Глава 7
Это сложно было назвать тропой. Просто прореха в полотне джунглей – там, где пролегла дорога беглеца и тех, кто за ним гнался. Теперь погоня развернулась в обратную сторону, а охотник сам стал жертвой.
Поначалу боевик опережал Холта ярдов на двадцать, но бежал он зигзагами, да и ландшафт был сложный, не способствующий быстрому передвижению. Холт, правда, проблем не испытывал и уверенно сокращал расстояние.
– Холт! Дело сделано? – Голос Номада прорвался через легкие помехи.
– В процессе! – Он обогнул дерево и чуть не попал под автоматную очередь. – Дьявол!
«Призрак» позволил себе по инерции проскользить в густой подлесок, пока пули терзали листву над его головой. Еще одна очередь, и вновь раздался звук удаляющихся шагов.
– Идиот, – ругнулся он сам на себя, перекатился и поднялся на ноги, возобновляя погоню и даже не слишком потеряв в скорости. – Стоило догадаться, что он устроит засаду.
Вероятно, беглец повторит попытку. Холт понимал, что в первый раз его спасла только чертова удача, и он ни за что не собирался давать своей цели второй шанс.
Внезапно он остановился. Звук движения был четко слышен впереди и слева.
– Попался, – цокнул языком Холт и резко сменил направление.
Если пацан мамаши Морретта что и умел, так это бегать по лесу.
Честно говоря, большой разницы между местными лесами и кипарисовыми болотами, на которых Холт провел свое детство, не было. Земля потверже, растения немного другие, но основные правила поведения были теми же: не останавливаться, смотреть, куда ставишь ногу, скользить среди зелени, а не ломиться очертя голову. Впереди опять раздались выстрелы – беглец палил вслепую, надеясь попасть в невидимого преследователя. Холт усмехнулся. «Хорошо. Давай, тормози себя». Он перепрыгнул небольшой ручеек – всплеск воды скрыл звук его приземления – и продолжил бег. Расстояние сокращалось. Сквозь листву уже было слышно, как боевик тяжело выдыхает плотный влажный воздух. Пауза, звук выстрелов, проклятие. Беглец вновь рванулся вперед, его шаги стали совсем неровными, а скорость снизилась.
Холт следовал по пятам.
В звуковую картинку добавилось еще кое-что. Отдаленный гам. Вопли, крики, треск огня и выстрелы. Должно быть, это деревня. Холт пришел к выводу: если беглец доберется туда, ситуация несколько осложнится.
«Этого нельзя допустить».
Он притормозил на долю секунды и вновь сменил направление относительно предполагаемого курса беглеца. На пути встала стена зелени, и он проломился сквозь нее, на мгновение пожалев, что нет под рукой мачете Мидаса. Впрочем, так он вновь вышел на след и уже почти видел цель перед собой – потную, уставшую, спотыкающуюся. Беглец последний раз приостановился, выстрелил, свернул… и оказался прямо в руках Холта.
Глаза мужчины расширились от удивления, рот раскрылся в попытке позвать на помощь, и он едва не опрокинулся на спину, пытаясь перехватить оружие.
Холт всадил ему три пули в грудь, и возможный крик превратился в предсмертный хрип.
«Призрак» не стал ждать, пока поверженный враг рухнет на землю. Он быстро сократил расстояние и подхватил тело, попутно пинком отправив выпавшее из безвольных рук оружие подальше в густой кустарник. С трупом следовало поступить так же. Если помощь придет, то она не найдет никаких следов.
К тому же Холт давно знал, что пропавший товарищ нервирует намного сильнее, чем обнаруженный мертвец.
Он оттащил тело подальше от тропы и спрятал в густом кустарнике, где обнаружить его можно было, лишь внимательно обыскав всю территорию.
– Холт, – вновь раздался голос Номада. – Ты разобрался с беглецом?
– Так точно. Похоже, он пытался позвать на помощь. Вероятно, в деревне есть еще боевики. Я слышу звуки боя. Не больше полукилометра от того места, где я нахожусь.
– Проведи разведку. Не вмешивайся без крайней необходимости. Уивер идет к тебе.
Холт усмехнулся:
– Пусть поторопится, а то я ему ничего не оставлю.
Судя по голосу Номада, шутки он не понял:
– У тебя есть приказ, Холт. Посмотри, что там происходит, и оцени ситуацию. Но я не хочу, чтобы ты лез в деревню, набитую боевиками, в одиночку.
– Эй, маловер. Как там гражданский?
Последовала пауза:
– Держится. Шансы все еще невысоки.
– Понял. Холт, отбой.
«Призрак» бросил последний взгляд на труп, коротким кивком отдавая дань уважения павшему солдату, и двинулся по направлению к деревне.
Джунгли с каждым шагом становились все реже. Вскоре он уже мог разглядеть постройки: не больше дюжины хаотично расположенных домиков, один из которых был объят пламенем. На дальнем краю свободного от деревьев пространства угадывались обводной канал, который, без сомнения, вел к Риу-Негру, и череда полей маниоки, также тянущихся по направлению к реке. Дорога, а вернее, просто грязная колея была проложена вдоль ручья и через грубо сколоченный мост уходила в джунгли. На центральной площади деревни стоял разбитый фургон «Тойота», рядом с ним дежурила пара нервных солдат. Местные жители жались в паре десятков метров в стороне, и лишь оружие в руках боевиков удерживало их на месте. Пара гражданских уже пострадала. Холт со своей позиции не видел, были ли это пулевые ранения или побои, так как люди толпились вокруг в попытке помочь.
– Холт, вызывает Уивер. Приближаюсь к твоей позиции. Ты ж не начнешь веселиться без меня? Прием.
Холт оглянулся на джунгли. Сложно было предположить, сколько времени еще потребуется Уиверу и как скоро ситуация в деревне выйдет из-под контроля.
– Не могу обещать, Уивер. Лучше поспеши.
«Призрак» опустился на одно колено и вскинул винтовку к плечу, ловя одного из боевиков в прицел. Толпа шумела все громче. В воздухе висели запахи крови и дыма. Солдат прокричал что-то неразборчивое, и это еще больше раздразнило людей. Гул нарастал, и в итоге местные жители двинулись вперед. Солдаты отступили к машине. Один из них поднял оружие и начал водить им из стороны в сторону, отпугивая людей.
Холт рискнул быстро оглянуться:
– Уивер, шевели ногами.
Прежде чем он закончил, раздались выстрелы.
– Холт! Статус!
Холт сосредоточил внимание на деревне, держа палец на спусковом крючке. Стоящий справа солдат выпустил в воздух очередь в качестве предупреждения, которое, судя по всему, совершенно не сработало. Толпа все еще двигалась. Одна из женщин сидела на земле и рыдала, держа в объятиях неподвижное тело. Ее горе раззадоривало сородичей.
Одно слово, один жест – и пороховая бочка рванет. Холт понимал, что он успеет снять только одного боевика. После этого начнется стрельба, и погибших станет гораздо больше.
– Ситуация на грани, но жертв пока нет. Вижу две цели и фургон. А еще целую толпу озлобленных местных, которые их зажимают.
Солдаты еще отступили. Они испугались и это было заметно даже с такого расстояния. Вот один уперся спиной в борт фургона. Его товарищ оглянулся и что-то прокричал. Первый согласно кивнул и начал продвигаться к кабине.
Он добрался до водительской двери и распахнул ее, в то же время вновь разрядив очередь в ближайший лес. Это стало сигналом двигаться для второго. Очевидно, что они решили не дожидаться товарищей, которые ушли в лес и не вернулись.
И это уже было проблемой совершенно другого рода.
– Давай, Уивер, где ты там? – прошептал Холт.
Второй боевик тоже добрался до кабины, распахнул дверь и махнул напарнику. Он забрался внутрь, и машина тут же заурчала, выплюнув облако густого черного дыма.
Кто-то из толпы закашлялся и дернулся вперед.
Тут-то все и началось.
Холт видел их оружие, видел, как палец скользит по спусковому крючку… И тогда он выстрелил.
Пуля ударила боевику в основание черепа. Он дернулся и упал, винтовка в руке разразилась короткой очередью, когда скрученный предсмертной судорогой палец нажал на курок.
Среди местных началась паника. Кто-то рухнул на землю, кто-то бросился в стороны, некоторые пытались прикрыть раненых. Оставшийся солдат быстро захлопнул дверь и нажал на газ. Из-под колес взвился фонтан камней и грязи, когда фургон забуксовал на месте, а затем рванулся вперед, сбив ближайшего человека. Холт выстрелил еще несколько раз, но его пули лишь с металлическим стуком ударились о бок фургона, в то время как водитель резко свернул влево, отгораживаясь от стрелка растерявшимися людьми.
Холт вскочил и бросился бежать. Несколько местных увидели его и закричали, очевидно, испугавшись еще одного незнакомца с оружием. «Призрак» не обратил на них внимания. Сейчас имело значение лишь то, сможет ли он убраться подальше от гражданских и найти способ выстрелить в водителя, прежде чем машина окажется вне зоны досягаемости.
На пути вырос дом, и он резко свернул, огибая угол. Гул мотора донесся с другой стороны. У фургона было совершенно нечестное преимущество в этой гонке. Впереди намечалось открытое пространство, где дорога уходила в джунгли, но этого было недостаточно для удобного выстрела. Холт сменил направление. С каждым шагом винтовка с силой ударяла его по груди.
Машина выскочила из-за угла, буксуя и скользя на размокшей грязи, а потом полетела прямо на Холта.
Времени уходить не было. «Призрак» вскинул винтовку и открыл огонь – сначала по колесам, потом по кабине. Водитель нырнул вниз, когда стекло разлетелось осколками, но фургон не остановился. Его занесло влево, затем вправо, затем вовсе закрутило, когда пробитые шины превратились в лохмотья. Капот и кабина были испещрены пулевыми отверстиями, над машиной поднимался дым, но она продолжала двигаться.
Холт выпустил последнюю очередь и приготовился к удару.
Со стороны джунглей грохнул еще один выстрел. Кабина машины изнутри окрасилась кровью, и фургон резко ушел вправо, с жутким скрежетом врезавшись в дерево. Холт в последний момент успел отпрыгнуть в сторону.
– Холт, ты цел? – Судя по голосу, Уивер абсолютно точно знал ответ. – Прости, что задержался.
– Пошел ты к черту. – Холт поднялся и принялся отряхиваться. – Прикрой меня. Не уверен, что местные распознали во мне друга.
В это время толпа действительно начала потихоньку приближаться.
Теперь голос Уивера звучал почти безмятежно:
– Опусти пушку, подними руки. Покажи, что не представляешь угрозы.
– Уверен, что это хорошая идея? – Холт медленно поднял руки, позволяя винтовке свободно повиснуть на ремне. – Ты же меня прикрываешь, да?
– Клянусь твоей сладкой задницей, что да. Улыбнись уже.
Холту потребовалось некоторое усилие, чтобы растянуть губы в улыбке.
– Привет. Я друг, – как можно дружелюбнее проговорил он.
И тут толпа просто обошла его с двух сторон – люди стремились к машине. Фургон не загорелся, по крайней мере пока, но капот изрядно пострадал от удара о дерево, а металл был искорежен. Дверь, впрочем, открывалась исправно, и они первым делом вытащили труп боевика, уложили на землю, оглядели со всех сторон и убедились, что он действительно мертв. Это было излишне, ведь последствия выстрела Уивера наглядно демонстрировали, что все произошло быстро и без вариантов.
Лишь после этого они обратили внимание на Холта.
«Призрак» отступил на шаг и повторил по-английски, а затем по-испански:
– Как я уже сказал, я друг.
Один из мужчин, лысый и грузный, ткнул пальцем в труп, а затем в Холта и ответил на испанском:
– Солдат? Американец? Что ты здесь делаешь?
Холт постарался улыбнуться как можно дружелюбнее:
– Люди, которые на вас напали, они… эм… я здесь из-за них. И… Мидас? Поможешь?
Ответом стал крик с другой стороны деревни. Все обернулись, в то время как Мидас выбрался из кустарника с поднятыми руками и тут же заговорил на испанском так быстро, словно строчил из пулемета. Мужчина, допрашивающий Холта, подбежал к нему и включился в разговор, а затем обернулся к сородичам и выкрикнул несколько распоряжений. Двое тут же скрылись в одном из домов и вернулись с простыней и парой деревяшек. Они задержались ровно настолько, сколько потребовалось, чтобы собрать простейшие носилки, а затем бегом удалились в сторону джунглей. Староста проводил их взглядом. Обернувшись к Мидасу, он обменялся с ним еще парой коротких фраз, а затем вдруг заключил в объятия. Остальные обитатели деревни разошлись. Кто-то был ранен, некоторые побежали к ручью, чтобы тушить горящий дом.
Когда Мидас выбрался из толпы на свободу, он подошел к Холту:
– Это староста деревни. Его зовут Эрубиэль. Он и его люди из народа банива. Он благодарит за помощь и говорит, что будет рад отплатить сторицей.
– Я говорю по-испански, и он сказал не совсем это. Как минимум раза в два менее дружелюбно. – Даже по рации было слышно, как Уивер смеется.
Мидас слегка смутился:
– Человек, которому мы помогли на берегу, – сын Эрубиэля. Староста благодарен, но вся ситуация далеко не так проста.
– Бьюсь об заклад, что так и есть. – Холт оглянулся вокруг. – И что теперь? Рано или поздно кто-нибудь сообразит, что фургон уехал и не вернулся.
Номад вступил в разговор, как раз когда Уивер вышел из-под деревьев:
– Прибыли парни с носилками, Мидас. Спасибо, что прислал их. Холт, я хочу, чтобы ты вернулся сюда. Надо позаботиться о лодке и выгрузить снаряжение.
– Признай, тебе нравится заставлять меня бегать туда-сюда.
Вмешался Мидас:
– В деревне есть еще раненые. Запрашиваю разрешение оказать помощь.
Последовала пауза.
– Разрешаю. Уивер, прикрой его. И держи ухо востро на случай, если появятся еще боевики.
– Так точно.
Мужчины разделились, и Холт вернулся под сень деревьев.
* * *
По пути к позиции Номада Холт встретился с носильщиками. Они его не заметили, ведь «призрак» шел не по тропе, а параллельно ей. Зато он весьма хорошо рассмотрел сына старосты. Парень был тщательно перебинтован и бледен, но жив. Носильщики делали все возможное, чтобы двигаться максимально быстро и в то же время не причинять ему неудобств.
Номад нашелся в лодке. Его руки и одежда были в крови.
– Холт, – кивнул он. – Забирай дрон и все, что тебе нужно. Поднимем птичку и проверим, хорошо ли лодка замаскирована с реки.
– Мы собираемся выходить на операцию отсюда?
– Да. Мы достаточно близко от точки, и чем больше я думаю о продолжении пути по воде, тем меньше мне это нравится. Так что давай пошевеливаться.
Вместе они вытащили из лодки беспилотник и припасы, рассчитанные на пару дней сложного пути по недружелюбной местности, пару наборов с различными медикаментами на случай, если кому-то из заложников понадобится помощь, а также запасные боеприпасы.
Холт забрал и холодильник, который дала Корреа.
– Уверен?
– После беготни всегда хочется пить, – откликнулся «призрак». Он вытащил одну банку пива, а остальное вернул в лодку. – Делиться не буду.
Впрочем, Номад и не настаивал.
Разгрузив лодку, они вытащили ее на берег и накрепко привязали к самому толстому дереву на случай очередного шторма, а затем накрыли камуфляжной сеткой. Холт принялся рубить ветки, а Номад тщательно закреплял их поверх лодки. Когда работа была закончена, оба выдохлись и вспотели: солнце склонилось, опустилось к самой реке, а пиво давно кончилось. Зато, если сильно не приглядываться, лодка выглядела как очередные прибрежные кустарники.
Работа была закончена, они собрали вещи и отправились в путь. Некоторое время они двигались в молчании, но в итоге Холт все же не выдержал:
– Майор, должен сказать, плохая это затея.
Номад посмотрел на него:
– Идти пешком?
Холт помотал головой:
– Нет. Вся эта история с местными. Я понимаю, что да, мы поступили правильно в сложившихся обстоятельствах, но мне кажется, что добром это не кончится.
– Продолжай.
– Во-первых, мы замедлились, а это лишний риск для заложников. Во-вторых, мы просто… Погоди-ка. – Он сошел с тропы и вернулся через мгновение с оружием беглеца. – Это может пригодиться.
– Верно замечено. Мы отправим кого-нибудь собрать остальное.
– В общем, – Холт вытер лоб рукавом, – мы фактически поставили под угрозу все наше задание. Когда пропажа этих ребят обнаружится, Урбина или тот, кто на него работает, поймет: что-то не так.
– Справедливо. Но у нас не было выбора.
Холт потряс головой:
– Ладно. А как насчет такого? Когда Урбина поймет, что его парни не вернулись, он захочет отомстить. А значит, он придет в эту деревню во всеоружии, а мы не сможем остаться, чтобы помочь. Останемся защищать Эрубиэля – сорвем задание, и заложники умрут. Отправимся по своим делам, и…
– Зачем ты мне это говоришь, Холт? – Голос Номада звучал спокойно, но лицо его было мрачным.
Холт торопливо ответил:
– Затем, что, может, нам не стоило им помогать. В итоге вреда получилось больше, чем пользы.
Установилась тишина, а они как раз проходили последние деревья на окраине деревни.
– Как ты уже сказал, – наконец ответил Номад, – у нас не было выбора. Впрочем, у меня есть пара мыслей, как можно немного изменить ситуацию. Возможно. – Он сбросил вещи на землю. – Мидас! Нужна твоя помощь! – а затем повернулся к Холту. – Отдайте это старосте. Он знает, кто из его людей умеет стрелять. Поговорим потом.
* * *
Дорогу, по которой пытались сбежать боевики, только с натяжкой можно было назвать таковой. Это была грязная колея, протянувшаяся сквозь джунгли. Ее проходимость обеспечивалась собственно транспортом, а также редкими чистками с помощью огня и мачете. Номад видел, что следы колес глубоко отпечатались в земле. Впрочем, во время дождя здесь проехать можно было бы разве что на полноприводном внедорожнике, да и то с молитвой.
В сотне ярдов от деревни за грубым деревянным мостом дорога резко поворачивала направо – настолько резко, что увидеть местность за поворотом не представлялось возможным. Иначе среди массивных корней и болотистой почвы было никак.
Дальше дорога продолжала вилять и уходила в джунгли. Ландшафт предписывал такие выкрутасы, каких не смог бы придумать даже самый безумный архитектор.
– Сработает, – пробормотал себе под нос Номад, а потом включил рацию. – Мидас. Статус?
Ответ последовал не сразу:
– Удалось спасти двоих. Оба с огнестрельными ранениями. Один в ногу, второй в плечо.
Один умер. Еще трое погибли до нашего появления. Мы ничем не могли помочь. Еще нескольких просто избили. Пара сотрясений, пара переломов. Я сделал все, что в моих силах.
– Принято. Хорошо потрудился. Есть мысли, что здесь случилось?
– Да, как оказалось, патрули Амазонас наведываются сюда регулярно. Иногда чтобы поторговать, иногда чтобы забрать то, что им нужно. Местные считали, что проще откупиться, чем рисковать здоровьем. Только вот поборы с каждым разом становились все больше. Когда солдаты заявились сюда в последний раз, Эрубиэль сказал, что с них довольно. Ситуация быстро обострилась, и началась стрельба. – Мидас ненадолго примолк. – Солдаты просто слетели с катушек. Я говорил с сыном Эрубиэля. Он пытался увести их от деревни, когда начали стрелять. Думаю, это сработало. А теперь… Они уверены, что солдаты вернутся и всё станет еще хуже. Они хотят уйти с этого места, но раненым нельзя двигаться.
– И куда, черт побери, они пойдут?
– Понятия не имею, сэр. Сейчас здесь хаос. Их лодки затонули. Они не могут перебраться за реку, а мы не можем их перевезти… – Голос Мидаса дрогнул. – Приказы, сэр?
– Скажи им… – Номад на секунду задумался. – Погоди-ка. Они торговали с солдатами?
– Так точно, сэр.
– Люди из деревни сами встречались с ними или ждали, когда солдаты приедут?
– Я не знаю.
– Выясни. Если им известен путь до лагеря, нам тоже нужно его узнать. И скажи, чтобы оставались на месте. Солдаты, хотя бы частично, и наша проблема тоже. Уивер, ты нас слышишь?
– Так точно. Что у нас?
Номад глубоко вздохнул:
– Фургон. Посмотри, можно ли вернуть его в строй. Мидас, обеспечь помощь местных жителей, если это возможно.
– Ехать на нем невозможно, – вклинился Уивер.
– Знаю. Но если его можно толкать, он нужен мне здесь.
– Здесь – это где?
– Там, где новый фургон вывернет из-за поворота.
Уивер усмехнулся:
– Мне нравится ход твоих мыслей. Принято.
– Холт?
– Ась?
– Оружие боевиков собрали?
– Да, но патронов не так много.
– Не зацикливайся на этом. Поговори со старостой, пусть раздаст оружие тем, кто знает, как держать его в руках. Затем постарайся научить их всему, что необходимо.
Холт даже не попытался скрыть удивления:
– При всем уважении, но я все же инженер, а не полевой инструктор.
– Ты – «призрак», так что не вешай мне лапшу на уши. Если ты не можешь объяснить, как нужно целиться и стрелять, значит, тебе нечего делать в подразделении. Проконсультируйся с Уивером, если тебе действительно нужна помощь.
– Так точно, – согласие было скорее похоже на вздох.
– Ладно, парни, солнце почти село. Давайте заканчивать.
* * *
Через пятнадцать минут скрежет металла сообщил Номаду, что приближается Уивер, а с ним и разбитый фургон.
«Призрак» поднялся, шагнул в сторону от того места, где сооружал из гранат импровизированные растяжки, и помахал рукой группе, толкающей машину. Когда до поворота оставалось футов десять, он дал сигнал к остановке:
– Хватит-хватит, не надо дальше.
Фургон заскрежетал и остановился. Сидящий за рулем мужчина тут же выпрыгнул из кабины. Уивер похлопал его по спине, а затем подошел к Номаду:
– Фургон. Одна штука. Описан, запечатан, доставлен.
– Отлично. – Номад оглядел машину. – Так, надо сбить зеркала, избавиться от остатков стекол и накрыть ее листьями. Не хочу, чтобы случайное отражение испортило весь план.
Уивер кивнул:
– Что потом?
– Пусть Мидас донесет до всех мысль, что от дороги надо держаться подальше. Я устроил тут парочку сюрпризов, и не хотелось бы, чтобы кто-то из наших друзей на них напоролся.
– И затем мы выдвинемся в лагерь исследователей?
– Да, выдвинемся. О, посмотри, если…
– Получится найти пару удобных огневых точек и выбрать места для укрытий на случай, если кто-то прорвется до деревни? Уже сделано. – Уивер покачал головой в притворной печали. – Скажи, друг мой, учитывая, как я четко предугадываю твои приказы, светит ли мне в перспективе руководство собственным отрядом, ведь я вполне сведущ в тонкостях руководства?
Номад рассмеялся:
– Господи, сохрани нас от такого. К тому же ты не должен давать мне расслабляться.
– Что правда, то правда.
«Призраки» почти закончили разбираться с машиной, когда на дороге показался Мидас в сопровождении Эрубиэля, который шагал с ним плечом к плечу. Номад вышел навстречу, выказывая уважение старосте.
– Майор, – Мидас явно был чем-то озабочен, – староста хочет рассказать тебе…
Не успел он договорить, как мужчина вмешался в разговор, возбужденно показывая в сторону джунглей.
– Что он говорит?
Мидас предупреждающе поднял палец и заговорил, лишь когда староста высказался до конца:
– Он говорит, что солдаты ленивы. Эта дорога, которой они пользовались, – самый легкий путь. Он медленный и извилистый. Есть путь быстрее. Он знает его. Он может провести нас через джунгли, и мы будем на месте часа через два, если выдвинемся сейчас.
– Это прекрасно, Мидас, но ты не забыл, что нам не надо в их лагерь? Нам нужно спасти ученых.
– Майор… – Мидас помолчал. – Он также говорит, что, когда его сородичи ходили в лагерь, они видели там людей, которые не были солдатами.
– Не были солдатами?
Мидас указал на небольшой экран на своем запястье:
– Я показал ему фотографии профессора Кротти и ее команды. Он позвал тех, кто ходил в лагерь, и они опознали их.
– Хочешь сказать, мы должны поверить, что заложников перебросили в другое место, опираясь на неожиданную информацию из вторичного источника?
– Именно так, сэр, – он бросил быстрый взгляд на Эрубиэля, – у него нет причин нам врать.
– Кроме, разве что, желания, чтобы мы покончили с теми, кто ему досаждает, – подал голос Уивер, до этого лишь наблюдавший за разговором. – Это тоже стоит иметь в виду.
– Так или иначе, мы найдем полезную информацию. – Мидас выглядел совершенно уверенным в своих словах. – Майор, я ему верю. Эта информация более свежая, чем данные Визарда. К тому же в их ситуации объединить силы – это логично.
Номад выдержал его взгляд:
– Ты понимаешь, что если мы ошибемся, то, вероятно, попадем в мясорубку?
– Так точно.
– И ты все еще настаиваешь?
Мидас дважды кивнул:
– Так точно.
– Что ж, ладно. – Номад повернулся к Уиверу. – Планы меняются. Будем бить прямо в осиное гнездо. – Он огляделся. – Больше никаких задержек. Мидас, пусть Эрубиэль покажет путь. И поблагодари его от нас всех.
– Так точно. Он… эм… говорит, чтобы мы не волновались. С оружием убитых солдат и нашей помощью его люди смогут постоять за себя. Нам не нужно оставаться, – под конец фразы Мидас смутился.
Уивер нахмурился:
– Майор, ты же знаешь, что даже со всем, что мы им дали, шансов против профессионалов у них нет.
– Отставить такие разговоры, Уивер, – тихо ответил Номад, а затем продолжил уже громче: – Мидас, у тебя есть приказ. Уивер, передай Холту, что игры кончились. Солнце почти село. Мы возвращаемся к работе.
Назад: Интерлюдия – Мидас
Дальше: Интерлюдия – Уивер и Номад
