Брат Родима заскочил в избу, глянул хозяйским глазом – не нужно ли чего гостям?

– Вы за машину не бойтесь, – сказал он. – С ней все в порядке.

– Заклятие наложили? – ехидно поинтересовалась Ева.

– Какое заклятие, зачем заклятие? В город отогнали, поставили на охраняемую стоянку. Там все договорено, оплачено, можете забрать в любое время, только права покажите.

– Надеюсь, из салона ничего не пропало? – не сдавалась красавица.

– У нас, славян, воровства отродясь не водилось! – гордо выпрямился Родима.

Я, не сдержавшись, фыркнул.

– Вот это смелое заявление! А кто у меня двух гусей попер? Кто бочонок с медовухой слямзил не далее как… Хотя нет, далее, – признал я.

Родима странно посмотрел на меня. Можно понять.

– Древние славяне были щедры, добродушны, миролюбивы и гостеприимны, – веско объяснил он.

– Ну крылья им тоже не надо приделывать, – ответил я. – Щедры – да. Потому что всегда были пофигистами – забирай, мол, и всего делов… Гостеприимны – конечно. Любопытство – тоже наша национальная черта, а как гостя расспросить поподробнее, если не напоить-накормить. Что у нас еще – миролюбивы и добродушны? Вот это уже с оговорками… Если назвать миролюбием жалость к побежденным – согласен, имела место. Но когда начиналась драка, как сейчас помню…

Я замолчал. Подумал, не надо делиться этими воспоминаниями, а то еще обидится за лютых предков. Разрушение стереотипов – штука жестокая, сродни хирургической операции.

– В общем, как и любой народ, мы составили о себе много лестных мифов, которые выдают желаемое за действительное.

Лесной брат ответил не сразу. Хмурился и сопел возмущенно. Не понял меня. Но – вспомнил про миролюбие. Пересилил себя, сказал спокойно:

– Вы плохо знаете историю, Альберт Петрович… Да вы кушайте, кушайте, гости дорогие. Все свое, все свежее, без химии, – и тут же снова выбежал из избы. Очень хлопотливый брат, так и скачет туда-сюда.

Мы снова остались одни.

– Есть у меня подозрение, Альберт Петрович, вы куда лучше нас понимаете, что здесь творится, – сказала Ева.

Я навернул еще ложку пшенной каши. А так как этикет отрицает разговоры с набитым ртом, я лишь кивнул.

– Да, Алик, ты бы просветил нас немного, – поддержал ее Багор. – Вижу, что цирк, но не понимаю какой.

Сдержанный Толик тоже поглядывал на меня ожидающе. Но и про кашу не забывал. Работал ложкой обстоятельно, по-солдатски.

Если современные язычники взяли нас в плен, то, надо признать, условия предоставили вполне комфортные. Изба, стол, лавки – все стилизовано под старину. На столе – угощение. Каша, свежий каравай хлеба, грибки, соленья всякие, квашеная капуста с мочеными яблоками, в глиняном кувшине – кислый квас с травами, в другом – медовуха. Кофейку бы еще… Но, понятно, кофейник в антураж не вписывается.

Нас привели, накрыли стол и оставили с извинениями, мол, дела-заботы, а вы отдохните пока, покушайте, мы скоро. Сядем рядком, поговорим ладком. Явно ждали кого-то.

Горячий Багор уже предлагал прорываться с боем, но я его остудил. Куда рваться? Побудем, отдохнем, с лесным народом каляки покалякаем. Надоело уже мотаться – туда едем, сюда едем, обратно едем. Поневоле почувствуешь себя ополоумевшей сороконожкой.

В окошки было видно, что обустроились со-временные родичи с размахом. Целую деревню соорудили посреди леса. В отдалении, за бревенчатым частоколом, возвышались чуры древних богов. Капище. Построили не совсем по канонам, но близко к ним, отметил я. Вообще, вся обстановка, детали и мелочи ближе к истине, чем ожидалось. Даже интересно. Опять же, действующее заклинание пути…

– Что касается сути местного цирка, друзья мои, объяснять, по-моему, долго не нужно. Язычество, как видите, живет и здравствует и все еще находит своих приверженцев. Генная память – никуда не денешься. – Я налил себе медовухи в глиняную чашу, глотнул.

Неплохо. С добавками трав, в меру забористо. Подумал и положил себе еще каши. Добавил хрусткой капустки, крепеньких грибочков. Увенчал тарелку моченым яблочком. Со вчерашнего утра ничего не ел, кроме чая с печеньем, все как-то не до того было.

– Алик, не лопнешь? – заинтересованно спросил Жора.

– На себя посмотри…

– Кто хорошо ест, тот хорошо работает, – примирительно сказал Толик.

– Может, уже хватит жрать! – не выдержала Ева. – Давайте, мальчики, думать, что делать!

Я глотнул еще медовухи. Совсем неплохо.

– Вы, Ева, совершаете типичную ошибку нашего времени, – сказал я. – Современный человек почему-то решил, что именно его усилиями вращается Земля. Ему все время кажется, что нужно делать, бежать, нестись куда-то, выпучив глаза. Давить на газ… – мстительно припомнил я. – А куда несемся, зачем? Суета сует, как уже было замечено… Я предлагаю отделить полезные действия от нервной дрожи по уходящему времени. Время – это грех, слышали такое высказывание?

– Очень образно… – пробормотала красавица.

– Получила, подруга? – хохотнул Жора.

– И все-таки, Алик, мы кого-то ищем или от кого-то бежим? – спросил Толик. – Просто ради интереса…

Я кивнул. Задумчиво ковырнул кашу. Вздохнул и отложил ложку. Пожалуй, пришло время кое-что объяснить.

– Ищем. И бежим. И ждем. Потому что скоро он здесь появится. Чувствую, очень скоро.

– Кто – он?

– Не хочу вас пугать, друзья мои, но это Варгун!

Древние родичи после моего сообщения уже бы падали с лавок, наиболее нервные – забивались бы по щелям со скоростью тараканов. Современники же приняли сообщение на удивление мужественно. Переглядывались недоуменно.

– Не сказать, что я очень испуган, – сознался Жора.

Толик согласно качнул головой.

– Так… И вы, Ева, не испуганы?.. Понятно. Вот они, потомки… Дьявола – эту дуру рогатую, вонючку серную, мы боимся, а Варгуна – нет. Сколько живу, столько спрашиваю себя – куда же катится этот мир? – проворчал я. – Хотя, надо отдать ему должное, все катится и катится… Что ж, пойдем от корня, от тех времен, что называют «до нашей эры». Про Чернобога вы, надеюсь, слышали?

– Древнеславянский бог зла, – за всех ответила Ева. – У него были слуги – Вий, Кощей…

– Плохо, Ева, на сей раз – плохо с натяжкой. Кощей был повелителем подземного царства и вполне автономен в пределах означенной территории. С Чернобогом он, конечно, водил шашни, ну да кто из нас хоть раз в жизни не заигрывал со злом… Это в более поздней интерпретации он стал Кощеем Бессмертным, олицетворением всяческих ужасов. Вообще-то, не был он ни злым, ни добрым, и звали его Кощей Мертвый. В другом состоянии в подземное царство хода не было. С Вием – похожая история. Этот был судьей мертвых, выносил приговор душам и как судья не стоял ни на чьей стороне. Это с легкой руки Николая Васильевича Гоголя Вий вдруг спутался со всякой дурной нежитью и, вообще, всячески напрашивался на служебное расследование…

– Сказки, сказки… – протянул Багор.

– Они, – подтвердил я. – Серьезный источник информации, если правильно их расшифровать. Чтоб вы знали, слуги у Чернобога действительно имелись. Двое слуг, две руки зла. Левая рука – Ярун, ясноглазый, стройный красавец, неотразимый для женских сердец, воплощение хитрости и коварства. Перехитрить Яруна мог только мастер чар Велес, и то игра шла с переменным успехом. Правая же рука Чернобога – Варгун. Тот еще фрукт, надо доложить. Нескладный, уродливый, но при том – символ безжалостности и разрушения. Только Перун Сереброголовый мог с ним управиться. Словом, эта веселая парочка, Варгун и Ярун, не раз приводила Явь, мир людей, на грань катастрофы, лишь с помощью светлых богов удавалось уцелеть худо-бедно.

– Что-то я не помню подобного в древней мифологии… – задумалась Ева.

– Не сохранилось. От мифологии протославян вообще мало что сохранилось, береста и дерево как информационные носители не слишком-то долговечны. Кроме того, не забывайте Крещение Руси и многовековую борьбу церкви с язычеством. Огонь и сырые, непроветриваемые подвалы еще меньше способствовали сохранению раритетов.

– А они были?

– Были, Ева, могу свидетельствовать. Не думаете же вы всерьез, что до прихода греческих священников наши предки жили в своих лесах в первозданной дикости и молились гнилым пенькам? Была религия и культура, и мораль, и этика, которые разрушались долго и трудно. Известный факт, что русская церковь боролась с язычеством вплоть до XV–XVI вв. С чем она, спрашивается, боролась столько веков – с гнилыми пеньками? Тот же знаменитый храм Христа Спасителя не просто так был построен на месте древнего капища вятичей, слишком сильное место оказалось. Замещение и подмена, Ева, – вот два старых проверенных способа править историю в соответствии с генеральной линией. В этом смысле мало что меняется в нашем мире… – Я прервался, оглядывая своих притихших компаньонов. – Ладно, оставим повести временных лет прикормленным летописцам и вернемся к делам насущным… Вот такой у нас нынче противник, друзья мои, – Варгун! Пока не могу сказать, какой мощью обладает его теперешнее воплощение, но, судя по определенным признакам, это нечто крайне серьезное. К сожалению.

– На конец света потянет? – уточнил Толик.

– Скорее на пришествие Антихриста. То самое, которое обещает Библия. Христианские пророки давно уже его предсказали и даже описали более-менее детально. К счастью, разрушить мир все-таки не просто, структура с многократным запасом прочности. Вот несколько веков тьмы человечеству гарантировано. Войны, эпидемии, всплеск злобы, расцвет невежества, гибель целых народов – это будет. Природные катаклизмы тоже добавятся, разрушительная энергия Варгуна уже раскачивает силовые поля Земли. Он слишком могуч для нашего мира, плохо помещается в материальные рамки… – Я помолчал, глядя на них.

Видел, они мне верят и не верят одновременно. Переглядываются растерянно. Все правильно, подобную информацию нужно не только услышать, еще и понять. Они же не видели, как горят и плавятся скалы, как надвигаются волны высотой до половины неба…

– В сущности, все уже началось, – добавил я. – В этом вы сами можете убедиться по лентам новостей в Интернете. Если регулярно читать новости хотя бы две-три недели – несложно понять, что наш мир бодро и поступательно съезжает с катушек. Дальше пойдет по нарастающей. Варгун уже здесь, друзья мои, уже действует.

– Журналисты всегда врут, – авторитетно за-явил Жора.

– Не скажи. Самое смешное, что врут-то они довольно редко. Гораздо чаще преувеличивают и дополняют. Но даже если отбросить преувеличения-дополнения и вычленять лишь чистые факты – картина все равно получается характерная.

– Что же делать, Альберт Петрович? Или вы опять скажете, что я слишком много на себя беру?

– Нет, Ева, на этот раз не скажу. Делать будем. Придется.

Продолжить я не успел. Открылась дверь…