка, приходя в себя. – Однажды он… явился сюда, в офис… и угрожал мне. А сегодня… я видела его под окном. Начало темнеть, но его фигуру осветили фары автомобиля, который выезжал с парковки. Он… стоял, задрав голову, и вдруг… помахал мне рукой. Потом сделал жест, словно стреляет… Мне очень страшно!.. Я звонила вам, звонила Сергею Акимычу, но никто не брал трубку. Я сидела и плакала от ужаса…
– Почему ты не закрылась изнутри?
– Не закрылась?.. Боже… я была в каком-то ступоре… и совершенно забыла, что надо закрыться!.. Я ничего не соображала от страха… Он мог войти и застрелить меня! – Яна побледнела, и Нечаев испугался, что она снова лишится чувств.
– Эй, все хорошо! Ты уже не одна. Я здесь… никакого Сказочника поблизости нет. Во всяком случае, я его не видел, когда входил.
– Он убьет меня… – всхлипнула девушка. – Подкараулит после работы… или возле дома, и убьет…
– Успокойся. Ты могла обознаться, – холодея и покрываясь мурашками, сказал Нечаев.
– Я не ошиблась!.. Это был тот самый человек, Сказочник… Я видела его так же ясно, как вас…
– Ты сообщила в полицию?
– Нет. Сергей Акимыч запретил мне поднимать панику…
«А сам прискакал в Кашино, весь как на углях, – подумал адвокат. – Значит, на то есть причина».
– … сказал, что меня затаскают по допросам, – донесся до него голос секретарши. – В полиции до сих пор злы на нас из-за «пропавшего трупа». Если еще я сообщу о Сказочнике, они меня с дерьмом смешают… Мне и так несладко!.. Зачем вы посылали меня следить за Самариным?.. Теперь я могу попасть под подозрение в убийстве…
– Что? – встрепенулся Нечаев. – Ты о чем?
– Ко мне приходил следователь… задавал каверзные вопросы. Я-то про вас ни словечка! Но вдруг кто-нибудь из дачников меня запомнил? Я была в поселке именно в тот день, когда… погиб Самарин.
Яна судорожно вздохнула и приподнялась, чтобы сесть. Она только сейчас обратила внимание на расстегнутую блузку и смущенно привела себя в порядок.
– Извините…
– Пустяки.
– Я уехала из Кашино до убийства, но у меня нет алиби, – она дохнула на Нечаева валерьянкой. Пустая бутылочка валялась на столе рядом с компьютером. – Вы подтвердите, что я ездила в дачный поселок по вашему поручению?
– Надеюсь, не придется.
– Вы обязаны меня защитить…
